Наследственное недомогание

Странный возбуждающий запах заполнял гостиную, перебивал ароматы специй, щекотал улучшенное обоняние. М-21 с трудом сдерживался, чтобы не втягивать воздух слишком громко, наслаждаясь пряными нотками. Они вызывали мысли о Регисе — разгоряченном тренировками, сверкающем красными глазищами — хотя его самого не было за ужином. — А где Регис? — спросил М-21. — Ему нездоровится, — уклончиво ответила Сейра и отвела взгляд. М-21 нахмурился. Со вчерашнего дня? — Что-то серьезное? — спросил он у Франкенштейна. — Нет. Это… Наследственное недомогание. Они странно переглянулись с Рейзелом. — Даже если что-то серьезное, шеф быстро его вылечит! — успокоил Тао. Но беспокойство не унималось, наоборот, ворочалось огненными спиралями в груди, мешало вникнуть в разговор за столом. Толкало подняться на второй этаж, заглянуть в комнату Региса, убедиться… Запах манил туда же, легкими завитками вился в потоках воздуха, вызывал странное томление. К концу ужина М-21 уже не находил места от желания добраться до источника запаха, узнать, прикоснуться… Да что же с ним происходит? М-21 тряхнул головой и смыл пену с последней тарелки. — Я должен посмотреть, что с Регисом! — решительно сказал он и стянул перчатки. Не глядя, пристроил на крючок фартук. Уже на ступеньках лестницы услышал обрывок разговора: — Мастер, я должен вмешаться? — Нет. Мы не вправе вмешиваться в… На втором этаже запах стал гуще. М-21 чувствовал его с утра, но сейчас он, казалось, обнимал со всех сторон, бесплотными пальцами касался кожи. М-21 подошел к двери спальни Региса. Забыв постучать, толкнул дверь. Регис распластался на кровати под тонким покрывалом. Закушенные губы, искривленные брови — если все так плохо, почему Франкенштейн не помог ему? В два шага он оказался у кровати. Испарина покрывает высокий лоб, растрепанные волосы рассыпаны по подушке. Жар? М-21 протянул руку — дотронуться до белой кожи, провести рукой по щеке, стирая гримасу. Регис отбросил его ладонь. Едва различимый стон остановил возмущение. Прикосновения причиняют боль? М-21 присел рядом с кроватью. — Я могу чем-нибудь помочь? Позвать Франкенштейна? Серебряные волосы метнулись по подушке. — Уходи. Настойчивое желание прикоснуться только усилилось от попытки Региса оттолкнуть его. Огромные красные глаза притягивали взгляд. Он закусил губу, чтобы отвлечься от странных чувств, которые вызывал вид раскинувшегося на кровати Региса. Мальчишка. Ноблесс. Напарник. Всегда в многослойной одежде — белом школьном костюме, черных официальных одеяниях, застегнутой под самый подбородок рубашке. С выражением постоянного недовольства на лице. Сейчас — даже без пижамы, о которой со смехом рассказывал Тао, заставляя Региса злиться и сжимать кулаки. Обнаженные плечи, руки, идеально гладкая белая кожа, покрытая блестящими капельками пота. М-21 подавил желание облизнуться, облизать эти капли, почувствовать вкус совершенной кожи. Сквозь шум в голове с трудом пробивались разумные мысли о том, что он, наверняка, странно смотрит на мальчишку, которому нездоровится, и надо бы подняться с колен — когда он успел упереться кулаками в пол? И хорошо, что уперся, иначе уже шарил бы жадными руками по гибкому телу на кровати. М-21 протянул руку и все-таки провел по скуле, щеке, по губам, оказавшимся на удивление прохладными, несмотря на испарину. Регис выгнулся и застонал. От его стона с трудом сдерживаемое возбуждение затопило остатки разума. ~~~~~ Регис не сразу понял, что это не очередная фантазия, и ужаснулся. М-21. Его Истинный. — Уходи! — выдохнул он. Кого угодно Регис мог бы стерпеть, но только не М-21, о котором только что грезил, трогая себя в местах, о которых предписывало молчать чопорное воспитание ноблесс. Неконтролируемые спазмы возбуждения накатили с удвоенной силой — рядом тот, кого он мысленно звал полночи и весь день. Но Регис был уверен, что тут ни при чем ментальный контроль — ментальный контроль не действовал на М-21, так что даже если что-то