Миф

Давным-давно, когда небо было синим, как кожа японца, а трава зеленой, как кровь нибирийца. Когда люди перемещались по Земле на своих, тогда еще обычно двух, ногах и почти не могли изменять своё тело. Когда язык, на котором ты говоришь, определялся местом, где ты родился, а не местом в обществе. В те далекие времена, когда люди верили в богов и признавали королей, когда жизнь человеческая была короткой и хрупкой, как сон ребенка, а сами дети, кстати, были в подчинении у взрослых. В ту древность человечества по планете бродила Любовь. Любовь была многолика. Почти все утверждали, что встречали Любовь, но единства в ее описании не было. Говорили и то, что смотрела она на всё сквозь розовые очки, и то, что была слепой. Говорили и то, что Любовь была злой и то, что вместе с состраданием служила добродетелью. Что стреляла ядовитыми стрелами, которые всегда поражали прямо в сердце и сводили людей с ума, и что делала людей счастливыми, была вдохновением и источником силы. Считали, что Любовь неповторима, но то и дело провожали очередную "ненастоящую любовь". Любовь была своевольна. Многие с жаром искали Любовь, но приходила она всегда к тем, кто её не ждал. Любовь всегда настигала тех, кто пытался от неё убежать, и никогда не оставалась с тем, кто пытался её удержать. Любовь не останавливали никакие преграды, зато сама она могла быть непреодолимой преградой. Любовь была безжалостна. Она не щадила ни стариков, ни детей, ни больных, чем недоступнее, запретнее был предмет обожания, тем сильнее она сжимала несчастного влюбленного в своих путах. Любовь была необъятна. Чем бы ни пытались Любовь измерять: словами, поступками, временем, деньгами - всё было по сравнению с ней ничтожно. Но людям, Любовь познавшим, все равно её всегда было мало. И, несмотря на то, что Любви бы хватило на всех, за ней всегда следовала неуравновешенная псина - Ревность. Она яростно охраняла Любовь, и уж если Ревность срывалась с цепи, то Любовь отступала на задний план, а то и вовсе предпочитала уйти. Да, Любовь - это божество самое древнее, и вместе с тем дольше всех продержавшееся. В ту пору было много религий, в каждой из которых верили в своего или своих богов, но в Любовь верили все. Были, конечно, единицы, которые заявляли, что в Любовь не верят, но и они не осмеливались нарушать заведенные ею порядки. В Любовь играли дети и взрослые, потому что она была обязательной составляющей успешной жизни. Любви приносили жертвы: гордость и самоуважение, дружбу и родственные связи, деньги и положение, время и мечты. По любовным мотивам убивали и калечили. Из любовных побуждений спасали и помогали. Ради любви жили и из-за любви умирали. Но век сменял век, открытие затмевало открытие, человек покорил и перекроил природу и космос, считай, что стал хозяином всего мира. Благодаря научным достижениям человек мог управлять всеми аспектами своей жизни. Почти всеми, кроме Любви. Смешно и нелепо было видеть, как знаменитые ученые, авангардисты неоэволюционного прогресса, сумевшие отшвырнуть смерть за видимые временные горизонты, раздвинуть рамки человеческой ограниченности до размеров классических богов, создать универсальный подход построения совершенного общества, терпят крах и кончают с собой из-за несчастной Любви! Все попытки применить формулу совершенного общества на практике рушились, как только в нем кто-нибудь влюблялся! Возмущение нарастало, и вскоре проблема Любви была вынесена на первую полосу обсуждений на слете Научной Элиты Человеческой Цивилизации. И тогда было принято решение освободить человеческую расу от любовьего рабства. После тысяч лет угнетения люди приняли эту идею с воодушевлением, ещё никогда свобода не была так близка! Была создана специальная военно - научная лаборатория, которая собрала и проанализировала всю имеющуюся информацию о Любви, а затем и разработала способ её уничтожения... ... В глазах её потихоньку затухал огненный блеск страстей, розовые очки с разбитыми стеклами были перекошены. Зрачки суживались соразмерно освещению. Противоборствующий дух сомнений и исканий, преодолений и стремлений покинул его тело, дыхание становилось ровным. Томление и воодушевление понемногу покидали сердца, которые переходили на спокойный темп. Болезненная острота мыслей и переплетение образов сменялась чистым и ясным сознанием с холодным прагматичным мышлением. Они еще держались за руки, когда действие сыворотки достигло цели. Окинув друг друга растерянным взглядом, они высвободили пальцы. Человек в белом костюме, стоящий поодаль, облегченно выдохнул. - Добро пожаловать в свободное общество, вы официально последние люди на Земле, прошедшие процедуру извлечения! - обратился он к ним. - Поздравляю вас! Нет больше гнета любви! - дальше мужчина в белом разразился возбужденной речью о великой значимости этого момента для истории человечества. Он всё не унимался, а парень с девушкой неловко поправляли на себе одежду, приглаживали волосы, ёрзали на стульях, приспосабливаясь к непривычному им мироощущению. Наконец мужчина осекся и стал выпроваживать пару. - Не забывайте, что вы можете испытать тот же коктейль эмоций и впечатлений с тем, с кем захотите и когда вам будет удобно! Брошюра с информацией и прейскурант вместе с вашими документами ожидает на выходе. Девушка с парнем неторопливо шли к выходу. Она смотрела на него, пытаясь припомнить, что же в его чертах лица заставляло у неё раньше дрожать коленки. Он смотрел на нее и никак не мог понять, почему тогда пригласил на танец её, а не ту, подругу, отец которой был начальником крупного исследовательского отдела... Ещё сегодня утром они были готовы умереть друг за друга, прячась в грязных грузовых авиамобилях от Освободителей, а теперь... Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Выйдя из здания, они повернули в разные стороны... - Вот так человек стал свободным, а Любовь была повержена. - Закончил свой рассказ беловолосый старик, парящий в воздухе в позе лотоса. Вокруг него собрались мальчики и девочки с родителями, светящиеся буквы, совершавшие обороты вокруг этой кучки людей, гласили: "Рассказы Старого Олефа". Олеф действительно был старым, самым старым из ныне живущих людей. По крайней мере, так утверждали СМИ. Добрая половина его организма состояла из сменных механических деталей. Такая модификация уже была не актуальна, все изменения в организме проводили на субгенном уровне, тогда эффект был надежным и долгосрочным, но тело Олефа было настолько древним, что не воспринимало современные технологии. Так что ему приходилось зарабатывать себе на жизнеобеспечение: от его тела отходило множество проводков и трубочек, подключенных к сложным аппаратам, а с определенной периодичностью ему вводили какие-то дорогостоящие препараты. Наслаждаться жизнью Олефу приходилось вечно рассказывая публике истории и слухи, мифы и легенды, познанные им, ещё когда он был ребенком, ну или придуманные его пиар-директором, кто знает. При современном образе жизни люди, даже рожденные на Земле, редко на ней задерживались - истощенная и засоренная, она представляла интерес только как торговая точка и хранилище данных, музейный архив. Культура и истоки человечества были почти забыты, и такие вот рассказы - примитивные речевые конструкции, устная речь вместо распространенного мыслепотока, не подкрепленная больше никаким сенсетивным рядом, даже примитивным видео - считалось, что это максимально дает окунуться в атмосферу древности. Правда, потому же большинство считало такие аттракционы бесконечно скучными. Но те, кто хотел повеселиться в Солнечной системе отправлялись в Луна-парк, а те, кто хотел повысить свой интеллектуальный уровень, запасались терпением и посещали земные достопримечательности. Среди всех подобных рассказов "О Любви и победившем её Человечестве" был почему-то самым популярным, хотя на фоне других сюжет явно проигрывал. - А что значит, что умирая, Любовь испустила зловонный дух Бесчеловечности? Это поэтому марсиане обзываются на нас гуманоидами, заявляя, что мы уже тысячелетие-другое нелюди? - спросил, когда народ стал рассасываться, человеческий ребенок, белолицый мальчик с худощавым тельцем, у своего родителя. Мальчик держался за него рукой с множеством длинных пальцев, от которых отходили нервные окончания, вплетающиеся в позвоночник отца. - Не слушай их, сынок, мы единственные настоящие люди во Вселенной. А рассказ Олефа - просто очередной миф. В эти сказки верили древние люди, незнающие своего организма и не умеющие им управлять. Им же нужно было как-то объяснять то, что с ними происходило. - Ответил родитель, осторожно поднимая ребенка и усаживая себе на широкие плечи. - Я так и думал. - Правый глаз его свергнул красным бликом - это значит, что на накопителе памяти создан новый фрагмент. - Едем, надо забрать материнскую особь из ремонта, а то моё воспитание становится однобоким. Честь стать родителем выпадала на долю тех уникумов, кто сумел провиниться перед человечеством в галактических масштабах. Ведь родитель обрекал себя быть прислугой, охраной, энциклопедией и источником жизнеобеспечения для формирующегося человека до конца своих дней. Родителям искусственно прививали привязанность и обожествление своего чада еще в момент регистрации ребенка в связи с зачатием, а иначе, даже тех редчайших индивидуумов, что захотели создать дитя сами, а не по решению суда, хватало очень ненадолго. По всем современным законам, отношения ребенка и родителей походили на отношения рабов и господина, и единственным путем выбраться из рабства была смерть. Детеныш коротким электрическим импульсом подстегнул родителя. Родительский организм пронзила жгучая боль, отчего он рванулся с места, перебирая всеми шестью конечностями. Спустя мгновение он изменил конформацию своего тела, и они уже мчались на воздушной подушке к ремонтному бюро, откуда уже месяц, как должны были забрать второго родителя, с замененными органами и оснащенного новейшими гаджетами, для обеспечения развития и выполнения всех желаний детеныша - существа морфологически более перспективного, открытого новым технологиям и вольного выбирать путь дальнейшего развития, а, значит, и путь развития человеческой расы.