Позволь мне услышать, как ты кричишь

Следующим утром ребята чуть не опоздали на предстоящие съемки. Нино спалось так сладко, что будильника он не слышал, что уж говорить о Масаки, который смог задремать только к рассвету. Благо менеджер Казунари знал очень многое о привычках своего подопечного и был достаточно настойчивым и стойким, чтобы мириться с выходками этого язвительного парня, так что, умудренный опытом, он начал названивать еще за пару часов до назначенного времени. И, как говорится, не зря. Вскочили ребята спешно, не разбирая, где чье белье и верхняя одежда (благо хоть штаны были разной длины), они смогли одеться и мигом выбежать из квартиры. За руль уселся Ниномия, потому что на Айбу было просто жалко смотреть. Тот клевал носом и отрубался каждые две минуты, так что Казу решил дать ему еще полчаса сна, которые, может, и не спасут его, но всяко будет легче свыкнуться с предстоящим полным рабочим днем и вообще с самой необходимостью просыпания. В студию они явились к самому началу, чтобы, быстро поздоровавшись со стаффом, прямиком кинуться в гримерку, где их все уже ждали. – Ну и где вы так долго? Мы без вас не можем начать работу, – недовольно произнес Джун, складывая руки на груди и глядя на влетевших в комнату парней. – Прости, Джун-кун, – виновато проговорил Масаки, проходя прямиком к ждавшему его стаффу. – Мы немного потерялись во времени, – пояснил Ниномия. – Опять устроили ночные посиделки? Или как всегда шлялись всю ночь по городу? – причитал Мацумото, не отходя от начавших переодеваться ребят. – Знаю я вас, как устроите что-то вдвоем, так потом приползаете на работу, словно сонные мухи. Разве я не предупреждал, что сегодня важные съемки? – Да-да, мы виноваты, я признаю. Но сейчас нужно заняться делом, – сказал Нино, полностью облачившись в костюм и плюхаясь в кресло к беспокойному гримеру. – Прости, Джун, правда, такого больше не повторится, – произнес Масаки, жалобно посмотрев на Мацу в отражении зеркала. – Ладно, мы потом еще это обсудим. Но я уверен, что зачинщиком был Нино, – нахмурившись, проговорил Мацумото. – На тебе ведь лица нет, Масаки. Ты хоть спал? – Я справлюсь, – слабо улыбнулся Айба, поправляя челку. – Это еще как посмотреть, кто был зачинщиком, – усмехнулся про себя Казунари, вспомнив несколько моментов вчерашнего дня. – Сам наобещал мне, и что, и где? – Хорошо, тогда пойду и попрошу дать нам еще минут десять на подготовку, – деловито произнес Джун, обращаясь больше к Сатоши, который сидел на диване и витал в облаках, и к Сакураю, который дочитывал последнюю страницу газеты. – Шо-кун, проследи, чтобы они побыстрей закончили собираться. – Да, конечно, – ответил Сакурай, складывая большие листы и отмечая что-то в своем ежедневнике. – А вы, ребята, соберитесь! – добавил Джун для особо отличившихся, выходя из гримерки. Айбе несказанно повезло, или это все благодаря стараниям Мацумото, но танцевально-песенные части начали снимать первыми. Так Масаки смог выложиться на все сто – ради чего так усердно и готовился вчера до самой ночи – и не растерять своего запала, утомившись на долгой разговорной части. За исключением пары косяков, которые другие ребята успели прикрыть, все прошло благополучно. Конечно же, все время выступления Масаки счастливо улыбался и махал зрителям, но когда ему неизбежно приходилось сменить расстановку на поближе к Казунари, то он делал это неохотно и придумывал самые разные способы, чтобы увернуться от его касаний. Нино тоже приходилось как-то выкручиваться и с шутками выходить из этой ситуации, а в душе составлять сладостные планы мести. – А теперь вопрос к Ниномия-куну! – радостно проговорил ведущий. Все время интервью-части Масаки старался избегать активных разговоров со своей стороны, а на вопросы