Black and Fair

Вокруг шушукались, что это непроверенное зелье, шалость, происки завистников или неудачное заклинание, испорченное боярышниковой палочкой Малфоя, которая, якобы, не всегда слушается хозяина с тех пор, как побывала в руках Поттера. Но никто за пределами Слизерина не знал наверняка, что случилось на самом деле, и никто не мог быть ни в чем уверен. Единственное, в чем Гарри был убежден, – а после окончания войны он точно знал, что общеизвестное не всегда бывает правдой, – когда он сидел за гриффиндорским столом в Большом зале, Малфой пришел на завтрак с черными волосами. Он случайно глянул в его сторону, поначалу решил, что это новый студент, а присмотревшись, выронил из рук вилку. Драко величественно огляделся, специально давая себя разглядеть и бросая вызов любому, кто захотел бы над ним посмеяться. Хихикнули только гриффиндорские первогодки. Равенкловцы выглядели так, будто жаждали узнать, каким образом он добился такого эффекта. Хаффлпафцы перешептывались, слизеринцы помалкивали и смотрели в другую сторону. На бледном лице Малфоя глаза, казалось, выделялись еще больше. Гарри с поразительно ясностью вспомнил, что они были серыми. Его волосы не были неряшливо спутаны. Поттер уверен, что на такое Малфой бы никогда не решился. Даже став черными, они лежали волосок к волоску. Если бы не это различие, он был бы так похож на Сириуса, что Гарри задохнулся бы от боли. Малфой окинул взглядом Большой зал, будто не знал, почему волосы изменили цвет, и искал виновника метаморфозы, и вдруг посмотрел на Гарри. Тот с трудом отвел глаза, чувствуя себя кроликом, застывшим перед удавом. Малфой повернулся и направился к слизеринскому столу с легкой улыбкой на лице. «И у него есть повод для ликования, - подумал Гарри, проводя рукой по заалевшей щеке. – Я пялился на него как идиот». Каким он и был на самом деле. Он не должен был позволить сходству Малфоя с Сириусом задеть его так сильно. Вероятно, теперь и до конца года Малфой будет с удовольствием вспоминать об этом и издеваться над Поттером. Гарри почувствовал, как закипает в нем гнев, представив шутки гаденыша на тему крестного, намеки на двоюродного брата и, возможно, даже на Беллатрикс. «Если он так и сделает, я его в порошок сотру, - решил для себя Гарри. – Он не имеет права высмеивать гибель Сириуса, как бы он ни был на него похож». Глупо было надеяться, что если волосы чертова Малфоя теперь напоминают цветом шевелюру погибшего Сириуса, то их отношения изменятся только потому, что сейчас слизеринец выглядит по-другому. Но после войны Гарри также открыл для себя, что имеет право думать всякие глупости столько, сколько о них никто не знает. Гермиона позвала его и сказала что-то про зелья. Гарри покачал головой и, вздохнув, встал. При Слагхорне этот предмет стал гораздо легче, тем более, со статусом «героя» и любовью преподавателя предаваться воспоминаниям о совместных боевых подвигах. Но зелья, наверное, уже никогда не станут его любимым предметом. Покидая Большой зал, он оглянулся. Гарри хотел украдкой посмотреть на Малфоя и убедиться, что он совершенно не похож на Сириуса. Поттер нашел глазами все еще бледное после Азкабана лицо с огромными, казалось, сияющими и переливающимися глазищами. Их обладатель перегнулся через стол, застыв в позе, напоминающей взявшую след охотничью собаку. И смотрел прямо на него. Гарри резко отвернулся. «Ты уже отдал ему палочку, и ему больше от тебя ничего не надо. Это последнее, что его в тебе интересовало. Перестань думать, что ты ему интересен, это же бред. У тебя и так поклонников хватает». Воспоминание о фанатах, которые ловили каждое его слово и бегали за ним как