и прорвалось сквозь чувственные полугрезы, то это не в счет, он же не мог заставить его прийти… Жаль, что он так же не может заставить его уйти — потому что сил хватило только на невнятный всхлип, который М-21, конечно, не воспринял всерьез. Регис закусил губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать от его близости, от жажды его прикосновений. Никто, и в первую очередь он сам, не ожидал, что течка застанет его в Корее — обычно она начиналась после совершеннолетия, и те, кому не посчастливилось родиться омегами, проводили ее за семью запертыми дверями. По скудным сведениям, которые ему стыдливо поведали во время обучения, он представлял, что его ждет. Но и предположить не мог, как мучительно чувствовать близость своего Истинного перед течкой — встречаясь в гостиной, даже в шумной компании, слушать его шаги по коридору за закрытыми дверями спальни. И знать, что он — человек, пусть и модифицированный, который никогда не узнает о генетическом изъяне, наследии тысячелетий кровосмешения. А если узнает, то, скорее всего, ужаснется. В человеческом обществе порицают однополые связи — он видел, как оскорбился Ик-хан на предположение со стороны Шинву. А уж о таких, как он, люди вообще не знают. Их и в обществе ноблесс предали бы остракизму, если бы омеги не начали появляться среди наследников глав кланов. Продержаться еще немного, не дышать слишком часто, не всхлипывать от желания — и тогда М-21 уйдет, убедившись, что ему всего лишь нездоровится. Но М-21 смотрел на него, и Регис видел, как в серебряных глазах расширяется зрачок. Точеные ноздри раздувались — наверняка он чует запах его обильной смазки, его предельного возбуждения. Регис почувствовал, как под взглядом М-21 загораются скулы. Он прикусил щеку изнутри. Уходи, ну пожалуйста… М-21 протянул руку. Провел по скуле. Регис выгнулся, притираясь к его ладони, застонал. Пальцы М-21 — на щеке, на губах, на шее. Рука замерла, словно не решаясь скользнуть дальше. Всей фамильной гордости не хватило, чтобы потребовать у него уйти. Все наследственное упрямство разметалось по кровати под его прикосновениями. Регис зажмурился и закусил губу. Наверняка, он не раз услышит о своем неподобающем поведении… От осознания собственной распущенности жаром опалило щеки. Но касания М-21 отзывались еще ярче, словно раскаленный воск капал на кожу. — Прости, я… — кровать прогнулась, когда М-21 оперся на матрас по обе стороны от плеч. Регис открыл глаза, метнулся в попытке спастись от сводящей с ума близости. Поцелуй мазнул по губам, остановился на шее. Регис замер, не в состоянии поверить в то, что происходит. М-21 целовал его шею, и от прикосновений его губ и языка плавилась кожа, сердце грохотало в груди, и жарко пылало в паху. — Что ты творишь? — прошипел он, от удивления собрав в кулак волю. И попытался оттолкнуть модифицированного. М-21 перехватил его руку, припечатал к кровати. Поймал второе запястье и навис над ним. Серебряные щелки глаз, иззубренный шрам, закушенные губы. Регис нестерпимо, до боли, хотел прикоснуться к его губам. Широкие плечи, ключицы в распахнутом воротнике рубашки. Грудная клетка ходит ходуном — он так тяжело дышит, словно сдерживает не подростка-ноблесс, а как минимум — атаку оружия духа. Запах? Он так реагирует на запах? Он же — почти оборотень, почти зверь. Паника ударила по измученным возбуждением нервам. Регис рванулся из захвата. Изогнутые губы дернулись в оскале. Страх, смешанный с возбуждением, прижал его к кровати. Регис вытянулся, скрывая очередной всплеск желания. Он хотел даже так, даже если М-21 не осознаёт себя и находится на грани трансформации. Пусть Регис потом возненавидит себя за то, что не сумел справиться с постыдными позывами… — Пожалуйста… Позволь мне прикасаться к тебе… — хриплый голос М-21 отозвался иголочками по коже. Из-под серой челки не видно глаз, но М-21 прижал губу клыком в ожидании ответа. А если он скажет «нет»? Регис качнул головой. Хватка на руках ослабла. М-21 отвернулся. Отпустил