iceland

angus and julia stone - stay with me usky rescue - new light of tomorrow london grammar - interlude

Сехун смотрит на то, как Чонин медленно гнётся под натиском проблем, и чувствует, как красная нить, связывающая их и прикреплённая кривым бантиком к мизинцам, затягивается на шее, впиваясь в кожу и оставляя след не только снаружи. Сехун кусает губы и продолжает смотреть, потому что не может иначе, потому что «не отводи взгляд», «смотри только на меня», «помоги мне?» Сехун хочет, правда хочет, но лишь растерянно стоит на месте и не двигается. А нить между ними лишь сильнее натягивается, обозначая увеличившееся расстояние. Чонин шаг за шагом отдаляется всё сильнее, не переставая двигаться, и О чувствует себя маленьким, глупым ребёнком, который не может ничего с этим поделать. Задыхается в собственных страхах и сомнениях, чувствуя острую необходимость в ком-то, кто научит дышать заново, кто поможет вспомнить нечто очень важное, что-то, что нужно помнить, но что упорно ускользает. Вокруг густой туман, напоминающий белую сахарную вату, вокруг всё напоминает Сайлент Хилл, потерянный и всеми забытый, одинокий город, утонувший в своих собственных демонах. Сехуну думается, что каждый человек в чем-то схож с этим городом. Должно быть, ему было очень одиноко. Всем когда-нибудь бывает одиноко, не правда ли? Вековая усталость пушистыми хлопьями снега опускается на ресницы, и веки опускаются, погружая окружающий мир в тишину и покой. Нить натягивается до предела и тянет куда-то, и Сехун делает первый глубокий вдох, срываясь с места, забывая совершенно обо всем и держа в голове лишь одну не достающую деталь, без которой паззл терял какое-либо значение. Чонин затягивается и плавно выдыхает никотиновый дым, растворяющийся в тумане, расслабленно прикрыв глаза. Вокруг ничего не видно и если вытянуть руку, то пальцами можно разрезать густые серые облака. Где-то там должны быть звёзды, даже если мы не видим их, они не исчезают. Пока хотя бы один человек верит в звезду – та не погаснет. Сехун обнимает крепко, удерживая на месте, заставляя остановиться и посмотреть на себя, беря за руку и переплетая пальцы. Кажется, с них обоих хватит молчания длинной в тысячи километров. Сехун не говорит ни слова, лишь улыбается, храня в себе веру в хрупкое «мы». Туман рассеивается, и Сехун тянет Чонина за собой, оставляя душный город позади, вырывая добычу из когтистых лап и оставляя себе. Сехун спрячет и никому не позволит причинить боль, он сделает всё, даже сядет в первый попавшийся автобус и увезёт как можно дальше. Они оказываются в стране льдов, где кристально чистый воздух наполняет легкие северным ветром. Переменчивое небо встречает их танцующими снежинками, окунув в шум моря, приветствующего гостей. Пока Чонин рисует ледяные пещеры, оставляя на щеке кусочек неба цвета индиго, Сехун ловит редкие улыбки, наполненные мечтательностью и теплом. Знает ли Ким, насколько прекрасен, когда думает, что за ним никто не наблюдает? Они вместе гуляют по пляжу и встречают еще сонный рассвет, едва прокравшийся в царство ночи, наблюдая за тем, как волны догоняют друг друга, сталкиваясь с огромными валунами. Белокрылые птицы рассекают облака острыми перьями, оставляя после себя синие шрамы. Прибрежные скалы величественно возвышаются, к низу напоминая каменные столбы, построенные древними великанами. Сехуну кажется, что он видит два мудрых глаза, покрытые пеленой вечности. Атланты спят и сон их нерушим, они хранят легенды и покой сказочного государства. Сехун утыкается носом в шарф старшего, вдыхая его запах и со стороны походя на взъерошенного воробья. Чонин смеется и фотографирует это, но Сехун лишь прячет хитрую улыбку и тянет к себе, целуя в замерзший нос и разделяя один шарф на двоих. Легкий аромат специй и вина щекочет нос, и О думает, что вкуснее глинтвейна не пробовал. За окном, кажется, танцует ветер с венком из незабудок, и в его волосах весело звенят разноцветные колокольчики. Где-то там, в ледниках, поют полупрозрачные русалки, и голос их манит путников, что неожиданно меняют курс и попадают в страну спокойствия. Здесь находят то, что ищут, в самих себе, неожиданно открывая пыльные ларцы и сундуки с сокровищами, которые не в силах украсть даже пираты, бороздящие неприветливые моря с саблей наперевес. Ближе к ночи небо тонет в темной краске, погружая холодную страну во мрак, и ото льдов отражаются песни волков, местные жители говорили, что если повезёт, то можно увидеть целую стаю с янтарными глазами, сверкающими в темноте. Ветер горстью рассыпает сверкающие осколки, и небо загорается холодными огнями. Здесь зажигаются маяки, указывающие путь не только кораблям, но и заблудшим душам. Теплый свет как огонёк надежды, вселяющий уверенность в том, что всё непременно будет хорошо. Маяк светит для звёзд, чтобы не потерялись и нашли друг дружку, расцветая созвездиями. Чонин оживает и перестаёт думать о плохом, и так же, как в сердце Сехуна разгорается любовь, так и на небе раскрывается огненный лиловый цветок, растягивающийся на огромное расстояние, змеей указывая путь домой для мудрого дракона – хранителя сокровищ и туманных пещер, чья чешуя сливается с темнотой ночи. Кай перерождается заново птицей-фениксом, возрождаясь из пепла. Бродя где-то по пустошам, они находят старый сломанный автобус, одиноко стоящий посреди гор. Ветер колышет потрепанные занавески, прикрывающие разбитые стекла, и, кажется, что автобус вот-вот оживёт, мотор его весело заурчит, и двери приглашающе раскроются, а добродушный водитель, больше похожий на эльфа, предложит экскурсию по окрестностям. Внутри автобуса пусто, но эхо старых песен всё ещё живёт здесь, и чьи-то голоса нашептывают давно забытые мотивы. И даже возвращение домой не кажется ужасным, наоборот - для них двоих это лишь новое путешествие, только в обратном направлении. Но никогда не знаешь наверняка, куда тебя заведут дороги. Сехун забрал с собой самое живое и яркое воспоминание, которое напоминает о ярких льдах и северных ветрах. Чонин - его Исландия, место, куда всегда можно вернуться, откуда не нужно уходить. Перед тем, как зайти в квартиру, Сехун ловит старшего за руку и шепчет в приоткрытые губы: - My little Iceland, stay with me. И эхо лестничной площадки становится свидетелем искренности большей, чем где-либо, стыдливо прикрывая пылающее лицо полупрозрачными руками и растворяясь в пролетах на несколько этажей выше. В глазах Чонина плещется счастье, и Сехун готов отдать всё, что у него есть, лишь бы видеть это как можно чаще, обнимая лишь крепче и целуя горячо-нежно. С Чонином рядом дышать выходит само по себе.