There and Back Again

- Аташи, милый мой, ты уверен, что хочешь нас покинуть? - обеспокоенно спросила Колетта такого с виду нескладного лесного эльфа, зябко кутающегося в меховые одежды и периодически поправляющего сползающую с плеча лямку походного рюкзака. Преподавательница школы Восстановления искренне переживала за своего лучшего и самого верного ученика, который совсем недавно объявил о своем желании покинуть стены Коллегии Винтерхолда. Низкорослый босмер с кроваво-рыжими волосами, стоявший перед ней, был самым старшим учеником Коллегии. Не по возрасту, к сожалению. Многие из ныне пришедших учеников были старше двадцатидвухлетнего лесного эльфа. Но при таком раскладе мало кто мог сравниться в уровне владения магическим искусством с Аташи. Его привели в Коллегию в возрасте семи лет стражники Винтерхолда с жалобой на то, что несносный рыжий мальчишка спалил целый амбар магическим огнем. Конечно, простой народ не понимал всех тонкостей магии, но волшебники Коллегии были рады столь юному дарованию, ведь многие их члены проявляли свой магический талант в гораздо более позднем возрасте, а если и был кто-то, кто открыл свой дар в детстве, то, вероятно, пытался самостоятельно освоить его. Но, как бы то ни было, за пятнадцать лет жизни в Коллегии лесному эльфу удалось достичь гораздо большего, чем то, что могут продемонстрировать старшие ученики. Но у каждого молодого человека в жизни случается свой кризис. Таковой настал и в жизни Аташи. Юноша, ни разу за все время не покидавший черты города, желал увидеть мир за пределами Винтерхолда. Многие старшие чародеи, среди которых особо старалась Колетта Маренс, пытались отговорить его от столь безрассудного шага, но, в конце концов, последнее слово осталось за архимагом Савосом Ареном, который объявил, что молодые люди должны уметь принимать самостоятельные решения и отвечать за свои поступки. С таким напутствием-разрешением босмер и покидал место, пятнадцать лет заменявшее ему дом, и отправился в первое в жизни путешествие. Аташи любил читать. Он был частым гостем в библиотеке Урага. И любимыми его книгами были отнюдь не учебники по Восстановлению, в котором он, однако, достиг определенных высот, а приключенческие романы, кои маг с упоением читал по вечерам или в библиотеке, или, если уставший за день орк прогонял оттуда замечтавшегося ученика, в зале Достижений. Но сейчас, стоя перед Коллегией и прощаясь с учителями, ставшими за столько лет ему родней, эльф в панике перебирал в голове, все ли взял с собой. Еда, спальник, топор, камни душ, целительные зелья и зелья магии... Периодически рваные обрывки мыслей замещала одна единственная: а правильно ли он поступает, бросая людей, вырастивших его, как родного сына? Но мужчина тут же отметает непрошеную гостью, уверяя себя, что это его зрелое решение, что ему необходимо повидать мир так же сильно, как и дышать. После расстроенных Колетты и Мирабеллы, на пару почти задушивших эльфа в своих объятиях, к магу подошел Савос Арен и протянул ему эльфийский кинжал, от которого за версту веяло ледяной магией. - Вот. Пусть он будет тебе верным защитником в твоих странствиях. - старый данмер торжественно вручил оружие своему дальнему родственнику-меру и ободряюще улыбнулся, пряча хитрые красные глаза в тени капюшона своей мантии. - Благодарю за столь щедрый дар, архимаг Арен! - с нескрываемым восхищением отозвался Аташи, вертя кинжал и так, и эдак. В Коллегии им ни к чему было оружие, потому хладную сталь он держал в руках впервые. Сделав глубокий вдох, маг повернулся к самым близким в своей жизни людям спиной и, осторожно огибая выбоины и трещины в мосту, медленно удалялся от пристанища чародеев Скайрима. Лишь при входе в маленькую столицу холда Аташи позволил себе в последний раз обернуться на такие далекие отсюда башни и, наконец, раз и, наверное, навсегда сделал шаг прочь от прежней жизни, окунаясь в новое - неизведанное - будущее. Савос Арен был последним, кто еще стоял во дворике Винтерхолда и провожал удаляющуюся миниатюрную фигурку. Лишь когда рыжеволосый эльф скрылся за перевалом, в тени величественной горной гряды, старый данмер, думая о чем-то своем, эльфийском, ушел в Зал Стихий - подальше от пронизывающего Скайримского холода.