цыплята, отрезвило, и Поттер нашел в себе силы уйти. * * * Решение игнорировать Малфоя продержалось до следующего дня, когда Поттер услышал его смех. Он ничем не напоминал глубокий голос Сириуса, но сразу зацепил. Драко хохотал, задыхаясь, не в силах остановиться. Должно быть, крестный тоже мог так смеяться. Подходя к классу Трансфигурации, Гарри замер и закрыл глаза. Было так больно, будто кто-то крушил ему кости. У Сириуса никогда не было шанса так смеяться. Не в том ужасном доме, который он покинул, чтобы безрассудно погибнуть, захлебываясь чужой и своей ненавистью. - Гарри… Гермиона в очередной раз вернула его к реальности. Гарри открыл глаза и слабо ей улыбнулся. - Спасибо. Грейнджер взяла его под руку, как всегда брала Рона, без той неловкости, которая была между ними до тех пор, пока она не начала официально встречаться с Уизли. - Ты вспомнил войну? Гарри покачал головой. Горло перехватило, но он смог выговорить: - Сириуса… Сообразительная девушка поняла, что он имеет в виду, и не стала ничего говорить. Она кивнула, произнесла: «А!» и повела его на звук смеха, вернее, уже молчания Малфоя. Поттер выпрямился, развернул плечи так, будто шел к Волдеморту, и последовал за ней. Малфой все еще стоял за углом, разговаривая со слизеринцами, которые были младше его на год. Он замер, увидев Гарри, его глаза сияли, как звезды. На этот раз сходство поразило его меньше, так как Гарри уже был готов. Он рассеянно кивнул Малфою и прошел мимо. - Я поговорю с тобой позже, Хью, - сказал Драко и пошел за гриффиндорцами. Гарри уставился в спину идущей впереди Гермионы и прибавил шагу. Когда Малфой коснулся его руки, он развернулся и наставил на него палочку. Драко развел руки в стороны и усмехнулся. - Зачем мне нападать на тебя, Поттер? Ты же не думаешь, что я все еще твой враг? Не после того, как ты спас меня и мою семью. Он понизил голос, который стал хриплым и убедительным, как у Сириуса, - еще одна мечта Гарри. - Если ты, конечно, сам этого не хочешь. Поттер наклонился к нему достаточно близко, чтобы никто не мог услышать, что он говорит, - кое-кто из слизеринцев выглядел слишком заинтересованным, – и жестко сказал: - Если ты скажешь хотя бы одно слово про моего крестного, я сделаю тебе больно. Кстати, теперь я знаю заклятия, которые не оставляют следов. Вместо того, чтобы завопить, что его запугивают, Малфой задумчиво выдохнул: - Ааа!.. Так вот, что это было! Я подумал, что с черными волосами я буду привлекательнее, но ошибся. Они могут принадлежать только Блэку. Гарри кожей почувствовал большую букву «Б». (black – Black). - Я предупреждал тебя, Малфой! – сказал Поттер и навел палочку на Драко. Слизеринец схватил его за запястье, притянул к себе, и его глаза, как никогда, определенно были серыми. Раньше Гарри иногда казалось, что они были синими или блеклыми и всегда сощуренными от ненависти. Сейчас они такими не были. Они были темно-серыми, как у Сириуса. «Нет, ничего подобного. Сириус умер за свои убеждения, а Малфой даже слова такого не знает». Гарри вырвался. Когда Малфой повернулся к своим друзьям, его колени задрожали, Поттер ждал взрыва хохота. Но Драко промолчал. И все еще смотрел на гриффиндорца, когда пошел прочь. Его губы изогнулись в знакомой ухмылке. Очень знакомой. По фотографиям Сириуса, которые были в фотоальбоме Хагрида. Гарри отвернулся и пошел за Гермионой, занятый тем, чтобы заставлять свои ноги идти. * * * На две недели Малфой оставил Поттера в покое. И Гарри был ему за это благодарен, если можно быть благодарным представителю этого семейства. Честно говоря, между квиддичем и экзаменами у него было слишком мало времени, чтобы беспокоиться еще о