Каменный ангел

ПОВ Герхарда Нога болит. Но опираться на нее уже можно. Конечно, все это благодаря современным препаратам, которые вкатывает мне Олан, не слушая никаких возражений. Длинноволосый парень с упорством, достойным лучшего применения, вертится рядом, слепит меня белозубыми улыбками и заставляет мучиться от нелепого вопроса: что эта красота забыла рядом со мной? Не, ну правда. Отмазка, гласящая, что молодой человек не хочет стеснять брата и Праби, не выдерживает никакой критики. Меня же он потеснил без малейших угрызений! Так как я сегодня дома, то решил заняться чем-нибудь полезным: разобрался с накопившимися бумажками, перебрал вещи в шкафу, попробовал приготовить обед, но энтузиазм мой быстро иссяк и я ограничился куском мяса — его надо просто кинуть на сковородку и все. Вскоре прибежал с учебы Олан. Он похвалил меня за уборку, пожурил за оплеванную маслом плиту, усадил на мягкий кухонный диванчик и, весело рассказывая о смешном случае, произошедшем на лекции, принялся порхать по помещению. Под его руками ужин будто готовился сам собой. Я смотрел на молодого, ладного юношу, любовался его точными движениями, ловил теплые взгляды... и мне так захорошело. Давно уже я ничего подобного не чувствовал. Только я начал думать, что все у меня складывается хорошо, даже отлично и рискнул-таки примерить к себе возможность — пока только возможность — того, что возмутительно свежий мальчик по нелепой прихоти мироздания втюрился в несколько потрепанного жизнью меня, как что-то случилось. В первый момент я не сообразил, что происходит. Нечто приземлилось на середину кухни, лязгнув по покрытию круглым металлическим боком, покатилось, скрежеща в сторону. Окно было открыто, пару раз случались забавные казусы: то воланчик залетит, то манул с верхнего этажа сверзится, и потому я, с интересом вытянув шею, рассматривал непонятную штуку. Олан среагировал гораздо быстрее. Он громко выругался, метнулся к предмету и быстро выкинул его обратно в окно. Затем захлопнул ставни, выбежал из кухни — раздался лязг металла — это закрывались ставни в других комнатах. На улице что-то глухо бумкнуло, кто-то зло матюгнулся и крикнул «быстрее», до меня медленно начало доходить - происходит нехорошее. Пока я медленно, преодолевая сопротивление задеревеневших мышц, ставил на стол чашку с недопитым салабом, передо мной возник сосредоточенный Олан. Он передвигался настолько быстро, что я с трудом отслеживал его движения. - Герхард, что ты натворил? В «спасение» звонить можно или лучше не стоит? - А? Чего? Зачем в «спасение»? Взгляд Олана выражал терпение и капельку укоризны — наверное для него ситуация представлялась очевидной: - Затем, что примерно через минуту под дверью нарисуются некие личности, полагаю, что они будут ломать нам дверь. Кажется, она у тебя не очень прочная. Минут на пять. Герхард, да очнись ты уже! Надо срочно что-то решать! От резкого окрика я вздрогнул и виновато посмотрел на Олана — вот уже много лет жизнь ровно шла по накатанной колее, я привык к спокойствию и безмятежности, самым большим потрясением нашей с Праби жизни были перипетии личной жизни его «подруженек», которые мы обсуждали по вечерам. А тут вдруг — граната, закинутая в мое окно, попытка проникновения в жилище... - Я... ничего не делал. Вроде бы. Вызовем власти? Олан осмотрел меня, будто пытаясь понять вру я или нет, от его серьезного пронизывающего взгляда мне стало не по себе. Но я и впрямь не знал за собой никакой вины. Правда, в тот раз, когда безумец чуть не сжег Праби, я тоже был уверен, что ничего никому не делал. - Ладно. Посиди пока здесь, хорошо? Только не вылезай. Понял? С вызовом подождем, не люблю вмешивать посторонних... Олан строго поглядел мне в глаза и уверенно вышел в коридор. Я почесал затылок — да, я тоже не горел желанием звать на помощь «спасение». Здешние законы были достаточно суровы и, пока мы не выяснили в чем тут дело, лучше не привлекать