Ты непременно будешь моим

и так... дочитайте наконец мой бред :DD вышло мало, и это последняя глава ( к счастью или к сожалению, тут уж не мне решать :о) кстати кажется тоже неудачная глава о.о" возможно хватит на бонусы, но это будет позже, а пока вот... P.S. спасибо за комменты и за то, что были все это время со мной)) _____________________________________________________________ POV Бел Нехотя выползаю из душа, потому что в дверь нагло и громко стучат. Фран до сих пор спит. Как бы пришедший не разбудил лягушонка. Накинув на бедра полотенце, неспешно открываю дверь, намереваясь прирезать того, кто так тарабанит. После того, как дверь отворилась, в комнату влетели вихрем и тут же громогласным криком оглушили. − Врой! Бел, мать твою! Фран пропал, а до тебя хрен достучи… − капитан осекся, увидев голого, едва закутанного в простынь лягушонка. − Ши-ши-ши, − с опаской смотрю на капитана, который тихо звереет, − но не пропал же. - Скуало немного краснеет и отворачивается. – Бери этого наркомана и приводи в порядок… Потом в номер ко мне зайдете, голубки, − капитан неохотно машет рукой на меня и удаляется, громко хлопнув дверью. Похоже, мы немного повергли его в шок. Ну ничего. Нас уже заподозрил Луссурия, застукал Скуало, остались еще босс и Леви. − С-семпай? – приподнявшийся на кровати Фран потирает кулачками глаза. Невольно умиляюсь. Что ты за человек, земноводное? Почему все твои действия, даже элементарное пробуждение заставляет сердце так трепетать? − С добрым утром, Франни, – усмехаюсь, чтобы не показать виду, что я счастлив. Просто так счастлив проснуться с тобой, спать, ощущая тебя. – Собирайся, капитан сказал… − Слышал, − устало валишься в кровать и снова закрываешь глаза, а лицо руками, скрывая смущение. Еще бы, есть чего стесняться. − Фран, я… − я даже не знаю, зачем его зову снова, что хочу сказать. − Бел-семпай, можете отвернуться? − Ши-ши-ши, что я там не видел? − И все же… − твердо отрезает Фран и тянется за своей близлежащей одеждой. Вчера в порыве страсти он ее разбросал по всей комнате, причем не только свою, но и мою. Молча выполняю просьбу, намереваясь снова уйти в ванную. − Лягушонок, только поторопись к капитану, − кидаю напоследок и скрываюсь за дверью. Смотрю в зеркало, устраивая на голове привычный беспорядок и скрывая глаза за челкой. Что же с тобой твориться, Фран? Что твориться со мной? Что между нами? И, наконец, самый главный вопрос: что я к тебе чувствую? Вопросы без ответов. Ответов просто нет или же я просто их не вижу. Такое чувство, будто вот они, у меня под носом, но я в упор их не замечаю. Хожу по кругу, не понимая что творится, путаюсь в себе, не нахожу нужный выход из ситуации. Что должно случится, чтобы я, наконец, понял? − Главное, чтобы поздно не было, − почему-то говорю вслух своему отражению и вздрагиваю. Для меня это звучит как-то зловеще, словно какой-то приговор. Нерешительно трясу головой, пытаясь гнать плохие мысли. Пока я буду с Франом, с ним все будет хорошо. Я надеюсь на это. С каких пор я вообще стал таким мягким? Все думаю, думаю, но толку нет. Я запутался. Стучу в дверь к капитану и слышу его громкое: «Входи, Бел!». Прям я не знаю, чем этот капитан чует. Зайдя в комнату, вижу лягушонка. Понятно теперь, почему. − Сядь, − недовольно рычит Скуало, нервно перебирая какие-то документы. Тут же сажусь. Капитан не настолько зол, как босс, но по возможности и от него можно получить на орехи. – Звонил чертов босс… Вы отправляетесь на миссию. Это слишком срочно, поэтому у вас нет времени на отдых. Я возвращаюсь обратно в Италию. Заодно сделаю отчет по этому заданию. − Ши-ши-ши, кто цель? – совершенно не напрягает то, что снова нужно кого-то убить. Наоборот, разгорается азарт. − Не все так просто, Бел. – Серьезный взгляд стальных глаз. – На этот раз противники сильные. Точную информацию об их силе нам не могут предоставить, поэтому… Мне бы с вами пойти. – Встревоженный