prince in da house

Своих родителей разгневать я боялась лишь наполовину, да и только потому, что в последнее время уж шибко они за меня беспокоились, будто на каждом шагу их несмышленую дочку поджидала серьёзная и смертельная опасность. Всё это было странным, как и то, зачем я всё-таки согласилась поехать с Йерин и её новообретенными друзьями. Отчасти мне действительно не хотелось прослыть трусихой, отчасти было неспокойно оставлять подругу одну посреди этих гиен, и отчасти – во мне проснулся чистый интерес. Желание хотя бы раз открыть для себя что-то новое, испытать тот прилив адреналина, когда вопреки запретам предков, ты незаметно ускользаешь из дома и едешь кататься в ночи на машинах с представителями мужского пола. Мне просто хотелось узнать, как это – быть как все, здоровой девятнадцатилетней девушкой, которая не прячется за толстыми страницами своих книг. Спустя уже час на пляже, закат красовался своими оранжево-красными полосками, плавно переходящими одна в другую, и через ещё где-то минут десять они вместе, рука об руку стали так же плавно скрываться за горизонтом, а я вдруг поняла, что «быть как все» - невыносимо скучно. Действительно уныло - находиться здесь, на этом празднике жизни, устроенном в честь первого дня августа, и не иметь возможности, к примеру, нормально пообщаться со своей подругой или искупаться заодно со всеми в море. Йерин же наоборот была очень счастлива, что её день рождения совпал с датой пляжной вечеринки; то и дело она бросала в мою сторону восхищённые, полные безрассудства, взгляды и короткие реплики типа: «Я же говорила, как будет круто!» или «Согласись, девчонки ведь по-настоящему клёвые!». «Хм», - всё, что имела сказать я. Эти девчонки, до сих пор представлявшиеся мне заклятыми врагами, мельтешили тут и там, заигрывая с местными парнями и ди-джеями, вливали в себя коктейли один за другим, щеголяли в своих чересчур открытых, гламурных бикини и продолжали косо на меня смотреть. Я же сейчас неприметно стояла в своём лёгком воздушном сарафане подальше от основной толпы и пыталась настроиться на умиротворённый лад вместе с одной необычно разодетой женщиной-хиппи, которая, невзирая на бьющую из колонок попсу, наигрывала на своей флейте спокойную, одухотворяющую мелодию. Хоть кто-то в этом месте…нормальный. Вдруг откуда-то сбоку, сквозь музыку и людской гам, до меня донёсся капризный женский голосок. И в обычном случае я бы даже не обратила на него внимания - таких пискливых девиц здесь было предостаточно, - но стоило мне услышать произнесённое им имя, как отчего-то я сразу развернулась лицом к барной стойке, где стояла сейчас эта красивая, стильно одетая девушка. - Чонгугаа, ну покатай уже на тачке! - Ну-ну, милашка. Ты такая нетерпеливая, что под тобой у меня всё сидение намокнет и запачкается. Так что найди нам место получше, а я пока полюбуюсь остатками заката. Я тот час же зажмурилась, потому что не верила своим глазам. Да и ушам тоже - они у меня в этот момент как-то странно вздрогнули и пугливо поджались непонятно зачем. Совсем рядышком, примерно в трёх метрах, стоял мой несостоявшийся телохранитель собственной персоной, всё такой же весь важный, деловой и чёрный, лишь сменивший костюм на, похоже, ещё более дорогостоящий и куда более моднющий. Видно, парадный, для особых случаев. Как только молодой человек стал поворачиваться, опираясь локтями о грубую деревянную столешницу, я быстренько встала к нему спиной, чтобы не заметил. Его спутница говорила что-то ещё, но в голове странным образом начало гудеть, и из всего потока её томных речей мой разум выделил лишь «покажешь пистолет?», а затем поспешил подтолкнуть меня мыслями к тому, чтобы скрыться от этой парочки