The Idol

Темно. Может быть, даже душно. Мерзкое ощущение, когда открываешь глаза, а в них ничего не меняется. И голову ломит нещадно. Болит где-то за правым ухом, что прижато к подушке,потом боль струится к затылку, кажется, даже волосы вдоль ее русла дыбом встали. От затылка растекается дальше, отдается в левом виске. Лучше бы насквозь простреливало. Дышать не тяжело, к счастью, а во рту вкус просто отвратительный. Там будто эскадрон кошек насрал. Кошек-кавалеристов. Дев моргает несколько раз. Глаза начинают различать какие-то силуэты, они знакомы и привычны. Поднять голову и осмотреться не хватает сил, но, кажется, он дома. У себя дома. Как он сюда попал? Что вообще было? Последнее, что парнишка мог воссоздать в тумане больной памяти, так это яркое солнце. Оно светило очень ярко, даже глаза от него болели. А что было до солнца? Не помнит. Неожиданно боль в затылке становится невыносимой, бьет резкой вспышкой по глазам. С тихим стоном парнишка прижимает ладонь к левому виску, где сейчас истерично бьется тонкая венка, на последнем издыхании перекачивая неожиданный объем крови. - Дев, очнулся? – знакомый голос. Исами? Дев думал, что спросил вслух, но собственного голоса нет. Сильные руки помогают сесть, боль колыхнулась каким-то морем и волной ударила в лоб. Что же это такое? - Исами… - едва заставляет себя произнести парнишка, понимая, что от звука собственного голоса только хуже. - Молчи, - кажется, мужчина об этом догадался. Возле губ чувствуется холод стакана, только мозг почему-то отказывается даже предположить, что с этим холодом надо делать. – Пей. Что-то шипит на языке, вкус какой-то странно соленый, но становится легче. Нет, голову все еще ломит, но хотя бы во рту нет этого тошнотворного вкуса. Вроде бы даже говорить теперь можно. Этой возможностью Дев пользуется незамедлительно: - Что случилось? - Не знаю, но полоскало тебя долго, - в голосе Исами отчетливо слышится беспокойство. – Как ты? - Голова болит, - честно отзывается парнишка, прикладывая ладони к вискам. – Жутко ломит. - Таблетку выпить сможешь или растолочь? – почему так темно? Этим вопросом Дев задается уже несколько минут. Неужели уже ночь? Но ведь совсем недавно было утро. Может быть полдень, но не вечер. – Дев! - А? – парнишка отчаянно пытается вспомнить, о чем его спросили только что, после огромного усилия ему это удается. – Выпью, не волнуйся. Только вот таблетка подействует только минут через двадцать, а то и тридцать. Дев тяжело пытается оглядеться по сторонам. Все же в этой темноте он еще толком и не разобрался в происходящем. Вроде бы он дома, вроде бы рядом Исами, вроде бы вокруг ночь. Надо постараться хотя бы немного прояснить ситуацию. - Исами, где я? - Дома. Ты у себя дома, - почему Деву кажется, что мужчина пытается его успокоить? Вроде бы сам Дев и не нервничает. А может, ему только кажется, что он не нервничает. - Сколько времени? – собственный голос слышится откуда-то издалека. - Половина второго ночи. - Почему ты здесь? – глупый вопрос, ответ на который очевиден, но Исами мешкает с ответом. Что он может ответить? Отвечает то, что должен: - Не мог же я тебя одного оставить, когда тебе плохо стало. - Почему я не в больнице? – а вот этот вопрос уже умнее, но ответа на него почти нет. Исами мысленно улыбается сам себе. Хорошо, что сейчас темно и можно снять маску хотя бы с лица: - Алкоголиков туда не принимают, - это сказано с улыбкой, но Дев почему-то не реагирует. Мужчина помогает парнишке улечься обратно в постель, как тот вдруг ловит его за руку: - Не уходи. - Не уйду, - спокойно кивает Исами в ответ. - Не хочу. Не хочу быть один с этой болью, - это уже смахивает на откровение. – Я опять утону в ней. Не хочу. Исами тихо вздохнул и, обойдя кровать, осторожно улегся рядом. Места, конечно, мало – обычная полуторка, но что поделать? Подушку тоже стоило бы прихватить, но теперь уже, конечно, поздно. Казалось, Дев его появления не услышал: - Исами… - Я здесь, - ласково погладить по волосам. Неожиданно приятный на ощупь волос, мягкий, густой. Дев осторожно укладывает голову на плечо мужчины: - Что со мной такое? - Говорю же, алкоголик, - мягко произносит мужчина без тени недовольства. – Не думай об этом. Все пройдет. Засыпай лучше. - Не хочу, - тихо отзывается Дев. – Там будет темно и холодно. Надоело. Не могу так больше. Такое чувство, что все отчаянье, весь стресс и все напряжение, что пряталось в душе, закапывалось кошками, скребущими в ней, неожиданно полезло наружу. - Почему холодно? – Исами укрывает парнишку одеялом до самого носа. - Один потому что. Один. Мама умерла, отец уехал, Киры тоже нет. А после тех гонок… После них вообще никого не осталось. - Дев, - мужчина