капитан посматривает на нас, но еще не решается что-то сказать. Ослушаться Занзаса нельзя, отправлять нас с Франом одних – не вариант. Миссия срочная, а Леви и Лусс не успеют прибыть вовремя. Украдкой поглядываю на лягушонка. Кончики пальцев слегка подрагивают, перебирая свои кольца Ада. Волнуется? Вижу, что с ним что-то не то, но вот что? − Мы справимся, капитан, − решительно отвечает Фран, в то же время говоря это своим будничным тоном. − Врой, Фран, вас порешат на месте. Они по силе равны Варии. − Вы уверенны, капитан? Принц Потрошитель, и я с этими кольцами, − уверенный, насмешливый взгляд изумрудных глаз. На ладони лежат кольца Ада, страшно, зловеще блестя. Цепляет этот блеск, он опасный. Становится тревожно. Сколько еще времени у Франа до того, как кольцо поглотит его душу? К тому же, я так и не узнал, как можно его спасти. И вообще, можно ли спасти… − Я не спорю, в Варии элита, но желательно подстраховаться. − Ши-ши-ши, тайчо, мы справимся, − поддерживаю Франа. Капитан колеблется, не решаясь отдать нам это задание. – Сколько человек? − Двое, − недовольно отвечает Ску. − Так это мало, − улыбаюсь я, протягивая руки за документом. Капитан делает вид, что не замечает протянутой руки, но потом со вздохом отдает под мой смешок. − Только чтоб живыми вернулись, − с отцовской заботой произносит Скуало. − Так точно, капитан, ши-ши-ши. Перевожу взгляд на молчаливого Франа. Видя его грустный взгляд, становится как-то не по себе. Лягушонок всего лишь подросток, пусть и настолько гениальный, что стал одним из варийской элиты, но все же… Тревожное чувство не проходит. Мы больше ничего не говорим, а расходимся по номерам. Снова в самолет, снова в другую страну. Через час мы будем на месте, в каком-то лесу, где нас и будут поджидать эти двое. Точнее они не должны поджидать, а мы должны их найти и уничтожить. На этот раз не простая цель, действительно не простая. Какой-то странный иллюзионист, которого раньше чуть не приняли в Варию. Значит ли, что и вправду стоящий? Сможет ли Фран выстоять против него? Беспокоит до болезненного ощущения в груди. Может, зря я взял эту чертову миссию? Надеюсь, что не пожалею. Второй противник будет мой. Еще один из рода гениальных убийц. Но мне не страшно, я уверен, что справлюсь, но лягушонок… POV Фран Прихожу в комнату раньше Бела. Капитан как-то странно поглядывает на меня, но не комментирует увиденное. Правильно – незачем. В полной тишине ждем принца, который задерживается уже на целых десять минут. Скуало о чем-то думает, что-то мысленно просчитывает. Я не мешаю. Мне тоже есть над чем думать. Например, о своем поступке. Нет, я вовсе не сожалею. Следующая миссия будет для меня последней. Остается лишь надеяться, что я умру после того, как она завершится, а не в самый ответственный момент. Особенно, если мы будем на миссии вдвоем с Белом, я просто не имею права умереть в разгаре битвы. После – да, пожалуйста, но только лишь бы не вовремя задания. Единственное, за что я могу молить высшие силы. Я готов сейчас поверить в богов, фей, демонов, самого Сатану, лишь бы успеть выполнить задание и не подвергнуть опасности любимого человека, оставив его на поле брани одного. Я готов умереть, но после, только бы успеть… Стук в дверь, ответ капитана, рассказ о нашей новой миссии. А вот и она, та самая последняя. Надеюсь, она будет простой, чтобы справиться наверняка и помочь Белу. Чуть ли не нервно смеюсь, слыша, что это тоже представители своеобразной элиты в мире мафии. Во что бы то ни стало, я должен выдержать и умереть, как подобает представителю Варии. Кончики пальцев подрагивают – все же мне страшно. Страшно, что не справлюсь и подведу. Мысленно молю все высшие силы, если таковые есть, чтобы дали мне возможность продержаться до конца. Я должен выстоять, должен… Потом смогу спокойно умереть, зная что мой любимый в безопасности. − Мы справимся, капитан, − решительно убеждаю Скуало и