чем-то, что не сидело на метле и не было написано на пергаменте. Он сбежал из гриффиндорской гостиной после особенно убедительной речи Гермионы о том, как удобно делать разноцветные закладки в книгах, всегда можно быстро найти нужное место, и что ему жизненно необходимы такие же. Ее учебники выглядели как обрывки радуги, и Гарри они совершенно не вдохновляли. Он был уверен, что окончательно перестанет понимать, что читает. Поттер ходил взад-вперед перед Выручай-комнатой, прося дать ему место, чтобы расслабиться. Дверь уже начала проступать на стене, когда его кто-то тронул за плечо, и не пальцами, а положив на него ладонь. Гарри выругался и обернулся – позади него стоял Малфой, и цвет его волос был еще чернее, чем прежде. Поттер мгновенно мобилизовался, так, как делал это во время первых встреч с Темным Лордом. Он был настроен решительно и непримиримо. - Кто же тебя так красит? И почему ты не бегаешь по потолку с воплями о мести? - Тогда это получилось случайно, - ответил Малфой, - но на этот раз я сам так сделал. Он посмотрел в глаза Гарри и шагнул вперед одновременно с отступившим назад собеседником. Драко почти прижался к нему, удерживая руку на плече, расставив ноги по обе стороны бедер. – Я хотел узнать, как бы ты на меня отреагировал, увидев еще более черным. - Тебе, блять, заняться нечем, – отрезал Гарри. Его тон был бы убедительным, если бы его голос не дрожал, а щеки не залил румянец. - Точно! – подтвердил Малфой, а Поттер прижался к стене. Драко навис над ним так близко, что чувствовалось тепло его тела, и достаточно далеко, чтобы не прижиматься. Гарри почувствовал, как его волосы и кое-что, о чем он даже думать не хотел, встало дыбом. Навстречу слизеринцу. - Отойди от меня, Малфой! – сказал Гарри. Он был не в состоянии двинуть врагу коленом в пах, потому что не мог отвести глаз от этого бледного улыбающегося лица. И это было отвратительно. - А я тебя и не тро-о-огаю! – пропел негодяй, и если что-то и могло разбить очарование момента, так это насмешливый тон, который Сириус никогда не использовал с Гарри. Кроме того случая, не знал, ему пришлось выждать несколько минут, чтобы не передвигаться по школе походкой кавалериста. * * * На следующий день Гарри увидел улыбку Малфоя, когда появился утром в Большом зале. Тот сидел за слизеринским столом, покусывая кусочек бекона и без особого интереса болтая с шестикурсником. Увидев Поттера, он отложил бекон и поднялся на ноги. Он собирается сделать это перед всеми? Конечно, ему нужна публика. Если Малфой не был с ним жесток в последнее время, это не значит, что он перестал быть садистом. Но большую часть прошлой ночи Гарри провел, изучая соответствующие заклинания, даже проник под плащом-невидимкой в Запретную секцию библиотеки. Поэтому он спокойно и уверенно прошел к гриффиндорскому столу, сел и даже успел взять яблоко, когда Рон испуганно ткнул его локтем в бок. Гарри проглотил кусочек и посмотрел прямо в лицо Драко. - Да, Малфой? Я могу тебе чем-то помочь? Его горло пересохло, но лицо слизеринца уже не двоилось в глазах, а серые глаза не напоминали Сириуса. Амулеты предотвратили физическую реакцию, которую ждал Малфой. Сколько бы он не всматривался в лицо Поттера, тот не сдавался: руки уже не дрожали, и маленькие молнии не опаляли кожу, даже если он смотрел на Драко слишком долго. И он не собирался сдавать позиции. На секунду лицо слизеринца исказилось. Но он быстро справился с собой, наклонился и прошептал Гарри на ухо: - Ты думаешь, что очень умный, не так ли? - Нет, не особенно, - ответил Поттер. Он не позволит себе отвернуться, он будет держаться изо всех сил. И это оказалось легче, чем он ожидал. Все, что