The owner / Хозяин

— Да, Бронте, - он икает, - просто в дрова. Глупый смех наполняет комнату, отчего мне становится слегка не по себе. Ничего смешного не произошло, Джастин, перестань смеяться. Его губы впиваются в горлышко бутылки, и когда парень делает глоток, прозрачная линия стекает по его подбородку, прокладывая дорожку по шее и заканчивая свой путь на воротнике. Бибер медленно подходит ко мне, придерживаясь стены, чтобы не упасть. Я пячусь назад, врезавшись в высокую вешалку. — Джастин?.. – зову его я осторожно и тихо. — К Вашим услугам, мадам, - Джастин небрежно прислоняет голову к стене и расплывается в улыбке. — Иди поспи, пожалуйста, - я выскальзываю в коридор, миновав поддатого парня. — Давай вместе? – голос за спиной становится ближе. — Нет. Я разворачиваюсь и застаю Джастина нахмуренным. Он слегка пошатывается, хотя, какое «слегка»? Я уверена, если я ткну его пальцем в плечо, он упадет на пол с громким грохотом. Его губы приоткрываются, но в тот же момент смыкаются, будто он хотел что-то сказать, но передумал. Снова икота, отчего я невольно смеюсь и замечаю на лице Бибера недоумение. Отпив глоток из бутылки, он кидает ее на диван, проливая немного жидкости на ковер. — Иди сюда, - твердо велит он. — Нет. — Я оставлю тебя после уроков. Боже, пьяный он такой смешной. Я улыбаюсь, стараясь не засмеяться. Закусив губу, я делаю маленький шажок назад, а после, срываюсь и бегу в свою комнату, закрыв за собой дверь. Хлопок об дверь ладонью, Джастин громко кричит мое имя, заставляя меня снова захихикать. Я прислушиваюсь к звукам по ту сторону двери. Какой-то шорох, шарканье ног по полу и редкая негромкая икота. Вроде, пусто. Киваю самой себе, и, вздохнув, бреду к кровати. Плюхнувшись на мягкие простыни, я обнимаю самую большую подушку и таращусь на дверь. Интересно, что задумал Бибер? Кто знает, что он может сделать, будучи пьяным. Надеюсь, его не посетит идея залезть ко мне через окно. В стекло что-то ударяет, и я машинально поворачиваю голову, уже представляя Джастина с черным тросом по ту сторону окна. Но, как оказалось, это просто птица. Когда Джастин додумается просто повернуть ручку двери? Я всерьез задумываюсь о том, кто в этом доме идиот. А какой была бы я, напившись в стельку? Спокойной и умиротворенной, или такой же неуклюжей и забавной как Джастин? Наверное, все вместе. Снова какие-то глухие звуки. Бибер болтает сам с собой, но я не могу разобрать слова. Отрывками слышу только: «Блять… Дверь… Ключ…». Серьезно, отворить открытую дверь ключом? Верх интеллекта. Откидываюсь на спину и прикрываю глаза. Джастин все равно ничего не может сделать. В этот момент ощущаю себя сверхумным директором какой-нибудь лаборатории, знающая намного больше, чем знает средне-статический человек. Хмыкаю и устраиваюсь поудобнее, все еще прислушиваясь к парню. Вот сейчас тишина. Странная, интригующая и, можно сказать, напрягающая. — Попалась! – орет Джастин и я вскрикиваю в ответ. Я не успеваю пошевелиться, как оказываюсь прижатой к кровати. Бибер нависает надо мной, довольно ухмыляясь и еле сдерживая смех. Я закатываю глаза и против воли улыбаюсь. Какой же он придурок, все-таки. Человеку уже больше двадцати, а ведет себя, как пятнадцатилетний мальчишка. Представляю этого пьяного шатена еще совсем подростком, и думаю над тем, что было бы между нами, будь мы одного возраста? Его рука проникает под мою толстовку, касаясь пальцами талии и поднимаясь выше. Я начинаю выгибаться, убирая от себя его руки. Паника нарастает с каждым его недовольным выдохом. Он не в себе, и я без понятия, что он может выкинуть. Его массивное тело вжимает меня в кровать, и с моих приоткрытых губ срывается выдох. Джастин, пользуясь моментом, целует меня, прикрыв глаза и передавая горький вкус алкоголя. Поставив руки ему на грудь, я пытаюсь отстранить его, но губы не могут насладиться этим вкусом… Его вкусом, с примесью дорогого виски, или что он там пил. На несколько секунд я расслабляюсь, позволив себе обмякнуть в этих крепках руках и почувствовать себя защищенной. Но потом мне снова