отвечал самое первое, что приходило на ум. Конечно же, все начинали смеяться над такими ответами и подкалывали его, но так оно и к лучшему. Ведь с кого нечего взять, тому достанется больше времени на подремать. Этим способом всегда пользовался Риида, но сейчас Айбе просто необходимо было поступить так же. Вот он и подремывал с открытыми глазами, автоматом реагируя на все, что было необходимо, и не растрачивая свою энергию впустую. Однако последний вопрос заставил его заметно встрепенуться. – Ниномия-кун, расскажи, с кем из мемберов тебе чаще всего приходится ночевать в одном номере? – воодушевленно поинтересовался ведущий, завидуя самому себе, что задал такую пикантную тему для разговора. – Ох, конечно же, с Айба-саном, – деланно воскликнул Казунари. – Вы даже не представляете себе, насколько он шумный, и вечно норовит устроить какое-то непотребство! – Кто? Я? – удивленно выдал Масаки, окончательно проснувшись и взглянув на своего соседа. – Правда? – продолжал ведущий. – А что, например? – Ну как, вот мы собираемся ложиться спать. Я уже завернулся в футон, а Айба-сан идет выключать свет. И как только он гаснет... – Нино выдержал интригующую паузу, – этот парень просто берет и, с криками: «Банзай!», запрыгивает на меня! В зале раздались одобрительные возгласы. Ведущий довольно закивал. – Это неправда... – тихо возразил Масаки. – И вот так постоянно, понимаете? Пристает ко мне, все повторяя о какой-то занимательной игре, – продолжал как ни в чем не бывало Ниномия, – а потом мы так выматываемся, что засыпаем вместе на одном футоне. Зал все больше наполнялся неудержимым восторгом, которому способствовала бурная фантазия, свойственная, наверное, всем поклонникам Араши. – Все не так же... – Это вот вам весело! – Казунари не останавливал свою тираду. – А представьте, каково мне! Я даже поспать спокойно не могу из-за его страстного темперамента! – Айба-кун? – обратил на него внимание интервьюер. Собрав все свое обаяние и силы в кулак, Айба поднял голову и улыбнулся. – Все это не так! Такого никогда не случалось, – говорил Масаки, стараясь сохранять плавное течение этой комедии. – Просто Ниномия-сан у нас большой выдумщик. – Ну-ну. А кто постоянно выдумывает эти пошловатые игры?.. – усмехнулся Казунари, но ему тут же от Айбы больно прилетело по плечу. – Какие еще игры? О чем ты? – отнекивался Масаки, нервно посмеиваясь. – Нет-нет, это правда, Айба-кун постоянно что-то такое выдумывает, – встрял Сакурай. – Особенно, когда мы собираемся все впятером в номере или когда куда-то едем. – Ну! А я о чем! – воскликнул Казунари. – Да-да, Айба-сан у нас мастер на развлечения, – деловито подтвердил Мацумото, улыбаясь ведущему во все 32 и начиная понимать, что что-то между ребятами сегодня творится не то. – Это ведь был последний вопрос, не так ли? – Ты очень проницательный, Мацумото-кун, – заметил интервьюер, откладывая свои карточки. – Что ж, на этом мы заканчиваем нашу передачу. У нас в гостях были Араши. Спасибо, что пришли. – Вам спасибо, – ответили все хором, легко поклонившись. – Айба-кун, и что это было? – возмущался Джун, догоняя ребят по пути в гримерку. – Это же были самые обычные подколы, а ты реагировал так, будто вся твоя жизнь пойдет наперекосяк от этих шуток. – Ничего, я, видимо, просто перенервничал из-за танцев, – слабо улыбнулся Масаки, стараясь не смотреть Мацумото в глаза. – Постой, – шепнул Джун, хватая Айбу за предплечье и жестом призывая отстать от остальных. – Что с тобой вообще в последнее время происходит, не расскажешь? Масаки кинул взгляд на спокойно удаляющегося Нино, который перекидывался шутками с Сакураем, и с усилием выдохнул. – Надеюсь, все это скоро закончится... – тихо проговорил Айба, посмеиваясь. – А ты не переживай, Джун-кун, ты