Любовь на все времена

Этот край принадлежал его народу с незапамятных времен. Но все меняется. Однажды сюда пришли люди и остались здесь. Был построен замок, вокруг него выкорчевали деревья. В округе замка распахивались поля. И среди людей плодились россказни о маленьких зеленых человечках, что прячут под корнями горшки с золотом. Действительность же была совершенно другая. Эльфов всегда привлекала жизнь в лесу, все их силы и возможности были дарами природы. Они сначала пытались мирно существовать с людьми, но те не желали мира и при возможности истребляли их род. И тогда эльфы ушли вглубь леса, оставив людям их людские дела. Но эльфов становилось все меньше и меньше. Будучи по природе своей бессмертными существами, они почти утратили способность иметь детей. Он был последним из детей в племени: молодой, доверчивый, простодушный - тогда, 800 лет назад, когда началась для него эта история. Ему было только 15, когда глубоко в лесу он нашел маленькое заплаканное существо - человеческого ребенка. Девочке было лет 5 или 6 и она, увидев его, так доверчиво бросилась к нему и рассказала о том, что заблудилась в этом лесу. Ее большие голубые глаза с мольбой смотрели на него… и он вывел ее из леса. Девочка назвалась Милисентой, и перед тем, как побежать домой она вдруг спросила: -А ты действительно эльф? Самый настоящий? Ее изумление, удивление и интерес были такими искренними и по-детски чистыми, что он просто кивнул, не в силах ответить. На ее лице расцвела улыбка, такая, что казалось, блеснул лучик света на воде лесного озера. -А ты можешь научить меня понимать лес, я больше не хочу в нем заблудиться? …И он согласился. Девочка стала приходить в лес каждый день, и он показывал ей все тайны леса, скрытые от людей, но близкие и понятные им, эльфам. Он учил ее языкам животных и птиц, он учил ее разбираться в растениях. Он научил ее пользоваться силой леса, говорить с ветром и водой, лечить болезни. Но самое главное он научил ее уважать и любить сам лес, как большое живое существо. А сам любовался ею, гордился тем, чему смог ее научить. Она стала неотъемлемой частью леса. Они встречались почти каждый день на протяжении 10 лет, и за это время она выросла в прекрасную девушку. Ее золотистые, вьющиеся крупными кольцами волосы, опускались почти до ее колен. Стройная, гибкая, нежная - она притягивала его своей добротой и очаровательной улыбкой, смешинками, что блестели в ее ярко голубых глазах и звонким смехом, когда ее маленькие шалости удавались. Летом им нравилось приходить к лесному озеру, они купались в нем, гоняясь друг за другом в воде. А потом лежали на берегу, глядя в небо, а он рассказывал ей о жизни эльфов… Идиллия продолжалась долго и он понял что влюблен в Нее. Странные чувства стали владеть им, желания и мечты бередили все его естество. Эти встречи стали необходимы для него. Он был готов на все ради каждой встречи с Милисентой… Но однажды она не пришла. Он ждал, а ее все не было. И тогда он отважился преступить указ старейшин и пошел к замку искать ее. Под покровом ночи он проник на территорию замка и словно тень пробирался по двору, когда услышал разговор двух стражников о том, что Милисенту должны на днях отправить в монастырь, а потом ее выдадут замуж за благородного рыцаря жившего недалеко от этого замка… …Его юношеская гордость была уязвлена, обида, ревность захлестнули его. Впервые его посетило это горькое чувство ревности - чувство, что тебя предали. И он ушел, не повидав ее. Он посчитал, что у нее любовь с этим рыцарем, ведь у них, у эльфов, все происходит по любви. Его детские идеалы счастья были разбиты, и лишь намного позже он узнал, что у людей было не так, и было уже поздно хоть что-то исправить, и он корил себя в том, что произошло позже… А потом все было так: ее увезли, и какое то время его грела обида пополам с гордостью, но с каждым днем ему становилось все тоскливее без нее. И однажды он осознал, что готов быть просто рядом, как друг, лишь бы видеть ее, хоть изредка слышать ее смех, вдыхать её аромат. И тогда он стал отправлять крылатых гонцов искать ее. Птицы возвращались одна за другой не находя ее, отчаяние снедало его изнутри. Чувство какой-то неизбежности давило на него. И однажды маленькая птичка села на его ладонь: «У женщин, одетых в черное, твоя фея. Она умирает». Он сорвался с места и не успокоился, пока не добрался до того монастыря, где держали Милисенту. Он проник в него. Но на него никто не обращал внимания: все бегали, шушукались и косились на одну из дверей. Он понял - она там. Проскользнув внутрь, он ужаснулся: Милисента лежала в постели, она словно сгорела как свеча, здесь лежала лишь ее сгоревшая, изможденная оболочка, и каждый ее вдох становился все тише и тише. У ее постели сидел отец и держал дочь за руку. Почувствовав его присутствие, Милисента открыла глаза и посмотрела не него. В этих глазах было столько боли и понимания, что его сердце почти остановилось, а стыд за все случившееся жег его изнутри. Он шагнул в свет свечи и наклонился над девушкой. Улыбнувшись лишь одними губами, она прошептала: -Я знала, что ты придешь, и ждала тебя… Отец, это тот, кого я люблю больше всего. Он эльф. Отец и монахиня, бывшая в келье, удивленно смотрели на него, не в силах вымолвить ни одного слова. -Как хорошо, что ты пришел проводить меня. -Проводить? Но почему? Не уходи, не оставляй меня. Я не смогу жить без тебя, любовь моя. В ее глазах появились слезы, но она улыбнулась своей последней очаровательной улыбкой - такой странной на ее изможденном лице и сказала: -Уже поздно.- И ее голова безвольно поникла на подушке. Милисента не дышала…. -Нет!!!! Ты не можешь так бросить меня. Не уходи, вернись. Вернись ко мне, любовь моя. Он прижал бездыханное тело девушки к своей груди, качая ее как младенца. Что-то взорвалось внутри него, боль сковала, и из его глаз лились слезы, которых он не замечал. Ему хотелось последовать за ней. И вдруг раздался слабый, усталый голос, казалось, он исходил отовсюду. Его слышали все находившиеся в келье: «Я вернусь. Обязательно вернусь, мой любимый. Я не знаю когда, но я вернусь »… С тех пор он стал на 800 лет старше, и его жизнь переменилась полностью. Когда его сородичи ушли в запределье, он остался. Остался среди людей. Да, они не знали кто он. Он скрывал что не является человеком. И все окружающие считали его просто парнем с причудами, не больше того. А он научился жить со своей болью, болью потери. Ведь у него было ее обещание вернуться, и он ждал. Иногда на несколько десятилетий он уходил в глубь леса, но потом возвращался в поместье. Но всегда был в курсе человеческих дел. Он работал у владельцев лесником, что позволяло ему жить так, как он привык… У людей же, после смерти Милисенты, сложилось поверье, которое потом переросло в проклятие рода: когда в семье родится девочка, род перестанет быть человеческим. Они сами не понимали этого поверья. Но каждый раз, когда в семье рождался единственный сын наследник, вздыхали с облегчением. И так было до последнего наследника, который несколько лет назад погиб в автокатастрофе. Он не успел жениться. Старый граф впал в отчаяние, но однажды один из друзей его сына проговорился о том, что у того была девушка, и она была беременна, когда его сын порвал с ней. Граф нанял сыщиков, чтобы найти эту девушку. Была перерыта вся Англия: но девушка словно провалилась сквозь землю. Поиски продолжались, и один из сыщиков узнал, что она уехала в Америку. Поиски перекинулись на другой континент. Однажды у графа зазвонил телефон: - Мы нашли ее. - Нашли?! Какое счастье, а ребенок? - Вы не так поняли нас. Девушка, что была знакомой вашего сына, умерла три года назад, а ее дочь сейчас находится в приюте для сирот. Поэтому мы и говорим - мы нашли наследницу. Шок от услышанного на несколько секунд парализовал графа: - Алло! Вы слышите нас? Что нам делать? - Да, я вас слышу. Оформляйте бумаги, мы ждем наследницу дома. Голос графа звучал скованно. Его поиски закончились, но не так как он ожидал. Наследница. Это что-то небывалое в их роду, в роду с проклятием. Что это им сулит?… Прокрутилась бумажная волокита, и теперь эта девочка ехала в Англию. В родовое поместье - которого она не знала, к деду - которого никогда не видела. И она явно не осознавала, что ее ждет здесь… …Машина подкатила к замку по дорожке из гравия. Старый граф, если его можно было так назвать в его 55 лет, вылез из машины в дверь, открытую слугой и протянул руку к машине. Но оттуда выскочила девочка, даже не посмотрев на предложенную ей руку. Разница между ней и элегантно одетым графом была разительна. В старых кроссовках, в шортах из старых джинсов с прорезями по всей длине штанин, в коротком широком топике, с неряшливой короткой стрижкой она напоминала грязного обтрепанного воробья. Обведя взглядом весь замок, она с американским акцентом протянула: -Уау! Вот эта развалюха вся твоя? -Мисс,- спокойно поправил ее дед - Это замок, а не развалюха. И он принадлежит нашей семье более чем 800 лет. Мне жаль, что вы мало понимаете в правилах поведения, но надеюсь, мы скоро исправим это положение дел. Граф провел новоявленную внучку в замок, так и не заметив от волнения своего лесничего, наблюдавшего эту сцену. А тому было совершенно не до графа - он узнал ЕЕ, даже в таком виде. Во рту пересохло, сердце камнем ухнуло вниз, а внутренности связало ледяным узлом. С трудом переведя дыхание, он посмотрел в сторону замка и окостеневшей походкой пошел в сторону леса. Туда, где все мог обдумать.