***
Елене снилась какая-то белиберда. Хотелось проснуться, стряхнуть с себя наваждение, но никак не получалось. Рядом тихонечко скрипнула кровать. Она улыбнулась, все еще находясь в полудреме. Муж проснулся и не хочет ее будить, но она конечно же сейчас тоже встанет готовить завтрак. Это как ритуал. Однако муж не вышел из комнаты, а обошел кровать и матрас прогнулся с ее стороны. Уммм… Утро обещает быть еще более чудесным? Раздался странный хруст. Елена скатилась на пол, больно ударилась обо что-то ногой и получила неслабый удар по лицу. Над ней кто-то навис, громко ругаясь. Она открыла глаза и увидела совершенно чужого, почти голого мужика с книжной полкой в руках. Набрав в легкие побольше воздуха, Елена завизжала. Мужик резко замолчал, а в комнату вбежал маленький мальчик и сел рядом, вцепившись ей в руку. Малыш был явно напуган. — Что вам нужно? Вы киднеппер? — испуганная и ничего не понимающая, она отползла к окну и прижала к себе ребенка. — Я буду кричать. — Эйлин, ты чего? Очень больно? Прости, прости пожалуйста, — мужик опустился на колени. — О, Господи, синяк-то какой! Нужно холодное приложить. Я сейчас, сейчас… Он вскочил и метнулся к выходу. Полка, которую до сих пор из рук не выпустил, выскользнула и треснула его по босой ноге. — А-а-а, да что ж такое! Елена и малыш остались в комнате одни. — Не бойся, маленький. Тебя как зовут? — Северус. — О-о… надо же. У тебя очень красивое имя. А где твои родители? — Папа, наверное, на кухню пошел, а ты — вот, — ребенок ткнул в меня пальчиком. — Это такая игра? — Игра, конечно игра. — Боже. Это что же получается? Ее похитил маньяк? Что вообще происходит?! Щека немилосердно горела. Видно, и правда синяк будет на пол-лица. Елена огляделась вокруг. В комнате царил разгром. По полу были раскиданы книги и фотоальбомы. Полка валялась около двери, а кровать накренилась на один бок: две ножки были сломаны. В комнату вернулся похититель. В обеих руках у него было по замороженному куску мяса. — На, приложи, — второй кусок он пристроил к собственному затылку. — И как так получилось? Вздохнув, мужик уселся на сломанную кровать. Говорят, расстраивать психов не стоит. Без споров Лена приложила ледяной кусок к щеке. Несколько минут все сидели молча, потом вновь заговорил мужчина: — Опять миссис Бакли будет сплетни разносить. И ведь не спится человеку, с утра под окнами шастает. Да-а, зря я полку над кроватью повесил, хорошо еще, что на нас только книги посыпались, а полку я удержал. Эйлин, ты чего молчишь? — А почему вы, собственно, тут в одних трусах ходите? — задала она очень «важный» вопрос. — Ой! И правда, уже опаздываю. Ты за вчерашнее не сердись, ну, перебрал немного. Так повод-то какой был! У Тома сын родился. Может, новую кровать купим? Эта какая-то непрочная оказалась, а на новой-то… Сев, ты братика хочешь? — Хочу. — Слышала, родная? А чего это вы на полу сидите? Холодно, — мужчина встал, шагнул к Елене и поднял на руки прямо так, как она и сидела — с ребенком на руках. Покружил и посадил на кровать. — Что вы ребенку такое говорите? И вообще… — Ладно, до вечера. Сев, веди себя хорошо, береги маму, — и мужчина вышел за дверь. Слышно было, как он хлопает дверями, как включилась вода, видимо, в ванной. Через какое-то время хлопнула входная дверь. — Мама… — задремавший было на руках ребенок проснулся. Лена вздрогнула. Жестоко. Слишком жестоко. — Я в туалет хочу. Мам, ну пусти. — Конечно. Ребенок выбежал за дверь, она пошла за ним. Нужно было осмотреться и понять, что делать дальше. А может и не протестовать? В конце концов ее многие тоже считают сумасшедшей. Вот и помогут друг другу. Ее будут считать женой и мамой, а она получит мужа и сына. — Мам! Боже.***