и так о нас постоянно заботишься. – Не расскажешь, значит. Ладно, – нехотя произнес Мацумото и ободряюще улыбнулся. – Просто береги себя, хорошо? – Айба-сан, ты не забыл, что мы задержались и поэтому уже опаздываем на фотосъемку? – крикнул Ниномия, стоя у двери гримерки и спешно стаскивая с себя студийную одежду. – Точно! – всполошился Айба, кидаясь переодеваться. – Поедем вместе, чтобы быстрее было, – невзначай проговорил Ниномия, натягивая свои штаны. Айба нехотя кивнул. Как будто это все и так не было ясно! – Ты уж постарайся сегодня! – кинул Джун на прощание Масаки. – Нино, проследи за ним, пожалуйста. – Уж я-то прослежу, – пропел Казу, хватая застегивающего пуговицы Айбу и убегая с ним на стоянку. Всю дорогу Масаки неотрывно пялился в окно и всячески строил из себя обиженного, разве что губки не надувал. Нино лишь умилялся, поглядывая на него в зеркало заднего вида. В студии уже стояла вся необходимая аппаратура, готовая к запечатлению горячих Араши-парней, и были подготовлены тематические декорации. Вся фотосъемка проходила под названием «Отверженность и любовь с мужской точки зрения», так что здесь были мини-площадки с вокзалами, аэропортами и тому подобными местами, где ребята демонстрировали всю силу своих жалостливых глаз и грустных взглядов, поз безысходности и задумчивых лиц, обращенных к одиноким, как и они сами, букетам цветов. Эти съемки проходили больше поочередно: сначала один страдал по какой-то своей воображаемой любви, затем второй, но тут фотографу взбрела в голову «гениальная» идея – повстречать этих отверженных всем миром мужчин. Таким образом, действие незаметно перенеслось в какое-то подобие бара. Деревянная дубовая стойка, бутафорные бутылки с алкоголем, высокие стулья с красной обивкой и приглушенный свет. Ребят облачили в строгие темные костюмы и усадили в противоположные углы барной стойки. Задумка была такова: двое мужчин разочаровались в любви и свое утешение могли найти лишь друг в друге, разница лишь в том, что один все еще не мог забыть свою предыдущую любовь, а другого не устраивало быть лишь вторым в их отношениях. Наверное, нетрудно догадаться, как в итоге распределились роли. – Прям почти как мы с тобой, – хмыкнул Ниномия, когда им объяснили, что нужно делать. – Не находишь? Айба не ответил, отвернувшись так, чтобы Казунари не мог видеть его лица. Видимо, он тоже не хотел так просто сдавать своих позиций. – А ты, я смотрю, тоже азартный, – улыбнулся про себя Нино, разваливаясь на стуле и не отрывая внимательного взгляда от его затылка. – Да-да, именно так, Ниномия-кун, – говорил фотограф, когда съемка уже началась. – Покажи свою заинтересованность этим незнакомым молодым человеком. Казунари в нерешительности поднялся и подошел к грустному Масаки. Легко дотронувшись до его плеча, Ниномия понимающе улыбнулся и уселся рядом. Айба не возражал против компании, ведь сколько еще можно страдать в одиночестве? – Представьте, что вы действительно в баре. Вокруг много людей, шум, играет какая-то непринужденная музыка, а вы настолько погрузились в разговор друг с другом, что не замечаете ничего вокруг. Все ваши негативные переживания отходят на второй план, – тараторил парень, непрерывно щелкая затвором фотоаппарата. – Слышал, Айба-сан? Мы должны разговаривать, – усмехнулся Ниномия, отпивая из своего стакана «виски», на деле оказавшимся каким-то приторно-сладким соком, от вкуса которого рождалось почти непреодолимое желание поморщиться. – Теперь-то ты не сможешь меня игнорировать. – А я разве игнорировал? – лучезарно улыбнулся Масаки, напряженно глядя ему в глаза. – Ну не я же отворачиваюсь и стараюсь игнорировать собственное присутствие, – сладко протянул Нино, пододвигая к Айбе тарелочку с нарезанным яблоком. – Говори