О том, как мы пытались революцию устроить

Меня зовут Китнисс Эвердин. Мне семнадцать лет. Мой дом - Дистрикт 12. Он разрушен. Я выжила на 74 Голодных Играх, но при этом нарушила правила. Меня и Пита отправили на 75. Я взорвала Арену. Я выжила. Пита, Джейса, Джинни и Мию забрали в Капитолий. Многие серьезно ранены. Мы все в Дистрикте-13, который ранее считался стертым с лица земли. Снова и снова повторяю одно и тоже упражнение, которое посоветовал мне медик Тринадцатого. Порой действительно помогает, но чаще всего от воспоминаний и слов становится только хуже. Мистер Уиллсон, тот самый медик, говорит, что у меня депрессия и возможны мысли о смерти. Но я не хочу покончить с собой. Я хочу отомстить. Отомстить Капитолию за все то, что я, и многие до меня, пережили на Голодных Играх. Отомстить Сноу за то, что забрал у меня Пита. Те несколько недель, что я провела в Тринадцатом, были сущим адом, единственными лучиками света в котором были моя мама и сестра, которым, к счастью, удалось выбраться из Двенадцатого живыми. Благодаря Гейлу. Меня не пускают в больничное отделение, где лежат все мои бывшие союзники. У них ранения гораздо серьезнее, чем у меня. Клэри, узнав, что Джейс в Капитолии, пришла сначала в ярость. Она крушила все, что попадалось ей под руку. Буквально. Потом залилась такими слезами, что все испугались за ее душевное состояние, а потому закрыли в отдельной палате, где с ней ежедневно проводят беседы, пытаясь успокоить. Лидия и Тереза лежат без сознания, и врачи изо всех сил стараются не дать им умереть. А Стайзл и Томас, которые, к слову, оказались братьями-близнецами, которых разлучили еще в детстве, стараются не отходить от них, а потому часто даже отказываются от пищи. Гарри отделался переломом ноги, но и его не выпускают еще из-под надзора бдительных врачей. Я однажды слышала разговор медиков, где они обсуждали то, что во сне Поттер постоянно зовет Джинни. Умоляет ее прийти к нему. Трис, Четыре и Дин, которым повезло отделаться простыми царапинами, что крайне удивительно, постоянно занимаются в специальном тренировочном лагере и ходят в военной форме. Недавно Трис сказала, что Дин таким образом пытается справиться с тем, что его девушку забрали. Винчестер несколько раз даже пытался сбежать из Тринадцатого, чтобы отправиться в Капитолий спасать заключенных, но каждый раз его останавливали солдаты. Я понимаю его, ведь и мне тоже много раз хотелось тайком пробраться в ангар с планолетами и убраться отсюда, чтобы спасти тех, кто мне не безразличен, но у меня просто нет шансов. Одна я не справлюсь. Толкаю дверь с свою "квартиру", которая состоит из двух кроватей, столика, пары стульев и душа. Первое, что попадается мне на глаза - девушка, сидящая на моей кровати. От одного только ее вида мне хочется залиться слезами радости, ведь за какие-то пару дней, проведенные на Арене, я привязалась к ней. - Не могу поверить, - бормочу я, подходя ближе. Миа встает на ноги. На ее лице читается явное беспокойство, но сейчас мне не до этого. Если она здесь, значит и Пит тоже! Не знаю как, но видимо их спасли. - Миа, я так рада тебя видеть, - говорю я дрожащим голосом. - Ты думаешь, я Миа? - нахмурившись, спрашивает она. Этот вопрос вгоняет меня в ступор и радость, которую я ощущала несколько секунд назад, улетучивается, а на ее место приходит волнение. Я коротко киваю и, не отводя глаз, смотрю на неожиданную гостью. - Меня зовут Елена, - заявляет девушка. - Я сестра Мии. Как же до меня не дошло. Ведь на своих играх Миа вызвалась добровольцем. Добровольцем вместо своей сестры-близнеца. Они не вернулись из Капитолия. Их никто не спасал. Никто не думал возвращаться за ними. Им была нужна только я. Только Сойка-Пересмешница. Я прислоняюсь к стене и чувствую, как слезы начинают течь по моим щекам. За последнее время я так много плакала, что даже удивительно, что во мне еще остались слезы. Сползаю на пол и, обхватив колени руками, начинаю раскачиваться из стороны в сторону. Если бы меня сейчас увидели медики, то упекли в такую же палату, как и Клэри. Хотя именно меня и должны были туда упечь. У меня ведь депрессия с сильным желанием совершить суицид. Но, похоже, держать их "символ революции" в палате с решетками на окнах, совсем как птицу в клетке, им не очень-то выгодно. Елена опускается передо мной и кладет руки мне на плечи. Я поднимаю голову и смотрю на нее, но ее лицо размыто из-за моих слез. - Слушай, извини, что я без спросу вошла в твою квартиру, - тихо произносит Елена. - Просто Хеймитч попросил поговорить с тобой. - Ты не виновата, - выдавливаю я. - Просто никак не могу смириться, что их всех бросили на Арене. - Миа, Джейс и Джинни, как и все остальные, знали, на что идут, - говорит Елена. - Каждый понимал, что может не вернуться. И каждый втайне надеялся, что он и его любимый человек сможет выжить. - Может и так, - соглашаюсь я. - Но они не должны были страдать из-за