… То, чего он ждал, случилось, но не так, как он себе это представлял. Вместо той девушки, что он помнил, был ребенок, которому еще только предстояло стать девушкой… Граф привел Джулию в красивую комнату. Девочка осмотрела ее так, словно попала в сказку, и оглянулась на деда: -Это действительно все мне? -Да. Теперь это твоя комната. Я очень надеюсь, тебе здесь будет удобно. Прими ванну и отдохни с дороги. А потом мы с тобой поговорим о нашем будущем. Дед вышел. Джулия брякнулась на кровать и замерла в раздумьях. Все это было как во сне. И это после трех лет приюта. Мать никогда не упоминала о том, что у них есть богатые родственники. Все это было так странно. Так лежа и размышляя, девочка и уснула от усталости. Ей снился ее старый дом, мать, друзья по приюту, их общие проказы. Ей снился тот день, когда она сидела в кладовке, и вдруг в эту маленькую комнатку влетела воспитательница. Оглядев ее сверху донизу, потащила в ванную, где, отдраив ее до скрипа, вырядили в простенькое клетчатое платье и представили в таком виде пред изумленные очи двух строго одетых мужчин. Ей ничего не объясняли, она скованно чувствовала себя в этом наряде, и разные мысли вихрем метались в ее головке. А потом был шок: нашелся родственник, который хотел взять ее к себе. И этот родственник оказался настоящим графом. Все закрутилось, завертелось, и вот, у трапа самолета, только что приземлившегося в Англии, ее встретил дед… Проснулась она не отдохнувшей, но голодной. Джулия спустилась вниз, в главном зале ее встретил слуга и проводил к деду в картинную галерею. Девочка вошла в это высокое помещение, увешанное огромным количеством полотен, с которых смотрели на нее мужчины и женщины во всевозможных костюмах разных времен. Дед повернулся к ней и, протянув руку, подозвал ее к себе: - Думаю, у тебя есть вопросы по твоему происхождению. До ужина у нас еще есть время, так что я кое-что расскажу тебе об истории нашего рода. Он поставил ее перед очень старой картиной и начал рассказ: -У основателя этого замка был сын, он изображен здесь, он единственный из всего нашего рода, кто был женат дважды. Его дочь от первого брака умерла незадолго до своего предполагаемого замужества, оставив на нашем роду проклятие, смысл которого в том, что когда в роду появится девочка, род перестанет быть человеческим. Никто точно не знает, что скрывается за этим. Но когда ее отец женился, у него появился только один сын - дед перевел девочку к другому портрету - и у него тоже родился только один сын. Дед обвел рукой всю галерею: - так продолжалось до тех пор, пока у нас не родился твой отец. В каждом поколении рождался всегда только один ребенок, и это обязательно был мальчик. Твой отец поступил с твоей матерью бесчестно. Я это признаю, все изменилось бы сразу, если бы я знал об этом раньше. Лишь после его смерти я узнал о вас и предпринял все возможные шаги, чтобы найти. -Эй, дед. Зачем ты мне это рассказываешь? Думаешь, я изменю мнение о папаше. -Нет. Я просто думал о том, что у меня нет никого кроме тебя. А у тебя нет никого кроме меня. Может, это позволит нам наладить отношения, не пересекаясь на мелочах? -Ну, посмотрим. А почему эта девица навела такое проклятие на всю свою родню? Граф посмотрел на Джулию и спокойно ответил: -Никто точно этого не знает. Хотя в деревне есть сказка о смерти прекрасной девушки, влюбленной в эльфа. У нее было разбито сердце. Может все дело в этом. -Эльф? Маленькие зеленые человечки? Причем здесь они? Как вообще можно полюбить сказку? И тем более умереть от нее. -Это только предположение, но последствия на лицо. Ты единственная девочка за 800 лет нашей истории. Так что, поживем, увидим. Но я уже говорил вам, молодая леди, что нужно будет сократить ваше отставание в воспитании и образовании. Думаю, с завтрашнего дня мы и начнем заполнять эти пробелы… …И действительно, все только начиналось. Уроки этикета, танцев, верховой езды, правильного английского языка. Уроки стилиста, истории и многих других дисциплин. Джулия каждый день выматывалась настолько, что едва доползала до постели. Ей не давали никакой поблажки, не прислушивались к ее протестам. Она была просто обязана успевать. И спустя месяц, не выдержала. Дождавшись, когда в замке все улягутся спать, она связала простыни и покрывала, выбралась через окно и побежала прочь от замка так быстро, как только могли ее измученные ноги. Предположив, что на дороге ее быстро найдут, она решила пройти через лес, что окружал замок и деревню… Утром в замке поднялся переполох. Джулию искали повсюду: от чердака до подвала. Проверили деревню, но девочки нигде не было. Тогда старый граф позвал к себе своего лесничего. Молодой парень в кожаном костюме и неизменной бандане на голове, явился незамедлительно. Граф метался по кабинету, но, увидев вошедшего, посмотрел тому в глаза: -Ее нигде нет. Думаю, она посчитала себя самой умной и пошла через лес. Я прошу тебя, найди мне мою внучку, пожалуйста. Темно синие глаза задумчиво смотрели на графа. Что случилось, почему она сбежала? Этого не должно было быть. Сердце сжалось в груди, потом он быстро кивнул и совершенно бесшумно вышел из замка. Не оглядываясь по сторонам, он отправился в лес, который знал лучше всех, живущих в округе. Половину ночи и весь день она продиралась сквозь лес, лишь однажды присев отдохнуть у небольшого ручейка. Сначала ее подгоняла ярость и обида. Ворча себе под нос, Джулия брела по лесу. Все, что свалилось на нее, было выше ее сил. Сколько можно из нее лепить что-то другое. Тогда это уже будет не она. Да она в любом городке не пропадет! И девочка усиленно заработала руками и ногами…. Она надеялась, что лес скоро кончится. Но лес, как назло, не кончался, было даже такое ощущение, что она только углубляется в него. Начинались сумерки. Но вот стало светлее. Джулия выбралась на берег небольшого озерца. Вокруг стрекотали кузнечики, мягко пахло ночными цветами. Припав к воде, она напилась, но заворчавшему желудку явно требовалось что-то более серьезное, чем простая вода. В этот, самый не подходящий момент, и послышался голос: -Вы, мисс, совершили безрассудный поступок, отправившись в этот лес одна. Скажите мне, далеко ли вы собирались уйти, и я скажу вам, насколько вы были неправы. Вздрогнув, Джулия всматривалась в тень под деревом: -Кто здесь? Покажись, я хочу знать, с кем разговариваю. От дерева отделилась тень и превратилась в стройную высокую фигуру, но лица все равно не было видно. Хотя голос мужчины не был пугающь. Казалось, что он разглядывал ее как нечто редкостное: -Я лесник вашего деда. Он попросил меня найти вас и вернуть обратно. -Нет, не надо. Я не хочу.- Девушка попыталась броситься бежать. Тень скользнула к ней и схватила ее крепкими руками поперек туловища. Она молотила его кулаками, пинала ногами, визжала, изгибалась, пытаясь освободиться от его хватки. Наконец, извернувшись словно уж, она впилась зубами ему в плечо. Он не ожидал этого. Она так яростно отбивалась, словно действительно боялась возвращения в замок. Он чувствовал, что она боится не его, а именно возвращения к деду. Но последняя ее выходка, заставила его действовать более решительно. Он легко поднял ее в воздух и швырнул в воду. С визгом она плюхнулась всем телом, подняв тучи брызг. Отплевываясь, она поднялась на ноги по пояс в воде. -Надеюсь, вы успокоились, мисс. А теперь идите сюда, а не то замерзните. Джулия послушно побрела к берегу, где и уселась, содрогаясь всем телом и стуча зубами. Через минуту перед ней горел аккуратный костерок, от него потянуло теплом. Лесник присел на корточки напротив нее, и только теперь она смогла хоть как-то рассмотреть его лицо: скуластое, с гладким подбородком, большими темными глазами. На вид ему было не больше 23. Темная бандана была повязана на его голове, из-под нее спускались на плечи длинные светлые волосы. Он протянул ей горсть каких то ягод: -Съешьте, это утолит ваш голод. Трясущимися руками она взяла их, и по одной засовывая в рот, стала медленно жевать. Все это время он разглядывал ее, стараясь не показать своих чувств. Все начиналось снова. Как и тогда, очень давно, их первая встреча произошла в лесу. Снова перед ним был заблудившийся человеческий ребенок. Ребенок, предназначенный для исполнения обещания и бегущий от него. После того, как были проглочены последние ягоды, лесничий спросил: -Объясните мне, почему вы сбежали из замка? На мгновение повисла тишина, а потом Джулия разразилась рыданиями. Эти слезы ударили по нему словно молот. Жалость и участие к этому дитя толкнули его. Лесник подсел к ней и протянул платок. Девушка высморкалась и, всхлипывая, заговорила: -Вы не понимаете. Я выросла не здесь. Мама работала официанткой и иногда сутками пропадала на работе. Я ходила в школу, а потом была на улице с друзьями. Когда же она умерла, меня отдали в приют для сирот. Это настоящая тюрьма - комнаты на десять человек, на окнах решетки, ворота на запоре, везде воспитатели-надзиратели, но там у меня были друзья, я хоть с кем-то общалась. Мы играли, творили мелкие пакости, получали за них наказания - но нам было весело. Ребята помогали мне пережить потерю матери. А здесь - огромный замок, шикарная обстановка, даже богатство. Но я здесь никого не знаю, я совсем как в тюрьме. Эти занятия, что приготовил для меня дедушка, просто ужасны: сиди прямо, руки на колени, ноги скрести. Сколько вилок слева, ложек справа, каким ножом что резать. Как одеваться, что говорить - он бы еще кринолин на меня натянул. Это намного хуже, чем тот приют, где я жила. Я не могу так больше.