В любовном настроении

Когда приходите в кафе «Ван Гог», присматривайтесь к столикам. Помещение здесь уютное, светлое, просторное. Днем сюда часто приходят красивые люди. Они нарядно одеты, их одежда такая чистая, что иной раз кажется, будто от неё так и пахнет свежестью и чистотой. Когда летом становится особенно жарко, люди приходят сюда за прохладительными напитками и чтобы перекусить. Здание специально построено так, что старые вентиляторы и распахнутые настежь окна создают постоянный сквозняк, и помещения постоянно проветриваются. Нет застоявшегося воздуха. Отсюда и постоянный приток посетителей. Кафе «Ван Гог», похоже, здесь всем известно. Я вернулся в этот город недавно, поэтому так часто чувствую себя туристом. Чужаком. Приезжим. И все-таки я узнаю забытое. Эти места, эти улочки, эти люди. Здесь то же вино и пиво, лапша в бистро, чай из Шанхая. Люди снимают квартиры, колесят по миру, встречаются на улице. Здесь все всё знают. А город большой. Например, я знаю эти ножки. Их обладательница сидит за дальним столиком с мальчиком лет двенадцати. Почти подросток. Я не видел, как они пришли сюда, но я узнаю эту женщину по шагам, даже если она будет идти босиком или в домашних тапочках. Я знаю, как она ставит ногу, как всегда стучит каблук на её туфлях. Я знаю, как она подносит ко рту еду, попутно следя за тем, как ест её ребенок, и кидая взгляды на свою газету. Я прихожу в «Ван Гог» уже вторую неделю подряд, с тех пор как случайно встретил их здесь. Я снова пишу рассказы, отдал в печать роман. Как и тогда, эта женщина сидит со мной в одном помещении, а я пишу. Пишу, пишу, пишу! Мысль идет одна за другой! Рассказ, рассказ, рассказ. Новая идея – новый рассказ. Я кидаю на неё новый взгляд, и в моей голове зарождается канва нового романа. Рядом с черновиком рассказа лежит бумага. Она вся исписана, каждый лист практически вдоль и поперек. Это всё – главы. Я вернусь домой и на свежей бумаге буду сводить их воедино, как когда-то сводил слова и знаки, пока эта женщина просто сидела рядом, а я, как заведенный, писал и писал. Я не знаю, сколько лет прошло с нашей последней встречи. Я успел поседеть, а она совсем не поменялась. Та же спина, те же плечи, та же походка, те же колени. Время не тронуло её, оно – сохранило её. Иногда я хожу к тому дому, где мы были соседями, вспоминаю наши мгновения. Я не могу вспомнить этого мальчика, словно его тогда и не было. Я не знаю, сколько лет прошло. Я не хочу их подсчитывать. Я хочу, что она была вечной. Как лапшичная под нашим домом. Хочу помнить, как она спускается по лестнице, как не замечает посторонних. На ней такое же красивое платье по старой моде. Она красива и аккуратна. Как она ставит ноги, как делает шаг, как она спускается к лапшичной по лестнице, как она протягивает руку за сдачей и порцией. Они все ещё сидят вместе. Мальчик смеется, говорит что-то. Она смотрит на него строго, пряча улыбку. Эх, мальчик. Знал бы ты, как тебе повезло. Ты можешь держать за руку, коснуться её. Сказать слово. И потом… Вы уйдете. Я допишу свою главу, оставлю деньги за завтрак и уберусь восвояси. И так каждый день. Ровно две недели. Кафе «Ван Гог». Половина десятого. Двадцать минут ритуала. Мальчик ест пирожное, а мать читает газету и пьет кофе. В моих ушах отдается звук её каблуков, смех мальчика, шелест газеты, вопросы. Мои вопросы…