норд-ост.

помню, как смотрела на твои часы. подарила их тебе на нашу годовщину, мама сказала, что нельзя дарить часы, мол, к разлуке. я прижималась к тебе, будто твои объятия смогли бы спасти меня от пули. время шло жутко медленно, каждая минута была равна часу, правда. я сожалела, что заставила тебя пойти со мной на этот чертов спектакль. лучше бы мы остались дома (как ты и хотел). лучше бы я не капризничала. но ты говорил, что нет моей вины, от судьбы не убежишь. но что такое судьба? неужели нам предначертано умереть в заложниках у религиозных фанатиков? каждый раз замирала, когда мимо нас проходили женщины в длинных черных одеяниях. на животе у них были прикреплены бомбы, от концов которых отходили проводочки. стоило бы им соединить их, и побежал бы ток, и, бум, нас не стало бы. точнее, нас и так уже нет. помню, как ты укрывал меня своим телом, но боялся целовать при террористах. они не позволяли нам. если бы я знала, что нас ожидает впереди, я целовала бы каждый миллиметр твоего лица, я постаралась бы запомнить каждую родинку. я бы навсегда сохранила твой образ в своей голове. я ненавижу их всем сердцем. они лишили нас всего. они даже не пускали нас в туалет по одному. нас постоянно кто-то сопровождал. ты помнишь ту девушку, которая начала противиться? помнишь? ее вывели на центр сцены, заставили всех смотреть. раздался выстрел, а мы лишь вздрогнули. хрупкое тело упало с таким глухим стуком, а мы молчали. ее убили на наших глазах, но в зале не было и писка. потому что мы понимали, что и нас ждет та же участь. в первый день в 9:40 pm первая жертва пала. после я не понимала, в каком состоянии нахожусь. лишь помню, в какой час и день были убиты очередные жертвы. во второй день в 6.35 am в коридоре изнасиловали девушку. помнишь? парень, который вышел, чтобы помочь ей, был застрелен сразу же. тело вчерашней жертвы также находилось на сцене, по залу разносился запах разложений. пахло гнилью, мочой. пахло смертью. я утыкалась в твою рубашку, крепко вцепившись в твои плечи. только твой запах спасал меня. на третий день были убиты женщина, ее два сына и муж. все сразу, эти уроды решили убить их всех сразу. на четвертый день я потеряла тебя. когда ты понял, что выхода нет, когда ты понял, что нам уже не спастись, ты начал возмущаться. мой милый мальчик, лучше бы ты молчал. лучше бы ты продолжал верить, что мы выберемся. в 3:33 am тебя убили. я обняла тебя со спины, просила остановиться, но резко раздался выстрел и ты обмяк. я еще никогда так не кричала. понимая, что это конец, я пыталась хоть что-то прочесть в твоем взгляде. но он был пуст. потрескавшиеся губы были раскрыты в немом крике. ты умер сразу. твое тело никто не убрал, я все время прижималась к тебе. не могла поверить, что ты мертв. твое прекрасное лицо посинело, ты начинал разлагаться, кажется, этот запах впитала в себя, но я не отпускала тебя. меня они не тронули, хотя я хотела лежать рядом с тобой. мертвой. я не помню, как нас освободили. после твоей смерти я перестала следить за тем, кого еще убили. с тобой умер мой страх быть убитой. с тобой умерла я. я горела, но не чувствовала боли. агония стала родной и необходимой. я горела, но не сгорала. когда спасатели оказались внутри здания, нас начали выносить. нас разлучили, мой милый мальчик. я не хотела тебя отпускать, я молила спасателей. через час я была доставлена в психиатрическую больницу. я ненавижу тех людей. они лишили меня тебя, они лишили тебя жизни. мы хотели быть счастливы, а что в итоге? тебя нет, я уже давно убита. шизофрения, представляешь? они думают, что мой недуг — это шизофрения. но мой недуг — это ты, мой недуг — это норд-ост. мой милый мальчик, северо-восток — мы потеряны.