Twilight. Another story.

По дороге к дому Курта Блейн думал об очень многих вещах, хотя и старался разговаривать с Куртом, чтобы тот не начал переживать за него. Во-первых, он думал об отце, который, оказывается, был если не совсем другим человеком, то точно имел вторую жизнь. Во-вторых о матери, которая, выходит, обо всем знала? Или догадывалась? Возможно, она боялась, что оружием станет Купер? А когда он не стал, то успокоилась, что не станет и Блейн, и потому отпустила его сюда? Вряд ли бы она пошла на это, понимая все риски. С другой стороны, был ли у нее выбор отказать Девону и самому Блейну, при этом ничего не рассказывая? А расскажи она, Блейн, конечно, сначала бы не поверил, но после рванул бы сам. Непременно. Потому что неважно, насколько опасно все это было, это было также невероятно увлекательно, а он был всего лишь подростком, которому было безумно привлекательно принять непосредственное участие в чем-то настолько захватывающем. Также Блейн думал о вампирах и оборотнях, о мистических Вольтури и о грядущей битве. Впрочем, он достаточно быстро решил отбросить все эти размышления. Потому что как показывала практика и вообще жизненный опыт, лишние размышления редко приводили к чему-то хорошему. Человек был так устроен, что у себя в голове наворачивал слишком много ненужных вариантов развития ситуации, что только вгоняли его в депрессию. А не было никакой гарантии, что все выйдет именно так, потому что жизнь была ужасно непредсказуема. Так что к моменту, как они с Куртом добрались до дома Хаммелов, Блейн решил заблокировать хотя бы на один вечер все эти тяжелые мысли и немного развлечься на вечеринке. В конце концов, он впервые собирался быть на семейном празднике вампиров, да еще и в качестве пары одного из них! И даже если Курт, совершенно точно, не был фанатом подобного времяпровождения, Блейну казалось, что и он сможет немного повеселиться. — О боже, — удивленно и восхищенно прошептал Блейн, как только они вошли в гостиную. — Но откуда? Или вы еще с утра это готовили? Потому что мы были на собрании сорок минут назад и… Ладно, видимо, не стоит спрашивать. Гостиная, что была и так стильно обставлена, выглядела сейчас, как какой-нибудь ночной клуб. Светомузыка, различные украшения свисающие с потолка и стен. Все сверкало, двигалось и выглядело по-настоящему круто. Судя по всему, Бриттани и Китти были самыми задорными вампирами во всей Северной Америке. Они без конца болтали и смеялись и им удалось растормошить даже Куинн, которая большую часть их с Блейном знакомства ходила, сложив руки на груди и поджимая губы. Блейн даже не понимал, что в ней нашел Ноа, который постоянно шутил, помимо, разумеется, ее красоты. Теперь же она хохотала вместе с девушками и активно что-то обсуждала. Черт возьми, даже Тина выглядела намного счастливее, общаясь на диване с Арти. Только Майк, кажется, немного ревновал, потому что ходил вокруг них кругами и не слишком реагировал на комментарии Ноа. Забавно было видеть их в такой атмосфере и понимать, что они, вроде как, принимают его. Несмотря на то, что он живой обычный человек… Ладно, не совсем обычный. Помимо того, что он то самое Оружие, что должно было решить исход войны, он также был парой Курта, а это, судя по всему, кое-что для них да значило. Курт вел себя достаточно скромно и постоянно держался возле Блейна, а на его закономерный вопрос ответил, что всех их знает не первое десятилетие и провели они вместе не один год, а вот Блейн был совершенно новым и совершенно особенным человеком в его жизни. Если бы Блейн не знал, что вампиры не пьют, он бы точно решил, что Курт чего-то выпил. Вообще-то Блейн ожидал увидеть тут какие-то фонтанчики с кровью, кости, развлечения типа охоты на кроликов, но на самом деле все выглядело, как обычная вечеринка. Крутые украшения, свет, классная музыка. Они даже купили еды для Блейна и разного спиртного, но он решил ничего не употреблять. Во-первых, потому что это казалось ему странным в таком себе обществе трезвенников, а во-вторых потому, что он не был уверен, что не станет приставать к Курту еще больше. Станцевать медленных танцев