Колокольный звон

На краю света колокольный звон заперт в своей обители, зреет, как гроздья плодов, в медном молчании, таком нежном и суровом. Он скрыт на самом высоком шпиле старой деревни, и если бы мог видеть, то перед ним открылась бы картина пустующей местности, терпеливо ждущей своих хозяев, людей, со временем превращаясь из старушки в дикую, буйную красоту природы, места, где давно не было человека. И так ли уж нужно, чтобы он пришел? Такие мысли забредают в деревню вместе с семенами диких цветов, и хрупких цветов, и колючих терний, и зарослей с терпкими ягодами. Но человек однажды пришел - как приходит рассвет, будто бы он отлучился совсем ненадолго - вчера ушел, а сегодня вернулся. И все кругом было в смятении, и трепетало, и не знало, то ли обнять покрепче беглеца, то ли... А человек прошел в церковь, поднялся по хрупкому лестничному хребту, взял шершавыми руками веревку, и язык колокола дернулся, заговорил. Звон был освобожден. Он распростерся над деревней, полнота мощно плеснула в него, сдавила грудь свобода полета мощной рукой, а он летел дальше, дальше, птичьи голоса завитками приплетались к его незамысловатой песне, и ветер, улыбаясь снятой с цветов пыльцой, сопутствовал ему. Но с каждой минутой лететь становилось все тяжелей - это тяжелая медь колокола, текущая по его венам, тянула вниз. Звон опустился на землю медленно и с достоинством, ведь он прожил всю жизнь за один полет, а у того, кто обрел так много, уже нет страха, смятения и пустых метаний. Он умер счастливо, и короткая память о нем увлажнила росой траву, а затем исчезла.