внимание бравых блюстителей, а то прилетит отдача — мало не покажется. Пискнул замок, кто-то охнул, что-то упало... наверное, слишком быстрым получился переход от мирных посиделок на кухне к кадрам криминальных новостей, только этим я и могу объяснить свой ступор. Впрочем, он довольно быстро прошел, и я осторожно выглянул из-за угла, крепко сжимая рукоятку кухонного ножа. Олан деловито затаскивал в коридор неподвижные тела. В первый момент мне показалось, что мужчины мертвы, но потом один из них глухо застонал, и я с облегчением понял, что ошибся. - Как ты их?.. А если бы они стреляли? - спросил я у невозмутимого Олана. - Не успели бы. Так... надо продумать следующий шаг. Полагаю, что в квартире оставаться опасно. Поживем пару дней в каком-нибудь санатории на свежем воздухе, м? Тебе полезно. Пешие прогулки, щебет птичек... да? - Олан ласково мне улыбнулся и, погладив по спине, мягко подтолкнул, - иди в комнату, вещи собери, а я пока потолкую с недобитками. Я, как захваченный мыслеподчинителем, поплелся упаковывать все необходимое, вяло размышляя на тему: а почему я слушаюсь сопляка? Наверное, оттого что он, кажется, прекрасно знает, что делать. Олан ведет себя уверенно, спокойно. Так, будто для него подобная ситуация не в новинку. Тут уж поневоле задумаешься — откуда может взяться такой опыт у юного жизнерадостного студента? Парень казался таким веселым, беззаботным, может, даже чуточку легкомысленным. Он увлекался древним искусством переплетения нитей - частенько садился рядом со мной, раскладывал разноцветные шарики и, мечтательно улыбаясь, приступал к волшебству. Под его ловкими пальцами рождались невесомые узоры, это было очень... красиво. Олан выглядел таким домашним, я исподтишка любовался им, и мне даже в голову не приходило, что юноша может быть опасным. Длинноволосый, изящный, улыбчивый и доброжелательный, молодой человек не вызывал опаску. Тем сильнее было мое удивление неожиданно открывшимися сторонами его личности. Покопавшись в себе, понял, что это почти не волнует. Наверное сказывается то, что я прожил более десяти лет с физически более сильным существом, обладающим не совсем понятными для меня способностями. При этом, не смотря на не слишком удачное начало отношений, продолжились они совершенно в ином ключе. Потому-то я не жду от Олана неприятностей. Надеюсь, что не ошибся в отношении этого молодого человека. Олан появился очень быстро. Не знаю, как он выспрашивал нападающих, но воплей, криков и стонов слышно не было. - Кажется, это брательник виноват. Во всяком случае, мужик говорил что-то про груз и курьера, проживающего в этой квартире. Может, они по какой-то причине спутали номера? - Я точно никаким курьером не подрабатываю, - счел нужным подчеркнуть я. - Знаю. Ты вообще с ногой валяешься. - А почему ты решил, что Рунако связан с этими товарищами? - Потому что мой братец - мудила и долбоеб! - со злостью произнес Олан, потом, помолчав, добавил, - извини. В семье не без урода. Он вечно влипает в неприятности. Наверное, деньги нужны. Понимаешь, раньше-то как? Промотает бабло на шалав и сидит, голодает. Кормится у друзей. Или действительно — не жрамши целыми днями. Он же крепкий. Несколько суток спокойно может не есть. Причем мысль пойти на нормальную работу с пристойной зарплатой — отвергает. Что ты? Зачем? Это же надо напрягаться! Олан горестно покачал головой. Видно было, что поведение брата его расстраивает. Накипело. Наверняка он все это не раз высказывал Рунако в лицо, да только бестолку. - Эм... Олан, так что теперь? Где Рунако? У него проблемы? - Это у нас проблемы. А этот козлохвост сейчас мотается где-то. Думаю, как раз таки доставляет очередной груз. Не отзывается. Ты готов? Давай наведаемся к Праби, уточним, что говорил Рунако. Наверное, стоит на всякий случай и Праби тоже отдохнуть с нами. А то мало ли что... Праби ехать с нами отказался. Сказал, что сходит к Ми-Ри, как он ее называет. Заодно