подальше. К тому же, с другого конца площадки, яростно размахивая рукой, меня уже секунд пять как зазывала к себе ДжиХё, и в первый раз за всю свою жизнь я была рада откликнуться на её зов и посвятить ненавистной всё своё время и внимание. - Пойдём, - как только я перебежала на её сторону воображаемого, песочного танцпола, девушка потащила меня куда-то вниз, спускаясь ближе к воде, страшащей меня своей зияющей в темноте бездной. - Куда ты меня тянешь? – спросила я, стараясь не смотреть на предмет своей фобии. Точнее, смотреть я на него всё же любила, потому и наведывалась к озеру возле дома так часто, но теперь, песок под ногами становился всё сырее и сырее, и радовать глаз это уже никак не могло. - И где носит Йерин? - Она на свидании, - загадочно проговорила Хё, обернувшись через плечо. – А у нас к тебе одно очень важное дело. Мы же теперь должны официально посвятить тебя в свои круги, раз ты… подруга нашей подруги. - Но я не хочу никакого посвящения! - отрезала я, понимая, что, может быть, прозвучало бестактно и что, возможно, стоило бы довериться Йерин и попытаться влиться в компанию, раз ей она пришлась настолько по нраву. Настолько, впрочем, что за весь этот продолжительный вечер она самым эгоистичным образом не уделила мне и десяти полноценных минут внимания. - Тю, зачем же быть такой скучной? – девушка мастерски сыграла обиженную, по-детски оттопырив нижнюю губу. Вокруг неё подозрительно скоро собралась парочка приближённых девиц и, к моему смущению, несколько молодых парней, один из которых уже трижды пытался пошло развести меня на низменное уединение в своей машине. - В своё общество, МэРи, мы принимаем только сильных духом и весёлых. А с тобой, поверь, нам особенно хочется подружиться, - стала заверять меня Хё, и её прихвостни подобострастно закивали, в мгновение ока плотно обступив меня со всех сторон. А затем один из них вдруг подскочил впритык и резко поднял мою тушку на руки, чем, естественно, вызвал во мне весьма бурную эмоциональную встряску, сопровождаемую беспорядочным размахиванием ног, во время чего с меня благополучно слетели открытые сандалии. - Йерин как-то обмолвилась, что ты до жути боишься воды? – прозвучало над ухом, но уже не столь сладко и лебезяще. – Вот и посмотрим, как ты с этим справишься, замухрышка. В голосе Хё теперь слышались насмешливые и злобные интонации, из него бесследно пропали все лишние приторные и подхалимские нотки. Как я, вообще, могла на них купиться? Истерика с неведомой скоростью набирала обороты и не совсем потому, что надо мной явно издевались, желая обмануть и выставить на посмешище, а из-за того, что перед самым моим носом теперь маячила невыносимая, иссиня-чёрная поверхность, грозно вздымающая свои волны от резких порывов ветра. В детстве, когда мне было семь лет, я чуть не утонула в море. Я побывала тогда на самом краю пропасти, практически задохнувшись и пережив недолгую, но страшную клиническую смерть, и после такого случая к кромке воды я даже подступать боялась. А дома до сих пор принимала лишь душ, панически страшась опускаться в ванну. - И это давай сюда, оно тебе там не понадобится, - кто-то незнакомый с силой вырвал из моих рук сумочку, и мои бледные, похолодевшие пальцы стали теперь вместо неё сжимать рукав несущего меня навстречу смерти парня. Он уже вошёл в море по колено. - Прошу, не надо, - только и успела вымолвить я, не способная от страха проявить хоть какое-нибудь, даже малейшее, сопротивление. В следующий миг моё тельце взлетело в воздух, зависло там, кажется, на какие-то сотые доли секунды, и затем окунулось в мерзкую, леденящую внутренности влагу. *** Когда я смогла прийти в себя, смогла кое-как выползти на берег после