его и сел на кровать. Спрятал лицо в ладонях. ~~~~~ Грохот пульса в висках, сумасшедший ритм сердца и тугой узел вожделения в паху. Что он творит? Набросился на мальчишку, который настолько ослаб, что не смог его оттолкнуть. За несколько минут собрал мозаику из собственных эмоций и желаний, осознал, что с первой встречи хотел прикоснуться к его губам, вдохнуть запах разгоряченной кожи, услышать сокровенные слова от… Мальчишки. Ноблесс. Наследника главы клана. Наверное, был бы он настоящим оборотнем — взвыл бы от собственной слепоты. Это невозможно. Наверняка у ноблесс тоже случаются какие-то «приступы безумия», потому что он мог поклясться — Регис выгибался и стонал под его руками от возбуждения, а не от «недомогания». А он чуть не воспользовался моментом. Он никогда бы себе не простил, если бы не смог остановится. Но каких усилий это стоило… За его спиной на кровати разметался Регис. М-21 посмотрел через плечо. Рваные выдохи, отсутствующий взгляд. То, что случилось, останется между ними, но сможет ли он смотреть в красные глаза без чувства вины и сожаления? Сожаления в том, что ему пришлось остановиться. — Извини, — он отгородился челкой от эмоций. Поднялся. Нетвердо ступил к дверям. Нужно выйти в коридор и вспомнить, что за пределами этой комнаты еще существует мир. — Подожди. — М-21 замер. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Голос Региса хриплый, отзывающийся в каждой клеточке тела. Всплеск ликования задушен голосом разума. — Ты уверен? — Да, — стон в сгиб локтя, закрывшего лицо. Это позволение на что-то большее, чем присутствие в спальне, или Регис не понимает, что вся выдержка ушла на два с половиной шага до двери? Щелчок дверного замка заставил вздрогнуть. Он должен понять, что творится. Запах кружил голову, сильнейшее возбуждение отвлекало от попыток рассуждать. М-21 присел на кровать и провел костяшками пальцев по руке, закрывающей лицо. — Посмотри на меня… — он отвел в сторону руку Региса. — Что происходит? Регис приподнялся, закусил губу и потерся о его плечо щекой. Выдержки хватило на один вопрос: — Ты точно этого хочешь? — Я хочу этого с тобой… Он прикоснулся к узким губам. Легко, боясь спугнуть доверчивое ответное движение. Обвел дрогнувшие уголки, толкнулся языком в раскрывшиеся губы. Регис застонал и выгнулся. М-21 придержал его за спину, не дал откинуться на подушку, не прервал поцелуй. Мягкие губы, влажный язык, гладкость кожи под ладонями — сердце грохотало, как сумасшедшее. Он жаждал этих прикосновений каждую перепалку, каждый раз, когда мальчишка смотрел на него нереально большими глазами и кривил губы, подбирая очередную колкость. Чтобы можно было вот так взять за плечи, огладить руки, притянуть к себе. Дотронуться до серебряных волос, слегка влажных у шеи, провести пальцем между лопатками. Почувствовать, как Регис тянется к нему — губами, руками. Ласкает языком разрыв шрама на губах, вплетает пальцы в волосы, наклоняет его голову к себе. М-21 оторвался от пьянящих губ, провел языком по шее, прикусил кожу у сгиба плеча. Регис отозвался стоном. Под сводящие с ума вздохи М-21 выцеловал плечи, ключицы, обвел языком соски, спустился к солнечному сплетению, стягивая покрывало. Из-под скользкой ткани показались слегка намеченные кубики пресса и резинка трусов. Он приподнялся на руках — еще ни разу он не видел обнаженного Региса. Даже в самых жестоких схватках одежда оставалась на нем, скрывая идеально сложенное юношеское тело. М-21 сбросил покрывало. Регис согнул колено, выгнулся навстречу. Влажное пятно на белой ткани, отчетливо выпирающий гульфик на плавках. М-21 сдернул их до колен — дальше не хватило терпения. Сердце выбивало такие ритмы, что медицинские приборы сошли бы с ума, эхо билось в висках, отдавалось пульсацией в собственном возбужденном члене. Волосы в паху у Региса были такого же удивительного серебряного цвета, начинали расти низко-низко, кольцом охватывали чуть выгнутый вверх член с розовой головкой, влажной от