Человеческое

Счетовод замечает Габриэля на посту не впервые. Тот сидит, неподвижно нахохлясь, на самом высоком шпиле и пристально смотрит вниз. Иногда улыбается в пространство или невнятно бормочет себе под нос – чудная привычка для бессмертного. Странно видеть мятежного архангела настолько невозмутимым и отрешённым. Счетовод знает: бесполезно глядеть на Землю и пытаться понять, что видит там Габриэль. Им суждено видеть разное, такова их природа. Обычно он проходит мимо – его визиты в Эдем связаны со срочными и далеко не всегда приятными делами. Но сегодня ему некуда спешить. С кошачьей лёгкостью вскарабкавшись наверх, он приближается к сидящему, ловко балансируя на узкой балке. Счетовод вполне способен передвигаться легко, подобно ангелам, но предпочитает идти, как человек. Притворяясь человеком. Недавний визит на Землю оставил свой след, который неизбежно изгладится со временем. Габриэль снисходит до беседы, лишь когда Счетовод усаживается рядом, свесив ноги над бездной. Излюбленной позы пернатых он не одобряет, считая её ненадёжной. – Тебе что-то нужно, прислужник Падших? – Габриэль по-прежнему не отводит взгляда от моря переливающихся огоньков под ними, так далеко и в то же время близко от города в небесах. Счетовод может сказать, когда и как каждый из этих огоньков угомонится и, возможно, будет добавлен в коллекцию его хозяина, подобно душе, которую он уносит с собой сегодня. Но любоваться ими, пока они живы, он разучился. – Я своё получил, – отвечает он с глубоким удовлетворением. Бесплотная пленница бьётся в стенки временного сосуда, словно муха в слюдяное окошко. Счетовод мог давно позабыть многие мелочи, составляющие человеческие чувства, у него было более чем достаточно времени. Но только не горькое разочарование души, непоколебимо убеждённой в своей праведности и праве на Рай, а обнаружившей, что ей уже приготовлено тёпленькое местечко в Аду. Наивные дурачки, подобные ему прежнему, встречаются до сих пор. История ничему не учит людей. – В таком случае зачем ты меня потревожил? – Тревога – человеческое качество, – замечает Счетовод. Габриэль не выглядит встревоженным и даже нисколько не возмущён его присутствием. Некоторое время они молча сидят рядом, занятые каждый своим созерцанием. – Ты хотел бы туда вернуться, – наконец говорит Счетовод. Он утверждает, а не спрашивает, хоть и не знает точного ответа. Догадки – ещё один приятный удел смертных. – Вернуться на грешную Землю, жить среди смертных обезьян, наслаждаясь каждым мигом краткой жизни, потом умереть и отправиться в Ад? – по губам Габриэля пробегает усмешка. – Последний пункт мы уже проходили. Вам не понравилось. Верно. Беспокойный постоялец ухитрился вывести из себя хозяина и был изгнан на Землю. Счетовод собственноручно передал архистратигу Михаилу деловое предложение: наказать бунтовщика, превратив в одно из презираемых им созданий. Предполагалось, что самые изощрённые пытки померкнут в сравнении с этой карой. Хозяин, разумеется, не всеведущ, но мог бы и предвидеть, что эффект получится обратным. Счетовод завидовал тогда ничего не подозревавшему Габриэлю. Слишком давно он сам не чувствовал себя уязвимым и смертным. – В другой раз придумай вопрос, на который не жаждешь дать утвердительный ответ, – советует Габриэль и расправляет пепельно-седые перья. Счетовод уклоняется от мощного – совсем не преднамеренного, разумеется – удара крылом и с улыбкой смотрит вслед взмывшему вверх ангелу. Всё-таки тот ещё во многом человек. Тут есть, чему позавидовать.