им, к сожалению, не удалось. Бриттани бурчала, что они с Марли одинокие и несчастные и не хотят наблюдать за тем, как счастливые парочки уже целый век тискаются и влюбленно смотрят в глаза друг друга! В целом, Блейн был не слишком расстроен этим фактом, потому что послезавтра у них будут танцы и они смогут вдоволь покачаться на медляках уже там. Бриттани, вероятно, придет и на танцы, но уж там она сможет найти себе партнера. Или партнершу. Хотя Блейну казалось, что Сантана туда не придет. Потому что она ненавидела вампиров. И потому что она не общалась ни с кем из Далтона и Вестервилля в целом. Хотя, может быть, завтра на тренировке кому-то из ребят удастся ее уболтать, но в общем-то она и не создавала впечатление девушки, что захочет надеть платье и отправиться на подобное мероприятие. Но что-то подсказывало Блейну, что Бриттани и в таком случае не станет слишком скучать. Через пару часов, поев, потанцевав быстрые танцы и немного даже пообщавшись с Хаммелами, Хадсонами и Денали, Блейн начал ощущать сонливость и Курт с огромной радостью утащил его в свою спальню. — Вообще-то тут достаточно гостевых комнат, как ты понимаешь. Но я не хотел никакой гостевой комнаты, я хотел, чтобы ты остался в моей. Даже папа сказал, что я достаточно взрослый. Ну да, в мои-то годы, — Курт тихо засмеялся, как только они остались наедине. Еще минуту назад Блейн активно прощался со всеми, не забывая, что не стоит желать им спокойной ночи и заверял, что музыка ему совсем не помешает. Но вот они остались наедине и его вновь заволокло приятной негой, что часто появлялась рядом с Куртом. С Куртом все было особенным, потому что он сам был особенным. — Сколько конкретно тебе лет? — поинтересовался Блейн, наклоняя голову и впервые решаясь задать этот вопрос. — Мне не очень хочется рассказывать всю долгую историю моей жизни, если честно… — А если попробовать ее сократить? — Ты обязательно начнешь задавать вопросы, — Курт вздохнул. — Я родился сто девятнадцать лет назад. Отец обратился, когда я был совсем маленьким. Так получилось. Его укусили и он пропал, а вернулся уже обращенным. Его историю он расскажет тебе сам, но я знаю, что мама что-то подозревала. И она начала бояться его. Думаю, у нее было что-то не так со здоровьем. Психическим, — объяснил Курт, присаживаясь на кровать и тяжело вздыхая, когда Блейн сел рядом. Видимо, это действительно была болезненная тема для него и Блейн был уже не рад, что он спросил. Да, ему было интересно. И немного жутко понимать, сколько же на самом деле лет Курту. Но тем не менее, это все еще был Курт. Его Курт. И видеть его таким расстроенным было просто невыносимо. Блейн осторожно обнял юношу за плечи, пока тот продолжил говорить. — Я не могу ее винить, потому что, на самом деле, отец ведь и был вампиром и скрывал это от нее. И пускай его личность не изменилась и он лишь хотел уберечь нас, на нее это не действовало. Мама покончила с собой, когда мне было девять лет. Выбросилась из окна, говоря, что живет с монстром и не может этого выдержать. Суть в том, что она сделала это вместе со мной, — Курт прикрыл лицо рукой, но быстро взял себя в руки. — Я выжил, но был искалечен и дальнейшие годы превратились в Ад. Ты понимаешь, тогда все было куда сложнее, чем сейчас. Я постоянно лежал дома, ни с кем не общался, плохо ел и очень сильно похудел. Отец обратил бы меня раньше, но в то время до пятнадцати лет обращение было запрещено законом, потому что обращенные дети, невероятно красивые, были также безумно опасны, так как их невозможно было контролировать. Однажды Берт расскажет тебе об «Армии младенцев», как их называли, хотя это, конечно, не совсем верно, так как там были даже подростки. Их всех уничтожили и категорически запретили обращать кого-то младше пятнадцати лет. Представляю, как страдал мой отец из-за этого, боясь, что я умру в любой день. Но я не умер. И раз уж я понятия не имел о том, что он вампир, о да, он хорошо скрывался, — Курт улыбнулся уголком губ. — Когда мне почти исполнилось шестнадцать, я понял, что больше не могу этого выносить. Я почти не ходил, с огромным трудом даже сидел в последние