- И она снова зарыдала навзрыд, уткнувшись при этом носом в грудь лесничего. Тот нежно обнял ее за плечи и слегка покачивал. Это было что-то небывалое. Он 800 лет ожидал девушку, которую любил. Но сейчас перед ним был несчастный ребенок, вырванный из своего привычного мира и одинокий здесь, где она родилась. Тоненькая, маленькая, еще не оформившаяся фигурка 14 летней девочки вызывала только прилив нежности и заботы. Но его память хранила образ, какой она скоро станет - но только внешне. Сейчас у нее был совершенно другой характер, она не выросла здесь, как его Милисента. Она совершенно другая - загадка для него. Он чувствовал в ней все стихии природы, которыми она еще не могла овладеть. Несколько минут она лишь тихо всхлипывала у него на груди. Это были совершенно новые для него ощущения. Когда он встретил Милисенту, они оба были детьми, вместе выросли. Совместно проказничали и играли. Любовь, что, зародилась между ними, была первой и единственной, но опять же, на равных. А сейчас, рядом с этой девочкой, он чувствовал себя, словно ее отец, и это чувство странно накладывалось на его любовь к ней. Потом, решившись, он поднялся и потянул ее за собой: -Сегодня ночью, мисс, вы переночуете у меня. А завтра, когда вы вернетесь к своему деду, вам надо будет просто поговорить с ним. Объясните ему все. Она лишь робко кивнула и пошла за ним, стараясь не отстать в темноте ни на шаг. Он привел ее в небольшую хижину, где, кроме постели, стояли еще только стол и стул. А очагом служил небольшой камин, который он разжег, и в комнате сразу стало тепло. Ее одежда все еще была влажная и он достал ей какую-то рубаху. Едва он вышел за дверь, девочка быстро переоделась и развесила свои вещи над очагом для просушки. И едва она улеглась на постель, как сразу же провалилась в сон. Войдя в хижину, он уселся на стул напротив кровати и разглядывал ее. Как привести свои мысли и чувства в равновесие, как разобраться в самом себе. Глядел на измученное, заплаканное личико - во сне оно стало таким безмятежным. Она свернулась под одеялом в клубок и мирно спала, не зная о той буре, что бушевала у него в душе. А его не отпускали мысли: что же все-таки происходит? Она вернулась - но не такая, как он ее помнил. Другая, совсем другая. Более открытая, более бойкая и почти совсем незнакомая. Загадка для него. Та Милисента, что он помнил, была нежной, спокойной. Эта же девушка, словно пружина на предохранителе. И он не знал, когда пружина сорвется... Теперь он был старше и мудрее, но понимания это ему не прибавило. Чтобы получить любовь этой девушки, потребуется все его терпение и огромная доля удачи. Она не бросится со словами любви ему на шею сама, ведь она не помнит его. Ее нужно будет завоевать, покорить. Но как? Как покорить загадку?.. Но ее дед действительно задался целью сделать из нее великосветскую даму, настоящую леди. Даже не спросив ее мнения. Он покачал головой… …Ей так спокойно спалось впервые после смерти матери. Чувство покоя давал даже запах чужой рубахи, в которой она спала. Но утро все же настало, и лучик света заплясал у нее на лице. Приоткрыв глаза, Джулия огляделась: лесничий все еще сидел напротив, за столом и смотрел на нее. Заметив, что она проснулась, он поднялся и, направляясь к двери сказал: -Вставайте, мисс, пора возвращаться. Когда за ним закрылась дверь, Джулия как ошпаренная вскочила на ноги и, торопясь, стала натягивать на себя свои видавшие виды джинсы. Переодевшись и заправив кровать, на которой она спала, девочка присела на ее край. Пока не было хозяина, она обвела взглядом хижину, но взгляду не за что было зацепиться. В хижине не было ни чего, что говорило бы о характере ее владельца, кроме большого лука со стрелами, прислоненного к стене. И все же здесь было нечто, загадка, тайна, словно забытый пряный запах. Лесник скоро вернулся и, увидев ее уже готовую, открыл перед ней дверь. Девочка вспомнила, как она вчера плакала, уткнувшись ему в грудь, и залившись яркой краской, проскочила мимо него в дверь. Идя за ним по лесу, она, наконец, смогла его разглядеть. Он был красив, высок, строен. Двигался мягко и бесшумно. Костюм из коричневой замши при желании мог его совсем скрыть из глаз. Волосы его были не просто светлые - они были цвета свежевыпавшего снега и опускались почти до пояса густой гривой. Но голова опять была повязана все той же банданой. На поясе висел большой охотничий нож. По виду лесник был похож на хиппи, но было в нем что-то, спокойное, надежное. Нечто, помимо ее воли, согревающее изнутри… Когда он ввел ее в главный зал замка, Джулия увидела сидящего деда. Взглянув в его усталые глаза, она развернулась и побежала по лестнице в свою комнату. Поднявшись и едва разогнув затекшую спину граф, посмотрел ей вслед и покачал головой. Повернувшись к леснику, он спросил: -Она доставила много хлопот? -Нет. Я бы сказал, это она бежала от хлопот. Она всего лишь ребенок. Вы бы дали ей передышку. К тому же ей нужны друзья и обычное детство. Она не должна быть одинокой. Пожав руку лесничего, граф сказал: -Спасибо, что вернул ее. Лесничий только кивнул, и, взглянув в сторону лестницы, куда убежала Джулия, ушел из замка. На следующий день, дед пригласил Джулию подняться с ним на башню замка. Граф подвел девушку к парапету, и Джулия окинула окрестности взглядом: -Уау!- только и смогла проговорить она, глядя на то, что ей открылось. Замок стоял на небольшой возвышенности. От рва не осталось и следа. Вокруг замка был ухоженный сад. Невдалеке была деревня, дома в которой выдерживались в Викторианском стиле, все ухоженное, добротное и простое. Чуть поодаль протекала река - ее кусочек девочка увидела за деревней. А вокруг всего этого уюта стоял лес, окружавший все. Казалось, что лесу нет конца, и этот маленький кусочек человеческой жизни в осаде у этого зеленого моря. - Теперь ты видишь, дорогая, насколько глупо было с твоей стороны бежать в лес. Слава Богу, что лесничий нашел тебя…. Но если тебе было плохо здесь, почему ты не сказала этого мне? Джулия помолчала немного, а потом неуверенно ответила: - Не знаю. Может потому, что я чувствую себя чужой здесь, и очень одинокой… После этого прошло две недели. В замок стали иногда приезжать гости с детьми: мальчиками и девочками; большими и маленькими. Чаще всего стал бывать их сосед, живший не так уж и далеко. Его сын Ричард, был всего на два года старше Джулии. Высокий, вихрастый паренек, в карих глазах которого постоянно бегали смешинки, а с губ не сходила улыбка. Они быстро нашли общий язык. Совместные верховые прогулки заканчивались бешеными гонками с преодолением препятствий. Классические танцы переходили в рэп и брейк. Словесность в перепалки с метанием книг. Спокойный семейный ужин - чинный и спокойный - превращался в соревнование по метанию каши. Конечно, дед все так же требовал от нее выполнения всех приличий, но в то же время словно не замечал проказ. Графу казалось, что общение с Ричардом повлияло на Джулию с хорошей стороны. Ведь ее успехи становились все заметнее и значительнее. Мир воцарился в замке, в то время как в душе лесничего царил хаос. Его чувства не находили опоры и не могли найти равновесия, все смешалось в нем: любовь, нежность, забота, удивление. Он часто видел Джулию в замке и в деревне. Видя ее общение с Ричардом, он испытывал какое то странное чувство: то ли обиды, то ли ревности - он и сам не мог разобраться в себе. Но, глядя иной раз на их опасные проказы, у него чесались руки схватить ее и отшлепать. Чтобы вбить в ее голову хоть немного ума. Ведь каждый раз, когда она срывалась с дерева, падала с лошади, или просто споткнувшись летела на землю - его сердце проваливалось вниз, дыхание перехватывало, и отпускало только тогда, когда она поднималась и, потерев ушибленное место, снова лезла в гущу событий. Иногда ему казалось, что она специально делает это у него на виду. А девочка действительно пыталась все их с Ричардом проказы заводить на глазах у лесничего. Ей хотелось привлечь его внимание к себе. То, что он словно специально старался избегать встреч с ней, злило ее. И что-то внутри заставляло ее творить все эти проказы. Но лето быстро закончилось… Наступила осень, и Джулию отправили в частную школу для девочек. Насколько все здесь было странно: ни беготни, ни криков, все чинно и спокойно. Чопорное поведение англичан иногда доводило Джулию до состояния сонного транса. И тогда она все меняла, примешивая свое неутомимое естество. Девочки в школе, сначала косо смотрели на нее, но постепенно к ее выходкам привыкли, и даже иногда поддерживали ее проказы в общежитии и в скором времени, Джулия уже обзавелась подругами и обжилась в новых условиях, хотя ее иногда тянуло вернуться в замок. В замке до самых рождественских каникул стояла мертвая тишина. Джулия приехала на праздники вместе с друзьями. Падал снег, а в замке стояла наряженная ель и под ней лежала куча подарков. Кое-что она привезла из города, что-то положил дед. И в ночь на праздник они были все розданы, кроме одного, что лежал в комнате у Джулии. На следующий день все гости разъехались, кроме Ричарда. На второе утро после праздника, Джулия с Ричардом отправились на улицу. Они облазили все поместье, побывали в деревне. Даже играли в снежки на опушке леса. А потом надумали новое развлечение: кататься на санях по склону между деревьев, и это устраивало Джулию, так как недалеко от этого места была хижина лесничего, и мог представиться случай увидеть его. С визгом и смехом они летели вниз, обходя деревья, пока не врезались в сугроб у подножия спуска, и несколько секунд барахтались в снегу, пока сильные руки не выдернули их оттуда, поставив на ноги. Перед ними стоял лесничий и строго смотрел на них: -Вы что, не понимаете, что могли погибнуть, свернув свои шеи? -Ну, вообще то мы просто катались. Нам было весело. Каникулы. Рождество. Джулия, улыбаясь, стряхивала с себя снег. Лесничий переводил удивленный взгляд с одного подростка на другого: -Я не позволю вам повторить ваш опыт.- И отобрав у Ричарда сани, отвел их в замок. Снова ему пришлось выступать в роли взрослого спасителя. Глядя на их лихой полет до сугроба, он чуть не лишился дара речи от страха за нее. Подарок лежал у нее в кармане. Но лесничий вел себя, как бесчувственный чурбан. Отчитав их с Ричардом, приволок в замок, так и не взглянув на нее больше ни разу. Но Джулия решила, во что бы то не стало, добиться своего. На следующий же день лесничий поймал их катающимися на тонком льду пруда. Лед под ними трещал, а они, пытаясь устоять на ногах, весело смеялись. И снова ему пришлось отводить их в замок. Но и на третий день они доставили ему хлопоты. Играя в прятки, они углубились в лес. И лишь уже по темноте, лесничий снова приволок, стучащих зубами, едва стоящих от холода и усталости на ногах, ребят в замок. И так продолжалось до самого Нового года, в ночь на который начался буран, и ребята вынуждены были остаться в замке. Но они оторвались и здесь, обмазав зубной пастой все дверные ручки, а потом тихо посмеивались над перемазанными обитателями замка. Каникулы быстро пролетели, и Джулия снова отправилась в школу. На следующий день после ее отъезда, граф позвал к себе лесничего и протянул ему маленький сверток. На удивленный взгляд граф ответил: - Она сказала, что это тебе подарок на праздники. Просто она не смогла сама его вручить. Не смогла выбрать время и, уезжая, попросила об этом меня. Подарок, от Нее. Осторожно приняв сверток, лесничий поблагодарил и ушел. Уже в своей хижине он обнаружил в свертке новую бандану темно-зеленого цвета. Весной, по окончании учебного года, Джулия снова, как ураган, ворвалась в жизнь замка. Ее проказам не было конца. И хотя на людях она старалась вести себя тише, но стоило только отвернуться, тут же она устраивала такое… Но несмотря на все, она взрослела. Наливаясь там, где и положено девушке, она все больше становилась похожей на Милисенту. Только коротко остриженные волосы, что открывали взорам ее длинную шею и худые плечики, мешали сходству. Но, несмотря на свой небольшой рост и худобу, в силе и ловкости она не уступала окрестным мальчишкам…. Однажды лесничий вытащил ее из драки прямо посреди деревенской площади. И через минуту она стояла перед ним, хлюпая разбитым носом, ощупывая уже начавший наливаться синяк под глазом и в разорванной одежде. Он грозно смотрел на нее: -Что это вы удумали? Как вообще дошло до этого? Ваш дед старается, а вы… Его Милисента не была такой никогда, но Джулия уже вошла в его жизнь, уже становилась частью его самого. Вздернув с вызовом подбородком, девушка сказала: -Сами виноваты. Нечего было меня звать пугалом, и твердить о проклятиях рода.