Арена для мотылька.

II

      Яркий дневной свет со всей силы ударил точно по карим глазам, которые от этого резко зажмурились. Парень прикрыл один глаз и надвинул ладонь на лицо, будто козырёк от бейсболки. Неуверенной походкой шагал в сторону небольшого авто, рядом с которым стояла Зои и разговаривала с каким-то мужичком. Улица кишела солнечным светом и людьми — хуже и придумать нельзя, надоедливые мухи вылезли погреться на солнышке. Он озирался по сторонам с каким-то хищным взглядом, с какой-то злобой на этих радостных особей: «И чего так верещать на всю улицу. Жара такая, солнце печёт, еще и гул стоит. Что за херня?». Жан не спеша подошел к машине и оглядел мужчину, беседовавшего с Зои. На вид ему лет двадцать, может двадцать пять, одет как обычный модник, похоже, только с конвейера волонтеров. «Здравствуй, Жан. Я — Моблит, буду кем-то вроде твоего гида по колледжу. Будем знакомы!» - жизнерадостный незнакомец протянул руку вперед. «Ну, будем», - Жан лениво отбил «пять» по незнакомой ладони. В автомобиле было прохладно и свежо, отчего парень слегка поёжился и обнял себя руками за плечи. Оба сопровождающих сели на передние сидения, Моблит завёл колымагу, а Зои повернулась к будущему студенту: «Ну как, поджилки не трясутся?» - Я ж не баба, чтобы ссать перед новым коллективом. Всё в поряде. - Приятно видеть, что ты все такой же грубый и самоуверенный хулиган. - Чего?! Я ни разу не хулиган, нечего лапшу на уши вешать! Это Йегер главная заноза в одном месте у педагогов. - А ты всё никак не отвяжешься от Эрена? - Я к нему не привязывался еще! Просто Микаса... Ну... Короче, плевал я на этого выскочку. Зои ухмыльнулась и повернула голову обратно, к лобовому окну: «Посмотри, сегодня классная погода, правда?». Ответа не последовало.       Чем дальше экипаж удалялся от насиженного места, тем больше воспоминаний всплывали в памяти: отец, мать, новый год, день рождение, первый день в школе, драки, кабинет директора, друзья, старшая школа, Эрен, ненависть, Микаса, любовь, гулянки, вечеринки, знакомства, учеба, зачеты, ночи без сна, справочники, высший балл, вечера, праздник, семья, мать, отец. Мать, отец. Семья. Болью в голове отдалась память, ладони невольно потянулись ко лбу. «И таблетки забыл, как обычно, дурень». - Жан, можешь вздремнуть. Ехать еще около часа. - Ага. Дорога проносилась перед глазами с огромной, казалось, скоростью: мелькали деревья, столбы, рекламные баннеры. На бесконечных проводах стайками сидели птицы, которым было все равно на шум проезжающих мимо фургонов. Широкие поля, небольшие желтые поляны с колосьями, миниатюрные лесные насаждения вдоль террасы — ощущение, будто ты и правда вдали от города. «Но ты всё еще в нем, только на самом краю, едешь в машине в неизвестность, которая тебе вовсе не нужна. Единственный подходящий мне колледж на весь город. Единственное место, где я теперь могу находиться». Макушка величественно большого здания уже виднеется, еще несколько каких-то высоких башенных построек поблизости. Вокруг одна природа, больше похоже на пригород, в котором на каждом шагу разные фермы и огороды. «Захолустное местечко. Здесь тихо — это радует». - Зои. - Что? - Чем займешься теперь, когда со мной работать закончишь? - Ну, - она вскинула взгляд - закончу курсы психологии, пойду на повышения квалификации. Может мне повезет и я найду хорошую работу... - Ясно. - Чего приуныл, хулиган? - Отстань, меня укачало. - Подышим воздухом? Моблит, тормозни-ка здесь. Автомобиль постепенно снижал скорость, а как только совсем остановился у обочины, Зои дёрнула ручку двери, вышла из душного салона, пару раз глубоко вдохнула, потянулась и, поправив прическу, подошла