себя заодно. − Врой, Фран, вас порешат на месте. Они по силе равны Варии. − Вы уверенны, капитан? Принц Потрошитель, и я с этими кольцами, − протягиваю кольца Ада. С ними меня не победить, главное только успеть. Конечно, если свершится чудо, и я стану внезапно счастливым, то мою душу не поглотят. Глупо на это надеяться. Слишком мало времени у меня осталось. − Я не спорю, в Варии элита, но желательно подстраховаться. − Ши-ши-ши, тайчо, мы справимся, − поддерживает Бел. Капитан колеблется, не решаясь отдать нам это задание. – Сколько человек? − Двое, − недовольно отвечает Ску. − Так это мало, − довольно улыбается Бел и тянет руку за документом. − Только чтоб живыми вернулись, − с отцовской заботой произносит Скуало. − Так точно, капитан, ши-ши-ши. Как же, живыми? Еле сдерживаю грустную усмешку. Я знаю, что не вернусь, знаю, что все это в последний раз. У вас будет новый иллюзионист, возможно даже более искусный, чем я. Но это не будет иметь для меня никакого значения, совершенно никакого. Меня не будет. Даже в потустороннем мире – мою душу поглотят. Я всего лишь еда и игрушка. Оставшись в своей комнате, в тишине позволяю себе судорожно вздохнуть. Плохо быть лишним, ненужным человеком со статусом игрушки и еды. Где твое равнодушие, Фран? Где твое безразличие? Где? А нет его, пропало, испарилось, исчезло, словно и не существовало вовсе. Должно быть безразлично, но на самом деле вовсе все не так. Интересно, все ли такие нерешительные перед ликом смерти? Я должен, не имею права проиграть. Обязан выстоять до последнего. POV Бел Лес встретил нас не очень приветливо. Темный, практически непроходимый. Радовала только его прохлада. Приходилось перемещаться по деревьям, благо ветки были широкие и недалеко друг от друга. Фран был рядом, не отставая ни на секунду. Мне казалось, что он стал сильнее. − Фран, − нарушил тишину я, − не используй кольца Ада, ладно? − Это еще почему, семпай? – недоуменный взгляд изумрудных глаз. − Принц приказывает, ши-ши-ши, − пытаюсь уклонится от истинной причины. Мне тревожно за тебя. − Может, вы и принц, но я сам по себе и приказы не слушаю, − все так же холодно и равнодушно. − Вредный мальчишка, − раздраженно шиплю. Злит. Но почему он не может это выполнить? – Сколько тебе осталось? – Наконец, задаю вопрос, волнующий меня больше всего. Внимательно слежу за лягушонком. Сначала нервно вздрагивает, потом грустно отводит взгляд, а сердце пропускает удар – значит совсем немножко. − Какая вам разница, семпай? – усмехаешься ты и надеваешь все кольца Ада на свои пальцы. − Как можно спасти тебя от поглощения? – игнорирую колкость. Сейчас она совершенно не важна. Мне нужен Фран, и других я более не приму. − Это необратимый процесс, − парируешь ты. − А поточнее? − Семпай, иллюзии и иллюзионисты не в вашей компетенции. То, что мы переспали, не дает вам права… − Резко останавливаюсь, хватая лягушонка за руку и вздергивая его за подбородок. − Ши-ши-ши, не имею права, говоришь? – смотрю сквозь челку в его глаза. Внутри немного жжет из-за колких слов. Никогда меня еще так не цепляли чьи-нибудь слова. Ты и вправду стал чем-то особенным для меня. Скольжу рукой по талии, заставляя прогнуться в моих руках. − Да, Бел… − не успеваешь закончить фразу, как я тут же приседаю, затягивая тебя вниз. Тихий свист пули над головой. Не успей мы присесть, у кого-то из нас была бы дырка в голове. Вывод один – нас заметили немного быстрее, чем положено. − Ши-ши-ши, потом поговорим у кого какие права. Отдай сюда кольца, − пытаюсь бесцеремонно их стянуть с пальцев, но Фран отчаянно сопротивляется. − Без них я бесполезен, − забираешь у меня свою руку и прячешь подальше. − Ух ты, к нам пожаловали представители Варии, − следующую реплику мне не дает сказать какой-то голос. Осматриваюсь, но совершенно никого не вижу. − Скрытый иллюзиями… − лягушонок закрывает глаза, а затем четко приказывает, − Пригнитесь, семпай, он у вас за