Входная дверь оказалась не заперта, обзор улицы ничего не дал. Местность была совершенно незнакомой. Можно было уйти, но ребенка оставить одного Лена не смогла, а он упорно звал ее мамой. Поэтому пришлось сначала готовить завтрак, кормить, укладывать спать, потом обедать… Пока мальчик спал днем, она обошла дом. Маньяк, у которого оказалась, похоже обожал ретро. Вся мебель была допотопная. Ни телевизора, ни компьютера не нашлось. Две комнаты на втором этаже хозяин пытался ремонтировать. От нечего делать пошла в комнату, в которой начался сегодняшний сумасшедший день. Собрала разбросанные книги в стопку, в углу валялся фотоальбом. Тяжелый, с металлическими уголками. Видимо, им с утра и прилетело. Усевшись на кровать, стала разглядывать черно-белые фото. Странно. И фото какие-то… ретро. Хотя на них явно ее маньяк с черноволосой женщиной и Северусом. Только вот Северус сейчас постарше, наверное, на год. Альбом положила рядом с книгами. Вроде бы все. Оглядела комнату еще раз. На тумбочке лежала еще одна книга «Помощь молодым родителям, или Как воспитывать маленького волшебника». Усмехнувшись, Лена открыла книгу. Советы были забавными. Кажется, мамаша мальчика совсем свихнулась. Мало того, что сына Северусом назвала, так еще и в книжке этой сказочной что-то подчеркивала, выписывала на полях заметки и отмечала, как важное. Ноги совсем закоченели, и женщина забралась на кровать, попутно вспоминая, откуда у нее эта одежда. Так ничего и не придумав, снова погрузилась в чтение. Перелистнув очередную страницу, вскрикнула. Из пальца капала кровь, прямо на выпавший из книги лист, и на нем появлялся текст. «Я, Эйлин Принц-Снейп, находясь в здравом уме и трезвой памяти, передаю свою магию и свое тело той, кто в этом нуждается. Accipe memoriam, et magia. Аccipere». Подумалось, что не нужно было читать вслух странные письма, проявляющиеся от капель крови. Но это все, о чем успело подуматься в тот момент. Сознание Елены провалилось в темноту.***
— Здравствуй. Не бойся, посмотри на меня. Посмотри. Я не причиню вреда. Пожалуйста, нам нужно поговорить. Из темноты кто-то звал тихим, умоляющим голосом. — Я и не боюсь. — Я — Эйлин. — Елена. Очень приятно. Темнота потихоньку рассеивалась. Напротив Елены стояла женщина. Очень молодая, черноволосая, худая, пожалуй, даже тощая. Впрочем, не ей осуждать. Лена-то последнее время вообще на пугало похожа. — Наверное, ты удивлена и пытаешься понять, как оказалась в чужом… — Да нет. Чего же непонятного? Меня похитил псих. Возможно, ему показалось, что я похожа на мать мальчика. — Тобби не псих. Он хороший. Просто в последнее время нам было очень сложно. Но ведь и тебе тоже? Иначе ты бы не попала сюда. — Куда? — В мое тело. — О… Видно, мне не к психологу ходить надо было, а к психиатру. Или не мне? Постой, постой! Эйлин! Ведь так меня называл утренний маньяк! Вот и хорошо. Ты пришла? Значит, я могу идти. — А самой стало как-то даже обидно. — Подожди! Я не вернулась. Наоборот. И у меня очень мало времени. Год назад я окончательно рассорилась с семьей, и отец не просто выгнал из рода. Он меня проклял. Качественно так! Отец — сильный маг. Северус в него. — Маг? Что за бред? Кто это решил так неумно пошутить? А мужика за бутылку, что ль, наняли? То-то от него так перегаром разило. Алкаш! — Не перебивай. Дослушай сначала. Итак. Меня прокляли. Родной отец так и сказал: «Не видать тебе жизни. Ни тебе, ни выблядкам твоим маггловским. Сама сдохнешь и маггла своего с маггленышем в могилу сведешь. А остаток жизни света не взвидишь. Так и будете как собаки лаяться». Так и лаялись. И пить Тобби начал. Все вокруг разваливалось, шло не так. Самое хорошее дело заканчивалось провалом, самый нежный взгляд — ссорой и взаимными обвинениями. Слава Мерлину, меня старуха Кассандра нашла. То, что она рассказала, испугало, но и заставило решиться на отчаянный шаг. Я решила рискнуть ради Северуса, Кассандра — ради Сивиллы.***
