Эпоха полночных кошмаров

Рэрити понимала, что у неё нет чёткого ответа на большую часть этих вопросов. Потому что именно эта большая часть была вопросами её собственными. Единорожка издала непонятный звук негодования и растерянности. «Если я утаю — Спектральный Шторм откажется давать мне подмогу. А лишние копыта отнюдь не лишние, особенно сейчас. Я боюсь идти туда только с Флаттершай и Эпплджек. А если отвечу? А что отвечать? Я не знаю. Я сама не понимаю, что происходит», — мучительно соображала кобылка. Она зажмурилась, медленно открыла глаза, выдохнула и взглянула на нетерпеливо ожидавшую ответа радужногривую пони. — Я не могу дать чёткого ответа, — выговорила Рэрити, словно была из другой страны и слова давались ей с трудом. — Я расскажу, как всё было, а ты попробуешь разобраться. По-другому у меня не получится. Я жила со своей сестрой, Эпплджек и Флаттершай в Понивилле, — подруги подошли к ней, поддерживая, подтверждая её слова, переходя на её сторону. Нежно-солнечная пегаска обняла единорожку крыльями и ободряюще улыбнулась той. — Примерно неделю назад в наш городок пришёл рейд. Были угнаны многие. Эпплджек пыталась защитить нас… — Сахарок, я только всё испортила, — поправила Рэрити Эпплджек. — Хотела помочь, а не смогла. — Нас всё равно поймали. Ты, Шторм, смогла спасти Флаттершай. А нас с Эпплджек угнали в рабство и разлучили. Моя сестра осталась в Понивилле, но я по глупости попросила привезти её. — Это правда, — мягко произнесла Флаттершай. — Я ходила в Понивилль и заботилась о Свити Белль. — Спасибо, Флаттершай, — с облегчением и благодарностью произнесла Рэрити. — Я не знаю, почему Фэнси Пэнтс мной заинтересовался, но он был очень благосклонен. Общался со мной практически на равных, разрешил помыться, нормально кормил, даже берёг. Но на совете… я его подвела. А потом взяла всю вину на себя. И после этого… в общем… там было очень много пони, и абсолютно каждый со мной поразвлекался. После этого Фэнси Пэнтс тайно вылечил меня — поверхностно, поэтому у меня нет внешних следов, но чувствую я себя действительно не важно. А на арене я оказалась потому, что он обещал показать мне Эпплджек. Только поэтому я туда пошла. Эпплджек должна была сражаться с Пинки Пай, самой первой. Потом… потом всё как в тумане. Но я прыгнула вниз, когда все побежали, и упала прямо на Эпплджек. Спектральный Шторм хмуро дослушала и спросила: — Ты сказала мне правду? — А выгодно ли мне в моём положении врать? — не выдержала Рэрити. — Рэрити говорит чистую правду, — хмуро произнесла оранжевая земнопони. — Если ЭйДжей говорит так, то и я тоже верю, — присоединилась Флаттершай. — Я тоже участвую-участвую, — подпрыгнула и замахала копытом Пинки Пай, которой надоело сидеть в стороне без дела. — Это и в самом деле занятный случай, — медленно протирая копытом глаза, проговорила Спектральный Шторм. Лайтнинг Даст, подумав немного, подняла уши: — Ты можешь пойти с ними. — Серьёзно? — удивлённо спросила Шторм. Рэрити никак не ожидала увидеть эффектного лидера повстанцев в амплуа жеребёнка строгой матери. — Ага, я присмотрю за лагерем, — легко ответила бирюзовая пегаска. — Я много раз видела, как ты это делаешь, и многому успела научиться, — кобылка на кончиках копыт качнулась к радужногривой и столкнулась с ней губами. После недолгого нежного поцелуя Лайтнинг с туманом страсти в глазах произнесла: — И всё равно не вздумай задерживаться. У тебя есть три дня. Ещё один поцелуй, гораздо более глубокий. Флаттершай отвела глаза, и Рэрити непонимающе склонила голову набок. «Мне показалось, или… — подумала она, пытаясь отмотать в памяти к моменту, когда