Помада

В тесном клубе очень жарко, и двое танцующих решили присоединиться к Энди и Майку, сидящим за самым дальним столиком. Да, Моз и Джонни снова отплясывали в самом центре клуба свои своеобразные мистические танцы, смысл которых был понятен только им. Пару девушек даже узнали их и чуть было не принялись кричать от восторга, но двое друзей вовремя успели купить им кое-что выпить, после чего те быстро позабыли о своей находке. После долгой пляски в нетрезвом состоянии они уже сами направлялись к своему столу, слегка покачиваясь. Завидев их, Майк и Энди разразились громкими приветствиями: -О, плясуны пришли!, - смеялись они, - Смотрите, кто к нам пришел! Только после того, как Майк указал рукой на соседний диван, они заметили девушку, сидящую на нем. Она была недурна собой: пышные волосы средней длины, юркий хитрый взгляд из под полуопущенных век, какое-то маленькое платьице и ярко-красные губы. Именно эти губы крепко впечатались в сознание Джонни. Он какое-то время стоял, просто внаглую рассматривая это создание, заставляя ее краснеть и нервно хихикать, после чего достаточно беспардонно присел рядом с ней, облокотившись на край дивана, и принялся производить на нее впечатление, призывая все свое обаяние. -Привет, малышка, - банально начал он, от чего Энди и Майк начали громко ржать, предвещая интересное действо, - Как тебя зовут? Признаться честно, он был хорош даже в полупьяном состоянии. Сейчас его глаза казались еще более томными, чем обычно, а темные как смоль зрачки то и дело поблескивали в тухлом свете блеклых ламп. Весь его внешний вид сейчас излучал необычайную уверенность и какую-то странную притягивающую энергию, под действие которой уже успела попасть ни в чем не повинная девушка. -Лиллит, - тонко протянула и она, и из яркой самодовольной барышни за секунду превратилась в тихую скромную девчонку, попавшую под очарование сидящего рядом парня. Весь этот процесс сопровождался недовольным нахмуренным взглядом Моза, стоящего над Джонни и наблюдавшего всю эту картину. -Может быть дашь мне пройти, Джонни? - как можно более вежливо и спокойно попытался произнести он, но голос заметно дрогнул еще вначале, выдавая своего владельца. -Да, проходи. Джонни немного подвинулся и, кажется, даже не заметил, что его друг начинает злиться. Он буквально не отлипал взглядом от своей новой собеседницы, постоянно заставляя ее краснеть и отводить взгляд. Моз недовольно протиснулся между парочкой и уже было хотел сесть на свое место на краю дивана, как оказалось, что новоиспеченная знакомая уже заняла его место. -Можешь подвинуться, Лиллит?, - эта просьба была произнесена настолько язвительно, что девушка тут же попыталась отодвинуться, но Джонни удержал ее. -Зачем? Моз, ты можешь выбрать любое другое место!, - кажется, он так и напрашивался на конфликт. Ошарашенный такой наглостью солист сначала стоял в ступоре, прожигая своим взглядом дыру в Джонни, а потом не менее язвительно, выговаривая каждое слово, протянул: -Потому что это моё место. Неубедительное объяснение превращалось во вполне весомое с каждой новой секундой, сопровождаемой новой недовольной складочкой на лбу Моррисси. Осознав, что бодаться бесполезно, Марр дал уступку: -Да хватит тебе, садись уже и перестань бычиться. Девушка мило улыбнулась, почти засмеялась от того, как напыщенного певца поставили на место, но все равно послушно отодвинулась, освобождая сидение. Моррисси грузно повалился на диван, словно не танцевал со своим лучшим другом, а только что вернулся с горной экспедиции. Он был жутко зол. «Да как эта выскочка может заправлять здесь, что ему делать?». Он нахмурился, скрестил руки и сполз ниже, стараясь не смотреть влево на мило воркующую парочку. Свое резко испортившееся настроение он решил сорвать на сидящих напротив Энди и Майке, своим взглядом показывающих явное недоумение по поводу произошедшего. Ведь когда Моррисси только подходил к столу, он просто сиял от счастья, в то время как сейчас больше напоминал грозовую тучу, чем молодого человека, хорошо проводящего время в клубе. -Закажите мне выпить, - пробубнил он и ушел куда-то в свои мысли, пытаясь подавить все нараставшее раздражение. Его заказ принесли через пару минут - совсем быстро по меркам любого клуба. Видимо, официант профессионально угадал непривычно унылое настроение парня. Он жадно впился в трубочку губами, нервно потягивая содержимое и упорно стараясь не слушать разговоры сидящих слева. Его попытался отвлечь Майк, что-то спрашивая у него, рассказывая какие-то шутки и смеясь. Они начали беседовать о чем-то ненавязчивом и глупом, и, кажется, недовольный солист уже отвлекся от своих мрачных мыслей, пока не услышал слева от себя чмокающие звуки. Он резко повернул голову, и взгляд его сразу упал на две пары губ, слитых в едином поцелуе. Джонни целовал ее. Взбешенный от ярости, Моз настолько потерял голову, что просто продолжал нагло пялиться на то, как Джонни