Оживляя историю

1995 год. Одиннадцатилетняя Роксана Эллисон поднималась по ступенькам, перепрыгивая их одну за другой. Она радовалась, что приехала к дедушке в гости. Каждый год восьмого мая Дон забирал своего отца и вез в Вашингтон почтить память погибших солдат во время Второй мировой войны, но в этот раз тот отказался ехать и попросил приехать к нему домой. Роксана была счастлива от такого поворота событий. Она очень любила своего дедушку Норманна, и с огромным удовольствие проводила каникулы у него. И вот со вчерашнего дня она находились в этом солнечном доме. Роксана успела рассказать своему дедушке все последние новости и теперь, бежала на чердак, чтобы порыскать по старым ящикам и сундукам. Все дети любят рассматривать старые вещи, касаться руками истории. И маленькая белокурая девочка была не исключением. Пока родители с дедушкой готовили ужин, она с интересом рассматривала вещи на чердаке. Первым она разобрала стоящий в углу ящик со старыми книгами, его содержимое ей показался совсем не интересным и она начала запихивать все книги обратно. Потом ей под руки попали драгоценности бабушки, которая умерла еще до ее рождения. Роксана не первый год брала в руки красивые бусы, мерила не менее роскошные кольца. К этим вещам она относилась с трепетом и нежностью, как и ее дедушка. Для нее ее дед Норманн был примером настоящего мужчины и хорошего человека. Девочка знала, что ее дед герой, он прошел в своей жизни через страшные вещи, но сумел сохранить доброе сердце и озорной смех. Положив все украшения на место, Роксана открыла большой сундук. Девочка с большим интересом начала по одному вытаскивать из сундука вещи и внимательно их рассматривать. До этого дня она не видела этот сундук на чердаке, хотя каждый раз, когда приезжала в гости, проводила часы в поисках чего-то интересного и нового. И вот на этот раз удача была на ее стороне. На полу уже лежали несколько потрепанных книг, коробка с чайным сервизом, маленькая шкатулка с красивыми украшениями. И вот ее маленькая ручка вытащила последнюю вещь, лежащую в сундуке. Роксане она напомнила чем-то ее школьную тетрадку, только эта была толще и без птичек на обложке. Девочка не раздумывая раскрыла тетрадь. — Дневник Джордана Колиера, — медленно прочитала Роксана и удивилась. Кто такой этот Джордан? Разве мальчики ведут дневники, этими глупостями занимаются только маленькие девочки. Пролистав дневник, она пыталась прочесть хоть строчку, но ужасный неразборчивый почерк не дал ей этого сделать. Девочка хмыкнула и бросила его на пол. Неожиданно из дневника вылетел сложений лист бумаги. Роксана потянулась к нему и раскрыла. Этот почерк был более разборчивым и красивым. — Дорогая моя, — начала вслух читать девочка, но с первого этажа послышался голос матери: — Роксана, милая ужин готов, спускайся. Роксана разочаровано вздохнула и начала забрасывать все вещи обратно в сундук, оставляя лишь дневник и выпавший листок. Она взяла его в руки и спустилась в столовую. Никки Эллисон уже двадцать лет как замужем за Доном и все эти годы, она приезжала в этот уютный, по-домашнему теплый дом отца супруга. Она понимала важность таких вечеров, ведь Норманну было семьдесят, его супруга умерла почти пятнадцать лет назад, а он сам каждый день вспоминает ужасы войны, которые ему пришлось пройти совсем молодым. Норманн никогда не говорил о том, что ему пришлось пережить. В их доме знали только то, что вспоминать жертв войны они собираются не пять раза в год как принято, а шесть. Ко всем датам прибавилось еще семнадцатое апреля. Об этом дне известно лишь то, что танковые дивизии армии США понесли страшные потери, и в одном из танков находился Норманн. Он единственный выжил в тот страшный день. — Роксана, сейчас спуститься, — сказала Никки, входя на кухню. Она достала со шкафчика четыре свечи и прошла в гостиную. В их семье всегда ставили четыре, и ни у кого не возникало и мысли спросить, почему так. Норманн сказал, значит так нужно. — Жаль, что Эрик не смог приехать. Я бы хотел увидеть его, — сказал Норманн, садясь за стол. — У него контрольную поставили в последний момент, Он тоже хотел