в глазах пегаски мелькнуло что-то похожее на… горечь? Ревность? Слишком мимолётным было это ощущение. — Неужели наша Флатти влюбилась в Шторма за эту неделю?». С мягким влажным звуком губы целующихся кобыл разъединились. Спектральный Шторм улыбнулась и произнесла: — Удачи. — Обойдусь! — и оранжевая комета, вычерчивая в небе узоры, скрылась в центре леса. Радужногривая пони повернулась к группе: — Я полагаю, что, раз уж Рэрити там ждут, «группа захвата» нам ни к чему, поэтому Пинки, Лира, Тандерлейн, Дёрпи, возвращайтесь в лагерь и ждите меня. — Шторм, можно мне остаться? — поднял крылья вороной пегас. — Я тоже хочу это увидеть. — Ладно. А вы трое — назад. — Я тоже остаюсь, это должно быть весело! — подпрыгивала невозможно-кудрявая кобылка. — Ох, да идите уже кто-нибудь куда-нибудь! — не выдержала Спектральный Шторм и фейсхуфнула. — Действительно, — согласилась Эпплджек, — Свити Бель нужна помощь, и срочно. А мы тут спорим, кто идёт, а кто остаётся, как бараны перед новым загоном! Дёрпи и Лира, переглянувшись, отправились обратно в лагерь. Рэрити припомнила нежелание Шторма идти и спросила: — Почему ты так легко отказалась от своего решения остаться в лагере? — На Лайтнинг Даст можно положиться, — просто ответила небесно-голубая пони. – Ну, чего стоим? У нас мало времени, до Кэнтерлота топать и топать! — Зачем топать, если можно взять их на спины и полететь? — Тандерлейн указал копытом на трёх бескрылых кобылок. — Флаттершай не сможет так сделать, — ответила Шторм с какой-то армейской ноткой в голосе. Жёлтая пегаска, прижав уши и опустив голову, пролепетала извинения. — А если мы слетаем дважды, то лишний раз вымотаемся. Так что идём пешком. Шесть пони, перебиваясь с шага на рысь, двинули к столице. И, если шагать у белой единорожки получалось нормально, на рыси болел живот и начинало колоть лёгкие. — Ты уже успела немного узнать Флаттершай, да? — спросила задыхающаяся единорожка у второй пегаски в группе. — Ага. Одна из самых безобидных пони, которых я знаю. Когда я её нашла, она вежливо просила императорского гвардейца её не насиловать. Мне пришлось сначала просмеяться и только потом уже сломать ему шею. — А ты, Эпплджек, — обратилась Рэрити к подруге, — что было с тобой? — У мя не такая интересная история, как у вас, — засмеялась Эпплджек. — Меня сразу бросили в какую-т яму. Запускали жеребцов, что твой амбар, и говорили: не побежу — выeбyт. — О, да, — хохотнула Шторм. — В битвах на арене есть фишка: проигравшего тpaxaют. Иногда — все следующие победители. Белоснежная кобылка похолодела от напряжённого переживания за земную пони: — Ты ведь проигрывала? — Четыре раза, — нехотя ответила Эпплджек. Всем стало ясно, что она не хочет об этом говорить. А кто бы захотел? Похоже, Пинки Пай. — Я не проиграла ни разу, но лучше бы я проиграла, потому что я понятия не имела, что делать с проигравшими! — хихикнула земная кобылка, беззаботно прыгая рядом с процессией. — Они были очень медленными, а ещё странными — врезались в стены даже когда я кричала: «Осторожно, стены!». Хм, может, мне следовало кричать: «Осторожно, стены, вы врежетесь в них, будет больно»?