Ссора была фееричной. Эйлин наговорила мужу такого, что просто не знала теперь, как просить прощения. Тобиас ушел из дома, хлопнув дверью, Северус спрятался от скандалящих родителей у себя в комнате, а Эйлин осталась реветь на кухне. Очень хотелось, чтобы Тобби вернулся и попросил у нее прощения. И она бы тоже извинилась. Можно было стереть из памяти отвратительный вечер, но как потом смотреть мужу в глаза? Она обещала, что никогда не воспользуется своими возможностями и не причинит вреда. Пока держать обещание получалось. В дверь постучали. Тобби забыл ключи? — Тобби! — Эйлин побежала в прихожую и распахнула дверь. На пороге стояла цыганка. — Здравствуй, ведьма. Сына спасти хочешь? Сразу говорю — тебя уже не спасти. Будешь разговаривать? Эйлин, все еще находясь в замешательстве, отступила вглубь дома. Цыганка шагнула следом. Только на кухне миссис Снейп немного пришла в себя. Старая цыганка поставила на стол чашку с чаем и пододвинула ее хозяйке дома, а сама села напротив и принялась набивать трубку табаком. — Пей чай, пей. Погадаю. Хотя, чего там гадать? Все уж угадано. Эйлин сделала глоток ароматного чая. Что этой цыганке нужно? Зачем пришла? Что-то про Северуса говорила. Откуда она про них вообще узнала? — Не мучайся. Сама все скажу. Кассандра Трелони меня зовут. Слыхала? — Эйлин вздрогнула. — Вижу, слыхала. Натворил твой папаша дел. Родительское проклятье… да когда родитель колдун… Эх… Кассандра курила трубку, как будто позабыв о собеседнице. — Что с Северусом? На нем тоже проклятье? — Ты же сама слышала, какими дарами тебя наградили! А ты все и приняла. И чему вас учат только? Вот и сноха моя все от обычаев своих предков отречься хочет. Твердит, что ее дочь никто презирать не будет, а будет она в школе магической учиться и жить среди магов останется навсегда. Хм… И ведь дара пророческого в ней и нет почти, а поди ж ты… Угадала. Или накаркала. Цыганка все говорила, а Эйлин как заледенела. Да, она знала, что идет против семьи, что, скорее всего, придется забыть о родительском доме. Но характер был вполне Принц, и отступать она не привыкла. Решила выйти замуж за Тобиаса и вышла. Сначала все хорошо было. Родился Северус, думала теперь-то удастся помириться с семьей… Но отец, как с цепи сорвался. Требовал вернуться домой и оставить мужа и сына навсегда. Отец уже и жениха приглядел. Не молодого, но очень влиятельного. Эйлин не верила, что он серьезно. Не верила, что впрямь считает, что она откажется от выношенного и выстраданного сына. Или, к примеру, сможет лишить ребенка отца, обречь на роль нелюбимого приемыша. А проклятие, как оказалось, уже разрушало их жизни. Цыганка показала свои воспоминания. Такой судьбы ни мужу, ни сыну, ни маленькой Сивилле Эйлин не хотела. Признать, что другая справится лучше нее, было сложно. Но пришлось. Да и как было не поверить, когда знаменитая Кассандра сидит на ее кухне и обстоятельно разъясняет, что и как нужно делать в старом цыганском ритуале? Про обряд Кассандра узнала от своей бабки, а та от своей. Старинная цыганская магия светлой не была никогда. Многое из того, в чем обвиняли цыган, вполне соответствовало истине. И для этого ритуала нужна была и кровь, и жертва. Жизнь за жизнь. Кассандра добровольно отдавала свою, а Эйлин должна была принести прорицательницу в жертву, завершить обряд и оставить сына чужой женщине. Той, что займет тело Эйлин Снейп. Тогда проклятье уйдет и ударит по тому, кто его произнес. Отца было не жаль. Ради Северуса Эйлин была готова на все. Вроде бы все сделано так, как приказала Кассандра, но сомнения не оставляли. Как в бреду Эйлин вернулась домой и провалилась в сон, а утром проснулась уже не она.***
Очнулась Елена от громкого стука в окно. На подоконнике сидела сова и с остервенением бешеного дятла долбила оконную раму. Елена с трудом поднялась с кровати, и впустила настырную птицу. Сова недовольно ухнула и протянула лапу с письмом. В происходящее верилось с трудом. Освободившись от почты, сова ухнула еще раз и вылетела в распахнутое окно. На конверте адресатом была указана Эйлин Принц-Снейп, а письмо было из нотариальной конторы Кантанкеруса Нотта. В нем сообщалось, что лорд Принц скончался, и теперь ей и ее сыну предстоит вступить в права наследования, как ближайшим родственникам. Так как других распоряжений покойный не оставил. Елена почувствовала слабость и опустилась на пол прямо там, где стояла. Снейпы, Принцы, Нотты. Что-то там было про желания? Кажется, их исполнили. Кто-то взялся переписать ее жизнь.