к заднему окну: «What a nice house! Tock! Tock! Tock! Who lives in the house? Jean lives in the house!». Она улыбнулась и помахала рукой Жану, чтобы тот вышел наружу. «Ведет себя как ребёнок, черт», - Жан практически выполз из машины. Вдвоем они отошли чуть дальше от шумной трассы. Вокруг царила такая необычная для городских жителей обстановка... Слишком много природы вокруг, никто не чувствует себя здесь уютно, но глаз радуется этому обилию цветов и трав. - Английские сказки? Зои, ты читаешь такое? - Это что-то вроде классики. Всегда мечтала разыграть её со своим ребенком. Но у меня нет детей и некому играть вторую роль, так что я просто чит... - What a nice house! Tock! Tock! Tock! Who lives in the house?» - перебил её Жан. Какая-то беспричинная теплота разлилась внутри Зои. - I'm a mouse, I live in the house... - Знаешь, на шумной трассе твой английский казался мне лучше, ага. - Ах ты грубиян! - Зои ткнула его в тёплую щеку, которой он подпирал свою голову пока ехал в машине так долго, что на ней остался отпечаток его руки — Я учила английский самостоятельно! Уважай мои старания, хулиган! Хм! Она шутливо надула губы, якобы обидевшись на слова Жана, упёрла руки в бока, нахмурила брови и отвернулась: «Хм!». Аккуратно посмотрев на реакцию Жана, она поняла, что сейчас бессмысленные кривлянья не имеют особого толка, поэтому перестала корчить рожи, попросту переключив взгляд на далекие холмы. Зои улыбнулась и перевела взгляд на Жана, который уже не был таким угрюмым занудой, каким являлся с утра. Он завёл руки за голову, закрыл глаза и наслаждался ветром, который ласкал его горячие щеки, трепал волосы, не заправленную рубашку, отдавая всему телу какую-то небольшую часть своей свежести и прохлады. Его умиротворенное лицо было редким явлением, а теперь она смотрела на его спокойствие и самой ей стало... Радостнее. «Ребята, давайте обратно в машину, у нас осталось сорок минут, чтобы добраться!» - докуривая сигарету позвал Моблит. - Уже идём! - отозвалась Зои. Жан открыл глаза и увидел этот мир иначе. Иначе, чем несколько минут назад. Иначе, чем все эти полгода — солнце греет, травы шепчут и ласкают, цветы источают сладкий аромат, повсюду умиротворение и гармония. Природа дарует душевное спокойствие, стоит всего лишь погрузиться в неё с головой. «Всё, походу, не так уж и херово», - внутри у него что-то загорелось, что-то отдавало тепло всему телу. «Хотел бы я остаться здесь еще ненадолго».       Полно студентов, преподавателей, родителей — все галдят, создавая невероятно давящую атмосферу. Студентки в кофейных сарафанах и кипельно-белых блузках с кружевными манжетками и ленточками вместо галстуков. Студенты одеты строже — белая рубашка, брюки и бабочка того же цвета, что и девичья форма. Примечательно то, что каждый ученик хоть и носит одно и то же, но выглядит абсолютно непохожим на других: юбка короче, юбка длиннее, рукава подвернуты, рукава опущены ниже кончиков пальцев, рубашка застёгнута вплоть до последней пуговицы или же почти оголяет грудь, брюки изменены на капри или, вообще, на шорты. «Они бы еще в трусы брюки заправили, ахеренные были бы стринги, как раз по-мужски». - Жан, выходим, - Зои внезапно стала очень серьезной. - Ага. Снаружи стоял невероятный шум. Покинув машину, парень сразу растерялся, тщетно пытаясь понять где он сейчас находится. Куда бы он не устремил свой взгляд, повсюду были только стайки студентов-первокурсников: распущенные девки и отвязные парни стояли в самой середине и хохотали громче всех. Можно сказать, что остальные звуки были на фоне этого несмолкаемого смеха, больше похожего на гогот. Один из парней смачно шлёпнул по выпуклой