Глаза цвета весны

      Поздно вечером, укутавшись в большой клетчатый плед и рассеяно выводя карандашом какие-то закорючки в записной книжке, в глубоком кресле сидела женщина. В камине плясал огонь, создавая уют, в соседней комнате сладко посапывал ребенок. Женщину звали Юна, и сейчас она ждала мужа, который должен был скоро прийти. Друзья пригласили его посидеть в баре после работы. Женщина время от времени закусывала нижнюю губу. Непонятное смутное чувство тревоги не отпускало ее весь день, казалось, что что-то должно было произойти. Юна наблюдала за тем, как на стене танцуют причудливые тени, создаваемые отблесками пламени, и в этот момент раздался звонок в дверь. Открыв мужу и легко поцеловав его в уголок губ, женщина заметила мрачное выражение лица супруга.       - Что-то случилось, Джин? – спросила она, уходя на кухню.       - Да, - ответил муж, снимая пальто. – Узнал тут кое-что у ребят.       Он заглянул в комнату к ребенку, поправил одеяльце и пошел к жене.       - Неужели Чонгук и Хёна решили разойтись? – мимоходом поинтересовалась у него Юна, ставя чайник.       Муж помотал головой. Он сел за стол и стал ломать зубочистки.       - Нет, они помирились. Я хотел сказать другое.       Юна внутренне напряглась, покосившись на кучку поломанных зубочисток. Это был верный знак того, что Джин переживает. Женщина осторожно спросила:       - И что же?       - Знаешь же про пристрастие Сэхуна к охоте?       - Да, конечно.       - Сегодня его нашли мертвым в лесу.       Юна побледнела.       - Как…как это? – пробормотала она, нервно теребя в руках край футболки.       Джин вздохнул.       - Не знаю. Ребята тоже не знают. Он не вернулся вчера вечером, как обещал Дахэ. Переволновавшись, она позвонила его брату, и они вместе отправились на поиски парня. Сэхун обычно охотился возле Медвежьей горы. У подножия они нашли его машину, а, пройдя немного вглубь леса, и тело. Ружье валялось рядом, и, говорят, что это больше смахивает на самоубийство.       Мужчина замолчал, а потом сказал:       - Жаль Дахэ. Она ведь еще практически девочка, и прожили они с Сэхуном вместе немного. Лухан сказал, что за эту ночь бедная Дахэ вся поседела от шока.       Юна почувствовала, как у нее дрожат ноги и к горлу подступает комок. Женщина сглотнула.       - Да, очень жаль. Знаешь, я пойду, прилягу, пожалуй.       Она развернулась, чтобы уйти, и услышала голос мужа:       - Если это самоубийство, то зачем он это сделал?       Женщина вздрогнула и втянула голову в плечи. Тихо, чтобы не разбудить спящую дочку, она вошла в ее комнату и села на краешек кровати. Перед глазами замелькали сцены из прошлого.       Высокий красивый молодой человек со светло-зелеными глазами. «У тебя глаза цвета весны», - иногда говорила про них Юна. Свидания, ссоры, страстные примирения. Слово «прощай» и хлопок дверью после того, как Юна поняла, что их роман ни к чему не приведет. Ей нужна была определенность, Сэхуну же – свобода и отсутствие ответственности. Встреча с таким надежным и хорошим Джином. Спустя месяц – вечер, выпивший Сэхун на пороге и ночь, которой не должно было быть. Положительный тест на беременность после того, как самочувствие девушки ухудшилось. Счастливый Джин решивший, что станет отцом. Свадьба, новый дом, рождение ребенка. И тяжелый, полный тоски взгляд Сэхуна, который замечала Юна, приходя на встречи их общих друзей.       - Это ведь мой ребенок?       - Нет, это мой ребенок. Ты сам говорил, что не хочешь ответственности.       - Теперь это не так.       - Я рада за тебя, но уже слишком поздно. У малышки есть отец, а у меня – любящий супруг.       Кривая ухмылка на губах мужчины. Светло-зеленые глаза смотрят вопросительно и с затаенной надеждой.       - Но ведь ты его не любишь.       - Не будь таким самоуверенным, Сэхун.       Красивое лицо искажается. Слова бьют, точно пощечины.       - Как же я?       - Не знаю, и мне это больше не интересно. Вон, Дахэ на тебя давно заглядывается, пригласи ее куда-нибудь. Только в этот раз учти прошлые ошибки.       - Но ведь мы…       - Нет никаких «мы», Сэхун. Я тебя из своей жизни вычеркнула, а ты в свою меня даже и не вписывал…       Свадьба Дахэ и Сэхуна. Сетования девушки на то, что не получается завести ребенка, что муж все чаще и чаще в подавленном состоянии. Недавний телефонный разговор.       - Я так больше не могу. Я не люблю ее.       - Зачем тогда все это было?       - Не знаю. Хотелось сделать больно.       - Кому?       - Себе, в первую очередь.       - Ничем не могу помочь.       - Я знаю. Тут, кроме меня, никто ничего не может сделать. Знаешь, теперь хочется детей, но, видимо, небо решило меня так наказать. Смешно: вроде у меня есть ребенок, а вроде и нет.       Молчание в трубку.       - Прости меня, если сможешь, Юна. Джин – хороший человек, и, наверное, даже к лучшему, что у нас с тобой ничего не вышло. Прости.       - Давно простила…       Горячие капли скатились по щеке, и Юна быстро вытерла мокрые дорожки тыльной стороной ладони. В этот момент раздалось тихое:       - Мама?       В свете ночника из-под одеяла вынырнула растрепанная головка. Девочка сонно смотрела на мать и часто моргала.       - Тише, милая. Кошмар приснился?       Дочка помотала головой. Тогда Юна подсела ближе и взяла ее круглое личико в ладони.       - Посмотри на меня.       Девочка послушно подняла на маму взгляд светло-зеленых глаз и где-то в их глубине, как показалось Юне, промелькнул образ парня, который был ее первой любовью. Чувствуя, как внутри что-то болезненно сжалось, женщина вздохнула.       - Знаешь, какого цвета у тебя глаза, милая?       - Нет, мамочка. Какого? – спросил ребенок.       - Цвета весны.