Шерлок Старк и Тони Холмс

Шёл 1885-ый год. Время, о котором я собираюсь повествовать – ранняя осень. Тогда я снимал квартиру на Бейкер-стрит напару с одним весьма необычным молодым человеком, моим лучшим и, пожалуй, единственным другом – Шерлоком Холмсом. После раскрытия интереснейшего дела Джефферсона Хоупа этот эксцентричный джентльмен впал в состояние подавляющей апатии. Вот уже месяц я ежедневно становился свидетелем одной и той же картины. Тот день не был исключением. Вернувшись на квартиру после утреннего вызова, я обнаружил Холмса спящим в гостиной в плюшевом кресле. На столике рядом с ним лежал открытый несессер и использованный шприц. Ну что за человек! Имея такой ум и смекалку, прекрасно зная химию и анатомию, он упорно травит свой организм алкалоидами ради пары минут наслаждений! Будь это кто-нибудь другой, я бы наверняка смог переубедить его, но только не Холмса. Спорить с ним – всё равно что спорить со стеной, да и то, похоже, стену проще было бы уговорить, чем его. Переодевшись, я попросил миссис Хадсон принести завтрак. Кое-что во внешнем виде Холмса показалось мне странным. Если точнее, то его привычную недельную щетину заменяла комбинация из густых, опущенных вниз концами, усов, волосяного островка под нижней губой и двух соединявших всё это полосок, сходившихся на подбородке и вливавшихся в «островок». Больше всего это напомнило мне бороду французского короля, портрет которого я видел на прошлой неделе в музее. Присмотревшись повнимательнее, я заметил, что волосы Холмса острижены на треть длины. Похоже, мастер дедукции снова экспериментировал над своей внешностью, по всей видимости, для конспирации. В какой-то степени я даже обрадовался этому, рассчитывая на то, что, переключившись на новое увлечение, мой сосед и друг прекратит баловство кокаином. Холмс открыл глаза и сразу же поймал на себе пару косых взглядов от хозяйки жилья. Женщина поставила поднос на стол и, сухо пожелав доброго утра, поспешно вышла, коротко обернувшись у двери. Мой друг проследил за ней отсутствующим взглядом и закрыл глаза. На минуту в гостиной воцарилось молчание. Затем Холмс снова открыл глаза и встал с кресла, оглядывая гостиную таким изучающим видом, будто видел её первый раз. Меня он, казалось, не замечал. Это легко объяснить, потому что в минуты концентрации Холмс не обращал внимание на посторонние объекты. Судя по всему, действие кокаина только что прекратилось, и сыщик сейчас приходил в себя. Я решил прервать молчание первым. - Доброе утро, мой друг. Холмс повернулся и, заметив меня в соседнем кресле, отчего-то нахмурил брови и отодвинул голову назад, глядя на меня более чем странно. Бросив взгляд на журнальный столик, он подхватил путеводитель по Лондону, напечатанный готическим шрифтом, и произнёс совсем уж странную фразу. - Викторианская Англия, очень оригинально. Я почти поверил. - Что, простите? - А Вы..? – здесь друг указал на меня пальцем, ожидая ответа. Понимая, что у моего друга сейчас дезориентация в пространстве и времени, я помог ему. - Ватсон. Доктор Джон Ватсон, ваш сосед. Мой собеседник саркастично поднял брови и, наконец, установил свою личность: - А я Шерлок Холмс, сыщик-консультант. - Совершенно верно, - с улыбкой ответил я, радуясь, что друг снова в строю. - А усы-то как настоящие, - сказал он, тихо смеясь и отходя к окну. - Кто это придумал? Пеппер? Смотря на улицу, он вдруг застыл у окна подобно изваянию. Желая узнать, что же так поразило моего приятеля, я следом за ним стал вглядываться в прохожих. Но я, к сожалению, не столь наблюдателен, как мой товарищ. Живые чёрные глаза Шерлока Холмса тщательно обыскивали улицу. Вдруг он сорвался с места и выбежал из гостиной. - Холмс! - окликнул я его, но в ответ услышал лишь стук ботинок по лестнице. Я догнал его на крыльце и застал читающим утреннюю газету, поднятую с земли. Он посмотрел на меня очень серьёзно и попросил назвать сегодняшнюю дату. "Да, дружище, вам пора завязывать с наркотиками", - подумал я и прояснил: - Холмс, сегодня 8 сентября 1885 года, вторник, мы всё ещё в Англии, в Лондоне, на Бейкер-стрит. Ваша дедукция должна была вам помочь, - здесь я обратил его внимание на шапку газеты. Отдав печатное издание мне, он вернулся в покои и с мрачным видом принялся за пищу. Во время завтрака он не проронил ни единого слова.