целует свою красногубую девицу, томно прикрыв глаза. Он уже не думал ни о том, как странно выглядит, ни о том, что могут подумать Майк и Энди. Признаться честно, это зрелище задело его настолько сильно, что он просто не способен был думать ни о чем другом. Где-то в глубине души он еще с самого начала чувствовал, что все идет именно к этому, но на деле тщетно продолжал надеяться на то, что она скоро уйдет. До этой минуты. «Да как он, блять, смеет целовать эту шваль при мне?», - пронеслось у него в голове, - «Он прекрасно знает, что мне неприятно это смотреть, при этом продолжает демонстративно делать это!» Но если быть откровенным, представление это заводило жутко. Было что-то извращенно-мазохистское в том, чтобы смотреть на то, как твой лучший друг и любовник по совместительству целует другого человека. Как он нежно посасывает ее шею, прикрыв глаза, как она изгибается под его прикосновениями... Как он кладет руку ей на грудь, медленно сжимая... У Моза появилось безумное навязчивое желание отодвинуть девушку и поцеловать Джонни прямо сейчас, на глазах у всех. Он даже представил безумные глаза Майка и Энди, недоуменное выражение лица этой девушки и почувствовал какое-то подобие назревающего возбуждения от этой странной мысли. Но об этом не могло идти и речи. Впервые за долгое время он вспомнил, где находится, и боковым зрением заметил, как Майк и Энди удивленно наблюдают за ним. -Моз, все хорошо?, поинтересовался Майк. -Да. Да... - Моррисси демонстративно отвернулся и постарался отключиться от происходящего, хотя внутри все кипело до дрожи в коленях. Он начал вести странную, глупую беседу ни о чем, просто кидая в своих друзей пустые фразы, чтобы заглушить навязчивые звуки соприкасающихся губ, но когда на очередной его фразе девушка откровенно застонала, он прекратил говорить, громко выдохнул через нос и закатил глаза, силясь не врезать кому-нибудь прямо сейчас. Заметив этот страшный взгляд и сдвинутые густые брови, Майк и Энди переглянулись и начали говорить что-то про то, что им нужно прогуляться, выйти... Проще говоря, удалиться с предполагаемого места будущего преступления. Когда диван напротив Моза опустел, он снова против собственной воли продолжил разглядывать парочку, которая все более стремительно меняла вертикальное положение на горизонтальное. Как же странно и возбуждающе было наблюдать за тем, как его губы страстно посасывают то чужую шею, то чужие губы, а рука гладит где-то между чужих ног. На этот раз солист, даже не стесняясь, продолжал смотреть за происходящим, испытывая собственное терпение, как вдруг черные глаза Джонни устремились прямо на него, и сам он начал пялиться на него в ответ из под своих полуприкрытых век, не прекращая своего занятия. Он просто дразнил его. Играл с его терпением, изгаляясь в своих ласках все больше, пробираясь рукой к трусикам девушки, а губами спускаясь все ниже к груди, при этом не разрывая зрительного контакта с Моррисси. Тот был уже почти на пределе. «Этот сученыш так нагло дразнит меня, но, черт побери, это выглядит так сексуально...». Джонни вел себя жутко дерзко, но это и поддавало огня в накаляющуюся обстановку. Вздохи и стоны девушки все нарастали, нарастало и нетерпение солиста. В один момент он не вытерпел: -Джонни... - хитро протянул он, стараясь говорить спокойно. -Что?, - ответил ему Джонни, продолжая ласкать Лиллит. -Зачем она тебе нужна?, - указал он взглядом на девушку. На этот раз даже Марр оторвался от своего занятия и недоуменно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, что он замышляет. -В смысле? Моррисси был явно доволен тем, что впервые за вечер заставил Марра врасплох. -Зачем она тебе?, - он указал на лежащую в непонимании Лиллит, - С каких пор тебе стало не хватать моего члена у тебя в заднице? Повисла неловкая пауза, громко закричала музыка на фоне. Теперь даже Марр не знал, что сказать на такую резкую наглость и беспардонность. Но Моррисси был доволен собой и с радостью наблюдал как за реакцией своего друга, так и за ошеломленной девушкой. -Что-о-о?, - не выдержала она. -А что, Лиллит, ты не знаешь? Наш Джонни скорее предпочтет мой член, чем твою прекрасную грудь. Ничего личного. Девушка раскрыла рот в недоумении и громко завизжала: -Ты что, ге-е-ей?! -Я, я... - Марр просто не знал, что ей сказать, настолько он опешил. Звук смачной пощечины. Девушка резко встала, поправляясь, и убежала от стола. Марр продолжал молча смотреть ей вслед. Немая сцена. Джонни резко повернул голову, прожигая довольного Моррисси своим взглядом. -Ты. Зачем. Это. Сделал?! -А что, ты думаешь, мне очень приятно смотреть на то, как ты обжимаешься с этой сучкой? -По твоему виду мне казалось, что да. Задетый за живое Моррисси не нашелся, что ответить. Марр продолжил свои причитания: -Блять, понимаешь, мне тоже иногда хочется кого-нибудь трахнуть, а не только быть трахнутым!, - произнес он уже чуть тише. -Но... Ты можешь трахнуть меня.