- Он вздрогнул, а она продолжила:- Не говори этого деду, я сама разберусь. В ее глазах не было раскаяния, а только желание продолжить начатое. Конечно, дед ей после этого строго запретил ходить в деревню, пока ее лицо не придет в порядок. Тогда она разрисовала мелом его портрет в галерее. Скоро в поместье снова появился Ричард, и они с Джулией отправились бродить по округе. Остановившись на полянке передохнуть, Джулия сказала: - Знаешь, Дик, у меня никогда не было брата... -Ну, у меня тоже не было брата, - улыбнулся паренек,- но думаю, что и такой сестренке, как ты, я был бы очень рад. - Правда? - Честно. - Брат? - Сестра. - Скрепим наше соглашение? - Как? Джулия достала булавку и уколола свой палец, Ричард проделал то же самое, приложив палец с капелькой крови к ее пальцу. Посмотрев друг на друга, ребята рассмеялись своей торжественности. Весь день они провели на природе, а, вернувшись, с энтузиазмом стали готовиться к завтрашнему походу: нашли рюкзаки, положили большой моток крепкой веревки, и с утра пораньше снова ушли. Они отправились к высокому обрыву реки, что видели вчера. У них была идея спуститься к реке по веревке. Недалеко от обрыва стояло сухое дерево. Привязав к нему один конец веревки, второй сбросили вниз. Ричард спустился первым, дерево протяжно скрипело и охало, но парень уже был внизу. Джулия ухватилась за веревку и тоже начала спуск. Но едва она опустилась на пару метров, дерево не выдержало и с треском обломилось, крона его упала на обрыв, от удара ствол еще раз переломился, и та его часть, к которой была привязана веревка, упала вниз. Джулию сначала дернуло вверх по склону, но потом она заскользила вниз. Едва успев схватиться за какой-то корень, девушка отпустила веревку и осталась висеть между небом и землей. Ричард в ужасе смотрел на происходящее, не зная, что делать. Он понимал, что девушка не сможет подняться вверх. Спускаться же вниз для нее вообще смерти подобно. Семь метров, а внизу не перина, а речная галька. Джулия, холодея от страха, закричала: -Ричард, беги за лесником. Когда в его хижину без стука ввалился бледный паренек, задыхаясь и не в силах вымолвить ни одного слова, он понял: Джулия в серьезной опасности. Сердце превратилось в кусочек льда и, звеня, провалилось вниз: - Где? - Обрыв,- наконец выдавил Ричард,- веревка упала, она висит над обрывом. - Сиди здесь - прохрипел лесничий и выскочил из хижины. То, что он увидел, заставило его действовать быстро: Джулия цеплялась из последних сил, пальцы ее побелели. В глазах же плескался страх. Закрепив веревку вокруг корней дерева, он обвязался ею, и стал медленно спускаться вниз. Остановившись рядом с девушкой, он ухватил ее за талию. -Отпускай. Она смотрела на него прозрачными от страха глазами, и не могла разжать пальцев. Наконец медленно, она ослабила руки и вцепилась в его плечи. Он принял на себя ее вес. Мускулы под одеждой напряглись. Удерживаясь одной рукой, второй он прижал Джулию к себе. Медленно, очень медленно, но они спустились и оказались на твердой земле. Теперь он с трудом отодрал ее руки от себя. Не глядя на нее начал снимать ремень, стянул с него ножны с ножом, но, посмотрев на нее, отбросил ремень в сторону. Джулия недоуменно наблюдала за ним, еще не до конца отойдя от пережитого. Когда же смысл дошел до нее, было поздно. Притянув девушку к себе, уложил ее к себе на колени и, удерживая железной хваткой, приложил своей крепкой ладонью по ее обтянутым джинсами ягодицам. Девушка попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось, и она завизжала. После пятого удара ее крики перешли в рыдания. Тогда он поставил ее на ноги. Хорошенько встряхнул за плечи, и сказал жестко, хотя ему хотелось кричать: -Ты понимаешь, что чуть не погибла сегодня? Тебе что, не дорога твоя жизнь? Когда же ты начнешь взрослеть и думать о других, а не только о себе? Что бы было с…. твоим дедом, случись что с тобой? Его руки, словно тиски, сжимали ее плечи. Ему все еще казалось, что если он отпустит ее, то она упадет. -Мне больно - всхлипнула Джулия. -Запомни это, ведь следующий раз я могу не оказаться рядом, чтобы спасти тебя. Заставил себя разжать руки, хотя сейчас ему хотелось прижать ее к своей груди и успокоить, погладить по голове, ощутить, что она рядом, она живая. Но не мог он следовать своим желаниям. И зашагал в сторону хижины. Джулия всхлипывая, шла за ним. Она подобрала его ремень и нож и несла их. Войдя в хижину, она положила их на стол. Всхлипывания уже прекратились, но глаза ее все еще были красными от слез. Потом лесничий проводил ребят до замка, но ушел, так ничего не рассказав старому графу, просто ушел, даже не взглянув на Джулию. Как же ему было тяжело оттого, что он сегодня сделал. Но он не мог по-другому. У него уже давно возникло ощущение, что она специально влезает в эти приключения. Но что она хотела этим доказать? Чего добивалась? И вот сегодня он выпорол ее, как маленького непослушного ребенка. Но как он мог объяснить ей, что творилось у него внутри. Он едва снова не потерял ее. Его страх был намного большим наказанием, чем порка для нее. Ему надо было успокоиться. Остановившись около хижины, не стал в нее входить. Постояв совершенно опустошенный несколько минут, он развернулся и пошел в глубь леса. Сняв бандану, он повесил ее на сук дерева. Белые волосы освобождено рассыпались непослушной гривой. Он собрал их в хвост на затылке, обнажая остроконечные уши, и растворился в тени леса. Джулия лежала в своей постели и не могла заснуть. Место чуть пониже спины нещадно болело. Вспомнив почему, ей снова захотелось плакать. Это было так ужасно, быть беспомощной в руках у другого человека, но самое обидное было то, что она понимала, что действительно заслужила эту порку. Лучшим подтверждением этого было выражение огромного ужаса в глазах лесничего, когда он спускался к ней. И она решила сходить к нему и извиниться…. На следующий день она пришла к его хижине: -Эй, есть кто-нибудь? Вокруг стояла полная тишина. Дверь хижины была открыта. Постучавшись, она вошла. Внутри не было никого, нож и ремень все так же лежали на столе, где она вчера положила их. Все стояло на своих местах. Выйдя из хижины, Джулия увидела висящий на дереве платок и признала свой подарок лесничему. Усевшись на крыльцо, девушка ждала хозяина. Но никто не пришел. На следующий день повторилось то же самое. В хижину никто не приходил, и на третий день его тоже не было. Вечером Джулия подошла к деду: -Ты не знаешь, что случилось с нашим лесничим? Граф с удивлением посмотрел на внучку: -А разве, что-то должно было случиться? -Ну, вообще-то его уже нет три дня. Вот я и спрашиваю. -Не беспокойся, он скоро появится. Джулия на протяжении двух недель бегала к хижине, но все оставалось без изменения. Наконец отдохнувший и успокоенный он возвратился к своей хижине. Принюхавшись, он уловил запах духов Джулии. Запах был повсюду. Похоже, она не один раз бывала здесь в его отсутствие. Сердце забухало в груди как молот. Он обошел хижину кругом, огляделся: все было спокойно. Прислушался - животные и птицы вели себя так, словно кроме них здесь никого нет. Он спокойно открыл дверь хижины. В тоже мгновение на него обрушился поток холодной воды, и на пол упало пустое ведро. Мокрый и счастливый, он долго сидел на пороге хижины и хохотал. Дальше лето проходило относительно спокойно и очень быстро закончилось. Джулия уехала в школу, где осенью отметила свое шестнадцатилетие. И хотя все обитатели замка отдыхали от ее проказ, но уж слишком пустым он был без нее. Она приехала на рождество. Вся такая красивая. Отпустив волосы до плеч, приобрела более женственный вид. Все настороженно ждали, что она снова выкинет, но все обошлось. Однажды в солнечный денек, Джулия добралась до хижины и постучалась. Он открыл дверь и, увидев ее, застыл на пороге. Она менялась, становилась взрослее и еще прекраснее, ее щеки зарумянились на холоде, а глаза, эти изумительные глаза, яркие, голубые, словно кусочек летнего неба… -Мне можно войти? Не в силах что-либо сказать, он отступил в сторону, пропуская Джулию внутрь. Девушка подошла к камину и протянула к огню руки, потом, повернувшись, она улыбнулась и сказала: -Я пришла извиниться за свое летнее поведение. Подняв одну бровь, он спросил: - За ведро с водой? Румянец еще жарче вспыхнул на ее щеках, но она упрямо мотнула головой. Он хмыкнул: -Ладно, извинения приняты. Джулия обвела хижину взглядом и, задержав его на луке, проговорила: -Ну, вообще-то у меня есть просьба к тебе. Научи меня стрелять из лука. -Зачем? Коварное недоверие пробежалось по нервам: «Что еще она придумала?» Девушка, наклонившись, подняла оружие с пола. Метнувшись вперед, он забрал у нее лук, на мгновение, прикоснувшись к ее холодным пальцам: -Он не по вашим силам. Так зачем вы хотите научиться стрелять? -Каждый год, летом, в деревне проходит ярмарка. Там есть конкурс на стрельбу из лука. Дед рассказывал, что хозяева замка всегда принимали участие в этом конкурсе. Я просто хочу продолжить эту традицию.