спиной. Легким движением достаю стилет и с разворота провожу по пространству сзади. Проходит лишь доля секунды после слов Франа. Вскрик боли, шуршание листьев, на небольшом расстоянии показывается высокий брюнет. − Истинный Потрошитель, − усмехается мужчина, держась за живот. Алая кровь медленно расплывается по светлой ткани. − Ши-ши-ши, − ограничиваюсь смехом. Мне нечего сказать своей жертве. Нужно быть осторожным. Неотрывно смотрю на мужчину и понимаю, что что-то не так. Какое-то странное чувство. То ли кружится голова, то ли темнеет в глазах. − Но каким бы великолепным Потрошителем ты ни был, тебе все равно придется проиграть мне… − гулким эхом доносится до меня. Помутнение рассудка, или я уже попал в иллюзию? Нельзя, нельзя мне туда попадать и оставлять Франа. Перед глазами все плывет, но я пытаюсь собраться. Неужели вот так вот просто я попался на иллюзию? Все чувства медленно притупляются, заставляя тело слабнуть. Все попытки взять себя в руки просто проваливаются. − Семпай… − Фран дергает меня за рукав, и я оборачиваюсь. Окровавленный лягушонок оседает на пол. Все как в тумане, все реально и в то же время нет. С перерезанного горла чуть ли не фонтаном бьет кровь, довольный смех какого-то мужчины. Ловлю Франа ватными руками, видя перед собой только кровавый меч. Пару капель брызгает на лицо, слышатся хриплые стоны… Иллюзия или реальность? Все сквозь пелену, словно не со мной. Нет ничего, кроме желания вырваться отсюда. Если все же иллюзия, то как там Фран? − А теперь смотри, как то, что тебе дорого умирает на твоих руках. Ты бессилен. Тебе его уже не спасти… Чувствуй… Чувствуй! – пронзительный крик в моей голове, стучащий эхом по вискам. Все приходит в норму, все чувства, а на руках лежит умирающий Фран. Хриплое дыхание, полузакрытые глаза, беззвучно шевелящиеся губы. Сколько раз я перерезал другим горло, сколько раз вспарывал другим кишки… Всегда я находил это прекрасным, своеобразным искусством, но сейчас все наоборот. − Фран, − с дрожащих губ слетает твое имя, ставшее настолько дорогим за все это время. Сейчас это не иллюзия, а реальность. Я более, чем уверен в этом. Опять мелкая дрожь бьет тело, мой страх воплощается в реальность. Мой единственный страх, который я приобрел после того, как ты стал мне слишком близким, особенным. Я боялся тебя потерять, боялся, что не смогу защитить. Но мой страх воплотился. Странно ощущать, как изнутри тебя грызет отчаяние и боль. Глаза пекут, а щеки жгут горячие слезы. Я плачу? Да, оказывается, я умею плакать. Ты закрываешь глаза, и последний тихий хриплый вздох вырывается из твоей груди. Продолжаю тебя трясти, хоть и понимаю, что тебя больше нет. Ужас холодной рукой забирается в грудную клетку, сжимая до боли сердце, отчаяние обнимает за плечи, а я прижимаю к себе самое дорогое с немым криком, слетающим с губ. Душит до адской, невыносимой боли, душит так, что невозможно дышать. И даже сердце уже не стучит, оно перестало стучать с осознанием того, что тебя больше нет. Едва ли не судорога изламывает тело, ломает кости изнутри, чувственно бьет по вискам осознание того, что тебя у меня отняли. Отняли, так, что я не успел сказать тебе, что не ненавижу. − Фран… − На секунду замираю, наконец, понимая, что действительно чувствую к лягушонку. Нахожусь на той самой грани, стоя на которой понимаешь все… Вот и я осознал. Осознал так поздно, что эти чувства ничего совершенно не меняют. Я люблю его… И все время любил. Теперь понятны порывы моей внезапной нежности, счастье, когда он был рядом, радость прикосновений, которые он дарил. Досадно от того, что я не понял этого раньше. Почему мне нужно было понять это так поздно, почему? Совершенно не важно, что вокруг враги. Пусть убьют, мне все равно. Раньше я жил для себя и только. Постепенно меняясь из-за чувств к лягушонку, я не заметил, как моим смыслом жизни стал вовсе не я, а этот хрупкий мальчишка. И как же сейчас не хватало