***

Темнота. Густая духота тесного номера неподалеку от клуба. Широкая кровать. И двое тел, в нетерпении елозящих на смятой простыне, торопливо пытаясь снять с себя остатки одежды. Наконец, оба остаются в джинсах и, не выдерживая, набрасываются друг на друга. Стройный, даже немного хрупкий Джонни оказывается сверху, примыкая к губам Моза. Впервые за этот бесконечно долгий вечер. Тот отвечает охотно, жадно, притягивает его к себе за шею ладонью. Когда их губы резко отлипают с громким причмокивающим звуком, Моррисси на выдохе произносит: -Господи, я ждал этого целый вечер... -Какой же ты нетерпеливый... - рвано целует его Марр то в щеку, то в скулу, то в другие досягаемые места. -Да если бы не я, ты бы сейчас кувыркался с этой красногубой!, - возмущенно выпаляет он сквозь бесчисленные поцелуи. -Не будь таким ревнивым ребенком... - удивительно спокойно шепчет Марр. - Неужели ты думаешь, что я мог оставить тебя без ласки сегодня, м? От этих слов Моррисси становится немного спокойнее. Тем более, что губы его друга все стремительней спускаются вниз по шее, к его соскам, а ладони гладят его по внутренней стороне бедер... -Да, Джонни, вот так... - выдыхает он, когда тот обводит губами его живот, - Люблю, когда ты такой послушный... -Кажется, скоро кому-то другому придется быть послушным, да, Моз? Тот сначала молчит, а потом как будто в нерешительности отвечает: -Возможно. Этот ответ звучит как согласие и побуждает Джонни к действию. Он спускается еще ниже, стягивая вниз его джинсы, обнажая возбужденный член. -Я вижу, мои ласки не прошли ни для кого даром, правда? Марр сейчас слишком самоуверен, притягателен и ехиден. Кажется, за этот вечер он решил выжать из бедного Моза все соки своим обаянием. -Да, сука, ты знаешь это, не тяни... -Хорошо. Резинка боксеров опускается, вырывая наружу колом стоящий член, который Марр тут же обхватывает руками, начиная проводить по всей длине. Моррисси протяжно стонет, когда головки касаются мягкие влажные губы. Джонни прикрывает глаза и начинает сосредоточенно двигать головой, помогая себе руками. Он выглядит абсолютно очаровательно: темная макушка, вздымающаяся вверх-вниз, тонкие красивые пальцы, сжимающие у основания и покрасневшие мокрые губы, обхватывающие возбужденный член. Тут же в нем исчезла вся дерзость, которая присутствовала в нем весь вечер, он снова стал каким-то трогательным, миниатюрным Джонни, к которому Моррисси так привык. Вдруг его глаза открываются, черные, как смоль зрачки томно наблюдают за его реакцией из под прикрытых век, а брови невольно принимают форму «домика». От нехватки воздуха он отпускает член, громко вдыхая и выдыхая, от чего по комнате раздается жалобный стон. Моррисси внимательно наблюдает за ним: за его кротким лицом и ниточками слюны, натягивающимся между его губами и головкой его члена... -О боже, Джонни... -Мм? - раздается приглушенное мычание ему в член. -Ты такой... Господи, продолжай... И он продолжает, сопровождаемый настойчивой рукой на своем затылке. Пальцы ерошат его черные непослушные волосы, притягивая ближе. Темп ускоряется, раздаются громкие чмокающие звуки... Моррисси начинает терять голову, уходя куда-то в царство предоргазменного удовольствия, пока непослушные губы не отлипают от него, оставив без разрядки. Моз вопрошающе смотрит прямо в темные, мутные от возбуждения зрачки темноволосого парня, ожидая ответа, но тот лишь покачивает головой. -Ты же не хочешь пропустить самого главного?, - хитро произносит он запыхавшимся голосом. -Начинай уже, - выпаляет Моррисси, чтобы быстрей разделаться с чувством волнения, не покидавшим его. -Спасибо, Моззи... - Джонни тут же впивается губами в его промежность, начиная смачно вылизывать, от чего Моррисси вскрикивает от резкого неожиданного удовольствия. - Ах, как давно я мечтал вылизать твою дырку... - от этих слов солисту становится дурно и немного