тише, иначе нас услышат, – в тон ему ответил Масаки, с удовольствием отправляя себе в рот чуть кисловатый ломтик. – Этот парень так увлечен тем, чтобы сделать наши влюбленные снимки, что ему вообще нет никакого дела до нас самих, пока мы выполняем все, что он просит, – произнес Казу, придерживая свой стакан, пока Айба разливал новую порцию «алкоголя». – У меня, в отличие от некоторых, не входит в привычку издеваться над кем-то, – пробубнил Масаки, ставя бутылку обратно на стойку. О да, конечно! Нино картинно закатил глаза. – А может, это я тебя так люблю! – громко произнес он, поднимая тост. – Правильно, Ниномия-кун, сразу приступил к действиям! – восторгался фотограф, не замечая растерянного выражения на лице Айбы. – Хорошо, с этой сценой мы закончили. Дальнейшее действо разворачивалось в какой-то строгого вида комнате с характерным темным освещением, жесткими стульями из красного дерева, изящными низкими софами и классическими подсвечниками. – Боже, мы же вроде в 21 веке или как? – фыркнул Ниномия, разглядывая все это на вид дорогое убранство. – Вот как будто так живет каждый второй парень в нашей стране. По указанию фотографа, Айба уселся на софу и принялся осматриваться, пока Казунари осторожно подходил к нему сзади. – Так, а теперь, Ниномия-кун, настала пора соблазнить нашего героя! – Ох, как скажите, фотограф-сан, – ухмыльнулся Казунари, наклоняясь к ушку Масаки. – Ты чуть себя не выдал. Айба резко отпрянул и с вызовом посмотрел на Нино. Последний медленно обошел софу, проведя ладонью по ее спинке, и опустился рядом с Масаки. – Почему ты так упорно сопротивляешься своему желанию? – прошептал Казунари, взяв Айбу за подбородок и оказавшись в опасной близи от его губ. – Ты же знаешь, что я боюсь, – смущенно произнес Масаки, убирая от себя его руки и опуская глаза. – Так я помогу тебе с этим справиться, – говорил Нино, обнимая Айбу за плечи и прижимаясь губами к его шее. – О-хо-хо! Ниномия-кун, ты сегодня просто невероятен! – воскликнул парень, просто не отрываясь от объектива своей фотокамеры. – Продолжай том же духе! – Господи, ты все еще здесь? Какой же надоедливый... – нахмурился Казунари, не в силах оторвать себя от нежной кожи Масаки. – Нино, прошу, не надо, – вяло и не очень-то убедительно проговорил Айба, тем не менее отстраняясь. – Айба-кун, ну что ты такой напряженный? Расслабься! Необязательно играть так правдоподобно! Нам нужно сделать еще парочку хороших снимков! – Хоть он меня уже и достал, но он дело говорит, Айба-кун, – шептал Ниномия, не отрывая внимательного взгляда от Масаки и накрывая его собой. – Я помогу тебе справиться, ты только позволь мне это сделать. – Нет, не нужно, – одними губами умолял Айба, зажмуриваясь и чувствуя, что он как-то явно переборщил с включенностью в эту игру, но ничего не мог с собой поделать. – Нино, это все ты виноват! – Окей, окей! Закончим на этом! – воодушевленно произнес фотограф, будто нарочно прерывая такой напряженный, но решающий момент. – Вы, ребята, сегодня были просто потрясающими! Чувствую, фанаток у вас прибавится. – Да уж наверняка, – съязвил Казунари, слезая с Айбы и сразу же отправляясь смотреть отснятый материал. Масаки с облегчением выдохнул и так и остался лежать на софе, наблюдая, как Нино что-то обсуждал с фотографом. Внизу живота предательски поднывало, тело стало каким-то ватным. Что-то он сегодня весь день сам не свой: переволновался, да и так хочется спать... – Может, Джун-кун был прав, – подумал Айба, прикрывая тяжелые веки, – и мне действительно просто не хватает хорошего секса. А то я стал такой нервный... Это была последняя мысль, прежде чем его разум сдался, оставляя тело страдать от возбуждения без его непосредственного участия. А что, Масаки, может, все же стоит попробовать?