пытается хоть немного подбодрить подростка. – У тебя есть цели. Ради них надо жить. - У меня не жизнь ради цели, а цели ради жизни, - отзывается парнишка. – Не хочу так. Не хочу. Голову продолжает ломить так, будто кто-то забивает в кость железные колья. Только почему-то дальше кости они не проходят, а, застряв в ней, начинают греться. Наверняка, сейчас и температура поднимется. Вокруг холодает. Слишком холодно. Дев прижимается щекой к теплой руке. Вот он, единственный шанс не замерзнуть в этой боли. - Засыпай. Утро вечера мудренее, - Исами осторожно обнимает парнишку, крепко прижав к себе, и вдруг чувствует, как тот расслабляется, громко вздохнув. - Так теплее, - отзывается Дев. – Не молчи, пожалуйста. Исами мысленно усмехнулся. Замолчишь тут, как же. Успокаивающе поглаживая подростка по плечу, по руке, мужчина начинает говорить. Рассказывает о чем-то достаточно долго, то ли о Японии, то ли о садоводстве. Да, он знает многое и о нем. Дев вдруг пытается перевернуться на другой бок, устраивается поудобнее, уткнувшись носом в шею Исами. Вдруг поднимает голову, и Исами сразу чувствует горячее дыхание на своей щеке. Удержаться невозможно, да и удерживаться бесполезно. Что в этот момент руководит Девом – непонятно. Может, это то странное чувство, когда только при прикосновении губ понимаешь, что ты дорог и нужен. А другого парнишке сейчас и не надо. Поцелуй кружит голову, боль, шокированная водоворотом чувств, затихает где-то у стенок черепа, а сердце бьется так, будто просится на волю. Нет, не на волю. Оно хочет в тепло, в такое же тепло, которое сейчас испытывает тело, прижимаясь к такому же телу, только куда более разгоряченному и сильному. Почему-то горячо, горячо до дрожи, а хочется большего. Хочется гореть. Где-то в мыслях Исами коротко мелькнуло, что пора бы остановиться, но цепкие пальцы на плечах не отпускают его. Дышать уже тяжело, уже сложно. Мужчина начинает отвечать на это признание, сильные пальцы уверенно скользят по шее и спине подростка, зарываются в густой русый волос, прижимают к себе все больше. А Дев почему-то этого не боится. В голове и так мыслей нет, а сейчас кажется, что там полыхает какое-то пламя, сжигающее к чертям все преграды и здравый смысл. Есть только взгляд. Едва заметный в темноте комнаты взгляд голубых глаз. От него не скроешься и не убежишь. Дев не бежит. Он идет навстречу. Кожа будто накалена, и отказаться от прикосновений Исами невозможно. Будто холодное пламя, эти пальцы пробегают по раскаленному желанием телу, они и спасенье, и проклятье одновременно. Рука Исами мягко касается его подбородка, и Дев торопливо целует ее. - Не боишься? – спокойно, отрезвляюще произносит Исами, понимая, что происходящее уже выходит за все рамки. - Нет, - а вот этого ответа он не ожидал. Что с этим парнишкой? Лжет, наверняка, или просто не понимает. Но Исами должен быть умнее. Если получится, разумеется. - Тебе нужно спать, - мягко произносит мужчина, касаясь губами горячего лба подростка. – Еще температура поднимется. Дев тихо вздыхает и укладывает голову обратно на плечо Исами. Уже закрывая глаза, он повторяет вопрос, ответ на который он уже слышал: - Ты не уйдешь? – хоть бы этот ответ не изменился. И небо слышит мольбы Дева: - Я здесь. *** - Мама, я дома, - привычно оповещает Кира по возвращению домой. - Как ты вошла? – удивляется тетка, что в этот момент находится в гостиной. Девушка беззаботно отвечает: - Ворота были открыты. - Я их закрывала, - Диана подозрительно смотрит на племянницу, в руках которой уютно расположился внушительный букет местных небольших розочек. Девушка лишь безразлично пожала плечами и направилась в зал, где обычно семья обедала и ужинала. Настроение у нее прекрасное, но при виде матери становится ясно, что у старшего поколения есть твердое намерение это настроение испортить. - Где ты была, Кира? – Джейн выглядит взволнованной, Кира положила букет на край стола: - В городе. Здесь столько всего изменилось за эти годы. Кстати, почему мы никогда не ходили на экскурсии? Севильский собор такой красивый! Он, кстати, самый большой готический собор в мире! - Ты была с ним? – прерывает восторгания дочери Джейн, на лице искренняя боязнь разочарования. - С кем, с ним? – не поняла Кира, но отвечает на ее вопрос уже тетка, вошедшая в зал с небольшим веничком для пыли: - С этим грубияном? - Если вы о Варди, то он со мной крайне мил, - несколько раздраженно фыркнула девушка. - То, как он говорил с твоей тетушкой утром, было просто непозволительно, - замечает мать, осторожно подтягивая к себе букет и рассматривая красные цветы. - Я считаю, что тетушка Диана тоже вела себя грубо, - парировала Кира, вспоминая