было необходимо – прекратить вести себя как идиот и выбить почву из-под ног Малфоя. - Почему, ты думаешь, я к тебе подошел? – прошептал Драко, его губы были так же близко, как и прошлой ночью. Гарри потрясенно застыл. Затем пожал плечами и сказал: - Думаю, ты хотел поблагодарить меня за то, что я отдал тебе палочку. Надо немного унизить слизеринца, тогда он ослабит хватку. - Ты понятия не имеешь, как сильно я искал что-то, чтобы опять почувствовать себя живым, - снова прошептал Малфой. – То, что заставило бы этот мир заиграть яркими красками. Что-то особенное. И это ты. И я не дам тебе уйти, Поттер. - Назад! Отвали, Малфой! – заорал Рон. Гарри рассчитывал, что он сорвется гораздо раньше, но тот молчал, видимо, ожидая, когда друг возьмет инициативу на себя. И вмешался, когда стало очевидно, что Гарри был слишком спокоен для этого. Или глуп, как сказал бы Рон. - О, вот сейчас, пожалуйста, - сказал Малфой и отодвинулся, не сводя с Поттера решительно пылающих глаз. Конечно, в этот момент он меньше походил на Сириуса, потому что Гарри никогда не видел таких эмоций на его лице. – Но в одном ты прав, Поттер. За счастье надо бороться. И он пошел в сторону слизеринского стола. Гарри закатил глаза – мерзавец просто не хочет признать, что проиграл. - Что он имел в виду, приятель? – требовательно спросил Рон, передавая другу тарелку с блинчиками, на которые указал Гарри. – Он достает тебя на уроках? Ты знаешь, что МакГонагалл быстро поставит его на место, - он бросил преданный взгляд на преподавательницу, которая сидела в старом кресле Дамблдора и говорила о чем-то с профессором Спраут, сидевшей слева от нее. - Я знаю, - спокойно ответил Поттер. – Но дело не в этом. У Малфоя было время подумать, но теперь он, кажется, решил, что я сделал его семью несчастной. - Но ты дал показания! – возмутился Рон. Гарри пожал плечами. - Не имеет значения. Он ненавидит меня за свободу даже больше, чем ненавидел бы, сидя в тюрьме. Думаю, он считает правильным сделать мне пару гадостей. - Ну, если он что-то натворит, я все еще думаю, что тебе надо пожаловаться профессорам. Гарри фыркнул. - Я и без этого получаю слишком много внимания. И это было правдой. Мало того, что МакГонагалл была обеспокоена тем, как он пережил войну, а Салгхорн считал, что он должен стать светилом зельеварения, так еще другие профессора обращались к нему чрезмерно подобострастно. - Нет, он прав в одном. Мы решим все между нами. - Обещай мне, что ты не проклянешь его в ближайшем коридоре, - пробормотала Гермиона, переворачивая страницу. - Нет, если он не нападет на меня первым, - ответил Гарри. * * * Естественно, Малфой напал первым, но не в темном углу у теплой стенки, а в библиотеке, и использовал он совсем не то заклинание, на которое рассчитывал Гарри. - Фините Инкантем! – прозвенел голос слизеринца, когда Поттер потянулся за одним из бесконечных томов, рекомендованных Грейнджер. Она считала, что, только изучив их от корки до корки, он сможет удовлетворительно превращать живую натуру в скульптуры. - Фините! Фините! Фините! Гарри быстро развернулся, но Малфой был уже рядом с ним и схватил за запястье, дернув руку вместе с палочкой вниз. - Ну-ну, - пробурчал Драко, - не думаю, что ты побежишь жаловаться профессуре всего лишь из-за того, что я попытался отменить наложенные на тебя заклинания. Я все-таки префект и должен спасать студентов от вредного влияния любого рода. - Иди… к… черту… - задыхаясь, ответил Гарри. Он чувствовал тепло каждого вцепившегося в руку пальца, жесткость впившейся в поясницу столешницы и, прежде всего, собственную эрекцию. На этот раз Малфой не стал церемониться и прижался к нему