… Спектральный Шторм покрутила ушами и сварливо пробормотала сквозь невозмутимую тараторящую повесть Пинки: — Уверена, что твоя речь явно медленнее твоего тела, и ни то, ни другое им бы не помогло… — …Но тут снова сработало моё Пинки-чувство, и ему на голову упал горшок с фиалками! Я везде их расставляю на всякий случай. — Что ты несёшь? — с ухмылкой закатил глаза Тандерлейн. Жеребец также проводил этим движением солнце, катящееся к горизонту. Шагами и прыжками меряя сухую, как в пустыне, землю, пони уверенно двигались к Кэнтерлоту. Рэрити, подобрав под себя ноги и уткнувшись в передние копыта носом, дремала на Эпплджек. Земная кобылка попросила всех прекратить разговаривать, и единственными звуками, которые сопровождали путников, были теперь шелест пыли под копытами да пение одинокого сверчка. Спектральный Шторм вела группу уверенно, показывая в себе знатока местности и маскировки. Пегаска обводила партнёров вокруг светящихся в ночи фонарями гуляющих посёлков, следя, чтобы в тенистых путях, которые она выбирала, никто не отстал и не потерялся. — Флаттершай? — окликнула негромко радужногривая и замедлила шаг, пока совсем не остановилась. — Чё такое? Ты устала? Тандерлейн, будь добр, понеси её. Пегаска, смущаясь и того, что не смогла скрыть зевоту, и того, что к ней очень близко подошёл и поднял на спину жеребец, сбивчиво поблагодарила его. Флаттершай не решилась улечься поудобнее, боясь причинить Тандерлейну неудобства, поэтому весь путь до столицы провела просто с закрытыми глазами, постоянно просыпаясь и никогда полноценно не засыпая. Когда жёлтая кобылка по привычке открыла глаза с приходом рассвета, она увидела, что радужные волосы Шторма стали почему-то белыми. Пинки Пай, которая, казалось, обладала какими-то неиссякаемыми источниками энергии, шёпотом объяснила кобылке: — Мы не будем входить в город, но Спектральный Шторм считает, что по радужной гриве её могут заметить издалека. Поэтому, когда мы проходили мимо мест добычи мела, она позаимствовала горстку и раскрасила гриву и хвост. Умно, да? Она умная, да? Умней, чем выглядит, да? — Д-да, она очень хорошая пони, — согласилась Флаттершай, отводя невыспавшийся взгляд. Компаньоны шли мимо крепостных стен, по неширокой дороге, ведущей к видневшейся вдалеке резиденции. Рэрити пробудилась и несколько секунд непонимающе оглядывалась, пока память не проснулась следом и не пояснила произошедшее за последние два-три дня. Резиденция Фэнси Пэнтса. В прошлый раз единорожка не имела возможности её рассмотреть, но теперь всё было иначе. — Привет, сахарок, — улыбнулась Эпплджек своей открытой и доброй улыбкой, обернувшись к завозившейся на её спине кобылке через плечо. Единорожка, несмотря на охватившую её нервозность, не смогла не улыбнуться в ответ. Жилище Фэнси Пэнтса представляло собой роскошное и монументальное здание в четыре этажа высотой. Стены украшала художественная лепка, изображавшая в основном ночную символику — звёзды, кометы и луна, овитые тучами и облаками. Из нескольких туч били молнии — и причудливые, обманчиво хрупкие колонны спускались на крыльцо, вились перилами вниз по лестнице… — Дальше я пойду одна, — произнесла Рэрити. Она не имела какого-либо плана. Она не знала, вернётся ли вообще. И ей следовало подумать об этом прежде, чем просить помощи. — Я не знаю, что у этого психопата на уме, и не могу так рисковать Свити Бель. — Мы подождём тебя здесь, — кивнула Спектральный Шторм. — Если с тобой что-нибудь случится — дай знак. — Какой? — Ты ведь единорог; придумай что-нибудь. Белая кобылка тяжело вздохнула, стекла со спины Эпплджек на землю и пошла к резиденции, еле слышно пробормотав: — Ладно. «Почему она мне доверяет? Почему все они мне доверяют?» — спросила сама себя Рэрити. Выяснилось, что здание огораживал незаметный издалека забор. Стражник, охранявший ворота, свирепо посмотрел на единорожку и нацелил на ту свой меч, но, услышав её имя, тут же — к величайшему удивлению кобылки — выпрямился и, спрятав оружие в ножны, отрапортовал: — Фэнси Пэнтс велел проводить Вас в его кабинет. Пройдёмте за мной.