меня. Я знаю, что все они были в сговоре. Хотели сохранить мне жизнь. Елена прижимает меня к себе, как раньше делал папа. Когда мне было плохо, он обнимал меня и просил рассказать все. Он слушал, не перебивал и мне становилось легче. - Расскажи мне все, - шепчет Елена и мне начинает казаться, что я вернулась в те далекие времена и рядом сидит мой отец. И я рассказываю, хотя понимаю, что она наверняка все знает. А все началось в тот самый вечер, когда Тереза и Томас вернулись с плохими новостями, которые заключались в том, что датчики, которые нам вкололи под кожу, содержат симуляционную сыворотку, которую можно найти только в восьмом дистрикте. Союзники оказались свидетелями кровавого побоища, которое устроили распорядители, в надежде хоть как-нибудь угодить зрителям. У нас не оставалось никаких вариантов, кроме как избавиться от угрозы. Сама не знаю почему, но я очень волновалась. Боялась гнева Сноу, который в любой момент мог навредить тем, кого я люблю. Маме, Прим, Гейлу... Именно Миа помогла мне успокоиться и избавила меня от проблемы в виде датчика, вырезав у меня его из руки. Тоже самое я проделала и с ней. Вскоре нам стало ясно, что оставаться на месте не безопасно, учитывая теорию, проведенную ранее утром Стайлзом. Нас в любой момент могла настичь беда, вроде кровяного дождя или огромной волны. По пути мы встретили Трис, Четрые, Стайзла и Лидию. И хотя они оставались, возможно, единственными нашими врагами, никто из них не стал нападать. Джинни и Гарри в очередной раз наложили скрывающее заклятие и Дин Винчестер наконец-то озвучил то, что ранее по-секрету рассказала мне Джинни. Победители прошлых лет, те, что согласились сотрудничать, составили план побега с арены. Он сказал, что там, в Капитолии, у них есть поддержка. Конечно, план был далеко не идеален и многие могли не выбраться живыми, но была вероятность, что некоторые выберутся и отомстят Сноу и распорядителям. И у меня в этом всем была ведущая роль. Трис и Четрые рассказали нам о своих "приключениях". Как оказалось, на них, так как они дивергенты, сыворотка не подействовала, а потому им удалось оглушить Стайзла и Лидию, которые словно с цепи сорвались, после чего они избавили их и себя, на всякий случай, от датчиков. Под вечер мы разделились. Я не хотела разделяться с Питом, но Клэри заверила, что с ним все будет хорошо. Я, Моргенштерн, Миа и Гарри отправились к большому дереву, в которое в полдень и в полночь ударяла молния. Гарри наложил на одну из моих стрел какое-то заклинание, Клэри нарисовала руну и Миа... она просто провела рукой по стреле и она на несколько секунд засветилась. Ровно в полночь, как и планировалось, я, на свой страх и риск, выпустила стрелу в вершину купола. Она встретилась с молнией, которая должна была ударить в дерево. На несколько секунд мне показалось, что я ослепла. Я слышала крики союзников, но могла сосредоточиться лишь на той боли, что пронзила мое тело. А потом все закончилось. Я даже подумала, что умерла, пока не очнулась в палате больницы Тринадцатого Дистрикта. Хеймитч, который сидел рядом со мной, рассказал, что всей правды я не знала. Да, трибуты были в сговоре. Но их целью было вовсе не самим выбраться. Их целью было спасти меня - Сойку-Пересмешницу, символ грядущей революции. - Мы договорились встретиться в полночь. Они все должны были прийти к дубу, только другим путем. Но они не успели. Так я закончила свой сбивчивый рассказ, который прерывался слезами, проклятиями в адрес Сноу, распорядителей и Капитолия, но от всего этого мне действительно стало легче. Елена умеет слушать, как умел мой отец. - Н-да, какой интересный рассказ, - послышался из дверного проема мужской голос. - Похож на сюжет для какой-нибудь мелодрамы. Мы с Еленой синхронно поворачиваем голову в сторону говорящего и перед нашими взглядами предстает высокий парень с темно-каштановыми волосами и серо-голубыми глазами. Елена, недовольно хмыкнув, отпускает меня, подходит к кровати, берет подушку и запускает ею в гостя. От этого неожиданного поступка меня пробирает смех и, впервые за все время пребывания здесь, я по-настоящему рассмеялась. - Видишь, Елена, у нас вместе все же лучше получилось развеселить ее, - продолжил ухмыляться парень, ловко поймав летящий в него предмет. - А ты говорила: "Я одна справлюсь. Ты все испортишь." Ах да, я не представился, - повернув голову в мою сторону, заметил он. - Деймон Сальваторе. Парень этой опасной женщины. Видишь, как подушками разбрасывается? Могла ведь меня калекой на всю жизнь оставить! - Ну, Деймон, в следующий раз я в тебя чем-нибудь потяжелее запущу, - пригрозила Елена, но при этом не смогла сдержать улыбки. - Спокойно, женщина, я еще жить хочу, - притворно испугавшись, воскликнул Деймон и выскочил за дверь. Что-то мне подсказывает, что эти двое не только не дадут мне здесь сойти с ума, но еще и помогут вернуть пленников из Капитолия. У меня еще есть надежда.