Gingers have no soul

      Ким Минсок до неприличия красив. Почти абсолют, но знает об этом только, почему-то, Лу Хань. Хань считает себя избранным. Ведь он видит, какой на самом деле Ким. Природа (Хань не верит в пластическую хирургию настолько), очевидно, вылепила его лицо по золотому сечению корейской версии. (Все дело в имени, – думает Хань, – и это тогда однозначно карма). Ну, сами посудите. Глаза Ким Минсока как у корейской принцессы, губы Ким Минсока как у корейской принцессы, нос Ким Минсока как у корейской принцессы, высокие скулы Ким Минсока как у корейской принцессы, характер Ким Минсока как у печально известного корейского диктатора. Неповиновение карается смертной казнью самоуважения и чувства собственного достоинства, попытка побега с поля боя – пожизненным подъебом и кухонным рабством (диету никто не отменял). Хань знает это не понаслышке, он в курсе, что в телефоне Мина он записан как Рудольф и рингтон на его номер гребанный Jingle Bells (хренов любитель «западного стиля» и католических праздников).       Любимая игра Минсока называется «Доебись до нервного, подъеби ранимого». Причем, когда водит Минсок, то у него все становятся нервными и ранимыми. Особенно когда он не в настроении. Особенней бывает, когда он как раз в том самом настроении, чтобы вдохновенно провести пару-тройку раундов любимой игры. В общем, страдают все. Вероятно, за прошлые страшные грехи.       Хань и прозвал то его Булочкой даже не за щеки, а ради того, что б Минсок хоть где -то был мягким помимо его округлой аппетитной филейной части. Он за это дорого поплатился. Мелкие пакости явно не для Ким Минсока. Его размах куда масштабнее, что он незамедлительно продемонстрировал. Считаешь себя самым мужественным? Забудь! Рядом с тобой стоит Великолепный Не Баоцзы – Ким Минсок, который проявил нечеловеческую волю, выдержку, отвагу, и да, мужество, что бы выглядеть, как чертова ведущая модель сеульской недели моды, с очень даже соблазнительными рельефами мышц. Похоже, у Криса наметился равный соперник в номинации «самый фапабельный из ехо-м». Теперь Лу Хань профессионально занялся фангерлингом и готов побороться за место главы интернационального Фан-клуба «Самого потрясающего корейца в мире – Ким Минсока!» с 16летней фанаточкой и всей оравой фанючек, претендующих на это место (Между прочим, ему 23, а старшим надо уступать в общественных местах! Кстати, они что, принципиально принимают в свои ряды только до 17? А дальше внезапно просыпается мозг?).       Хань исповедует буддизм, но даже он готов приносить кровавые человеческие жертвы (такие как воооон та нуна, что флиртует с ЕГО Минсоком) богам Удачи и Фортуны, ну, и заодно богам Процветания и положительных комментариев по Луминам. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. А что поделать? Хочешь жить – умей вертеться, а также петь, плясать и хорошо выглядеть одновременно. Жизнь – штука тяжелая и несправедливая (прямо как та ачжума, что устроила за ним погоню, потому что подумала, что он хочет ее изнасиловать), но кого это волнует? Точно не ее (точно ачжума). Посему завал разгребать придется своими наманикюренными копытцами.       Ханю хотелось бы найти с Минсоком общий язык, в идеале у себя во рту, но он реалист и поэтому тотальный игнор, когда нет возможности беспалевно прижать/обнять/потрогать/завалить/ любимого хена. Это его копинг-стратегия* номер один (потому что чем больше ты игнорируешь, тем круче кажешься).