неловко. Пятна стыдливой похоти покрывают его щеки. - Как давно хотел трахнуть тебя хотя бы пальцами... - С этими словами он вставляет один, густо смазанный слюной палец в Моррисси. Тот с непривычки громко стонет, не различая пока своих ощущений. Палец начинает медленно двигаться внутри, Моррисси всего подкидывает от странных чувств. То была смесь жгучего стыда и медленно назревающего удовольствия, маячащего где-то на горизонте. Никто еще не трахал его так, чтобы вызвать в нем достаточно положительных эмоций, но Джонни кажется удивительно смышленым в этом вопросе. Он массирует его изнутри, постепенно добавляя еще палец и надавливая на чувствительную точку внутри него, от чего его буквально трясет. Словно угадав его мысли, Джонни спрашивает: -У тебя были до меня мужчины? Немного помолчав, тот отвечает: -Да. -А кто-нибудь трахал тебя так, как собираюсь я? -Да... Моррисси почувствовал себя использованным, грязным, но эта мысль только больше возбуждала его. Джонни был его вторым, но он чувствовал себя так, словно их было как минимум пять. Эта извращенная мысль доставляет ему странное удовольствие. Ему удивительно сильно нравится представлять, будто его нагло используют, имеют во все дыры... За своими похотливыми мыслями он не замечает, как громко стонет, и что внутри него двигаются уже три пальца. Вдруг его резко покидают все сразу, от чего он недовольно мычит. -Сейчас, сейчас, подожди... - приговаривает Джонни, стягивая до сих пор не снятые джинсы. Взгляду Моррисси предстает не менее возбужденный, чем его, член гитариста, обильно истекающий смазкой. Тот приставляет его ко входу, предварительно смачно сплюнув, и Моррисси замирает в волнительном нетерпении. -Черт побери, давай уже... - не успевает договорить он, как вдруг внутри него глубоко проскальзывает член. Громкий протяжный стон, нежные руки, одобряюще поглаживающие его по животу и абсолютно сумасшедшие от возбуждения глаза Марра. -Господи, Моззи... Ты такой тесный... - с этими словами он начинает двигаться мучительно медленно, выбивая душу из обоих. Его друг, обычно внешне всегда уверенный и сильный, сейчас лежит под ним, с членом в его заднице и представляет собой такое трогательное зрелище, что ему становится дурно от собственных мыслей. Отдавшись чувствам, он бездумно продолжает вдалбливаться в тесную дырку, неосознанно каждый раз задевая чувствительную точку внутри, заставляя Моррисси подпрыгивать на каждом толчке. Его обычно всегда идеальная прическа растрепалась, волосы прилипли ко лбу влажными прядками, на щеках заиграл яркий румянец, а рот максимально пошло приоткрыт, обнажая непослушный язык. От этого вида Марру становится даже немного завидно. Он снова захотел оказаться на его месте: быть трахнутым, с широко разведенными ногами и прижатым сверху сильным телом... Поэтому он делает еще пару медленных, но глубоких движений, заставляя Морриси громко застонать своим тонким чувственным голосом, после чего резко выходит и прижимается к нему сверху, сбивчиво шепча на ухо: -Господи, Моз, трахни меня, трахни меня, трахни меня... Моррисси удивленно смотрит на него, как бы спрашивая: «Что за фигня?». -Моззи, я так хочу, ах... От вновь накатившего возбуждения Моррисси закатывает глаза, шипя через зубы. -Блять, Джонни, я тоже хочу закончить все ТАК. -Ну пожалуйста, Моз... Марр сейчас представляет такое милое, и одновременно с этим по-жалки трогательное зрелище, что отказаться просто невозможно. Молящие глаза, приоткрытый рот, ласкающие в уговоре ладони... -Ложись... Джонни тут же падает на спину, послушно разводя ноги. Моррисси берет его за лодыжки и застывает, наблюдая за этой прекрасной роковой картиной: Марр просит, просто умоляет трахнуть его прямо сейчас, с призывно открытым ртом и блестящими от слюны губами, то и дело прикрывает глаза, не прекращая похотливого зрительного контакта томных глаз и тонкие