- Девушка посмотрела ему в глаза:- Я понимаю, после всего, что ты знаешь обо мне, трудно поверить, что я ничего не замышляю. Но это на самом деле так. Несколько секунд он разглядывал Джулию, скрестив руки на груди, а затем кивнул, казалось больше самому себе, чем ей: -Хорошо. Но ваши каникулы уже заканчиваются. Сейчас не имеет смысла браться за это. Весной я приготовлю вам лук, вот тогда и посмотрим, можно ли вас научить чему-нибудь, мисс. -Джулия. Меня зовут Джулия. А тебя? Вопрос застал его врасплох. Замерев на секунду, он произнес: -Гай. Она протянула ему руку и скрепила знакомство рукопожатием. Он пожал ее ладошку, ощущая под своими пальцами ее мягкую кожу, тоненькие пальчики, но ее рукопожатие было крепким. Так они скрепили свое настоящее знакомство. И улыбнулись… … Весной она снова наведалась в хижину, где Гай протянул ей уже готовый лук, он был в половину меньше его собственного. Джулия это тоже заметила. -Тебе нужно только принять участие в конкурсе. А мой лук для охоты, где стрела должна не просто воткнуться в цель, а поразить ее насмерть, это оружие. Джулия натянула свой лук и отпустила тетиву, та звонко щелкнула: -Ай, больно! - девушка затрясла рукой, на которой сразу же появилась красная полоса от удара тетивы. -Конечно, ты как всегда торопишься.- Гай протянул девушке кожаную накладку:- Думаю, с ней будет лучше. И начались каждодневные тренировки. Гай учил ее сосредотачиваться, успокаиваться, последовательно думать, давал ей упражнения на развитие мышц плеча и первое время не разрешал ей стрелять из лука. Хотя сам в эти мгновения ни за что бы не смог полностью сосредоточиться на стрельбе. Ее близость слишком волновала его. Потом добрались и до оружия. Он показывал, как правильно держать лук, как натягивать тетиву, как спускать, как накладывать и держать стрелу. Первые беспомощные выстрелы, стрелы летели абы куда, слезы, злость. Снова тренировки, и ему приходилось объяснять ей все по новой. Самому ставить ее в правильную позицию, поддерживать ее руки. Теперь его чувства никак нельзя было назвать отцовскими, Гаю приходилось прикладывать неимоверные усилия, когда она была так близко, он дотрагивался до нее, вдыхал ее запах. При каждом занятии его сердце начинало стучать, словно молот о наковальню, и приходилось зажимать себя словно в железных тисках. Но Джулия, не ведая о его переживаниях, сама вела себя странно, то замирая на мгновение от прикосновения его руки, то глядя на него совершенно отсутствующим взглядом и не слыша, что он говорит…. Ее собственные чувства в эти мгновения приводили ее в смятение. От его прикосновения все внутри сжималось. И она прилагала к себе усилия, чтобы не показать всего того, что творилось с ней. И вот однажды стрела, сорвавшись с лука, вонзилась, наконец, туда, куда ее отправила девушка. Сколько радости, визга, хлопанья в ладоши, и тут она бросилась к Гаю на шею с воплями: - У меня получилось, получилось, - ее глаза светились такой радостью, что у него перехватило дыхание. Руки сами потянулись обнять ее, но девушка тут же отошла и, приподняв подбородок, спросила: - Ну, что скажешь? -Неплохо для начинающего. Но пойми, до того момента, пока каждая твоя стрела не будет попадать в цель, нечего и пытаться тягаться с теми, кто постоянно участвует в стрельбе. Тебе еще учиться и учиться. Думаю, что в этом году ты не будешь принимать участие в конкурсе. -Ну, тогда сам покажи мне как надо стрелять. Меня учишь, а я ни разу не видела, как стреляешь сам, - и она протянула ему свой лук. Гай взял лук, и тут Джулия открыла рот от изумления - стрела задрожала в самой середине мишени. Он даже не взглянул туда: одним движением приняв лук, наложил стрелу и тут же отпустил ее. Девушка молча переводила взгляд со стрелы на стрелка и с грустью заметила: - Я так не смогу. Осмелившись, он погладил ее по волосам и нежно проговорил: -А тебе и не нужно так. Тебе просто нужно знать, что мишень рядом, и ты в нее обязательно попадешь, и еще немного усердия. Джулия подумав, кивнула. …Однажды утром за Гаем прислал старый граф. Он захотел сходить на рыбалку. Гай повел его к большому озеру. Они уселись на берегу, закинули удочки и сидели некоторое время молча. Гай догадывался, что графу необходимо поговорить с ним и уже даже предвидел тему этого разговора. Но когда граф заговорил, Гай вздрогнул от неожиданности: -Знаешь, я догадываюсь кто ты на самом деле. Я умею смотреть и слушать, думать и сопоставлять. Самое главное, я помню тебя, еще, когда был совсем мальцом. После этого ты надолго исчез, но я помню. Я понимаю, что ты ждал ее 800 лет. Но прошу тебя, дай ей еще подрасти, повзрослеть и поумнеть. Не забирай ее сейчас. Гай покачал головой: -Даже если бы мог, я не смог бы забрать ее - граф удивленно посмотрел в глаза Гаю- Она должна любить меня. Но Джулия видит во мне только друга, спасателя, тренера, ну не знаю кого еще. Я не буду сейчас ей рассказывать, кто она для меня на самом деле, но возможно, время придет, и мне необходимо будет это сделать. Просто чтобы быть с ней честным…. В общем, это все так трудно и запутанно. Я иногда сам не знаю, что мне делать и как быть. -Но ведь ты ждал именно ее. -Да. Но Джулия ведь не мое воспоминание, она живая. -Уж точно, живее некуда.- Граф покачал головой. -Что она натворила на этот раз?- Гай был совершенно уверен, что-то случилось. Дед хмыкнул, подсек и вытащил рыбешку, снял с крючка и бросил ее в речку. -Довела Хэрриет до нервного срыва. Девушка и так была немного суеверной. А после этого…. Джулия залезла на чердак и перерыла там все сундуки еще моей прабабушки, надела найденное платье и стала спускаться с лестницы, наступила на подол и кубарем слетела с лестницы. Хэрриет вышла на шум и увидела этот полет, а Джулия просто поднялась, отряхнулась и вновь побежала по лестнице. А служанка уверена, что видела призрак. Гай покачал головой: -Я и представить ее в платье не могу. Должно быть, она была очаровательна. -Когда ты с ней стал заниматься, прекратились даже ее мелкие шалости, она ведет себя так спокойно… -Вы не беспокойтесь, я обещаю, что с ней ничего не случится. Они снова оба замолчали и занялись рыбалкой, хотя мысли каждого были далеки от этого. …Лето пролетало слишком быстро. И вот на дворе последние дни августа. Джулия примостилась в небольшой нише так, что ее не было видно. Мимо прошли две женщины, что работали в замке, из их разговора Джулия узнала, что какая-то девушка спрашивала лесничего. Неприятное чувство кольнуло Джулию. Побывав на кухне, она прихватила большой кусок пирога и побежала к лесной хижине. …В дверь постучали. Гай понял: за дверью стоит эльф. Увидев гостью, он склонил голову: -Старейшина Наяда. -Ты разрешишь мне войти? Отойдя от двери, он пропустил ее в хижину. Гай с замиранием сердца ждал, когда старейшина заговорит. И в то же время разглядывал ее: она была так же высока как и он, стройна, гибка, элегантна в своем обтягивающим тело кожаном костюме, мягкие сапожки на шнуровке позволяли ей двигаться быстро и бесшумно, на голове, чуть кокетливо сдвинутая на бок сидела модная кепочка, прикрывая кончики ушей. На плечи опускались гладкие блестящие черные волосы, смуглая кожа, полные, чувственные губы, на ноздре посверкивал маленький кристалл. Огромные зеленые глаза, опушенные длинными черными ресницами. Она выглядела как 17 летняя девушка, но, прожив на земле более 10000 лет, была одним из самых старых эльфов, которых он знал сам. И приходилась ему бабушкой. Женщина села на единственный в хижине табурет и посмотрела на Гая: -Ты выглядишь неплохо, но все равно старше меня. -С тобой не может сравниться никто, бабушка. -Гай, сколько раз я просила тебя не называть меня так. Гай лишь улыбнулся ей. -Ладно, будем считать, что придворные расшаркивания мы прошли. Теперь приступим к делу. Придав лицу строгость, Наяда сказала: - Мы, совет старейшин, по просьбе твоих родителей, приняли решение, и желаем убедить тебя, что пора одуматься и вернуться к нам. -Ты же знаешь, что я не могу. -Я всегда знала, что ты допустил ошибку, сделав из той девушки фею. Ты влюбился в свое создание. Гай покачал головой: -Я влюбился в живую человеческую душу. - И предал ее. Но прошло уже столько лет. Твое ожидание бессмысленно. Тебе уже давно пора бросить валять дурака, забыть все и вернуться. Гай не успел ответить, в дверь постучали. Переглянувшись с Наядой, он открыл дверь. На пороге стояла Джулия. Глянув ему через плечо, девушка сказала: - О, я не знала, что ты не один… А я принесла пирог. Можно мне войти?- и, не дожидаясь ответа, она проскользнула в хижину, разглядывая гостью Гая. Наяда же, чуть наклонив голову, смотрела на Джулию и ее брови удивленно поднялись, она стрельнула глазами на Гая. Но Джулия не дала ему и рта раскрыть: -Меня зовут Джулия, а тебя? -Наяда. -Какое красивое имя. Гай, поставь, пожалуйста, воду для чая. Гай повесил котелок над очагом, Джулия одобрительно ему кивнула:- Гай учит меня стрелять из лука, я часто хожу к нему. Я живу здесь недалеко, в замке. Но тебя ни разу не видела, кто ты? Наяда задумчиво смотрела на Гая, Джулия в это время засыпала заварку в чайник. Поставила к нему на поднос чашки и залила подоспевший кипяток в чайник. Потянув носом, она удовлетворенно кивнула и, подняв поднос, понесла его к столу. А Наяда ответила очень медленно, делая ударение на человеческом имени внука: -Ну, когда-то, мы были очень близки с Гаем. У Гая перехватило дыхание. Он даже представить себе не мог, что может выкинуть Джулия. Словно в замедленном кино поднос с чашками и горячей заваркой выскользнул из ее рук и опрокинулся на Наяду. А девушка вскрикнула: - Ой, меня же ждет дедушка,- он отчетливо увидел зеленые искры в ее мгновенно потемневших глазах, и девушка опрометью выскочила из хижины. Через секунду Наяда рассмеялась, хлопая в ладоши: -Эта малютка ревнует тебя ко мне. -Она не знает кто ты и кто я. Снова раздался мелодичный смех Наяды: -Ты дождался ее. Кто бы мог подумать! Гай опустился на кровать: -Как ты могла сказать ей такое? -Было весело наблюдать за ней. Она считает, что имеет исключительные права на тебя. Гай только покачал головой… …Выскочив из хижины, Джулия пнула чурбак, что стоял рядом, и бросилась бежать. Она бежала не к замку, а в глубь леса. Ее сжигал стыд за свое поведение, и злость, что толкнула ее на подобное. Девушка в хижине у Гая была прекрасна, от воспоминания о ней, Джулия зарычала и словно выплюнула: -Какая наглая, отвратительная девица. Он мой, он будет моим. И девушка припустила еще быстрее, лавируя между деревьями. Остановилась Джулия только