обилия смазки. М-21 положил ладонь на бедро, провел пальцем по краю роста волос. Регис замер под его прикосновениями. Обхватить его член ладонью, двинуть известным любому мужчине жестом вверх-вниз, заставить Региса выгнуться от удовольствия… Но собственная ладонь показалась грубой, движения — неуклюжими. Даже обильной смазки будет недостаточно, чтобы рука скользнула по стволу без сухого трения. Он проглотил слюну, выдохнул и опустил голову, облизал прозрачные капли, вобрал в рот выпуклую головку, сжал губы. Регис метнулся по кровати, приглушенно застонал. Ласкать его член языком, видеть, как Регис закусывает запястье, чтобы не стонать в голос — кажется, такое он не смог бы представить в самой возбуждающей фантазии. Короткие волоски прощекотали пальцы, он едва сдержался, чтобы второй рукой не потянуться к своей ширинке, склонился ниже. Ладонь обхватила яички, пальцы скользнули в промежность. Регис замер, бедра напряглись. М-21 двинул рукой. Пальцы коснулись ануса. Регис с громким стоном повел бедрами, притираясь, толкаясь ему в рот. М-21 крепче сжал губы на его члене, языком лаская головку, круговыми движениями пальца оглаживая складочки кожи между ягодиц. Регис изогнулся, попытался оттолкнуть его, но не успел. Капли спермы испачкали живот мальчишки, губы М-21. Он облизнулся, едва сдержав стон разочарования. Регис двинул бедрами, прижимаясь к так и не убранным пальцам. — Тебе нравится? — спросил М-21 и провел по влажному отверстию. Регис зажмурился и застонал, съезжая по кровати и насаживаясь на его палец. От сотрясшего его самого спазма наслаждения М-21 закусил губу и отстранился. Регис разочарованно всхлипнул. — Мне продолжить? — спросил М-21 и облизал пальцы. Регис завороженно проследил, как он подносит руку ко рту и медленно кивнул. ~~~~~ Он никогда не испытывал такого наслаждения… и такого смущения. Регис то откидывал голову, прогибаясь под прикосновениями, то вскидывался, чтобы посмотреть, как М-21 ласкает его. Как обычно изогнутые в кривой усмешке губы обхватывают его член, серая челка свешивается, щекочет живот. Руки крепко держат бедра, дыхание горячит и без того раскаленную кожу. Ни с чем несравнимое удовольствие. Тело отзывается на каждое его движение, любое касание — губы, руки, даже острые края распахнутого воротника заставляют стонать, почти скулить от возбуждения. М-21 осторожен, но несколько раз увеличенные клыки цепляют нежную кожу, и наслаждение отдается даже не спазмами — взрывами в паху. А потом его палец останавливается там… Дыхание замерло. Сердце перестало биться, а потом сорвалось в ослепительный вихрь. Несколько движений бедрами — и Региса накрыло волной оргазма, смевшего нелепую мысль о том, что он сможет сдержаться и не испачкать губы М-21. От его хриплого голоса он едва не кончил снова. От предложения продолжить почувствовал, как огненный шар в паху раскручивается спиралью, сметая обрывки мыслей. От прикосновений влажных пальцев к анусу даже пальцы ног закололо огненными иголками. М-21 медленно ввел один палец, ритмично двигая даже не рукой, всем телом. Челка качнулась над пахом. Регис закусил губу. Бедра сжимались вокруг его пальца, ставшее невероятно чувствительным отверстие пульсировало, всплески желания заставляли его выгибаться на кровати. — Еще… — одними губами произнес Регис, стесняясь выказать желание, которое так откровенно демонстрировало его тело. М-21 почувствовал — услышал? — и добавил второй палец. Регис едва сдержался, чтобы не перекатиться на живот. М-21 оперся коленом о край кровати. Регис протянул руку, коснулся его вздыбленной ширинки, погладил. М-21 прижал клыком губу, сдерживая стон. Регис приподнялся, лишая себя удовольствия от движения его пальцев, расстегнул брюки на М-21 и повернулся, приподняв бедра. — Ты позволишь мне?.. — сорванный хриплый голос, прикосновение горячего члена между ягодиц. Регис со стоном прогнулся. Наверное, именно об этом он и грезил, метаясь на влажных простынях. — Да. М-21 коротко толкнулся вперед. У