его колких слов, безразличных взглядов, прикосновений и нежных поцелуев. Еще вчера у меня все это было, а сегодня уже нет. Задыхаюсь от боли, разрывающей изнутри. Прижимаю к себе мертвое тело того, кого, как оказалось, люблю больше жизни. За что? За что такой «подарок» судьбы? Я ведь всегда думал, что никого не полюблю. А вот тут просто заигрался и влюбился. Влюбился, но понял слишком поздно, не успев это сказать, не успев взглянуть в его глаза своими… Впервые, без челки, ведь поклялся себе, что покажу глаза только тому, кого действительно смогу полюбить. Полюбить так сильно, до безумия, до приятной дрожи и теплоты внутри… Полюбить, даря себя без остатка. Пусть убийца, жестокий, хладнокровный, но чувства мне не чужды. Почему не успел? Почему не понял раньше? Почему отпустил того, в котором заключалась жизнь? Прижимаю к себе, покрывая поцелуями еще теплое лицо, касаюсь губами губ, словно это что-то изменит. Почему все не как в сказке? Почему? Я же принц… Глупо верить такому как я в сказки. Глупо надеяться, что ты оживешь, что откроешь глаза. Ведь этого не должно было случится, верно? Все же не так, как тогда, когда я видел тебя в хрустальном гробу… − Люблю тебя… − тихо шепчу в губы, невесомо целую. Знаю, что ничего не изменится, не станет так, как прежде. Знаю, что тебя уже не будет в моей жизни, знаю… но не могу остановиться. У меня истерика, паника и совершенно бесконтрольное состояние. Внутренняя боль сводит с ума, тело не слушается, все пытаясь прижать тебя покрепче к себе. Ты словно растворяешься в моих глазах. Не вижу тебя четко из-за слез. Впервые я плачу. Плачу навзрыд, помогая боли рвать себя изнутри. Я не выпущу тебя из своих рук. Ни за что, никогда… POV Фран Всю дорогу мы не говорили. С тобой всегда так. С одной стороны хорошо, и в то же время молчание напрягает. Но мне нечего тебе сказать, уверен – это обоюдно. Пробираемся по веткам сквозь темные заросли. Пытаешься начать разговор, словно это и вправду что-то изменит. Указываешь не использовать кольца Ада, отговариваешь, маскируя просьбу под указ. Какая вам разница, семпай? Будет у вас просто другой напарник, возможно новая игрушка, возможно человек, которого вы действительно полюбите. Что вам до меня, простого парня? Резко неожиданно останавливаетесь, обнимая за талию, прижимаете к себе, но планы рушатся. Резко утягиваешь за собой, спрыгивая с дерева. Чувствую иллюзию, осталось узнать, откуда она исходит. Сердце уходит в пятки, когда замечаю ауру за семпаем. Тут же ему говорю, и тот, вместо того чтобы уклонится, рассекает стилетом воздух. Вскрик боли, и мужчина появляется перед глазами. Он не иллюзионист. Брюнет о чем-то говорит, но я уже не слушаю. С обычным психом Бел и сам справится, мне же нужно найти свою цель. Кольцо живо сжимает палец, заставляя почувствовать, где находится противник. Что ж, сыграем в последний раз… Зажигаю пламя, давая доступ к своей душе. Не время мелочиться, противник силен. Чувствую, да и кольцо шепчет. Смотрю на семпая, который безвольно оседает на землю. Не время, Бел, не время киснуть. Запускаю действие защитной иллюзии, подлетая к принцу. − Семпай, − дергаю за рукав и внезапно оказываюсь в сильных руках. Опять дрожишь, кончиками прохладных пальцев гладишь мое лицо. − Не умирай, Фран… Нет… − нашептываешь, словно мантру. Бел, неужели ты все-таки попал под действие иллюзии? Беспомощно пытаюсь выпутаться с цепких объятий, но ничего не выходит, ты лишь крепче прижимаешь меня к себе. Что-то капает на мою шею и лицо, когда он покрывает лицо поцелуями. Неужели это иллюзия, делающая реальностью все страхи человека? Значит… − Бел, неужели ты боишься, что я умру? – тихо шепчу, уже забыв, что нужно выпутываться из цепких объятий. Не столько даже забыв, сколько не могу. Бесстрашный эгоистичный принц до жути боится моей смерти. От крепких объятий чуть ли не хрустят кости. − Люблю тебя… Фран… − цепенею, словно меня вообще