***
Проснулся я от страшного крика на кухне и громкого топота, благодаря которому можно было заключить, что направляются именно ко мне в комнату. С трудом разлепив глаза от ночных похождений, я увидел разъярённую маму. С растрёпанными волосами и горящими глазами она подошла ко мне и грозно спросила: — Где ключ? Подперев щеку дрожащей рукой, я вспомнил, что забыл положить драгоценную вещичку на место. "Боже, надо разыграть маму", — пронеслось в у меня в голове, и я, растягивая слова и пытаясь не показать страха, нервно улыбнулся ей и достал из-под подушки немного поржавевший ключ. — Не надо так кричать, пожалуйста. Вот, — а потом поспешно добавил, чувствуя, как мое лицо краснеет: — Но я туда не ходил. Только собирался. Пристально посмотрев мне в глаза, мама заметно расслабилась и тут же сменила тон. — Ты чего еще в кровати? А кто мне сказал, что будет вставать с петухами? — Я, конечно, — весело рассмеявшись, подпрыгнул на кровати и принялся переодеваться, пряча свой взгляд от мамы. Я понимал, что мне необходимо побыть одному и придумать, как действовать дальше. — Кстати, а можно мне будет сходить погулять? — Сначала позавтракать. — Ну, ма-а-ам, — жалобно посмотрел я на нее, продолжая ломать "комедию". Она закатила глаза, но все же улыбнулась и протянула руку с купюрами: — Так и быть, держи. Только чтобы через час был дома. Переодевшись и взяв две зеленые бумажки, я, слегка дрожащими губами, чмокнул маму в щёку и тут же побежал в магазин что-нибудь себе прикупить. И еще нужно наведаться к моему соседу Джеку, мы с ним вчера так и не успели в одну игру доиграть... Выйдя на улицу, моя боязнь и дрожь в коленках улетучились, будто её кто-то забрал с собой. То, что произошло ночью, уже не внушало мне сильного ужаса, а казалось лишь сном. Два доллара. Я никогда ещё не держал в руках таких больших денег. И если бы не они, я бы не смог побороть любопытство и все же расспросил маму про мёртвого мальчика из кладовки, так похожего на меня. И, наконец, бы узнал, зачем она вырезала ему глаза и отпилила руки.Часть 1
24 февраля 2015 г. в 14:11
— Ни в коем случае не ходи в дальнюю кладовку.
Посмотрев на маму невинным взглядом, я полушутливо развел руками и ответил:
— Конечно. Ты же меня знаешь.
Тогда я не смог не заметить вздох облегчения, но решил не обращать на это никакого внимания.
Знаете что делают дети, когда родители им что-то запрещают? Правильно. С точностью до наоборот.
— Спокойной ночи, сынок, — нежно сказала мама, укрыв меня одеялом и выключив в комнате свет. — Хочешь я почитаю тебе сказку?
Я, будто обидевшись, отвернулся к стенке и раздраженно пробормотал:
— Я уже большой, в школу скоро пойду. Не нужны мне сказки.
— Ну хорошо. Тогда спи, — сказала мама, закрывая за собой дверь.
На глаза наворачивались слёзы. Я так хотел послушать продолжение сказки про рыцаря, но, видимо, сегодня мне было не суждено этого сделать. И только заветный ключ от кладовки, так неосторожно брошенный мамой на обеденный стол и ныне зажатый у меня в кулаке, грел душу.
«Нужно только подождать, пока она уснет».
Шесть тысяч девятьсот девяносто восемь... Шесть тысяч девятьсот девяносто девять... Семь тысяч.
Отбросив одеяло, я бесшумно ступил на деревянный пол и на цыпочках подошёл к двери. Везде было тихо. Свет не горел. Приоткрыв дверь, я, подражая главным героям фильмов и пытаясь слиться с тенью, бесшумно направился прямо к дальней кладовке.
Массивная дверь открылась со слабым скрипом, и я, чувствуя бешеный танец сердца, сжимая похолодевшие пальцы в кулак, незаметно проскользнул внутрь, включая небольшой фонарик.
— Что? — беззвучный вопрос растворился в темноте.
Тело обмякло, глаза расширились от ужаса, и я ощутил, что мне катастрофически не хватает воздуха.
Я никогда не видел, что там находилось... До этого момента.