Региса едва не подогнулись колени от невероятных, неизведанных эмоций. Саднящие ощущения растворились в удовольствии, когда М-21 начал медленно продвигаться на всю длину. Ритмичные толчки, спазм оргазма, упругая пульсация внутри. Стон в сгиб плеча и шеи, прикосновение клыков к коже. М-21 отстранился. Регис почувствовал, как по внутренней стороне ног стекает сперма вперемешку со смазкой. Наверное, завтра ему будет мучительно стыдно… Колени дрогнули, и он опустился на бок. М-21, тяжело дыша, рухнул рядом. Завозился, вытащил откуда-то покрывало и накрыл обоих. Он что, собирается остаться здесь на ночь? Регис потерся щекой о руку М-21. Он выскажет все, что думает о подобном поведении… Тяжелая рука легла поперек спины и подтянула его к горячей широкой груди. Обязательно выскажет, но только завтра… ~~~~~ М-21 проснулся от писка будильника. Поднял голову. Не сразу понял, почему часы показывают непривычное время. У Региса звонок стоял на полчаса позже. — И что теперь? — голос Региса ровный, лишенный эмоций. М-21 посмотрел на него. Взгляд красных глаз блуждает по потолку, словно вырисовывает узоры на белоснежном глянце. — Теперь мы спустимся и позавтракаем, — он чувствовал зверский аппетит. — Я не пойду. — Почему? — М-21 нахмурился. — Тебе все еще плохо? — Все поймут, что ты… мы… — Регис сбился и скривил губы. — Поймут? — Рейзел-ним, Франкенштейн и… Сейра. Они осведомлены о моем состоянии. Ха! За воспоминания прошедшей ночи он готов драться зубами и когтями со всеми прихвостнями Союза, а не только объясняться с шефом. — Ну и что? Он совершенно не хотел думать, рука по-хозяйски лежала на бедре Региса, а большой палец поглаживал короткие шелковистые волоски. — Ты не понимаешь! — Регис повернулся к нему и поднялся на локте. — Ты — человек, модифицированный, мужчина… А я — наследник главы клана ноблесс… — Это имеет значение? — он нахмурился. Рука замерла. Может, он все неправильно понял, и ночь стала откровением только для него? А для Региса — это постыдный поступок, который нужно скрывать? Регис посмотрел на него с отчаяньем. — У людей не принято… вступать в подобные связи. А Геджутель-ним до сих пор надеется, что я… унаследовал его гены, — мальчишка закусил губу и отвернулся. Ни Франкенштейну, ни Геджутелю, ни тем более, каким-то условным нормам морали он не позволил бы отнять Региса. Ни раньше, когда от волнения за него замирало сердце, ни теперь, когда сердце бешено билось от одного воспоминания о том, как мальчишка выгибался в его руках. Потом он разберется, что за «недомогание» проявилось у Региса, а пока стоит решить более важные вопросы… — Одевайся, — твердо сказал он. И встал, пока возбуждение не захлестнуло с головой, затянув явленье к завтраку. Он терпеливо выдержал, пока Регис собирал все детали костюма, хотя, наверняка, мог бы одеться взмахом руки. Регис остановился у лестницы и попятился. М-21 глянул поверх плеча мальчишки. Пять удивленных взглядов помешали ему спуститься. М-21 положил руку на напряженное плечо в белом пиджаке. Регис оглянулся. М-21 улыбнулся и слегка подтолкнул его вперед. — О, Регис! Тебе уже лучше? — жизнерадостно сказал Тао и покосился на экран ноутбука. — М-21? — спросил Франкенштейн с такой интонацией, будто Регис — его несовершеннолетняя дочь. М-21 ухмыльнулся. — Франкенштейн, — сказал Рейзел. — Нет повода волноваться. М-21 догнал Региса на повороте лестницы. Мальчишка уже не выглядел так обреченно, как при выходе из спальни. Место рядом с Сейрой он занял, не пытаясь спрятать глаза. М-21 вдвинулся между Такео и Тао и улыбнулся. Бледные губы дрогнули в ответной полуулыбке. — Хм, Мастер… Я вижу повод для волнения в том, что придется объяснять Геджутелю, откуда у его наследника метка Истинного… — нарушил молчание Франкенштейн. — Метка? — Сейра опустила кружку мимо блюдца. — Истинного? — нахмурился Такео. — Это же ноблесс, у них все не как у людей! — махнул рукой Тао. Регис прикоснулся к шее и поднял изумленный взгляд. М-21 самодовольно улыбнулся.