приходиться вспоминать, от кого я защищаюсь. Отворачиваю голову и зажмуриваю глаза, дабы не видеть его и не искушать себя. — Глория, - шепчет он прямо в мою шею, оставляя на ней теплый и влажный след, - пожалуйста.. — Нет, я.. – я запинаюсь от эйфории, - я не могу, не хочу. Отойди. На мгновение его рука на моей талии сжимается, доставляя жалящую боль. Но потом, он, видимо, вспоминает, что держит меня. Его пальцы разжимаются, и Джастин, выдохнув мне в шею, через силу отстраняется от меня, усаживаясь на кровати. Его локти располагаются на коленях, а руки зарываются в русую шевелюру. Широкие плечи вздымаются от глубоких вздохов. Я вижу, как он пытается сдержать себя. Сдержать, чтобы не доставить боль мне. Решившись, он встает с кровати, и, опираясь рукой о стену, быстро удаляется из комнаты. Бесшумно и огорченно. Не менее, чем я. Почему я не дала ему то, что он хотел? Потому что я знаю, каково это, - чувствовать боль в запретных местах. Мне не принесло это никакого удовольствия, может, от непривычки, а может… не знаю. Мне всего шестнадцать, а я лишена девственности. Своим учителем. Жжение внезапно пронзает грудную клетку, от чего в моих глазах начинает темнеть. Я снова судорожно глотаю воздух, стараясь пустить его как можно больше в свои легкие. Сажусь на кровати и направляю свой взгляд в одну точку, глубоко и быстро дыша. Горло начинает неприятно обдувать, поэтому, без кашля тут не обходится. Буквально слышу стук своего сердца в своих ушах, и падаю на колени, приложив к груди руку и задыхаясь. Громкий удар двери о стену смешивается с ритмом сердцебиения, и я не сразу понимаю, что в комнате появляется Джастин. Поднимаю свой мутный взгляд на него, с каждой секундой веки словно наливаются свинцом, и мне безумно хочется закрыть глаза и больше не открывать их. Чувствую, как трясет мое тело. Не из-за болезни. Дрожь проходит, и перед глазами я вижу белое пространство, понимая, что воздух заканчивается. *** Расслабленное тело начинает просыпаться. Мои глаза закрыты, дышится ровно. Ничего не слышу, поэтому стараюсь вспомнить, что произошло ранее. И мне очень жаль, что я помню всё. То, как все началось, и как все закончилось. Не хочу больше ничего знать, но один вопрос навязчиво крутится в моей голове, намекая на то, чтобы я уже дала ответ. Но я не знаю. Стараюсь повернуть голову и чувствую дискомфорт в области шеи. На мой живот ложится легкая рука, чтобы дать понять, что я не одна здесь. Это не та ладонь, и не ощущения, от ее прикосновения, так что я силюсь открыть глаза и посмотреть на обладателя. Сквозь размытую темную пелену, я различаю черные собранные волосы, смуглую кожу и белый халат. Я понимаю, где я. В горле стает ком отчаяния: неужели я впервые в жизни оказалась здесь? По собственной вине. Из-за моей болезни. — Мисс Бронте, Вам принести что-нибудь? – осторожно спрашивает девушка. В отрицание чуть киваю головой. Она поправляет белую простынь на моем животе, и, встав, тихо уходит. Отлично. Значит, мне никто не объяснит, сколько я здесь нахожусь. Оглядываю свою палату, и понимаю, что она не такая, как в фильмах. Больница еще более унылая и безысходная, светлая и темная одновременно. Особой мебели здесь нет, только сплошные железные аппараты, и пара окон, завешанных потрепанными жалюзи. Vergissmeinnicht – Dust Дверь отворяется, и я снова тружусь повернуть голову и посмотреть, кто ко мне зашел. Сердце пропускает удар, и я раскрываю губы, стараясь произнести его имя. Уставший, бледный и печальный, он стоит у двери, облокотив на нее голову и плечо. Рука все еще окольцовывает дверную ручку, другую он держит в кармане. Тяжело вздыхает, смотря на меня взглядом, мол «как же ты испугала меня». Его силуэт движется ко мне, присаживаясь на мою больничную койку. Он не говорит ни слова, просто устало наблюдает за тем, как я вдыхаю воздух из трубки, прикрепленной под моим носом. Снова бурлящая в ушах кровь, и я зажмуриваю глаза от неприятного звука. Только сейчас обнаруживаю, что мои ресницы были мокрые, и во внутренних уголках скапливается небольшое количество соленой