на берегу укромного лесного озера. Она сбросила с себя одежду и вошла в воду. Ей показалось, вода зашипела от соприкосновения с ее кожей. Девушка нырнула, яростными гребками толкая свое тело вперед. Вынырнув, она легла на воду и, уставившись в небо, попыталась разобраться, что же произошло? Как она могла столь открыто показать свою ревность? Ревность? А ведь Гай не выказывал к ней каких-то особенных чувств, был просто другом…. Она лежала до тех пор, пока руки и ноги не начало сводить. Тогда она вышла на берег, и вдруг краем глаза заметила движущуюся тень. Подхватив одежду, она нырнула в кусты. К озеру вышел Гай. Остановившись, он несколько секунд смотрел вдаль, потом сделал глубокий вдох и, одним движением скинул с себя рубаху и штаны. Бандана слетела с головы вместе с рубахой, и его белые волосы освобождено рассыпались по его широким плечам. Джулия осторожно выглянула из-за куста. Сказать, что она совсем не видела обнаженных мужчин, было нельзя. Пляжи, журналы, реклама давали эти знания. Но ее словно магнитом тянуло увидеть, какой он. Ее дыхание участилось, сердце обливалось непонятной горячей волной, а по позвоночнику словно осыпались вниз мелкие льдинки. Раздевшись, Гай сразу же нырнул в озеро. Джулия не могла отвести от него взгляда и вышла из-за куста, словно зачарованная. В одежде он производил впечатление гибкой ветки - сейчас же она видела каждую его отчетливо прорисованную мышцу. Его тело было идеально, гармонично, прекрасно в своем совершенстве. И лишь одна особенность приковала ее взгляд к себе. Когда Гай вынырнул, из его мокрых волос торчали длинные остроконечные уши. Джулия еще на шаг подошла к берегу: -Ой, что у тебя с ушами? Гай молниеносно развернулся и уставился на девушку, не отрывая глаз. А Джулия покрылась ярко малиновой краской, осознав, что она стоит перед ним полностью обнаженная. Ойкнув, она бросилась прочь, кое-как одеваясь. Как метеор она влетела в замок, и уже через полчаса все ее вещи были уложены и упакованы. До школы оставалось еще несколько дней, но она упросила деда, чтобы шофер отвез ее в город, на вокзал. Этот ее отъезд сильно напоминал бегство, поспешное, суматошное. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было о многом подумать, разобраться в себе и прийти к какому-нибудь решению. Дед задумчиво смотрел вслед уезжающей машине. Он понимал, что-то произошло. Но он верил слову Гая, поэтому, лишь покачав головой, отправился обратно в свой кабинет. …Гай шел к озеру и прокручивал в голове то, что еще сказала ему Наяда: - Такой она мне больше нравится, чем-то напоминает меня…. Знаешь, ревность, это чисто человеческое чувство, но и некоторые из нас подвержены ему. -Кому ты об этом рассказываешь! Наяда махнула рукой: - Забудь прошлое. Я сама ревновала. Но ты мне ответь на такой вопрос: что ты дальше собираешься делать? Ты бессмертен, твою жизнь можно прервать только насильственно. А она, даже если ты сделаешь ее феей - останется смертной. Каково будет тебе из года в год видеть, как ее красота тускнеет, уходят силы, она стареет. И, рано или поздно, она снова умрет на твоих молодых руках. Ты об этом хоть раз задумывался за время своего ожидания? Или снова живешь лишь одними своими чувствами? Гай остолбенело смотрел на Наяду. -Понятно, ты не думал об этом. -А что толку начинать думать сейчас. После того, что ты наговорила ей. Она теперь и видеть меня не захочет. У нее такой сложный характер. -Не переживай. Ее детская влюбленность должна перерасти во что-то более серьезное. Дай ей время. Ну а ты подумай над моими словами. Ведь я могу помочь избежать очередной твоей потери. - Мы не властны стать простыми смертными. - Смертными – нет. - Наяда лукаво улыбнулась внуку, а затем медленно, раздельно произнесла - Твой дед был человеком. -Но как?- выдохнул Гай,- моему отцу 4 тысячи лет, а дед погиб тысячу лет назад. Как такое возможно? -Ну, знаешь ли, он мог до сих пор быть с нами. Но в душе он оставался человеком и не мог спокойно смотреть на все их заварушки. В одной из них его просто убили. Ну а ты подумай о моих словах. Когда надумаешь - придешь. Наяда встала и подойдя к двери, послала внуку воздушный поцелуй и вышла из хижины. Гай бросился за ней, но ее уже и след простыл. Постояв несколько минут, он отправился к лесному озеру, где всегда купался и любил думать, сидя на берегу. Гай сорвал с себя одежду и нырнул в воду. Она ласково коснулась его разгоряченного тела, унося тревоги. Сильными гребками он проплыл под водой и, вынырнув, с удовольствием вдохнул воздух, и вдруг за его спиной раздался голос Джулии: -Ой, что у тебя с ушами? Гай обернулся к ней и замер: то, что он увидел, не могло быть простым человеческим телом. Он привык видеть Джулию в брюках и коротких маечках. Но сейчас она стояла перед ним полностью обнаженная, миниатюрная, но такая женственная, ее розовая кожа светилась изнутри. Она была совершенна, прекрасна. Все его чувства всколыхнулись в груди, он не мог оторвать от нее глаз, забыв обо всем, он словно растворился в том очаровании, естественности и чистоте, что волнами исходили от Джулии. А девушка, обнаружив, что обнажена, ойкнула, зарделась и убежала. Гай закрыл глаза, стараясь продлить эти настолько сладкие ощущения, что вызывали физическую и душевную боль, но давали ему чувство жизни. И он осознал в этот момент, что не стал ни мудрее, ни старше за свои 800 лет ожидания. Он остался тем же горячим юнцом. Но так же он знал, что такие чувства в нем могла вызвать только она одна. К вечеру он уже знал, что Джулия уехала, и покачал головой. Он не знал, что ему и думать обо всем случившемся, не знал, что будет дальше, но те несколько мгновений на озере не променял бы ни на что. Теперь же ему оставалось снова ждать, ждать возвращения Джулии домой. …Джулия всю неделю до школы и целый месяц учебы, была словно в воду погруженная. Она постоянно возвращалась мыслями к тому дню, снова все прокручивала в своей голове и ловила себя на мысли о том, что если такое повторилось бы, она не убежала бы теперь от него. Ее мысли постоянно возвращались к Гаю, ей хотелось видеть его, хотелось прикоснуться к нему, его крепким плечам. Запустить руки в его волосы. Ей хотелось почувствовать его руки, от этих мыслей у нее начинала кружиться голова и, непонятно тянуло в груди. Она не могла дождаться каникул, ее тянуло домой. Ей стали сниться странные сны про Гая и про нее. Учителя забили тревогу, Джулия была рассеянной везде и врачи из школы прописали ей несколько дней отдыха. Не промедлив и минуты, она уехала к деду отмечать свое семнадцатилетие. Но она не нашла Гая в поместье, дед сказал ей, чтобы она не беспокоилась, с Гаем иногда такое бывало и раньше, он скоро вернется. В конце концов должен быть и у него отдых. Джулия разочарованно вздохнула, а старый граф пригласил ее присесть рядом с собой, и спросил: - А почему ты так заинтересована им? Между вами что-то произошло? Джулия покраснела, вспомнив свои фантазии и тот летний день, но покачала головой: - Ничего, что могло бы тебя огорчить, дед. Просто… - Просто ты взрослеешь, и ты влюбилась в нашего лесничего. Дед спокойно потягивал чай. Джулия удивленно смотрела на него. - Если это так, то почему ты так спокойно к этому относишься? Ты пытался сделать из меня истинную леди, а тут роман с простым лесничим…. Или ты считаешь, что у нас ничего получиться с Гаем? Граф задумчиво покачал головой: -Дело не в этом, Джулия. Понимаешь, я не хочу потерять тебя. Но я не могу и противиться тому, что должно произойти. Что было предсказано. -Предсказано? Кем? Я что-то не совсем понимаю тебя. Ты вообще о чем? -Дорогая моя, наш род слишком долго жил в ожидании неизбежного. И поняв эту неизбежность, легче принять ее как данность. Не удивляйся, я о проклятии Милисенты. В те времена девушка при замужестве уходила в другой род, практически была потеряна для своих родных. Может быть, я, как уже довольно старый дед, боюсь именно этого. Но самое непонятное, для меня, это вторая часть ее проклятия. Наш род должен перестать быть человеческим. Но каким образом, в каком смысле? В натуральном или переносном. Ты никогда не задумывалась над этим? -Я просто не понимаю, причем здесь я и Гай? -Сейчас - дед поднялся и, подойдя к полке, снял с нее очень старый том книги. Усевшись обратно, он, пролистав несколько страниц, открыл на нужном ему месте: - Я расскажу тебе, что я прочитал в нашем семейном архиве…. Милисенту должны были отдать замуж, но перед замужеством отец решил привить дочери хорошие манеры. На его взгляд она была слишком странной: разговаривала с растениями и животными, и те тянулись к ней. Она предсказывала погоду и урожай. Он отправил дочь в монастырь. Но чем дальше девушку увозили от дома, тем хуже ей становилось. По приезде в монастырь она совсем ослабла, и монахини поняли, что их подопечная умирает. Они вызвали ее отца, чтобы он успел проститься с дочерью - дед задумчиво уставился в стену напротив, словно пытался представить то, о чем он говорил. - Во время пребывания в келье дочери, граф был удивлен приходом туда юноши, который с полными слез глазами подошел к постели умирающей. Милисента призналась отцу, что любит его всем своим существом, назвала его эльфом и умерла. Горе юноши было безмерно, он рыдал над бездыханным телом любимой. И вот именно в этот момент произошло чудо: а в келье находились трое: юноша, отец Милисенты и монахиня. И двое последних утверждали - душа Милисенты обещала своему любимому вернуться. Теперь ты понимаешь, что меня смущает в нашем семейном проклятии? Ведь обещание было произнесено уже после смерти девушки. -Дед, я все равно ничего не понимаю. -Да, дорогая. Не переживай. Не забивай себе головку моими старческими размышлениями. Просто я не хочу тебя терять. И ты у нас единственная девушка в нашем роду, после Милисенты. И я очень хочу, что бы ты была счастлива, даже если твой избранник всего лишь лесничий. Хотя, кто знает,- дед лукаво улыбнулся внучке и потрепал ее по ее волосам,- кем он является на самом деле. Ведь о нем никто ничего не знает. …Гаю снова оставалось только ждать. Но теперь это ожидание становилось все сумрачней и темнее с каждым днем. Те вопросы, что задала ему Наяда, каленым железом жгли его душу. Каждое утро он просыпался с тревогой и засыпал