идиотских и поистине смехотворных барахтаний в воде, которая доходила мне разве что до бёдер, я не обнаружила рядом никого из тех, кто решил посвятить меня в своё общество таким вот беспощадным образом. Не нашла я и своей обуви, так же, как и сумочки, в которой оставались все деньги и телефон. Пока сердце постепенно восстанавливало темп своей работы, глаза мои лихорадочно всматривались в ночную мглу, разбавляемую тусклым светом от костров, мелькающих чуть поодаль, и отблесками фейерверков в небе. На меня ехидно пялились несколько незнакомых глаз каких-то зевак, но я старалась втянуть в лёгкие как можно больше воздуха и не поддаваться слезам. Знала ли Йерин, что со мной происходило сейчас, и если нет, то неужели ни о чём не догадывалась? Полагаю, что с возрастом подростки действительно кардинальным образом меняются, а уж тем более, когда внутри у них вдруг происходит резкий и слегка запоздалый гормональный всплеск. Так, что ни о чём другом, кроме противоположного пола, они думать уже не в силах. Нет, я не размышляю, как пожилая дама или, наоборот, невинный агнец, ведь и сама часто ловлю себя на мыслях о мальчиках. Но всё же думаю о них я под другим углом, скорее воображая в голове одного единственного, вымышленного персонажа, по всем фронтам идеализируя его точеный образ и характер. Наивно ожидая, что в один распрекрасный день за мной прискачет не иначе, как сам принц на белом коне, и по-другому быть не может. Где же тогда он сейчас, этот запоздавший несуществующий герой? Я вздохнула и поднялась на ноги, чуть-чуть покачиваясь и дрожа от холода, несмотря на то, что вода, вопреки ожиданиям, оказалась довольно тёплой. Но от этого она не стала для меня приятнее. Снова оказавшись наверху, на танцполе, в эпицентре жаркой вечеринки, я стала продираться взглядом сквозь толпы людей, тщательно осматривая каждого человека, который мог бы иметь прямое отношение к компании ДжиХё. Но, естественно, я не помнила лиц всех её друзей, до сих пор не видела нигде Йерин, а очутившись через несколько минут на парковке, поняла, что и машину, на которой приехала, отличить от десятка других теперь не могу. Вот же меня занесло. Никогда ещё я не оказывалась в одиночку в такой несуразной ситуации, и теперь мне становилось всё хуже, до противного скверно, и ещё на самом деле, очень страшно. Ведь если никто из компании так и не появится, чтобы, допустим, весело прокричать мне, мол, «Ха-ха, всё это шутка!» или хотя бы, несмотря на случившееся, в нелепом молчании довезти обратно до дома, то… И тут я заметила кое-чей силуэт, чуть ли не сливающийся своим мраком с самой ночью. - Кхм, - я тихонько прочистила горло, подходя к нему ближе. Чон Чонгук, стоявший у фонарного столба, прислоняясь к нему, словно бы кого-то поджидал, лениво и задумчиво изучал свои ладони и не сразу взглянул в мою сторону. - Я МэРи. Сон МэРи, Вы меня помните? – я зябко переступила с ноги на ногу, и парень посмотрел сначала вниз, на мои босые, испачканные ступни, и уже затем лишь удостоил вниманием лицо. Да, конечно, тип он был не из приятных, но по воле случая оказался единственным в этой непривычной среде, кто мог бы мне чем-то помочь. Ответить Чонгук, однако, не успел, потому как с другой стороны на него вихрем налетела полуголая густоволосая девица - уже новая, не та, с которой он беседовал прежде. - Я готова, - пролепетала она и стала хищно тянуть его за лацканы пиджака. Чему он, несомненно, был только рад, что отразилось на его улыбке, и, осознавая, что это возможно мой последний шанс на спасение, я автоматически потянулась к рукаву его и стала, в свою очередь, тоже потягивать на себя. - Что… - начал он, свирепо оборачиваясь и сверля взглядом мою обнаглевшую