***

      Хань понял, что сам роет себе могилу своими подкатами в стиле неудачливого пьяного пикап мастера. Только потом он осознал, что Ким Минсока стали замечать все и провожать такими взглядами, что от них одних можно потерять голову, штаны на ходу и анальную девственность. Теперь Ханю приходиться делиться тем, кого он так безбожно хочет, и в безраздельном подчинении тоже. Хотя китаец сам готов плакать и капитулировать перед корейцем, лишь бы только тот смилостивился и снизошел бы до него, и в этом виноват только сам Хань (даже мозги, зачатые в Китае, не в состоянии функционировать по законам международных центров контроля качества и сертификации). Но ему не до того, Олень оказался слишком ревнив и собственник, поэтому он готов при помощи незатейливых механических движений вызвать асфиксию у корейской «Дездемоны». Но грош цена твоему существованию, китайская подделка под мавра. «Дездемона» плавно, слегка раскачивая бедрами, павой уплывает в загребущие ручки второй половины Ченминов. – Маленький пронырливый корейский утенок, – шипит Хань, и уходит к своему канону. Лапушка Сехун всегда отвлечет от грустных мыслей своим непередаваемым эгьё и мило прошепелявит киёми. То, что нужно, чтобы отвлечься. Хань оказался слишком самостоятелен - сам похерил шанс на тихое гейское счастье, сам оплакивает, сам намыливает петлю своей «сообразительности».

***

      Вообще -то Ким Минсок няшен и мил где-то глубоко внутри. А еще он очень вежлив (старшие ведь примеры для подражания). Но когда один невоспитанный и не знающий о понятии «личное пространство» олень обнимает тебя за талию (это можно пережить, и даже получить маломальское удовольствие), а потом своими проворными копытцами смещается ниже приличий, и настойчиво пытается преодолеть ватерлинию смущения Минсока, то выбора, кроме как настучать по рогам, больше-то и нет. Это Минсок и делает, и даже получает от этого удовольствие. Да, замашки садиста были у него с детства, когда он отрывал конечности куклам младшей сестры себе на потеху, а ей на слезы обиды.       Олень, как и пушной зверь ценной породы из Сибири, чаще всего подкрадывается сзади и незаметно. Минсок уже отработанным движением мимических мышц растягивает губы в лучезарную, по-минсоковски очаровательную улыбку, что никто не обращает внимания на то, как он изящно дает под дыхало своим острым локотком одному обнаглевшему китайскому травоядному. Но Хань на то и олень, если упрется рогами, то до конца (вероятно, до конца терпения Мина, что явно не за горами).       То, что творит Хань, Крис комментирует как: «Олень, ты жаришь без «Олейны», и КПД у тебя ноль целых хрен десятых». И гнусавенько подхихикивая, добавляет что-то про не прожаренную оленину. Скотина китайская.       Хань хотел бы быть старшим, но долбанные 20 с хвостиком дней разбивают его идеальные мечты с легким налетом голубой лазури о чугунную жопу реальности. Тогда бы он на правах старшего мог беспрепятственно тискать (да-да, как плюшевого альпаку Эйса Криса) младшего Ким Минсока, не получая отменных бамбулей, ибо возлюби старшего своего как того требует этикет (терпи и молчи в тряпочку). Возможно, в прошлой жизни он был плохим отцом, мужем и работником в советском союзе, раз карма так над ним издевается (ведь любовь к заднему приводу осталась, но лошадиных оленьих сил нет, собственно, как и в советском автопроме). Оплакивать не сорванную им цветущую розу корейца - нормально. Ведь олени питаются ягелем, а Лу Хань по-прежнему жрет кактус. Хреново быть Лу Ханем. Еще хреновей быть Лу Ханем, у которого нет любимого Минсока-хена.

***

      Хань любит футбол в той самой мере, что и обычный молодой человек-болельщик: смотреть больше, чем играть, но с мячом обращаться умеет. Внезапно Минсок оказался неплохим футболистом. Теперь они гоняют мяч на пару. Хань играет еще больше, ведь это отличная сублимация. Правда, смущает объект вожделения на поле, но китаец так гарцует по полю, наматывая круги почета по стадиону, что ему не до кимчи, что уж там говорить про потного, влажного, разгоряченного, тяжело дышащего, в провокативной позе стоящего (Упертые руки в колени. Отличный прогиб, Минсок, только не выпячивай свой филей так, а то и на грех не ровен час попасть) корейца. Твою-то матушку, еще пять кругов, – решает Лу Хань и поддает скорости.       Олени гордые парнокопытные, именно поэтому оленья, китайская, в конце концов, мужская гордость Ханя орет не своим голосом, требует сатисфакции и отказывается подписывать лицензионное соглашение на право обладания корейцем. Еще чего! Но Хань уже готов ползать на коленях, и по прежнему гневить Минсока, лишь бы тот только посмотрел на него (и ничего страшного, что смотрит он на него, как на говно), и нарываться на приключения на свою пятую точку, которая хорошо научилась чуять междужопием очередную лажу и возрастающие шансы получить по этой самой жопе. Хорошо, что он отличный футболист. Ему бы только стометровки бегать.