утренний инцидент. – Не стоит ожидать хорошего отношения только в счет своего возраста. Диана и Джейн замерли. Это было совершенно не похоже на приветливую, вежливую Киру, которую они привыкли видеть. Вывод был однозначен: - Твой этот ухажер плохо на тебя влияет, - заявила тетка. – Уже на него похожа. Кира фыркнула и направилась прочь из комнаты. - Кира, ты не должна с ним видеться, - воскликнула мать уже вслед дочери. Та незамедлительно вернулась: - Это почему? – сегодняшний день для Киры стал едва ли не лучшим в жизни. Яркий, запоминающийся, полный счастья и улыбок. Экскурсии, поездки по городу, вкуснейшее мороженое и абсолютная неприкосновенность, без единого намека на пошлость или несанкционированные объятия. И от этого всего Кира теперь должна была отказаться по мановению волшебной палочки? - Потому что он явно богат, - вздохнула Джейн, вспоминая рычание красного зверя этим утром. – А богатые в таком возрасте все одинаковы. Он поиграется с тобой и бросит, как только получит желаемое. - Ничего подобного… - начала было Кира, но мать продолжила: - Почему ты не можешь встречаться с каким-нибудь хорошим мальчиком? Например, с Энтони. Вы же общались… - Вот именно! Я видела фотографии этого Энтони, - влезла тетка. – Вы бы очень хорошо смотрелись вместе. И тут Киру прорвало. Одно упоминание проклятого одноклассника зажгло в душе какой-то доселе неизвестный огонь, который, распаляясь, заполнил душу парами злости. - Мама… - девушка старалась держать себя в руках, но тетушка еще не закончила свою речь: - Вот думаешь, умная самая. А ты бы взрослых послушала! Вот мой Тео всегда слушает мать! - Так это вы его научили девушкам угрожать? – выдает Кира и только потом спохватывается. - Что? О чем это ты? Понятно, что пути назад уже нет: - А вы в курсе, что ваш любимый Тео вчера меня чуть не изнасиловал? Так же как ваш обожаемый Энтони? Вы вообще в курсе, что творится в моей жизни? – вопрос обращен и к матери, и к тетке. Больше к тетке, но достигает он именно матери: - Как, Кира? Ты молчала? - А что я могла тебе сказать? – восклицает девушка, чувствуя, как на глазах выступают слезы. – Мама, я поехала на пляж и там меня пыталась изнасиловать компания Энтони? Так что ли? Да если бы там не оказалось Варди и Дева, меня бы вообще не этом свете не было! А если бы Варди не приехал сегодня, то ваш замечательный Тео трахнул бы меня в первый ваш отъезд! - Да что ты выдумываешь? – набрасывается Диана с самым оскорбленным видом. – Что ты своего Варди выгораживаешь? Дала уже, что ли? Это последняя капля. Кира молча разворачивается и выходит из комнаты. Идет к входной двери, быстро обувает босоножки, не обращая внимания на мать, что бежит следом. Ее слова уже не слышно. Кира проверяет наличие телефона в кармане и коротко бросает пораженной матери: - Я уезжаю домой. Ключи у меня есть. Отдыхайте. *** Кейтаро уверенно вел машину по трассе от аэропорта к городу. Надо было доставить тайную партию, о которой и в группировке-то мало кто знал, Томоэ. Сам Мамору был крайне шокирован, узнав, что вся эта провокация была подстроена Исами. Шеф, правда, доходчиво все объяснил, похвалил за оперативность и выдал премию, но Кейтаро все еще был несколько шокирован таким поворотом событий. Правда, дальнейшие планы Исами еще хуже поддавались расшифровке. Несколько ящиков в багажнике предназначались именно для «Ястребов», но передать им эту партию планировалось только в конце следующей недели, как только что поступившую. При этом несколько шавок Стаммерса уже дежурили в аэропорту, и выхватить груз у них из под носа оказалось крайне непросто. Впрочем, незаметный Кейтаро на то и был незаметен, чтобы пройти перед охранной овчаркой как ни в чем ни бывало. Доехал Мамору до дома Томоэ без лишних эксцессов. Конечно, он поплутал по городу, запутывая следы на случай хвоста, но хвоста не было. Тоширо довольно перебрал оружие и, с улыбкой похлопав коллегу по плечу, произнес: - Значит, «Вавилон» начнется в четверг? - Именно, - кивнул Кейтаро. - Не забудь, что ближайшие несколько дней ты связываешь меня с Исами, - напомнил Томоэ.- Стаммерс должен быть уверен, что я в немилости. - Конечно. Когда Кейтаро уехал, Тоширо выбрал один пистолет и отправился с ним в свой кабинет. Он, конечно, не оружейник, но подправить кое-что сможет. Старик усмехнулся. Новый шеф превосходил его ожидания и умом, и амбициями. Зря Нибори так не любил сына. Тоширо был бы рад, если бы у него самого была такая опора. Но, увы, отношения между младшим и старшим Такумо были настолько же непрочны, как весенний лед на реке. Что ж, следующая наша глава будет посвящена только нашей любимой парочке. У них впереди еще много приключений хД