ладонь. - Я МэРи, - повторила я, как ни в чём не бывало, - и мне нужна помощь! Я заплачу потом, если нужно, только отвезите меня, пожалуйста, домой. Полагаю, в этот момент мне было настолько плохо и с каждой секундой всё отчаяннее и боязливее, что я действительно не видела выхода иного. Оглянувшись ещё раз, и в десятый раз убеждаясь, что поблизости нет совершенно никого из знакомых, я вновь обратила свои грустные очи на Мистера Сатану. Сейчас он опасным мне отчего-то уже не представлялся – большую угрозу я находила в лице всех остальных присутствующих на пляже, уже порядком подвыпивших и неадекватных. А телохранитель был трезв, как стёклышко, хоть и, полагаю, затуманен некоторой порцией сексуальной похоти, но, в конце концов, он же был телохранителем. Его почему-то изначально выбрал мой отец, и уж кому-кому, а доверять телохранителям, по моему мнению, логично, ибо отвечать за сохранность человека – их постоянная работа и жизненное кредо. Ведь так? Чон Чонгук вдруг выпрямился, избавляясь от цепких объятий своей спутницы, и наконец-то всецело обратил своё внимание на меня, чем начал подтверждать немного высосанную из пальца теорию о своей профессиональной надёжности. - Во-первых, мисс МэРи, разве похоже, что я нуждаюсь в деньгах? – повёл он суровой бровью, и вся моя теория рассыпалась как карточный домик. Я тут же зачем-то икнула, то ли от страха, то ли от голода, то ли от студящего ноги холода, и с безрадостной сейчас мыслью о том, что во мне пропадает душа поэта, только крепче схватилась за ткань его костюма. - Во-вторых, как видите, я немного занят. - Девушка рядом с ним сменила озадаченное выражение лица на предвкушающее, и затем снова запустила пальцы в тень его распахнутого пиджака. - Тогда не могли бы Вы хотя бы позвонить моему отцу? – зашла я с другой стороны. - Номер вашего отца я заблокировал прежде, чем удалить, - огорчил он меня, ещё и потому, что по памяти я сама этот сложный набор цифр не помнила. – Терпеть не могу, когда мне названивают по сто раз на дню, а ведь я отказался от вашего предложения, так? - Всё так, но прошу Вас, - не сдавалась теперь я. - Меня нагло обокрали, поиздевались и, ко всему прочему, искупали в воде! – я трагично вылупила глаза, изогнув брови домиком, и для пущего эффекта сильнее потянула одежду телохранителя на себя. И откуда, спрашивается, во мне столько бесстыжей наглости? - Что? Искупали в воде? – усмехнулась его пассия, раздражённо закатывая глаза. Естественно, никто из них не мог оценить масштабы данной трагедии, а у меня, между прочим, уже ноги начало сводить на нервной почве. – Чон Чонгук, позвони, когда рядом не будет малышни, - бросила барышня напоследок и покинула нас решительным, недовольным шагом. Парень передо мной постоял в молчании ещё несколько секунд, разочарованно поджав губы, а затем, по-видимому, придя к нелёгкому решению, мгновенно схватил меня одной рукой за шкирку и другой полез ладонью во внутренний карман своего пиджака. - Не убивайте меня? – глупо пискнула я, ожидая в следующий же момент увидеть в его руке пистолет, о котором говорила девушка, или ещё что-нибудь, чем можно было от меня, несносной, избавиться, но перед моим взором предстал лишь белый носовой платок. - Лицо хотя бы вытри, а то смотреть тошно, - устало отчеканил он и, после того как я смогла вздохнуть спокойно, стремительно потащил к своей машине и впихнул на переднее сиденье. Я тут же передёрнулась, ощутив, как под попой стало ещё неприятнее и холоднее от сырой, прилипшей к телу ткани платья. - Простите, если Ваше кресло подо мной совсем намокнет, - промямлила я, покосившись на водительское место, и Чонгук, одарив меня странным взглядом, прыснул каким-то нервозным смехом.