пальчики, ласкающие собственные соски. На его губах еще остались следы красной размазанной помады. Возбуждение вновь резко ударяет в область паха, но Моррисси держится из последних сил, выжимая из себя тяжелые слова: -Проси меня... -М? -Проси. Меня. - почти с болью в голосе произносит он. Марр сначала лежит, не издавая не звука, но осознав, что Моррисси просит его серьезно и не остановится в своей просьбе, послушно выговаривает: -Трахни меня, Моз... -Еще. -Трахни меня! -Громче! -Да трахни ты уже меня, блять! С этой фразой он чувствует, как в него резко вставляют, и прикрывает глаза от удовольствия. Моррисси медлит, трахает преступно медленно, пока не слышит требовательные постанывания. -Пожалуйста... Резкие грубые толчки. Моррисси буквально вжимает его в кровать, разводя ноги еще шире и ломая пополам. Марру нравится это. Он охотно подмахивает ему бедрами, прося в себя еще большую длину. Скрывать нет смысла: он действительно жутко соскучился по нему и его члену, и Моррисси это прекрасно понимает. -Мне нравится, когда ты ведешь себя, как последняя шлюшка... - грубо шепчет он ему в ухо, кусая за ярко поблескивающую сережку. -Ах, да, мне так нравится... Ах! Агх!.. Темп нарастает все стремительней, и крики становятся все громче. Еще пара резких толчков, и Джонни под ним стонет протяжно и хрипло, изливаясь себе на живот. Он дрожит от накатившего оргазма, но внутри продолжают быстро двигаться, доводя и себя до исступления. Когда темная пелена с глаз и шум в ушах проходят, Джонни наблюдает за тем, как прекрасно искажается лицо Моррисси, и как он наконец-то запрокидывает голову назад, широко открыв рот, из которого выливаются звонкие стоны. Моррисси валится на него сверху, продолжая шумно вдыхать и выдыхать воздух, и Джонни обхватывает его руками, поглаживая по спине. Он обвивает его тело ногами, и вместе они валятся на бок, усталые и изможденные, но от этого не менее довольные. -О господи, Джонни... - устало протягивает Моз, потянувшись к его губам. Они снова сливаются в ленивом, неторопливом, размазанном поцелуе, гладя тела друг друга.

***

На следующий день с утра они торопливо собираются на очередную репетицию, по пути собирая раскиданные повсюду вещи. Даже не посмотрев напоследок в зеркало, они выпрыгивают из номера, спускаются по лестнице, суетливо здороваясь со странно глазеющими на них жильцами отельчика, бросают оплату на рецепшене и выбегают на улице, срываясь на бег. Громко хлопнув входной дверью в студию, которая буквально чуть не отлетает, они, запыхавшись, пытаются влиться в общую атмосферу царящего здесь спокойствия, сосредоточенности и музыкального искусства. Их усталые красные лица и громкие вздохи после долгого бега просто разрезают эту атмосферу в пух и прах, и теперь уже каждый присутствующий рассматривает их, то и дело переглядываясь и улыбаясь. Моррисси и Марр стоят, опустив головы вниз и опираясь руками на ноги, пытаются привести дыхание в порядок. Вдруг по студии проносятся короткие смешки. -Что-о?, - выпаляет солист на выдохе, пытаясь сообразить, в чем дело. Майк улыбается своей широкой хитрой улыбкой и показывает на зеркало: -Поглядите на себя. Они оба подлетают к зеркалу, из которого на них смотрят самого неотесанного вида парни со взрывом на голове, смятыми рубашками, застегнутыми не на те пуговицы и красными от бега лицами с размазанной то тут, то там помадой. Кажется, помада везде: на воротниках, на шеях, на лицах... От собственного вида им становится настолько смешно, что теперь они заливаются от смеха вместе со всей студией в придачу. Энди высказывает свою догадку, вопрошающе посматривая на них: -Я вижу, с Лиллит вчера все получилось прекрасно?, - и широко улыбается, радостный от того, что напряженная атмосфера прошлого вечера ушла. Парни переглядываются, обмениваясь быстрыми хитрыми взглядами, и послушно кивают: -Да, с Лиллит все прекрасно...