парализовало. Значит, вот, что ты ко мне чувствуешь. Вот, почему плачешь… Мозг все еще не осознает, медленно переваривая информацию, а сердце пропускает удары с каждым твоим надрывным всхлипом. Не ненавидишь… Не ненавидишь, а любишь. Внезапное счастье, пульсирующее по венам, доводит до приятной дрожи. − Спасибо, Бел-семпай… − прикладываю руку к твоей голове, даже не замечая, что все кольца на руке зажглись, и впиваюсь в губы, надеясь снять действие иллюзии. − Ф-фран? – удивленный тихий всхлип. − Глупый семпай, − пытаюсь сказать все своим привычным голосом. − Ты жив… − в голосе полно недоверия и в то же время облегчения. − Скоро умрем, если вы будете так просто валяться, а не сражаться,− отталкиваю семпая, чувствуя прилив сил. Таки чудеса бывают. Я проживу дольше, чем мог подумать. Все кольца Ада пылают, поедая теперь до бесконечности счастливую душу. Теперь я просто не имею права проиграть. − Ши-ши-ши, − неуверенно, скрывая новые всхлипы. − Вы попали под воздействие иллюзий, делающие страх реальностью. – Мягко касаюсь рукой плеча семпая, внушая ему реальность. – Моя оплошность, что вам пришлось это пережить. Плету иллюзорные сети, защищая семпая настолько, насколько могу. Мне предстоит борьба с сильным противником, но я вернусь живым ради своего принца. Хоть то была и иллюзия, но основывалась она на реальных страхах, чувствах, мыслях. − Фран, я хочу… − Выживите, семпай, а потом поговорим, − усмехаюсь я. Это будет справедливой сделкой. Вы должны остаться в живых, ровно, как и я. − И ты выживи, лягушонок, − привычно шишикает Бел, доставая свои стилеты. − Хорошо, семпай, − не перечу. Незачем. Внутри тепло, а я счастлив как никогда. Я не должен проиграть, особенно сейчас. Бела я закрыл от воздействия иллюзий, теперь битвы один на один. – Что ж, повеселимся… POV Бел Всего лишь иллюзия, а как зацепило. До слез, до той изжигающей дрожи, бередящей старые раны. Я больше не выдержу. Видеть Франа в гробу, умирающим практически на руках, умершим… Не смогу, не хочу. Боюсь думать, что случится, если душу Франа поглотят. Его не будет даже в Аду. Пинаю труп брюнета, чтобы убедится, что он мертв. Мертв, без сомнения. Земля под ним залита кровью, воздух заполнен кровью. Кажется, хищникам будет чем перекусить сегодня. Рядом с брюнетом лежит труп иллюзиониста. Из-за этой сволочи! Не выдерживаю, запуская в мертвое тело веер стилетов. Я в праве его ненавидеть, но в то же время благодарен – я понял, что чувствую к Франу. Жаль только то, что я понял это только тогда, когда решил, что лягушонок для меня навсегда утерян. Я стал слишком сентиментальным, но теперь у меня есть тот, кого я могу полюбить. Точнее тот, кого я люблю. − Семпай, долго еще там стоять будете? – вздрагиваю от внезапного безразличного тона. Я счастлив, что ты жив. Кончики пальцев подрагивают, я все так же волнуюсь. Сейчас я должен сказать это тебе. Сказать то, что осознал. Безумие… Ожидание… Я люблю тебя, Фран. Точно знаю, ощущаю, как твое имя заставляет биться мое сердце. Я играл тобой изначально, желая просто сделать своей игрушкой, просто получить то, что хочу. Так всегда было. Я заигрался, не заметив, как влюбился. Заигрался, не понимая истину своего сердца. А оно полюбило тебя, не слушая коварные мысли, козни и прочее, что нашептывал ему мозг. − Лягушонок, подожди, − плетусь сзади, рассматривая твой хрупкий силуэт. − Чего, семпа-а-ай? – лениво выдавливаешь из себя, даже не оборачиваясь. − Подожди, говорю, ши-ши-ши, − готов сам порешить земноводное за то, что он ослушивается. − Ну, семпай, чем скорее выйдем… − Стой! – перебиваю тебя, и останавливаешься только тогда, когда в дерево втыкается стилет. Оборачиваешься, смотришь в глаза. − Я весь во внимании, − со всем ехидством. Собираюсь с духом. Сказать бы тебе наконец. Смахиваю челку с глаз, открывая их тебе. Глаза удивленно раскрываются, а ты не отводишь взгляда. Мне, кажется, удалось привлечь твое