пахом. Единственное, что помешало Гарри потерять голову, это отсутствие эрекции у белобрысой скотины. Малфой явно развлекался от скуки, и помогать ему в этом Поттер не собирался. Гарри на мгновение расслабился, а затем оттолкнул агрессора что было сил. Но Малфой вцепился в запястье как клещ, его глаза блестели, и он сумел прижать Поттера животом уже к книжному шкафу. - Если ты так хочешь, давно бы уже попросил, - сказал ему на ухо Малфой, прижимаясь к нему губами в пародии на поцелуй и сжимая руку на члене Гарри. Несколько мгновений гриффиндорец боролся с нетерпением, тоской, желанием и ненавистью, а потом ответил: - Даже если ты меня заставишь кончить, у-ублюдок, это не будет иметь значения. Это всего лишь ф-физиология, все равно, с-с кем… И со стоном изогнулся, когда рука Малфоя продолжила движение. Он чувствовал себя замечательно. Слизеринец погладил не только член, но и что-то внутри него, ту часть души, о которой он не знал, которая ждала, чтобы ожить. - Ты думаешь, что я не хочу? – Малфой покачал головой и придвинулся еще ближе, отпуская запястье и вцепившись руками в бедра. В такой позе он не мог поглаживать член гриффиндорца, но дал понять, что очень хотел бы. - Класс! Полагаю, это мое самое лучшее заклинание. Фините! Заклинание спало. Гарри застыл, даже не сообразив, что слизеринец воспользовался его палочкой. Малфой прижался еще ближе и потерся членом о задницу Поттера. Подлец использовал то же заклинание, которое нашел Гарри. - Ты представления не имеешь, - горячо прошептал Малфой ему на ухо, - как я искал хоть что-то. Что-то такое, что позволило бы мне жить дальше. И я должен был знать, что это будешь ты. Ведь я искал то, что заинтересует меня больше всего на свете. - Я - причина жить дальше? Ну, хотя бы он смог перестать заикаться, хоть и не нашел в себе сил отодвинуться или оттолкнуть Драко. – Я польщен, Малфой, но это мог быть кто угодно. Это мог быть… - Это мог быть кто угодно, - шепотом согласился Драко. – Но я рад, что это ты. Он передвинул руку с бедер на член Поттера и вынул его из брюк обеими руками, продолжая потираться о его задницу и бедра. Секундой позже Гарри почувствовал, что брюки Малфоя стали мокрыми. Восторг опалил его. И он тоже кончил. За мгновение до оргазма Малфой повернул голову Поттера к себе, впился в губы и выпил его крики. * * * - Опять на ночь глядя, Гарри? Гермиона явно была недовольна, но он хотя бы не попался Рону. Уизли сладко спал в их спальне, дрых под заклинанием, которое позволило бы его треснуть головой об стену и не разбудить. Гарри взял мантию-невидимку и крадучись вышел из спальни мальчиков, забыв, что Грейнджер окопалась с книжками в гостиной. Он должен был надеть чертову тряпку сразу. - Мне нужно кое-что сделать, - неопределенно ответил он, избегая взгляда подруги. Ему не нравилось думать, что она возненавидит его, но понимал, что Гермиона гораздо сообразительнее Рона. - Если ты опять во что-то вляпался… Гарри развернул плащ. Малфой ждал его на лестнице, ведущей в подземелье. Он сказал, что знает несколько укромных уголков и с удовольствием покажет их Поттеру. Он жутко оскорбится, если Гарри не сдержит слово и не придет. - Мне это не нравится. Поттер встретился глазами с подругой и улыбнулся. - Я знаю, Гермиона. Но на этот раз я буду делать то, что хочу. - Ты уверен, что понимаешь причины, по которым все происходит? – Грейнджер прищурилась и положила руку ему на плечо. - Да, - ответил Гарри, и они смотрели друга на друга, пока она не фыркнула и не убрала руку. - Хорошо! Но не приходи ко мне лить слезы, если все-таки вляпаешься. Я не буду за тебя объясняться с Роном. Поттер улыбнулся, помахал ей, накинул