Вечер откровений

http://yandex.ru/yandsearch?text=Ludovico+Einaudi+%E2%80%93+Nightbook+&from=fx3&clid=46510&lr=43 Мираджейн, задвинув последние стулья, устало вздохнула - спина болела под тяжестью выполненной за день работы. Но она не жалуется. Никогда. На улице зарычал гром, и дождь забарабанил по окнам, оставляя за собой мокрые дорожки. Невозможным, до боли в зубах, казалось все - пройти к стойке и взять свой апельсинового цвета плащ, выйти из гильдии и зашагать по мокрым мостовым в сторону дома, раздумывая о завтрашнем дне и рисуя мечты тонкой кистью. Внезапно (и, казалось, совершенно случайно) дверь отворилась и ветер, ворвавшийся в здание, закружился вокруг Белоснежной, рассказывая новости последних штормов. Орлиный нос, капли, падающие с длинных волос цвета вороного крыла и алые, словно налитые кровью, глаза. Гажил. Мира лишь удивленно вскинула брови и приветливо улыбнулась. - С возвращением, Гажил. Как задание? Те вопросы, на которые он никогда не отвечал - лишь хмуро качал головой и шел дальше - в жизнь, со временем забывая незначительные детали своего прошлого. А оно у него такое богатое! Тихий скрип старых половиц и внезапно пойманный взгляд отчаянных темно-вишневых глаз молили об одном - о понимании. - Знаешь, Мира, в детстве я очень боялся грозы. Столь странное заявление от столь странного человека - никто, наверное, не поверил бы, что Великий и Ужасный Гажил Редфокс мог чего-то бояться. Но все же. Дождь ударил с новой силой, смывая за собой мечты зазевавшихся прохожих и улыбки, подаренные солнцу. - А я в детстве больше всего боялась одиночества. Когда Лисанна и Эльфи заигрывались на улице и подолгу не возвращались, я доставала своего плюшевого мишку и плакала, рассказывая ему свои страхи и опасения. Никто не знал об этом и не знает; кроме тебя. Улыбка. Зачем они все это рассказывают? И слова их - горечь совершенно индивидуальная; но бывают такие моменты, когда необходимо выговориться. И неважно, что это будет - слова о купленных сегодня обновках или тихий шепот о том, какой красивый сегодня закат и какие теплые сегодня его руки. - Под подушкой я прятал фотографию своего дома. - А я неаккуратно рисовала свое счастливое будущее. И были они опасно близко - их разделяла внезапно появившаяся спинка стула и невысказанные секреты каждого. - Потом я вырос и часто подбирал раненных животных, тайком вылечивая их. - А я каждый вторник приходила на кладбище и клала на незнакомую могилу букет ирисов. Говорили они долго. А потом - внезапно заправленная прядь белоснежных волос за ухо неожиданно тонкими пальцами - подавленный вдох и тихий выдох, а после - общая грусть и прогулка под безжалостным ливнем. Громкий хохот и совсем нечаянно пророненные слезы, режущий глаза апельсиновый плащ на двоих и теплые улыбки - от счастья. Словно так и должно быть. После каждого признания.