***

      Ким Минсок простой как дважды два четыре, – скажет вам совершенно несведущий обыватель мирской жизни. На самом деле, Ким Минсок сложный как теорема Ферма или как дважды два пять: еще доказать надо и не прослыть идиотом. Ким Минсок для гениев. Хань в лепешку разобьется, но будет персональным гением для своенравного корейца.       А еще Ким Минсок рыжий. Именно про таких складывали легенды в Древнем Риме, именно таких жгли на кострах во времена Салема. Понятное дело, что чистокровный этнический кореец рыжим не может быть, но Минсок и тут вырывается за пределы. Да, его волосы покрашены в яркий рыжий, почти охру. Но скажите, какому еще корейцу так это пойдет? А все, потому что сам Ким Минсок рыжий изнутри. В общем-то, большинство людей (Хань не любит слово «фанаты», оно его пугает) самого Ханя считают самым красивым в подгруппе, но он-то made in China. И вообще есть Крис с его отточенным bitch face’ом. Хань не сравнивает себя с корейцами, ибо ему хватает конкуренции среди китайцев. К тому же, он олень. Безрукий олень.

***

      Мать. Твою. Перетак! Он. Пролил. Кофе. На. Своего. Минсока. Он не жилец, однозначно. А зомби быть не комильфо как -то. Цвет лица с нынешним гардеробом не будет гармонировать. Правда он и так не гармонирует после слов Мина: «Да чтоб ты зацепился своими ветвистыми рогами в самых непролазных труднодоступных местах! Например, у себя в комнате, да там бы и потерялся среди барханов шмотья и айсбергов мусора посреди всекомнатного океана срача, аминь, блин». Так фейлить надо запретить законом. Потому что это бесчеловечно, обламывать рогатого all the time. Фейл за фейлом и никакого просвета. Но эпик фейлом становиться тот момент, когда уже порядком подзаебавшийся, но гордый олень восседает над распластавшимся Минсоком. Все бы ничего, да только минсоковское: «Детка, я буду стонать под тобой только в случае сильнейшего перепоя и мы будем в позиции «наездница». Поверь, скачущий олень – красивое зрелище. Я на Animal Planet видел», – выстреливает контрольным по яйцам. Мдааа, мишн нихрена не комплит. Где его розовый пони? Он будет ванильно страдать, потому что он обломал свои рога, копыта и либидо на дохуядцатой попытке.

***

      Взгляд, которым смотрит кореец своими красивыми раскосыми с роскошными соболиными ресницами глазами, красноречиво говорит, насколько долгое эротическое путешествие с углубленным изучением предмета под название «идидалеконахрен» отправится китаец, если тот продолжит в том же духе. Причем дух явно злой, потому что так лажать по всем фронтам выстраивания отношений с Ким Минсоком без черной магии (которая с жертвоприношением курицы или типа того) невозможно. Хань не понимает, за что его так любит жизнь снова и снова, да еще и без надлежащей прелюдии. Периодически китаец думает, что перманентное чувство под кодовым названием «жопоболь» ему только кажется (так он к ней привык), что-то вроде фантомной боли. Но когда жизнь перестает проявлять джентльменские манеры по отношению к нежным местам Ханя, он осознает, что боль реальна, и что срать кирпичами (прощу прощения за моветон) крайне дискомфортно как минимум.       Но все это меркнет по сравнению с минсоковским: «Хрен с тобой, Олень. Буду я тебя трахать на добровольной основе, но запасы смазки ты пополняешь за свой счет!». Возможно, шанс на тихое гейское счастье и просран, зато на нетихие потрахушки явно нет.