месяцы, так что я сделал то же, что и моя мать. Только немного иным способом. Теперь уже пришла очередь Блейна прикладывать ладони к лицу, по которому текли слезы без его на то желания. — Отец нашел меня и обратил. Он не сделал этого раньше, потому что ему казалось, что я прихожу в норму, что есть шанс, что я еще смогу жить полноценной жизнью. Ну и он хотел дать мне немного времени повзрослеть, не знаю. В общем, обратившись, я был ужасен. Мне все еще хотелось покончить с собой, но теперь это не представлялось возможным. Я был зол на отца, у нас были серьезные конфликты и я даже сбежал от него, пытаясь принять свою новую сущность в одиночестве. Не знаю, Блейн. Мне кажется, что за сотню лет я так и не смог принять свою сущность и все еще считаю себя тем жалким, никому не нужным и ни на что неспособным инвалидом, что был лишь невероятной обузой своему отцу… Блейн? Блейн, не плачь! Курт попытался взять лицо Блейна в руки, но тот вывернулся и прижался щекой к плечу Курта, стараясь не двигаться, но плечи все равно тряслись от слез. Он успокоился минут через пять или больше, вытер лицо и принялся покрывать короткими поцелуями щеки и лоб смущенного и растроганного Курта. Это продлилось еще добрых пять минут, пока Блейн шептал о том, какой же Курт невероятный, какой замечательный и что Блейн не представляет без него своей жизни. — Я понимаю, что по ряду причин теперь ты не сможешь повторить этой попытки, но Курт, пожалуйста, никогда больше не думай об этом. Никогда не думай больше, что ты обуза или что ты недостаточно хорош. Для меня ты совершенство. И если не будет тебя, не будет и меня, — тихо прошептал Блейн, прижавшись лбом ко лбу Курта и глядя в его глаза. Где-то вдалеке играла музыка, кто-то шутил и смеялся. Но Блейну казалось, что мир сузился до глаз Курта и окружающая Вселенная просто перестала иметь значение. Как каждый раз, когда Курт оказывался так близко. — Поцелуй меня, Блейн, — прошептал Курт настолько слышно, что если бы их губы и так почти не соприкасались, Блейн бы решил, что ему это примерещилось. Он мог бы переспросить или уточнить, уверен ли Курт, но что-то ему подсказывало, что уверен. Более чем. Руки Блейна нежно скользнули по гладким прохладным щекам, одна скользнула в волосы, а вторая легла на шею. Курт послушно наклонил голову, прикрывая глаза, а его рука скользнула по груди Блейна, ложась ровно там, где под толщей мышц и кожи быстро-быстро билось сердце. Блейн сделал всего одно коротко движение вперед и безгранично нежно прижался к губам Курта, прихватывая нижнюю, немного вбирая ее в рот и шумно выдыхая, когда Курт издал тихий удивленный стон и приоткрыл рот, позволяя Блейну поцеловать себя по-настоящему. Это было настолько нежно, настолько чувственно и настолько осторожно, словно они оба боялись потерять друг друга, наслаждались каждым мгновением и при этом уже сейчас знали, что у них будет впереди целая вечность, чтобы повторять это снова и снова. Несмотря на то, как сильно хотелось Блейну увлечься, он заставил себя остановиться через несколько минут, оставляя на губах Курта еще десяток коротких поцелуев, а затем позволяя себе счастливо улыбнуться, когда ресницы Курта затрепетали и он открыл глаза. — Клянусь, если бы я мог покраснеть, я был бы пунцовым, — тихо пробормотал Курт, рассмеялся и прижался к груди Блейна, обнимая его за талию и шумно вдыхая запах чужой кожи. — Я научился видеть, что ты покраснел, даже если твои щеки не меняют цвет, — рассмеялся в ответ Блейн, гладя Курта по спине и нежно прижимаясь губами к его макушке. — Твое сердце бьется так быстро и ты тяжело дышишь, — проговорил Курт, все еще прижимаясь щекой к груди Блейна, даже когда тот лег на спину на кровать. Правда, теперь рука Курта осторожно скользнула с груди на живот Блейна, рисуя абстрактные узоры и, очевидно, даже не понимая, какие желания и мысли при этом вызывая. — Потому что я счастлив, — просто ответил Блейн, приподнимаясь на локтях и глядя на Курта, как на восьмое чудо света. — Я знаю, — с улыбкой ответил тот, приподняв голову и глядя на Блейна, немного щурясь, словно от солнца. — Потому что я счастлив тоже.