с отчетливым чувством новой неизбежной потери. Это становилось настолько невыносимым, что в его горле зарождался горестный вой. А жители удивлялись: неужели в нашем лесу появились волки? И однажды он не выдержал, собрался с духом и отправился к Наяде, к эльфам. …Дом Наяды изнутри напоминал хрустальную рощу, все сверкало и переливалось радужными бликами, всюду висели зеркала. Наяда пригласила его за стол, на котором стояла ваза со всевозможными фруктами и изящный кувшин с узким горлом. Гай, чувствуя себя в этой роскоши и безмятежности не в своей тарелке, опустился на краешек скамьи. Напротив него в кресле сидела Наяда в ослепительно белом платье с длинными рукавами, достигавшими земли. Волосы свободно опускались ей на плечи, на голове была диадема, указывавшая на ее положение. Она откинулась на спинку кресла и, разглядывая осунувшегося внука, сказала: -Итак? Ты решил, чего же ты все-таки хочешь? Гай молча глядел в стол, а потом, подняв глаза, посмотрел прямо в глаза Наяды и проговорил едва слышно: -Единственное мое желание не потерять ее снова. Наяда, если это случится, я не переживу этого…. Ты говорила что можешь помочь. -Да, помочь я могу. Но не тебе быть с ней. А ей быть с тобой. Понимаешь, для того чтобы соединить вас, она сама должна захотеть стать частью тебя. Должна добровольно прийти сюда, и именно здесь наши старейшины должны связать вас по нашим законам. Только так она станет одним целым с нами, и ты не потеряешь ее…. Люди особенный народ, они влюбляются в нас, но не горят желанием идти до конца. Хотя иногда такие все же встречаются. Например, твой дед. -Но что должен делать я? -Совершенно ничего. Ты должен подчиниться решению совета и остаться здесь. И просто ждать. -Снова ждать. Но сколько? -Я понимаю тебя. Но все равно ты должен остаться. А за нее не беспокойся, я не думаю, что тебе придется ждать очень долго. -Тогда позволь мне хотя бы повидать ее. Хоть несколько минут. -Значит, ты подчинишься совету? -Да, если это поможет не потерять ее. Наяда улыбнулась и, поднявшись с кресла, подошла к Гаю, потрепав его по волосам, как маленького мальчика - Добро пожаловать домой, Гай. А что касается твоей просьбы: я подожду ровно один час, это все что я могу тебе разрешить. …Отметив свои 17 лет, Джулия вернулась в школу. Разочарование от того, что она не нашла Гая, горело в ее груди, лишая ее всякого желания веселиться. Странные чувства владели девушкой. То она сердилась на Гая, то ей хотелось плакать. Иногда она сидела, просто глядя в окно и не думая ни о чем, ощущая острую нехватку чего-то. Вот и сегодня она отказалась идти с подругами в город, а, выйдя в скверик у общежития, села на лавочку под деревом, и сидела, глядя никуда. И вдруг перед ней появился Гай. Девушка удивленно заморгала: -Гай? Откуда ты? Как ты оказался здесь? -Я всего лишь на минутку - Гай протянул Джулии несколько листков бумаги, свернутых вчетверо - Я зашел попрощаться. -Ты уезжаешь?- Джулия вскочила со скамейки: - Куда? Надолго? Раньше ты не предупреждал, когда куда-то пропадал. У тебя что-то случилось? Покачав головой, Гай вложил в ее ладошки письмо, и поцеловал их – Прочитай. Возможно, это трусость с моей стороны - доверить все бумаге. Но слишком мало времени мне дали. Джулия широко открытыми, бездонными голубыми глазами смотрела на него. Его сердце сжалось от осязаемой боли расставания, и, схватив за плечи, он прижал Джулию к своей груди, его губы скользнули по ее лбу. Через секунду он отступил и, заглянув в ее глаза, произнес: -Я очень надеюсь снова встретиться с тобой. Джулию парализовала та боль, что она увидела в его глазах. Она проглотила комок, вставший в горле, и подняла глаза - но Гая уже не было. Только в ее руке были зажаты листы бумаги, что он вручил ей. Снова присев на скамью, девушка развернула письмо, посмотрела на исписанные аккуратным, немного витиеватым подчерком листы. И принялась читать: … «Джулия я должен очень многое тебе рассказать. Возможно, ты не поверишь в то, что здесь написано. Но в данном случае я просто изливаю на бумагу то, что накопилось внутри меня. Ты в первую очередь должна знать, что я до безумия люблю тебя. И сейчас я люблю тебя даже сильнее, чем тогда, когда мы встретились с тобой в первый раз, более чем 800 лет назад. Не удивляйся, я не сошел с ума. Тебе трудно представить мою жизнь.… Как часто ты на ярмарках и посиделках, от знакомых и прислуги слышала ваше древнее проклятие, возможно, его часто шептали в спину тебе, как единственной девушке в роду. Никто не знает эту историю лучше меня, так как я был источником этой легенды.… Наш народ практически бессмертен и именно это стало причиной того, что у эльфов очень редко рождаются дети. За последние семь тысяч лет, нас было не больше десятка. Я последний ребенок своего народа. Я был очень молод, когда встретил в лесу маленькую девочку,. Я вывел ее из леса, но она попросила стать ее другом, и несколько лет Милисента постоянно бывала в нашем лесу. Я видел, как она растет и расцветает. Я научил ее тому, что знал сам, и она стала феей. Я полюбил ее самой первой любовью. Любовью поклонения. Но наши и ваши обычаи слишком отличны друг от друга. Твой предок решил выдать дочь замуж из соображений своей выгоды, как у вас часто бывает, и отправил Милисенту в монастырь, посчитав, что дочери необходимо подготовиться к свадьбе духовно. Я же ревновал ее к тому человеку, за которого она должна была выйти. Мне было горько оттого, что она предала меня. Мне до сих пор горько и стыдно вспоминать тот свой эгоизм. Ведь в том, что произошло, я вижу свою вину. Милисента, оторванная от леса, который даровал ей силы феи, запертая в каменных стенах, угасла словно свеча, задутая ветром. Когда я опомнился и пришел к ней, то увидел только ее смерть. Я понял, что я натворил, но уже ничего не мог исправить. Девушка, умирая, простила меня и этим совсем разбила мне сердце. И тут произошло то, что стало вашим проклятием: ее душа, видя мое горе, пообещала вернуться. Это кроме меня слышали ее отец и монахиня, что находились в келье. Я понял, что мне дан второй шанс, надо было лишь дождаться его. И я остался среди людей, когда все мои родные ушли из этого мира в запределье, туда, где люди не могли их достать. Я видел жизнь всего твоего рода, год за годом ожидая исполнения обещания. Шли годы, десятилетия, столетия, а я все продолжал ждать возвращения моей любви. Но встреча с ней была совершенно неожиданной: девочка 14 лет, еще неоформившийся, ершистый подросток появился на пороге замка. Одного взгляда на тебя мне хватило, чтобы понять - Милисента исполнила свое обещание. Но то, что при этом почувствовал я, нельзя было описать ничем: вместо моего воспоминания о прекрасной, спокойной, как вода лесного озера, Милисенты, я столкнулся с ребенком, в котором были все четыре стихии: изменчивый ветер, мягкость воды, пламенность огня и твердость земли. И еще неоформившийся дух. Я не знал, чего ждать от тебя? Как подойти к тебе? Не понимал, как такое возможно, и при всем при этом испытывал жалость и нежность к ребенку, оказавшемуся в совершенно другом для него мире. И в то же время я знал, какой ты станешь через несколько лет - твой внешний облик. Какой же трудной была дорога этих последних лет: видеть твое взросление, влюбляться в тебя такую, какой ты стала и испытывать постоянный страх, что ты своими выходками убьешь себя и снова покинешь меня. И при этом я не мог открыться тебе, показать свои чувства из страха быть отвергнутым - ведь у тебя своя жизнь, свое сознание, свои друзья,- ты не Милисента, ты другая - более живая, более доверчивая. Ты во всем превосходишь мои воспоминания, и при этом всегда смотрела на меня только как на друга. И только события прошлого лета дали мне новую искру надежды на взаимность.… И вдруг все это обрывается - старейшины приказывают мне вернуться, и для меня остаются неразрешенными многие вопросы, желания, мечты связанные с тобою. Все стало еще запутаннее, чем раньше, и снова меня гнетет страх потерять тебя… Теперь ты знаешь все, любовь моя. Я не знаю, что ты решишь, как поведешь себя, что будешь думать - в этом отношении ты для меня все та же загадка, ты непредсказуема. Но знай, что мое сердце принадлежит только тебе одной. Я буду надеяться на новую встречу с той, что одна составляет весь мой мир. Я люблю тебя, и прости». Джулия невидящими глазами смотрела на бумагу, в ее голове все складывалось в стройную картину. Потом она достала сотовый телефон и позвонила деду: -Да, дорогая? -Ты все знал. В трубке было молчание. -Ты знал про Гая. Откуда? Ведь не просто так ты мне намекал на проклятие. -Джулия, я думаю, это не телефонный разговор. -Дед, ответь мне. -Да, я знал, кто такой Гай. И знал что, значишь для него ты. И наш разговор говорит только об одном - он рассказал тебе всё… Что ты теперь собираешься делать? Джулия почувствовала напряжение в голосе деда: -Я не знаю - и девушка отключила телефон. Она долго сидела, пытаясь разобраться во всем. Два противоположных чувства смешались в ней: радость оттого, что Гай любит ее, и боль от того, что он ушел. Что стоит за этим? И она дала себе обещание, разобраться во всем и найти его… Прошло почти три года. Джулия уже училась на третьем курсе колледжа. Все ее подруги удивлялись той специализации, что она для себя выбрала. Этнограф - отнюдь не очень распространенная профессия. Но это открыло перед Джулией двери многих библиотек. И она, словно одержимая, была увлечена поисками. Она искала любые источники, упоминающие эльфов: легенды, сказки, рассказы стариков из глубинки. Подруги пытались знакомить Джулию с молодыми людьми. Но та смотрела на них, как на друзей. Только Ричард догадывался о многом, но продолжал молчать. Иногда он появлялся в тот момент, когда Джулия уже просто падала от усталости. Он вытаскивал ее из душных кабинетов, отрывал от гор книг, всегда стараясь ее развеселить, увезти в компанию друзей. Джулия была благодарна ему за такую заботу, и еще больше за то, что он сам не задавал никаких вопросов, и вопросы других сводил к шуткам. Ведь что она могла сказать? Правду? Кто мог поверить ей, что она влюблена в эльфа, и вся ее работа, это всего лишь поиск дороги к пропавшему возлюбленному. Джулия часто ездила к деду, и это не было визитами вежливости. Она полюбила деда. Тянуло ее и к тем местам. Она часто бродила по лесу, купалась в озере, отдыхала на полянах. Частенько она находила себе приют в хижине Гая, стараясь ничего там не менять. В свободные минуты она продолжала тренироваться стрельбе из лука, хотя давно уже выкинула из головы участие в конкурсе. Просто это напоминало ей о Гае. Она скучала без него. Джулии часто снились сны: он стоит рядом, его крепкие руки обнимают ее, прижимая к груди, она слышит бешеный стук его сердца.