плащ и проскользнул мимо толстой леди, которая только сонно что-то пробормотала. Чем ниже он спускался, тем горячее становился душный воздух. Он обволакивал, напоминая Поттеру о том, каким был Малфой в библиотеке. Гарри облизал губы, спрашивая себя, зайдут ли они еще дальше? Сделают что-то еще? Он понятия не имел, что произойдет. Только знал, что признание Драко ему понравилось, равно как и все за этим последовавшее. Но хотелось чего-то еще, большего, темного, сладкого и рискованного. Такого, что (после окончания войны) он мог найти только в квиддиче. Поттер легко проскользнул мимо Филча и префектов, патрулировавших школу, и ступил на лестницу. Легкое колебание воздуха около стены позволило ему сообразить, что там притаился Малфой под заклинанием отвода глаз. Гарри быстро последовал за ним вниз по лестнице и за угол, постоянно облизывая губы и едва сдерживая дыхание. Драко провел его через такое множество коридоров и поворотов, что Поттер понял – назад он сам не выберется. Затем они проскользнули сквозь заклинание, иголочками пробежавшее по коже, и Гарри удивленно моргнул. Очевидно, магия скрывала альков от всех органов чувств, потому что раньше он его никогда не видел. На полу лежал трансфигурированный матрас. Малфой возобновил заклинание отвода глаз и повернулся к нему, его глаза были серыми, как облако. Гарри снял плащ, мгновение пристально на него смотрел, а затем расстегнул ворот мантии. Драко оказался рядом в ту же секунду, прижимая, по обыкновению, к стене и кусая губы партнера. Поттер поднял голову и ответил так же яростно. Если Малфой думал, что он будет тихим и покорным, то он идиот. Драко боролся с его одеждой, и если у него и были какие-то соображения по поводу нехарактерного поведения Поттера, то он их пропустил. В этот момент он шептал и мурлыкал совершенно об ином. - Если ты хочешь меня, потому что я брюнет или Блэк, то мне плевать, я и этому рад. Я тот, кто заставил потерять голову Гарри Поттера и заставил его сюда прийти. Тот, кто сорвал с него… И Малфой показал, что именно, а затем стянул с Гарри брюки. Поттер посмотрел на него, и Драко избавился от своей одежды. Его тело было худым и бледным. До этого Гарри спрашивал себя, не перестанет ли он хотеть Малфоя, когда увидит его голым? В конце концов, он никогда не видел Сириуса обнаженным, никогда не хотел мальчиков раньше и не имел подобного опыта. Но бледное угловатое тело только усилило желание прикоснуться, чтобы увидеть, как оно отзовется. Гарри протянул руку и положил ее на грудь Драко, Малфой сильно покраснел и опрокинул его на матрас. Казалось, в ближайшие несколько минут они больше боролись, чем целовались. Малфой пытался прижать его к матрасу, а Гарри пытался вывернуться. Ему хотелось перецеловать пальцы Драко или искусать их, или хотя бы царапнуть зубами подбородок, и он пытался притянуть партнера ближе каждый раз, когда тот отстранялся. - Ты уникален! – наконец выдохнул Малфой и прошептал заклинание, нанося на геройскую задницу то ли масло, то ли гель. Гарри ахнул от накатившей прохлады, а Драко нахмурился. - Что бы ты сейчас ни почувствовал, ты можешь получить гораздо больше, если я тебя растяну. - Могу… делать все, что захочу, - ответил Гарри. – Даже не так - жажду, чтобы ты это сделал, - тут он задохнулся. Потому что Малфой погладил его промежность и скользнул внутрь пальцами, пристально глядя на то, как они двигаются. Но это не имело значения, Поттеру нравилось, что партнер не может отвести от него глаз. - Заткнись, - прошептал Малфой и наклонился, чтобы заполнить рот Гарри языком, а его задницу пальцами одновременно. «Будь смелее со мной», - хотел бы сказать ему Гарри, хотя и