округлости одну из студенток, на что та залепила ему пощечину: «Какого ты творишь, Райнер?! Совсем стыд потерял? Свой зад лапай, чёртов извращенец!». Девушка в ярости ушла к толпе однокурсниц, откуда на неё посыпались вопросы: «Ты в порядке?! Он лапал тебя?». А толпа незамедлительно отреагировала: «А-ха-ха, Райнер, да тебя поимела эта крошка! А-ха-ха!». «Ну и ушлёпок же», - Жан направился в противоположную сторону. Столпотворение, ждавшее открытия у главных ворот, было настолько разносортным, что его было практически невозможно как-то классифицировать, но всё оно жужжало, точно осы в разоренном улье. Парень окинул взглядом толпу и вдруг остановился на одном знакомом ему лице — Эрен Йегер. «Да ёб твою мать!» - прошипел Жан, направившись прямо к надоедливой роже. - Э, Йегер! Зеленоглазый юноша не сразу понял, что обращаются к нему и долго искал источник звуков среди обилия шума. - Лошадиная морда! Чего ты тут забыл?! С твоим скудоумием тебя бы даже повторно в первый класс не взяли! - Ты дурень, Йегер! На кой мне идти в первый класс, когда я давно выпустился из него! Это твоё ай-кью нужно повысить, изучив хотя бы простую математику! - Не показывай свой низкий уровень интеллекта, пони-переросток! - Да ты подраться захотел? Оба парня были уже в паре метров друг от друга, а со стороны могло показаться, что они лучшие друзья, которые давно не виделись и безумно соскучились — так увлечено они осыпали друг друга оскорблениями. - Ну давай подерёмся, посмотрим, на что ты способен! Да я тебе такого леща пропишу, ты не оклемаешься, лоша... Изящная фигура брюнетки ловко промелькнула перед глазами студентов и, схватив разбушевавшегося Эрена за шкирку, оттащила назад, да так, что тот еле сдержал равновесие: «Микаса, какого хера ты влезаешь?!» - Если ты затеешь драку в первый день, учительский состав сразу воспримет тебя как хулигана и ты никогда не обретешь авторитет в их глазах. Серые глаза скользнули в сторону обомлевшего и порозовевшего Жана: «Мы, кажется знакомы. Ты Жан, верно?» - А? Я? - он нервно начал озираться по сторонам — Я? Я, да, я Жан. А ты... Ты Микаса. То есть, ты и сама знаешь, что ты Микаса... В общем, рад видеть тебя здесь! - Мм, - она как бы удивленно кивнула головой - мы, наверное, пойдем, скоро церемония открытия. Еще встретимся. - А... Ага! «Дурень, дурень, дурень, дурень! Зарделся здесь, как на первом свидании. Во блин, стыдно как», - он хлопнул себя ладонью по лбу и нахмурился, провожая взглядом отдаляющихся студентов. Из глубины толпы послышался знакомый голос: «Жан, топай сюда, мне нужно тебя кое-кому представить!». Толпа шныряла туда-сюда, так что сразу определить откуда точно доносился зов не получилось, лишь спустя какое-то время он пошел по верному направлению. Зои стояла в компании взрослого, зрелого мужчины, носившего очки и длинные, темно-русые волосы. Он был высокого роста, одетый в терракотовый длинный плащ, на шее красовалось белое жабо. «Что за перец? Ему не жарко, не?». - Жан, знакомься. Это член совета управления — Григорий Йегер. Он лично курирует один из факультетов уже год. Я уверена, что вам нужно поговорить. «Это батя ненормального! Этого тронутого Эрена! Твою мать! Я и не думал, что его папаша тут заправляет. Но по внешности он такой же фрик. Яблоко от яблони...». Зои спешно направилась в противоположную сторону, подав Жану знак «о'кей» и мило улыбнувшись. Когда она сигналила парню таким образом, он понимал, что ситуация действительно под контролем и беспокоиться не о чем. - Я рад видеть тебя здесь, Жан. Особенно в полном здравии. Я счастлив, что с тобой все в порядке. - А! Спасибо вам большое! Но я действительно не понимаю, почему куратор