увидеть тебя пап, — сказал Дон. Ему сорок семь, он успешный врач, как и была его мать. У него двое хороших детей, красавица супруга, одним словом он счастлив. — Ох, эти университеты, — улыбчиво сказал Норманн, но сразу же погрустнел. — Мистер Эллисон не грустите, он обязательно приедет на каникулы, — подбодрила Никки. — Я не из-за это грущу. Жаль, что мы не смогли поехать в Вашингтон, — немного сыплясь, сказал Норманн, положив руки на стол. — Пап, мы же говорили об этом. Ты ели ходишь, вот подлечишься и в следующем году, обязательно съездим. — Дон, я не доживу до следующего года. Но я рад, что вы приехали. — Папа! Не говори так! — сердито сказал Дон и откинулся на спинку стула. — А вот и я, — Роксана подбежала к дедушке и сильно обняла за шею. — Смотри, что я нашла! — радостно крикнула девочка, показывая найденный дневник. — Роксана! Ты опять рылась в вещах? — строго спросил Дон. — Ничего. Ничего страшного, — ответил Норманн за внучку, не отводя взгляда от дневника. — Я уже забыл, когда открывал его. — Здесь написано, что это дневник Джордана Колиера. Кто это такой? — заинтересовано спросила девочка, подсовывая стул поближе к дедушке. Норманн медленно открыл дневник, и его сердце сильно кольнуло, от чего он схватился за левую сторону. — Пап, тебе плохо? — быстро поднялся Дон с места. — Никки принеси воды! — Нет-нет. Я в порядке, просто кольнуло, — тихо ответил Норманн, взяв стакан воды из рук невестки. Сделав несколько глотков, он поставил стакан на стол. — Так чей это дневник? — еще раз спросила Роксана. Ей было очень любопытно узнать о владельце этой вещи. Норманн тяжело вздохнул и сказал, смотря на Никки: — Зажги, пожалуйста, свечи. Невестка без лишних вопросов выполнила просьбу и села возле мужа. — Эта вещь принадлежала сыну самого смелого человека, которого я только знал, — Норманн взглянул на сына и его жену, а после на внучку. Впервые за пятьдесят лет он готов поделиться тем, с чем жил все эти годы. Историей, жившей с ним многие годы. Он готов передать следующему человеку воспоминания, которые не должны умереть даже через столетия. — Пап, если ты не хочешь говорить об этом, не нужно, — заботливо сказал Дон смотря в глаза отцу. Он понимал, о чем пойдет речь. О войне. — Я хочу. Прошло много лет, и я должен передать вам воспоминания в память грядущему поколению. — Дедушка, я не понимаю. Почему этот дневник оказался у тебя? — недоуменно спросила девочка. — Спустя десять лет после окончания войны, когда все встало на свои места, меня нашел один юноша. Он сказал, что ему срочно нужно встретится и поговорить со мной. Сначала я очень удивился, но твоя бабушка, Роксана, сказала мне отправиться на встречу, что я и сделал. — Норманн немного откашлялся и продолжил рассказ: — Когда я его увидел, очень удивился. Он был вылитым моим командиром, только намного моложе и главное живой. — Норманн взял стакан и сделал еще несколько глотков воды. Ему до сих пор больно вспоминать, но он должен передать свои воспоминания дальше. Они не должны умереть с ним. — Деда, а что случилось с твоим командиром? — Родная, прояви немного терпения, я еще вернусь к этому моменту, — Норманн улыбнулся и взъерошил волосы внучки. — Что он тебе сказал при встречи? — спросил Дон. Ему было интересно узнать немного больше о собственном, всегда скрытном отце. — Он спросил, знал ли я его отца. Я в тот же миг понял, о ком он говорит, но ждал, когда тот скажет имя. Его отцом был Дон Колиер, мой первый командир. Никки взглянула на супруга и первая мысль, которая у нее промелькнула это: « вот в чью честь тебя назвали». — Мне было двадцать, когда меня направили в подчинение Коллиеру, у них тогда погиб член экипажа и меня поставили на его место. Тот день стал самым запоминающимся в моей жизни. Я помню каждую секунду. Командир не обрадовался двадцатилетнему необстрелянному мальчишке. А я таковым и был. Был сорок пятый год, победа казалась близкой, Гитлер мертв, оставалось разобраться с самыми верными СС-овцами. Если честно, сначала я подумал, что Колиер больной человек, он то бурчал, то смеялся над совсем не смешными шутками. Я не понимал, как можно