не думал, что Драко его услышит. Он ободряюще развел ноги, Малфой отстранился, пробормотал что-то вроде «почему нет, я его достаточно подготовил» и резко вошел. На мгновение он застыл, и Поттер понял, что партнер ожидал протестующего стона. Но он чувствовал себя блестяще и не собирался жаловаться - Не уверен, что ты именно тот человек, который отвечает моим потребностям, - сказал он и скрестил лодыжки за спиной Малфоя в надежде, что это спровоцирует его на активные действия. На секунду тот застыл, явно разрываясь между осторожностью и желанием ответить на вызов. Но затем начал двигаться, переполняя Поттера удовольствием, сам закидывая голову, задыхаясь и постанывая, что чрезвычайно понравилось Гарри. - Иногда я тебя ненавижу, - прошептал Малфой, и его волосы мазнули по щеке партнера, когда он снова толкнулся внутрь. - Как всегда, - ответил Гарри, – тем не менее, именно ты сейчас меня трахаешь. Возможно, этот факт успокоит твое эго, если ты о нем задумаешься. Тут он вскрикнул, и в глазах Драко мелькнуло самодовольство. Не страшно, если он всегда будет так же стараться. Гарри много думал о сексе, о том, как это случится в первый раз с кем-то особенным. Он представлял себе что-то неимоверно романтичное, как будет нежно раздевать кого-то. Правда, о том, кто это будет, он никогда не фантазировал. Сейчас все было по-другому, но тоже очень и очень неплохо. Малфой трахал его длинными, глубокими движениями, и вскоре Гарри был на грани оргазма. Он жадно двигался навстречу и вскрикнул, запрокинув голову, когда кончил. Если Драко решил, что финальный вопль был в его честь, то ради Бога! Судя по тому, с каким самодовольным видом он застыл, забывая про собственный оргазм, так оно и было. Резко выдохнув, Малфой рухнул на Гарри. Когда полузадушенный Поттер возмущенно завозился, он передвинулся в сторону. Но из партнера не вышел. Гарри поднял брови, потом пожал плечами. Какого черта? Он не знал, как ведут себя в постели мужчины, и понятия не имел, что для таких пар «нормально». - Это я и имел в виду, - прошептал Малфой. - Ты много чего сказал, а еще больше сделал, - Гарри потянулся, шевельнув задницей, с удовольствием наблюдая за краснеющим Драко. – О чем именно ты говоришь? - Когда сказал, что не отпущу тебя, - Малфой положил руку на грудь своего визави. – Даже после того, как чертово зелье перестанет действовать и мои волосы станут прежними. И мне плевать, если блондином я нравлюсь тебе меньше. Гарри сделал паузу и посмотрел на него. - Значит, зелье. - Скажи больше, - шепнул Малфой и ткнул пальцем Гарри под ребра. Тот хихикнул и дернулся. - Ладно, - сказал Поттер, когда смог восстановить дыхание. – Это было здорово, сам знаешь, и с Сириусом я такого не испытывал. К его удивлению, впервые со смерти крестного произнести его имя было легко. - Подозреваю даже, что, возможно, все еще буду тебя желать, когда твои волосы снова станут золотыми, как Люмос средних размеров. Малфой помолчал, потом неуверенно ответил: - Ну, ладно. Гарри усмехнулся и посмотрел туда, где они были соединены. - Разве ты не должен из меня выйти? Малфой гордо поднял голову. - Нет, если я не хочу. Гарри откинулся назад и заложил руки за голову. - Ладно. Тогда мы можем обсудить твою репутацию. - Репутацию? - Малфой прищурился. - Только не говори мне, что ты собираешься болтать об этом. - Нет, - усмехнулся Гарри. – Ты неплохо справился, но что ты собираешься сделать на бис? По всей видимости, кое-какие гены Блэков проявились в Малфое именно в умении виртуозно владеть языком. Ну, помимо гадостей и подхалимажа к Темному лорду. И Гарри, который всегда хотел узнать Блэков получше, на сей раз совсем не возражал.