представила меня вам. - Она все правильно сделала. Я хотел бы поговорить с тобой, не возражаешь? Отойдем от этой толпы? - А, да, конечно. Они удалялись от скопления людей все дальше и дальше. Йегер старший шел впереди, а Жан старался оставаться за его плечом и все думал, почему им заинтересовался человек из управления колледжа. Народ закрывал своими телами прекрасный вид на небольшой парк у основного здания: «Оказывается, здесь живописно». Вдоль всего парка насажены буки, аккуратные клумбы с пионами и маками, фигурные кусты в виде разных животных. Дорожки были выложены белым камнем и проходили через весь живописный уголок. - Прогуляемся здесь, Жан? - Если считаете это важным. Они шагнули на светлую дорожку и направились к самому сердцу парка. «Студент Кирштейн, я знал вашего отца, - начал один из них — он был гениальным врачом и прекрасным человеком. Я уверен, вы это знаете и без меня. У него был талант к медицине, нет, это был практически дар... Хах, удивительно, что я, человек медицины, уклоняюсь в религиозные метафоры. Но все мы иногда уповаем на Господа». Григорий неловко улыбнулся и поднял взгляд к ярко-голубому небу: «Знаешь, Жан, я не хочу сыпать соль на рану. Всего лишь говорю, что в этом месте есть кое-кто, с кем ты можешь поговорить, если станет сложно. Я врач, не такой гениальный как твой отец конечно, но дослужился до главного терапевта в городской больнице. Думаю, это о чем-то говорит». - Спасибо за поддержку, но я не хочу обсуждать работу отца. Не сама приятная тема для разговоров, по крайней мере для меня. - Ах да, прошу простить меня, я полез туда, куда не должен был. - Нет, нет, не извиняйтесь! Все в порядке, я ведь уже не маленький мальчик. - Лишний раз скажу, что у тебя всегда есть право зайти в мой кабинет и рассказать то, что тревожит. - Да, спасибо. Он из последних сил выдавил из себя это «спасибо». Ему было до отвращения неприятно обсуждать отца, тем более его работу: «Какого черта этот хер прицепился ко мне? Кто-то в очередной раз пытается докопаться до моих чувств и мыслей? Да шли вы нахер». Они еще немного прошлись, доктор Йегер рассказывал некоторую информацию о колледже, посвящал в тонкости обучения, которые не так уж и интересовали Кирштейна. - Тебе пора, скоро начнётся церемония открытия. Желаю всего наилучшего, студент Жан, сын великого доктора Кирштейна. - Спасибо вам... «...за краткий экскурс в моё прошлое», - мелькнуло в голове. Юноша почти бежал прочь от этого человека, подгоняемый чем-то неестественным. Какой-то непонятной тревогой. Он увидел знакомую шевелюру, собранную в пышный хвост и побежал на этот ориентир: «Зои!». - О, уже вернулся! Ну как все прошло? - Это что за перец такой? Какого черта она лезет в мои семейные дела?! - Они с твоим отцом были в хороших отношениях, думаю, ему просто хотелось выразить своё сочувствие. - Да нахер оно мне не упало. - Понимаешь, воспитанные люди так делают. Не удивительно, что ты не в курсе. - Ха-а-а-а?! Это не вежливость, это наглость, ага! - Ну да, в этом ты понимаешь больше, не спорю, - она хихикнула и щелкнула его по лбу — он просто переживает. На секунду её лицо приобрело выражение какого-то глубокого отчаяния, но быстро вернулось на исходную: «Просто переживает». - Зои, я... - Нам пора, - перебила его девушка — начинается церемония открытия. Ты же не хочешь быть аутсайдером и прийти позже Эрена, да? - Уверен, Йегер приплетется к самому концу. Он же туповат, так что заблудится еще. Его счастье, что Микаса с ним. «Но это ненадолго, хах», - ухмыльнулся Кирштейн и прибавил шагу в направлении главного корпуса, где вот-вот начнётся долгожданное событие — открытие сто четвертого набора студентов.