смеяться, когда пули летают над головой, а он смеялся. Но как только бой, на него можно было положиться. За один день он сделал из меня мужчину. Я смотрел на него и хотел быть таким же. Помню, как наш танк наехал на мину, прогремел взрыв и он заглох. Мы как раз должны были задержать немцев, кое-кто из экипажа предлагал убежать в лес, но командир сказал, что он остается, а они могут идти он не уступил. Он шел на верную смерть, зная это, его глаза все же горели в предвкушении битвы хоть и не равной. Мы все остались. Никто не смог бросить командира одного, зная, что это последний наш бой. Я благодарен ему жизнью. В ту ночь весь экипаж погиб, кроме меня. Он спас мне жизнь. — Норманн вздохнул, на его глазах появились слезы, но он быстро собрался, не давая себе заплакать. — Подожди, ты хочешь сказать, что ты всего лишь день был в его экипаже? — уточнил Дон отца. — Да, вот почему семнадцатое апреля для меня так важно. Тогда погибли достойные люди. Люди, истерзанные войной, но не с растраченными ценностями. — Дедушка, так причем здесь дневник? — неугомонная Роксана взяла со стола дневник и подала дедушке. — Этот дневник мне отдал сын Дона Колиера. — Пап, зачем? Зачем ему нужно было отдавать этот дневник тебе? — Он сказал, что я остался единственным кто знал и видел его отца перед смертью, и он верит, что я сохраню эту вещь. — Что там написано? — спросила Никки, беря за руку супруга. — Правдивая история любви, — прошептал Норманн и открыл дневник на месте где лежал кусок бумаги. Он развернул ее и про себя прочел, наизусть выученные строчки. " Дорогая моя, Энни, на переднем у нас передышка, спят в окопах друзья, а я пишу тебе письмо. Мы безумно устали за последние дни, но сегодня пришел приказ, нас переправляют в Филиппины, там нужна помощь. Так что это последнее письмо из полевого штаба. Но ты не переживай, как только у меня появиться возможность и способ я дам тебе знать о точном месте нахождение. Я знаю, что писатель из меня никакой и за этот год мало отвечал на твои письма. Прости. Тишина на крутом берегу, меня вдохновила на написания этого письма. Я так хочу написать все, что хотел бы сказать тебе лично. Но эти твари везде и я должен исполнить долг. Эта неделя была тяжелой, пришлось бросить танк и соединиться с пехотой, но теперь мы возвращаемся в "Ярость". Танк починили и он готов к бою. Святоша опять будет мучить нас своими проповедями, но ему они помогают. Кстати, он просил передать тебе привет. Спрашивал, как поживает крестник. Ладно, хватит обо мне, как ты? Как Джордан? Безумно хочу увидеть, как он вырос. Ну, ничего, совсем скоро все закончиться и я вернусь домой. Я тут подумал, что нам нужно будет наконец-то пожениться. Я понимаю, что не так хотела услышать предложение, но как уж есть. Надеюсь, ты согласна? Знаешь, в последние дни я все думаю о нас. Вспоминаю все, что случилось с нами. И прошу у тебя прощения за все, что сделал не так. А точнее за все, что тебе пришлось пережить из-за меня. Если бы можно было вернуться назад... Ну ладно, оставим эти размышления Святоше, это его привилегия. Буквально вчера вспомнил, как впервые увидел тебя. Помню, как ты искала пропавшую кошку, тогда ты мне показалась очень красивой. Жаль, что не решился тогда подойти, может, у нас было бы больше мирного времени.… Не знаю, почему не спросил об этом раньше, что ты подумала, когда впервые встретилась со мной? Напиши мне. Дорогая моя, я прошу не переживать за меня, я скоро буду дома. Со мной, правда, все хорошо, за два года наш экипаж оказался самым удачным, так что Бог с нами. Он верит в нас. К сожалению, должен заканчивать письмо. Я напишу тебе очень скоро, и дам новый адрес моей полевой почты. Знай, что от беды я вас сберегу. Поцелуй ты крепче сынишку, он должен верить, что все будет хорошо. Победа за нами! С любовью, Дон. PS: Я люблю тебя, помни об этом. Норманн перечитывал это письмо сотни раз, но сейчас оно звучало в его голове совсем по-другому. Его глаза опустились на страницу дневника, где лежало письмо, и пробежал глазами по строчкам. «Я читаю это письмо, что уже пожелтело с годами и не верю, что это происходит с моей