внимание. − Фран… то, что я сейчас скажу - обычная банальность, но все же… Я люблю тебя, − едва ли говорю. Сложно признаваться, даже немного страшно. Но не сложнее, чем себе. А еще я никогда не любил никого, поэтому не знаю, как сказать. Но я сказал. Осталось только узнать, что скажет Фран. − Бел-семпай, вы все же ударились головой, − лягушонок отрицательно качает головой и закусывает губу. Кажется, его новость совершенно не обрадовала. Смотрю на него, но ответа не следует. − Н-но ты же говорил, что я тебе нравлюсь, − усмехаюсь. Странно, но я не хочу слышать отказ. Теперь ты должен быть моим, не хочу более отказываться. Пусть снова эгоистично, пусть так… − Вы мне не нравитесь, семпай. – Коротко, ясно, но звучит как приговор. Сердце пропускает удар, с готовностью разорвать грудную клетку. Комок, подкатывающий к горлу, норовит сорваться и глушит голос. Боль отказа. Жутко напоминает момент твоего признания. Давай, скажи, что ненавидишь меня. Жду, слыша только как бешено стучит сердце. – Я вас тоже люблю. – продолжаешь ты, застигая меня врасплох. Чертов лягушонок, я чуть было не… Делаю пару шагов и крепко-крепко прижимаю к себе человека, в котором содержится моя жизнь. Мой Фран, теперь навсегда лишь мой. Ты стал моим, стал, как я и хотел. Только ты нечто большее, чем просто человек. Наконец-то разобрался, наконец-то понял. Теперь ты мой, а я тебя никуда не отпущу. POV Фран Замираю, видя твои глаза. Впервые так четко, а не какие-то загадочные отблески в темноте. Глаза цвета неба, небесно-голубые, с темно-синей радужкой. В сочетании с пшеничными волосами ты мне напоминаешь какого-то бога, которого я когда-то видел в какой-то книге. − … Я люблю тебя, − замираю вместе с сердцем. Мне хватило только того, что ты говорил, пребывая в иллюзии, но я никак не ожидал, что ты скажешь это мне вот так прямо, в лицо. Говорю что-то в ответ на автомате, даже не понимая что несу. На лице аристократическая маска равнодушия, даже улыбки нет, только глаза как-то растерянно бегают по моему лицу и глазам. − Н-но ты же говорил, что я тебе нравлюсь, − усмешка с примесью разочарования. Опоминаюсь. Сейчас я должен что-то сказать, но вот что. И как ему вот так просто ответить. Глаза влажно блестят, словно готовясь принять отказ. − Вы мне не нравитесь, семпай. – пытаюсь начать сначала и объяснить саму суть, но вижу, насколько сильно меняется твоя гримаса. Не хочу я причинять тебе боль, не хочу. Это выше меня. Собираюсь с духом, нужно сказать. – Я вас тоже люблю. Крепко прижимаешь меня к себе, искренне. Чуть ли не плачу от свалившегося на меня счастья. Бел… Глаза закрываются, а руки крепко обнимают того, кого сердце никогда бы не отпустило. Оно всегда судит по справедливости. Всего лишь мышца, но со своей истиной. Отныне и навсегда, мои эмоции и чувства будут принадлежать ему. И он никогда не узнает, что я был на волоске от смерти. Бел просто выбрал другой ход событий, иную историю, где мы вместе сможем быть счастливыми. Теперь уж точно сможем. А вы таки стали моим, Бел-семпай… *** На следующее утро нас встретил родной Варийский замок. И плевать, что добирались мы до него так долго, но зато вместе, не теряя друг друга. Бел довольно шишикал, а я лишь раз подарил ему свою улыбку. Настоящую, счастливую… Дверь замка выбивается с ноги. − Ши-ши-ши, мы дома, − рука принца отпускает мою, прижимая меня за талию. − Ску-у, Бельфегорушка и Франни вернулись, − выскакивает довольный Луссурия. − Врой, вернулись-таки, − громко кричит капитан, но, тем не менее, тепло улыбается. − Бел-семпа-а-ай, поставьте меня на место, − опоминаюсь я лишь тогда, когда принц перекидывает меня через плечо. − Не-а, − коротко отвечает Потрошитель, унося меня наверх. − Такая пара, такая пара, − кричит вслед Луссурия, но за закрытой дверью слышно плохо, да и вообще не очень. Меня роняют на кровать, страстно впиваясь в губы, и я отвечаю, обнимая за плечи. Отныне и навсегда ты мой, а я твой.