Наказана!

- Мама, мама, что я буду делать? Мама,мама, как я буду жить? У меня нет теплого пальтишки. У меня нет теплого белья. Мама, мама, что я буду делать? Мама, мама, как я буду жи...Ай! - удар подошвой тапка пришёлся Насте прямо в лоб, который она сейчас потирала, поскуливая. - За что-о?! - Хватит уже, сама виновата, - ища глазами утерянную строчку в книге, объяснила свои действия Даша. - Кю-ю! - девушка состроила недовольную рожицу собеседнице. *Час назад* - Как так? - А вот так вот. Когда Настя полезла к своей возлюбленной, намериваясь совершить продолжительный акт преклонения верховной жрице - любви, она была остановлена прямым попаданием Дашкиной пятки в такой беззащитный лоб брюнетки. - А? - не понимала девушка такого отношения к себе, тихонько сидя на полу напротив кровати, и, не отрывая взгляда от нахмуренного личика Даши, собирала сброшенные в порыве односторонней страсти шорты, майку, труселя и носки. - Больше никакого секса! Ты наказана, - скрестив руки у груди, тем самым показывая непреклонность в своём решении, Даша демонстративно отвернулась к стене. - Пятачушечка моя! - Настя выбросила всю собранную одежду и прыгнула обратно в кровать, предвкушая бурную и незабываемую ночь. - Че за? - эта попытка домогательства для рыжей была весьма неожиданной, но не настолько, чтобы потерять бдительность на сто процентов. После пяти минут незапланированного раунда увлекательнейшей борьбы без правил Даша, вся запыхавшаяся, сдувая нервирующую её прядь со лба, оседлала Настю, которую любезно скрутила, держа своими руками её блудливые ручонки и прижимая бедра девушки своими ногами. Фактически Даша на бедной тушке стояла опираясь коленями в область копчика. - Ты как всегда нежна, радость моя, - прохрипела брюнетка, чувствуя невыносимую тяжесть любимого человека, особенно в той области, где находились коленки возлюбленной. - Я же сказала тебе - никакого секса. - наклонившись к уху жертвы, сказала Даша. - Я и не собиралась заниматься с тобой сексом, я больше предпочитаю занятие любовью этой животной процессии, - объяснила Настя. - Чего? - недоумевала рыжая, но хватку на всякий случай не ослабевала. - Того! Секс и любовь - совершенно разные вещи! Неужели ты не понимаешь? - Не особо, но это не изменит моего решения. Ты наказана и точка. Никакого секса, занятия любовью, нямканья и жамканья. Месяц, - с толком и расстановкой, строго и безоговорочно огласила свой вердикт Даша. - Э-э? Даже нямканья!? *Наше время* - Между прочим, тапком по лбу бо-бо, - обиженно буркнула Настя, сидя на полу в позе лотоса. - Скажи спасибо, что не книжкой. - О, моя Богиня, благодарю тебя, что оказала мне эту неимоверно приятнейшую встречу с таким мягким, словно пупок младенца, тапком, - сказала брюнетка. - Не понимаю, почему ты со своим актёрским талантом поступила на химфак. Настя с наигранной настороженностью и подозрительностью оглянулась по сторонам их общажной комнатки и забралась на кровать к Даше. Прикрывая ладонями место встречи уха брюнетки и своего рта, девушка крикнула, что есть мочи: - Я люблю всё взрыва-ать! За свою выходку брюнетка была удостоена погружением в содержимое книги, которой, захлопнув, прищемили девушке всё лицо. - Это не шутки, мы встретились в маршрутке Под номером один, едем и молчим. Он говорит: "Доброе утро", а я не слышу будто; Он жал мне рук...