семьей. На конверте в углу, номер почты стоит полевой. Последнее письмо, которое, мой отец написал моей маме в сорок втором. Говорят, после отправки этого письма он отправилась в свой последний бой. Я читаю письмо и как будто бы ближе и ближе тот тревожный рассвет. Я читаю письмо и, как будто отчетливо слышу, те слова, что написал моей матери отец». — Деда, что там написано? Ты так смотришь, — заинтересовано спросила Роксана. — Вот это, — он показал на листок бумаги в руке, — письмо моего командира свое невесте. Последнее письмо, которое он написал своей семье. — Пап, он же погиб в сорок пятом. Почему он больше не писал своей семье? — Об этом мне поведал его сын, когда передал этот дневник. К сожалению, юноша был очень болен и хотел, что бы рассказ о его родителях не умер, и выбрал меня, как последнего, кто видел Колиера. Это была последняя просьба умирающего человека, и я пообещал передавать эту историю, и этот дневник следующим поколением. Думаю, пришло время сделать это. — Норманн откашлялся, любяще посмотрел на внучку и продолжил рассказ: — В сорок втором, когда войска США несли потери в борьбе с Японией, и часто перемещали дивизии на помощь. Те событие вы больше знаете, как Филиппинскую операцию. Так вот, танк «Ярость» перенаправила туда. Они попали в засаду и Дон, спасая свой экипаж, чуть не сгорел заживо. Как я понял, он перенес клиническую смерть. Его тело сильно обгорело. Я видел его спину, она вся в шрамах, не одного живого места нет. Его семье преждевременно послали похоронку, думая, что тот не выживет. Джордан, хоть и был маленьким, но навсегда запомнил, то время. Его мать, Энни, от горя сошла сума. Она не могла смириться со смертью любимого человека и в конце концов, ее заставили пройти лечение, а Джордана забрали близкие родственники. Никто и не догадывался, что всего лишь за год Дон стал на ноги и ринулся опять в бой. — Неужели он не связался с любимой женой? Не узнал, как его сын? — недоуменно спросила Никки, в ее глазах блестели слезы, которые она пыталась сдержать. — Пытался. Нашлись люди, которые знали, что Дон писал домой, но в ответ пришло одно письмо, после которого он стал фаталистом. — Что же ему такого написали? — серьезно, без лишних эмоций спросил сын Норманна. — Ему написали, что Энни смирилась с его смертью и вышла замуж. Написали, что бы он перестал искать с ней связь, чтобы не портил ей жизнь. — И он так просто сдался? Ему же лгали! — с некой злостью в голосе сказала Никки. — Ели бы не дай бог, со мной случилось также, я бы все равно писала. Я бы поверила, только в слова своего любимого человека, а не чужие. — Никки, дорогая, не нам судить. Это его выбор. Он хотел, что бы она была, счастлива и так поступил, — сказал Дон, обнимая супругу. — Ты бы тоже так сделал, отступил? — спросила Ники, отталкивая руку Дона. — Да. Если бы мне сказали, что ты счастлива, то да, — ответил он, смотря на Никки. — Это неправильно, — взмахнула руками она и откинулась на спинку стула. — Дедушка! Чем все закончилось? Он узнал, что с ней случилось? — К сожалению, нет. Теперь для него домом был танк. Он об этом не раз говорил. А закончилось для него все семнадцатого апреля. Он погиб таки и не узнав о состоянии Энни. — А что произошло с ней? Она вылечилась? — задала вопрос Никки, она прониклась этой историей. — Вот здесь самое загадочное, она умерла ровно через девять дней. Я думаю, так было суждено, и они встретились на небесах. — Дедушка, так они могут теперь пожениться? Они же там вместе? — радостно спросила девочка, надеясь на положительное окончание этой истории. — Думаю, да. Они теперь счастливы. — Ура! — Пап, а что с их сыном? Он умер? — Да. Это случилось на следующей день после нашей встречи. И теперь я хочу выполнить свое обещание. Я передаю вам этот дневник с письмом. И хочу, что бы вы помнили, любовь это то, что дается однажды и на всю жизнь. Цените друг друга, и не забывайте говорить самые теплые слова. Возможно, завтра уже будет поздно. Норманн передал дневник в руки сына и облегченно вздохнул. Он знал, его семья сдержит обещание. И эта история будет жить, а значит, будут жить и его участники.