жидкости. Меня отпускает, и я отворачиваю голову к окнам, через которые скромно пробивается тусклый свет. Сколько время? Боже, Глория, да вот же он – источник твоих ответов. Спроси у него что-нибудь. Но как я это сделаю, если мне трудно даже просто открыть глаза и держать их открытыми, что уж тут говорить о паре слов. Расслабляю глаза, ощущая, как по всей длине носа тянется слеза, достигая носогубной складки. Я сделаю это. — Сколько… сколько в-время? – через силу шепчу я. — Десять утра, - подавленным и тихим голосом произносит Джастин. Словно не своим, - перестань говорить. Тебе больно, я знаю это. — Я потерплю, - в горле словно взорвался завод с иглами, и говорить мне действительно трудно. — Я не позволю тебе. Ты… ты столько пережила, и тяжело понимать, что это моя вина. Я не хотел, чтобы тебе было больно. Что-то внутри меня колыхается, и мне хочется захлебнуться в своих слезах и дать понять этому парню, что всё, что происходит в моей жизни – мой выбор. Если Бибер и принес что-то в мою жизнь, то это было чувство, под названием «счастье». Я впервые ощущала себя кем-то большим, чем обычный подросток с необычными проблемами. Он дал мне понять, что я не одна в этом мире, и что я умею улыбаться. Чувствовать радость. — Мне не больно, - я пытаюсь улыбнуться честно. — Не пытайся утешить меня, я пришел, чтобы сказать тебе кое-что, - Джастин сглатывает, опустив голову и на секунду закрыв глаза. Мое тело словно окунули в холодную воду. Что он хочет мне сказать? Я безумно надеюсь, что он скажет те самые слова. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Скажи это. Я обещаю, мне станет лучше. — Это, может быть, эгоистично, но я действительно делаю это ради твоего блага. Я бы сделал все что угодно, чтобы защитить тебя. И сейчас у меня есть такая возможность, - его рука касается моей, переплетая наши пальцы, - я оставил все необходимое у медсестры. Когда тебе полегчает, она отдаст тебе сумку, а после, позвонит Роланду и скажет ему отвезти тебя домой. Когда ты будешь в квартире, меня там не будет. Пожалуйста, не ищи меня. Ты сделаешь хуже нам обоим. Я не хочу покидать тебя, но если я останусь, станет в разы хуже. Когда я рядом с тобой, мне трудно сдерживать себя и свои эмоции. Больше всего я боюсь, что когда-нибудь я сделаю тебе еще больнее, чем сейчас. Я на грани срыва. Мое сердце чуть ли не разрывается от слов Джастина. Безумно хочется кричать. — Я умоляю тебя, Глория, никогда не вспоминай обо мне и не пытайся вернуть. Его губы касаются моих костяшек, оставляя на них мокрый след. Это слезы. Пальцы больше не чувствуют его, рука плавно ложится на простынь. Джастин встает, отводя взгляд и направляясь к выходу. Я зову его по имени, и он, в последний раз, оборачивается ко мне. Глаза сверкают от слез. Мой вид добивает его, поэтому он, тяжело вздохнув и опрокинув влагу на щеки, уходит, закрыв за собой дверь. Я чувствую, как снова начинаю задыхаться, но чертова трубка не дает мне сделать этого. Мне не надо ничего. Верните Джастина! Дрожащими руками убираю провода от лица и рук, откидывая простынь и опуская ступни на холодный пол. Встаю и едва ли не опрокидываю себя на плитку, но придерживаюсь кровати позади себя. Я должна его догнать, остановить. Как он не понимает, что без него мне станет только хуже? Он моя опора. Доковыляв до двери и держась за горло, я открываю ее, падая на колени и роняя слезы на пол. Всхлипы рвут все изнутри, смешиваясь с болью, отчаянием и безысходностью. Смотрю уходящему вслед силуэту, раскрывающим такими же подрагивающими руками огромный черный зонт и скрываясь в толпе серых торопящихся куда-то людей. Вот и всё. Всё, что у меня есть – уходит от меня. — Джастин! – кричу я, разрывая горло, - пожалуйста, Джастин! Безостановочно идут слезы, гул в ушах и бегущие прямо ко мне медсестры в белых халатах. Их руки стараются поднять меня, но я с силой отталкиваю их всех, стараясь придвинуться к выходу и искать Джастина. В плечо вонзается игла, и спустя пару секунд, я падаю на пол, закатив глаза и обретая полноценную тьму в своей душе. Я тебя потеряла.