***

POV Хантер Каждая встреча с Блейном изрядно портила мне настроение. И вовсе не из-за самого Андерсона, тот оказался достаточно приятным парнем и я буквально не мог ненавидеть его, хотя изначально планировал. Все дело было в Смайте, который вел себя как кретин до, во время и после встречи еще несколько часов, а то и дней, как было в тот раз, когда они говорили о Курте. Курт, кстати, мне тоже понравился и я, как ни старался, не мог испытать к нему даже часть того, что испытывал Смайт. Вероятно от того, что в моем случае для этого не было никаких оснований. Курт и Блейн были влюблены, как два голубка, а Себастиан казался той самой мрачной ведьмой из сказки. И если бы кто-то обижал его, делал больно или оскорблял, то, вероятно, я бы в считанные секунды его возненавидел. Но все обращались с ним достаточно ровно и даже хорошо, но ему все было не так и он находил поводы злиться и обижаться там, где их не было. И как вообще так вышло, что я при этом всем… То есть как при этом всем меня так к нему тянуло? Природу этого чувства я не понимал совершенно. До Себастиана, кажется, меня никогда не привлекали парни. Я бы даже не сказал, что меня привлекал сам Смайт, особенно если подразумевать под этим сексуальный контекст. Он был тощим, угловатым, ядовитым и саркастичным. Часто был хмурым, а если не хмурым, то раздражающим и невыносимым. Эти узкие губы и плечи, покрытые светлыми веснушками. А еще волосы, что отрасли за лето и то, как он отбрасывал их назад, фыркая. И его глаза. Зеленые настолько, что казались похожими на линзы. И как он смеялся, когда чувствовал себя в безопасности. Как двигался, как танцевал, как растягивал гласные и как смотрел. Не на меня. — Ты там залип что ли, Кларингтон? — поинтересовалась Сантана. Мы пытались разработать план тренировок и она категорически отказывалась постоять в стороне. Разумеется, мы понимали, что никто не станет сражаться с ней в полную силу и если она не обернется до начала битвы, то ее не выпустят из дома, но, тем не менее, запрещать ей участвовать в обсуждениях было бы ужасно. — Простите. Я думаю, что глупо разделять нас на пары. То есть да, есть определенный резон в том, чтобы я дрался с Ноа или Финном, ведь они достаточно крупные. Но Вольтури будут действовать иначе и, как мы знаем, они не применяют физическую силу, но все эти свои дары. Значит, нам нужно научиться работать с Блейном и при этом, преодолевая силу их даров, прорываться вперед и отрывать им по очереди головы. Стая поддержала меня радостными аплодисментами и даже Себастиан улыбнулся, явно представляя себе совсем не Вольтури. А вот как раз это и напрягало. Ну почему, почему он не мог понять, что сердце Блейна занято и никогда не будет принадлежать ему? — Вы пойдете на танцы? — поинтересовалась Мэдисон, которая уже несколько недель занималась выбором платья и обуви. Сантана только закатила глаза и покачала головой, а Себастиан задумчиво пожал плечами. Ну конечно, он ведь надеялся, что Блейн там позабудет о Курте, позовет его на танец и у них все будет, как в сказке. Как же сильно это раздражало, кто бы знал. Мне нужно было быть собранным во время тренировок с вампирами и оборотнями, но я постоянно думал о Смайте, о Блейне и о Курте. Я словно стал углом в этом треугольнике, на который никто не обращал внимания. И мне было бы наплевать на Блейна и Курта, но Себастиан… — Давайте спать, ребята. Завтра тренировка будет вместо школы, я думаю. Нам нужно хорошенько отработать и при этом отпустить всех пораньше, чтобы вы смогли выспаться и пойти в субботу на танцы. Они ведь не вечером, верно? — Да, они в четыре, так что придется встать рано, чтобы приготовиться! И Сантана, ну почему ты не хочешь пойти? Моя мама твоего телосложения и у нее есть просто умопомрачительное платье, в котором ты будешь выглядеть идеально… Не дослушивая Мэдисон, я направился к выходу из бара, где мы обычно собирались и обсуждали подобные вещи. Джесси работал тут барменом уже несколько лет, так что всегда помогал нам и выделял свою