Шрамы

      Как-то раз, за совместным завтраком, когда Тсубоми, вытянувшись во весь свой рост, встав на цыпочки, тянулась к верхней полке за пластиковой коробочкой со специями, Кано увидел, как из под приподнявшейся толстовки выглянул кусочек бледной кожи. Казалось бы – ничего необычного, ну, подумаешь, небольшой участок кожи, и все это Шуя оставил бы без внимания, если бы не скрытый в легкой тени от толстовки, выделяющийся на фоне молочной кожи нежно розовый шрам от ожога, опускающийся за пояс болотно-зеленых штанов девушки. Тогда парень особо не обратил внимания, но какое-то неощутимое беспокойство и любопытство неприятно отозвалось легкой дрожью и мурашками на спине.       Спустя пару часов он, отдыхая на диване, все никак не мог выкинуть из головы увиденное утром.       Спустя пару дней он маялся от любопытства. Вопросов было вагон и маленькая тележка, а ответов – ноль. Каждый раз он себя убеждал – подумаешь, шрам, ничего особенного, это совсем не его ума дело. Но постоянно он чувствовал, что с каждым днем, часом, минутой, секундой он хочет увидеть, что же там под толстовкой Командира. Не в том смысле конечно, просто, невыносимо интересно увидеть последствия ожогов.       Сначала Лжец пытался защекотать, и в процессе «пытки» как бы невзначай приподнять низ толстовки, но план прошел неудачно, видимо, было не лучшим вариантом подходить к Кидо, пока она мыла посуду, ведь оказывается, что сковорода в руках Лидера может стать воистину смертельным оружием. И не только сковорода, а так же вилки, ложки и поварешка. В общем, план провалился, но Кано не унывал и, дождавшись, пока Командир домоет посуду и пойдет отдыхать, снова попытал счастья, но и тут потерпел фиаско. Теперь блондин сидел в своей комнате, иногда тихо вскрикивая, пока обрабатывал разбитую губу, нос и многочисленные синяки. Тсубоми не любила щекотку.       Отлежавшись пару дней и дождавшись, когда тело перестанет ломить, парень решил планов не придумывать и импровизировать, но и это не прокатило: пара новых синяков все же появились чуть выше локтя. Махнув на все это дело рукой, Лжец попытался забыть, ведь новых ссадин ему не хотелось, но память услужливо подкидывала картинки с гладким розоватым шрамом на нежной белоснежной коже.       Неделю посходив с ума Шуя сдался.       Сейчас он был готов на что угодно, лишь бы узнать, что же кроется под фиолетовой толстовкой Командира. Даже если после этого он окажется в больнице, но если он не узнает – сойдет с ума.       Первым планом было, пусть это было и низко – подглядывать. Больше он способов не видел.       Было ничем не примечательное солнечное летнее утро. За окном пели птички, шелестела травка. Все было хорошо. Но не для Кидо, на которую Шую как бы невзначай разлил чай. К слову сказать – горячий чай. Такого визга не слышал никто и никогда. Поправка: такого визга не слышал никто и никогда от Лжеца. Блондин верещал, срывая глотку, ведь он как-то упустил то, что зеленоволосая тоже пила чай, и по принципу «зуб за зуб» плеснула в ответ чай ему в лицо. И пока парень судорожно корчился на полу, Кидо успела переодеться и обработать лицо Кано. Первый план оказался провальным.       Но Шуя не унывал.       Но Шуя не унывал, и проковырял дырочку в тонкой стенке между ванной и туалетом. Да, он знал, что это низко, подло и мерзко. Да, он знал, что выглядит законченным извращенцем. Да, он знал, что ему попадет от Лидера за дырку, но он готов был на все, В конце концов, он же не будет наблюдать за девушкой все время. Он просто одним глазком глянет, как зеленоволосая снимет толстовку и сразу же уйдет. Ну, и по возможности как можно быстрее заделает дырку, пока кто-нибудь не заметил. Но и тут Госпожа Удача отвернулась от него: он упустил момент, когда в ванну зашла Лидер, а когда за дверью зашелестела вода, он понял – слишком поздно. Подсматривать – как бы мерзко это не звучало – он не стал, ведь он пока еще в своем уме, чтобы уважать личное пространство Кидо. Дальше ждать не было смысла, и он ушел спать. На следующий день он вновь не смог исполнить свой план – Сето заметил дырку в туалете, и пусть он добряк, но удар у него куда сильнее чем у Лидера. В общем, сказать, что Косуке недоволен и обижен на него – ничего не сказать.       -Кидо, тут такое дело… - блондин, уже отчаявшись, заявился в комнату к Лидеру, чтобы, наконец, спросить у девушки прямо, потому что, на его взгляд, это наименее болезненно, чем многие предшествующие варианты.       -Давай быстрей, - чуть раздраженно отозвалась Тсубоми, поведя плечами и отступив чуть ближе к кровати. Лжец смутился, шмыгнул, почесал затылок, опустил глаза, и еле-еле слышно выдохнул:       -Ты можешь приподнять толстовку?       -Что ты там бормочешь, говори громче, - фыркнула девушка, еще отступив на шаг назад. Ох, что-то ей не нравится настрой блондина.       -Я говорю… - парень слишком громко начал говорить, резко рванулся вперед, не успев закончить предложение. Коварный ковер заскользил по полу, уходя из-под ног Кано, из-за чего он, судорожно махнув руками, полетел навстречу Командиру.       -Кидо, что тут у тебя за шум… - брюнет проглотил остальное предложение, застав Лидера и Лжеца в весьма пикантной позе. Чуть склонив голову вправо, он бегло окинул взглядом блондина, оседлавшего притихшую от неожиданности Тсубоми.       -Эм, п-прошу прощения, - неловко выдавил Сето и скрылся темноте коридора, аккуратно прикрыв за собой дверь.       -Ой, как неловко получилось, - нервно хихикнул Шуя, и, осознав, что больше шанса ему не выпадет, резко задрал толстовку, оголяя белоснежный незагорелый живот, расчерчиваемый розоватой сеткой шрамов от ожогов. Кое-где кожа была невыносимо гладкой, красноватой, где-то едва видно была вздувшейся и шероховатой. На мгновение Кано застыл, судорожно сглатывая, чувствуя, как кожа на задней стороне шеи покрывается мурашками, как дрожь пробивает его, горячей волной проносясь по телу.       -П-прости,- дрожащим голосом выдохнул Лжец, резким движением натягивая толстовку обратно. Вообще, все было не так ужасно, даже почти не так уж и заметно, но все же выглядело жутковато.       -Кано, - голос Лидера звенел еле сдерживаемым бешенством и гневом. Парень сглотнул, медленно, глядя в темные глаза девушки слез, и на прощание что-то невнятно пробормотав, пулей вылетел из комнаты, да и вообще из дома.