… И всегда просыпалась, когда до поцелуя оставался только миг. И вот Джулии исполнилось двадцать. Она позвала гостей в замок. И сейчас, в ожидании праздника, здесь шла работа полным ходом. Накрывались столы и готовились комнаты для друзей Джулии. Устав от всей этой суеты, Джулия поднялась в свою комнату. Она приняла ванну и, завернув голову в полотенце, подошла к зеркалу. Что она могла сказать - ни езда верхом, ни долгие пешие прогулки, ни стрельба из лука не отняли у нее женственности. Вопрос был в том, что тот, кому она хотела подарить ее, был сейчас неизвестно где. Его не было в мире людей. Девушка накинула на себя коротенькое зеленое кимоно и взялась за щетку для волос. И вздрогнула, когда в ее дверь постучали. -Да, кто там? Дверь отварилась, на пороге комнаты стоял Ричард с подарком в руках. -Я вот, на правах древней дружбы, решил не дожидаться официальной части. Нам можно войти? Я хотел бы представить тебе свою подругу. -Ты наконец-то обзавелся подругой? Ну что же, буду рада познакомиться. В комнату вместе с Ричардом вошла девушка в белом шелковом платье, что оттеняло ее смуглую кожу. На голове, поверх черных волос был намотан белый шарф. Одного взгляда на нее было достаточно, что бы Джулия узнала ее: -Ты?!! Наяда улыбнулась. -Вы знакомы?- Ричард удивленно смотрел на взъерошенную, словно раздраженная кошка, Джулию. А Джулия разглядывая сверкающими глазами совершенно не изменившуюся за эти годы Наяду, неожиданно догадалась: -Ты ведь знаешь где он. Это был не вопрос, это было утверждение. Наяда, улыбнувшись, кивнула. Джулия повернулась к Ричарду: -Дик, ты не мог бы оставить нас одних. Нам с Наядой есть о чем посекретничать. -Девочки, вы не поубиваете друг друга, как только за мной закроется дверь? Джулия, я тебя хорошо знаю, может не стоит? Наяда положила руку на плечо Ричарда: -Не беспокойся, милый. Я ручаюсь тебе, что ни с одной из нас не случится ничего страшного. Честно. Просто нам действительно нужно поговорить. И она мягко выставила парня за дверь, послав ему напоследок свою самую ослепительную улыбку, а потом повернулась к Джулии: - Нам действительно есть о чем поговорить. Давай присядем. Обе девушки опустились на диван. Джулия напряженно следила за Наядой. - Знаешь, наблюдая за тобой, я поняла, что ты действительно подходишь моему внуку…. Ты удивлена? Значит, он ничего не говорил тебе о том, что я его бабушка? Очень мило с его стороны. - Наяда, шутки в сторону. Я лишь хочу знать - где он, и как его найти. - Ну, хорошо. Твои исследования завели тебя уже довольно далеко. Но сама искать вход ты будешь ещё долго. А времени, я так думаю, у нас совсем нет. Я обещала ему помочь не потерять тебя, но кажется, мы теряем его. Он слишком долго жил среди людей и теперь не может ужиться с нами. Его родители в бешенстве и винят в этом меня. В совете старейшин тоже слышны свои шепотки. -А теперь продолжи с того момента, где ты сказала про нас с ним. Как ты можешь помочь? -Ну, хорошо. Дело в том, что ты человек, ты смертна. Гай же - эльф - бессмертен. К несчастью наша магическая природа не даст ему стать таким, как ты. Изменить себя можешь только ты. Ты должна сама захотеть стать частью его, нас, нашего мира. Только соединение по нашим законам позволит тебе стать такой же, как и он. И только это спасет его от будущей потери. Он уже один раз терял тебя, и второго может просто не пережить. И самое главное, я не собираюсь этого допускать. Нас всего лишь несколько сотен во всем мире, и уже очень давно, почти тысячу лет, у нас не было ни одного дитя. Конечно, при соблюдении осторожности можно жить вечно. Но в такой жизни нет смысла, это надоедает, поверь. И, как это ни странно, нас становится все меньше. А Гай - Гай уходит в себя. Вот я и пришла спросить тебя: что значит он для тебя? Джулия встала и подошла к двери, обернувшись, она сказала удивленной Наяде: - Ты сказала, что я должна идти. Так покажи дорогу. …Гай сидел спиной к двери, на подоконнике, когда с легким звоном отворились двери, и Наяда сказала: -Гай, с тобой хочет поговорить одна дама. -Ты же знаешь, я не хочу видеть никого. -Но Гай! Ответа не последовало. С таким же звоном двери закрылись. Гай не обернулся. Весь пол комнаты был покрыт слоем скомканной бумаги. В его руках был лист кремовой бумаги, на котором он что-то рисовал серебряным карандашом. Линии получались тонкие, словно призрачные. И под множеством карандашных штрихов стал угадываться силуэт, становиться четче, яснее, реальнее... но не земнее. И в следующий миг лист, как и все его предшественники, полетел на пол. Гай закрыл глаза и откинулся к стене, он был совершенно опустошен. За его спиной послышалось шуршание бумаги, и знакомый до боли голос произнес, совсем рядом с ним: -Надо же, я и не знала, какой ты меня видишь. Задохнувшись на вздохе, Гай молниеносно повернулся и уставился на женщину, что стояла перед ним. Миниатюрная, женственная, в изумрудно-зеленом коротеньком халатике, что не прикрывал ее острые коленки, и босая. Золотисто-рыжие локоны, все еще мокрые после ванной, опускались до ее талии. А глаза, что смотрели на Гая, были такими загадочными. Она стояла в полутемной комнате, словно призрак неописуемой красоты. Живое воплощение его неудавшихся рисунков. И тут она улыбнулась, словно лучик солнца блеснул, и Гай прыгнул к ней, оторвал ее от пола, прижал к своей груди, нашел ее губы и припал к ним. Джулия прильнула к нему, обхватив одной рукой за плечи, а вторую, как уже очень давно мечтала, запустила в его волосы. Через некоторое время, дверь снова мелодично звякнула, и громко прокашлявшись, в комнату заглянула Наяда, рассматривая парочку, что стояла, обнявшись, у окна. Гай поднял счастливо сверкавшие глаза, и Наяда сказала: - Пора готовить церемонию? Гай улыбнувшись, опустился на одно колено перед Джулией: -Джулия, ты знаешь, что мое сердце принадлежит тебе. Не откажи мне в счастье назвать тебя моей женой. Глаза Джулии сверкнули, и в уголочках их осталось по маленькой капельке чистой влаги, она протянула руки к Гаю. Он принял ее ладошки в свои руки, а девушка ответила: -Я буду счастлива, назвать тебя своим мужем, Гай. …Они стояли на утесе посреди озера. Перед ними горел костер, старейшины что-то говорили. Кто-то ходил вокруг них, что-то сыпали им на головы. Их руки связали красной лентой. Гай и Джулия ничего не слышали, и не видели. Они стояли, взявшись за руки, и смотрели друг другу в глаза. И отчетливо понимали, что их жизни действительно связали, связали настолько крепко, что они стали одним существом, разделенным на две равные половины. Они ощущали перемены в себе, в своих чувствах, ощущали то, что чувствовал другой. Это были такие новые, такие неожиданные, ошеломляющие чувства… …Очнулись они лишь тогда, когда Наяда толкнула их, и с некоторой иронией произнесла: -Дорогая, ты не забыла, что у тебя сегодня день рождения. Меня, там тоже, между прочим, ждут. А мне не хотелось бы появляться там одной. Джулия охнула и растерянно осмотрелась кругом. …В замке была паника. Гости и обитатели замка искали Джулию и Наяду. Ричард расхаживал перед парадной дверью, рыча себе под нос, когда перед ним появилась Наяда. От неожиданности он остановился и непонимающе уставился на девушку. А та мило, с хитрецой, улыбалась ему. Несколько секунд стояла напряженная тишина, затем, тягостно вздохнув, Наяда произнесла: -Да ничего с Джулией страшного не случилось. Мы действительно довольно мило посекретничали и сейчас, она готовится к выходу. Так что не смотри на меня волком. И вообще, дамам положено иногда выкидывать такие кренделя - и она, ослепительно улыбнувшись, обвила его шею руками и подарила ему такой страстный поцелуй, что когда через некоторое время они вошли в замок, Ричард все еще шел с затуманенными глазами. Весть что пропажа нашлась, быстро облетела всех, и они собрались в главном зале, и увидели, что Джулия стоит, положив голову на грудь высокому белоголовому парню, а прослезившийся старый граф жмет ему руку. Заметив изумление на лицах друзей, Джулия оторвалась от Гая и со смущенной улыбкой произнесла: -Я хочу представить вам моего мужа, Гая. Ребята, я так счастлива!- и она снова уткнулась носом в грудь Гая. ….Прошло два года. К замку подкатила машина. Из нее вышел Ричард и помог выйти Наяде, приняв из ее рук полугодовалого карапуза. За ними вышла еще одна пара. Мужчина был очень похож на Наяду - смугл, черноволос, высок, с темно синими глазами, его спутницей была стройная женщина с белыми, как только что выпавший снег волосами, ее зеленые глаза сверкали смешинками, кожа, словно прозрачная, придавала ей весьма утонченный облик. На пороге замка их встретил радостной улыбкой старый граф и проводил всех в небольшую гостиную, где Джулия, сидя в кресле, вязала маленькие пинеточки, а рядом с ней на полу сидел Гай и играл погремушками с лежащим в колыбели малышом. Увидев вошедших, Гай поднялся, пожал руки Ричарду и своему отцу, поцеловал в щеку мать. Разглядел малыша на руках у Наяды, обернулся на Ричарда, что разговаривал с Джулией: - Ну, Гай, познакомься со своим дядей!- улыбаясь, сказала Наяда - Он хоть знает, сколько тебе лет? - Сколько раз тебе говорить, что женщине столько лет, на сколько она выглядит! Гай хитро улыбнулся и довольно громко проговорил: - Ну что ж, значит, пора тебе познакомиться с правнуком, бабушка. Зарычав, Наяда сунула малыша в руки старшего сына: - Подержи-ка своего братика, пока я прибью твоего отпрыска за неуважение к старшим. И с громким криком бросилась за Гаем, что со смехом уворачивался от Наяды. Ричард, открыв рот, смотрел на эту сцену, ведь и он услышал их разговор. А Джулия, погладив его по руке, сказала с улыбкой: -Не обращай на них внимание. Это у них семейное, ты привыкнешь. Добро пожаловать в нашу семью, Дик.