подсобку, которая была явно рассчитана, как второй зал, в котором, правда, никто в этом маленьком городке не нуждался. — Если я отвлеку Блейна, то ты правда сделаешь это? — я услышал голос Себастиана и остановился. Он вышел вместе с Дейвом немного раньше остальных и они, вроде как, направлялись по домам, но очевидно обсуждали что так увлекательно, что даже остановились для этого. — Да, этот мерзкий монстр бесит меня. Строит из себя ангелочка, хотя видно, что такой же, как и все, — пробурчал в ответ Дейв. — Не знаю, как сильно мы можем повредить его и получится ли это сделать так, чтобы никто не обвинил нас… — Какого, блять, хрена, тут происходит? — прорычал я, выходя в свет фонаря и сжимая кулаки. — Карофски, если я еще раз услышу что-то подобное или узнаю о таких намерениях, клянусь, я сам разорву тебе глотку. Я не позволю тебе нарушить перемирие и начать настоящую войну с кровопийцами! Дейв в буквальном смысле прижал уши и склонился. — Мы просто шутили. Я бы никогда не стал этого делать. Я ведь все понимаю. Прости. Он все еще продолжал лепетать что-то, пока убегал, а Себастиан, не глядя на меня, развернулся и отправился к дому, но далеко уйти я ему не дал. Догнав парня, я резко развернул его к себе за плечо и, не обращая внимания на его сопротивление, потащил в противоположную от домов сторону, чтобы нас никто не услышал. Дойдя до старого здания библиотеки, я отпустил его плечо. — Какого хрена, Смайт? Тебе совсем снесло крышу? Ты вообще думаешь, что творишь?! — прошипел я, понимая, что вот-вот обращусь от злости, а говорить в виде волка было, определенно, проблематично. Себастиан смотрел на меня исподлобья и не говорил ничего. Сложив руки на груди, он словно играл в молчанку или просто ждал, когда я заткнусь, и это злило меня только сильнее. — Ты придурок, Смайт, и мне надоело расхлебывать дерьмо, которое ты устраиваешь из-за своих малолетских амбиций. Ты не любишь Блейна. Более того, ты ненавидишь его, судя по всему и даже не заслуживаешь называться его другом. Любящий человек будет желать любимому счастья, а ты хотел причинить боль его второй половинке? Ты хоть на миг задумался, как больно будет ему, если что-то случится с Куртом, каким разбитым он будет? Он едва ли сможет дальше жить. — Сможет, — рявкнул Себастиан. — Поболит и перестанет. Этот кровопийца уж точно ему не пара. — А кто пара? Ты? Эгоистичный, самовлюбленный кусок дерьма, который согласен на все, лишь бы добиться своего, совсем не думая о чувствах окружающих? Я не успел договорить, как Себастиан замахнулся и попытался было ударить меня в лицо, но я с легкостью перехватил его руку и сжал запястье. — Ты прав, Кларингтон. Я именно такой. Я в подметки не гожусь ни восхитительному Блейну, что должен спасти нас всех, ни Курту, который несмотря на жуткую натуру, остается самым настоящим ангелочком. Один я хуевый! Себастиан замахнулся снова второй рукой, я поймал и ее тоже и шагнул вперед, прижимая парня к стенке. Судя по взгляду, он был удивлен не меньше моего. И я понятия не имел, что делать дальше. Мое дыхание было тяжелым, а Себастиан так и норовил начать орать снова. — Какого хрена… — только было успел проговорить Смайт, но я рыкнул: — Заткнись. Заткнись, Смайт. Как же ты меня бесишь. На этот раз договорить не успел я, потому что наклонился и грубо прижался к губам Себастиана. Это было так резко и так быстро, что, кажется, я даже немного рассек его губу. Или свою. Во всяком случае, я ощутил привкус крови. И если в первую секунду меня это испугало, то в следующую я шумно выдохнул, отпустил его руки и углубил поцелуй, запоздало понимая, что мне не отвечают. Сердце пропустило удар и я медленно отстранился от Себастиана, что оставался в той же позе, но смотрел на меня с отвращением. На его губах виднелись следы крови и он сплюнул в сторону, прежде чем вытереть рот. — Мне не нужны твои подачки, Кларингтон. И не смей меня больше трогать. Я остался стоять, глядя в обшарпанную стену старой библиотеки перед собой и только слыша, как отдаляются его шаги.