брхк! - Да перестань ты уже, - Даша опустила руку, которой секунду назад запульнула подушку в источник шума, который от такого смачного удара звездочкой валялся на полу. - Брхгрг! - донеслось из-под набитого пухом куска тряпки в цветочек. - Чего? - Люблю тебя, говорю, безумно, - скинув с лица подушку и выплюнув маленькое перо изо рта, сказала Настя. - Надеюсь, словами любить тебя можно? - Звучит немного пошло, знаешь ли. - Ага! Ты тоже об этом думаешь! - тыча в любимую указательным пальцем, улыбнулась брюнетка. - Я думаю только о том, что сейчас кто-то огребёт, - сквозь зубы сказала Даша. - Да вы страшна в гневе, госпожа. Не хотите ли наказать свою слугу, - произнеся это, Настя застенчиво прикрыла рот ладошкой. - Ещё слово, и ты будешь питаться как раньше. То, что услышала Настя моментально протрезвило её, она поняла, что Даша не шутит. Еда для неё была святым объектом. Когда девушка переехала в общагу, она не понимала на что пошла. Все восемнадцать лет еда сама появлялась на столе, горячая и вкусная. Самостоятельное приготовление пищи оказалось непосильным трудом, ведь раньше готовила мама или бабушка, когда мама уезжала в командировки. На протяжении первого студенческого года Настя питалась столовскими котлетами, которые, казалось, были сделаны из фарша выловленных в пруду лягушек и собранных в подвале крыс, сосисками и макаронами, которые было легко сварить. Но эту ситуацию решила поселившаяся в комнату к Насте Даша, которая готовила как шеф-повар из Парижа. По крайней мере для брюнетки домашняя стряпня девушки казалась божественной и несравнимой ни с чем. - На второе по болезненности место нажать решила, да? - смахнув невидимую слезинку, сказала Настя. - А первое, я так понимаю, - секс? - усмехнувшись, решила удостовериться в своём предположении. - Нет, - вдруг девушка стала серьезней, её дурачество улетучилось, - на первом месте стоит возможность прикоснуться к тебе, почувствовать нежную кожу и легкий аромат твоих духов, - сказала Настя, смотря на раскрытую ладонь, словно вспоминая те ощущения теплого и родного на подушечках своих пальцев. Брюнетка прислонила ладонь к лицу, закрывая глаза, и легко улыбнулась. Наблюдавшая это Даша почувствовала нарастающий пульс, стучавший в висках, и что-то тёплое, разливающееся в животе, за который та неосознанно взялась рукой, сжав кофту. Из транса Настю вывел глухой шлепок. Девушка увидела лежавшую лицом вниз Дашу. Поднявшись с пола, она подошла к кровати и, сев на краюшек, начала гладить девушку по голове, убирая некоторые пряди с неукрытой щеки. - Э-эй, спартанчик мой, ты чего? - шепотом спросила она, переместив ладонь на шею любимой, которую то поглаживала, то почесывала. Наклонившись к уху Даши, Настя потерлась об него носом. - М-м, - промычала рыжая. - М-м? - брюнетка едва касаясь губами, оставила дорожку из поцелуев по всей шей до открытого плеча девушки. Она легла рядом с недвижимым телом, выводя незамысловатые узоры кончиками пальцев на пояснице у Даши, слегка задрав её кофту. Сие действие заставило девушку заёрзать. Это место у неё было весьма чувствительным, и естественно Настя знала об этом. Даша, перестав ерзать, повернулась к мучившей её возлюбленной и уткнулась той в район ключицы, притянув девушку за майку ближе к себе. - Только если сегодня, и всё... наверно, - обжигая кожу свои дыханием, сказала Даша. Настя была довольна результатом. Зарывшись рукой в шелковистые волосы любимой, она большим пальцем поглаживала той ушко. Даша, тяжело задышав, решила ответить тем же: целуя нежную кожу ключицы, она забралась руками под майку, поглаживая сначала низ живота, потом ребра, и опять низ живота, повторяя свои манипуляции. Идиллию девушек прервал стук в дверь и громкий мужской голос. - Девчата, пельмехи мои не видели? А чо вы закрылись? Ау-у-у! Настя взвыла и, вытащив из-под себя одеяло, накрыла себя и Дашу, бормоча: - Да что б тебя, долбанная общага, ненавижу! К слову, в тот вечер у девушек ничего не получилось, ибо на поиски пельменей устремился весь блок, что мешало сосредоточиться на важном деле. Правда украденную еду так и не нашли.