и переночует — она давно звала на посиделки. В устах маонца имя нашей общей знакомой звучит необычно. Праби всегда переиначивает чужие имена как-то по-своему. Например, имя молодого человека в его устах звучит четко разделенным на два: Ол-Ан. Удивительно, о какой ерунде мне думается... - Прабодхан, у них может быть оружие... Олан хмурился, маонец дернул острым плечом, поправил сползшую лямочку и тихо ответил: - Я смогу справиться с несколькими людьми. - Да? - недоверчивый прищур измерил тонкую фигурку. - Да. Праби устроил Олану маленькую демонстрацию: трихомы взметнулись, рот растянулся — в последний раз я наблюдал подобное во сне много лет назад. И слава Космосу. Выглядело жутко. Щелкнули кости челюсти, выходя из пазов, рот все открывался, являя нашим взглядам впечатляющий частокол длинных острых клыков. - Вау! - Олан восхищенно улыбнулся и осторожно взял двумя пальцами тонкую кисть, рассматривая когти, - стой! Меня внезапно осенило — это ты Рунако расцарапал! Круто! Слушай, ты только не убей этого олуха, когда он вернется, ладно? - Полагаю, что Рррру-Ко это неспециально, - хладнокровно произнес Праби, возвращая себе прежний облик. - Это точно, - вздохнул Олан, - дебил, но родной. Ты уж не сердись на него. Сильно. - Я все понимаю, Ол-Ан, - пропел Праби, нежно улыбаясь юноше, - сейчас вам надо торопиться — это все так утомительно! Сначала куда-то ехать, потом вселяться... а потом я хотел бы поговорить с тобой о Рррру-Ко. Все-таки ты наверняка представляешь себе, к чему у него есть склонность! - Кроме криминала? Даже не знаю, чем тебя порадовать... - А какое у него образование? - Папы нас на дому обучали... - Ох... кажется, это будет тяжело... ладно! Идите, идите! Это все потом! Праби почти вытолкал нас за дверь. Олан действовал быстро — утрамбовал меня в машину и рванул с места, по пути болтая со своим новомодным спикером. Он вел машину легко, улыбка не сходила с его лица, как будто это все - забавное приключение. Закончив разговор, он повернулся ко мне, управляя одной рукой: - Ничего себе у Праби зубы! Слушай, прости, не могу не спросить — а как вы целовались? Они выглядят очень острыми. Или так только кажется? - Не знаю. Это покажется странным. Мы не... знаешь, у народа Праби очень необычное представление об интиме, если ты понимаешь, о чем я. - А? Герхард, говори яснее. - Это немного... - Ты краснеешь? О, Космос и все его черные дыры! Я тебя смутил? Прости! Ну, а все же? Или — такое настоящие мужики обсуждают только за стаканчиком? - Да... нет! То есть... - Ха-ха! - Олан заливисто рассмеялся, сверкнув белыми зубами. Самыми обычными. - Так значит, тебе нравятся инорасники? - игриво вопросил парень, отсмеявшись. У меня заколотилось сердце. Этот искрящийся лукавый взгляд и по-особому интонированный голос нельзя было трактовать как-то двояко. Он со мной заигрывает. Да низвергнутся скалы, если я понимаю, чем смог привлечь симпатичного юношу. Может, мне только кажется, что я — старый и страшный? А на самом деле — очень даже ничего? Шанс, конечно, упускать не стоило: - Пожалуй, - протянул я, многозначительно улыбаясь, Олан зарумянился, довольно хохотнул и продолжил: - Иные часто таят в себе сюрпризы. Любишь неожиданности? - Не в том дело, - хмыкнул я. - А... даже сам не знаю, в чем. Просто так получается. Неспециально. - Понятно... Номер Олан взял один. И там меня ожидаемо встретила одна-единственная постель на двоих. Я даже вспотел от столь явных подкатов. Нельзя так с людьми моего возраста — давление повышается! Шучу. Все у меня нормально с давлением. И вообще — я абсолютно спокоен. И не нервничаю. Ни капли. Кстати, о каплях! Рука сама потянулась к графинчику, коим столь предусмотрительно была оснащена тумбочка. - Уже накатываешь? - голос Олана заставил меня вздрогнуть, я и не заметил, как он подошел. Его пальцы легли на мои, сжали стакан поверх моей ладони, а потом он медленно потянул и руку и стакан к своим губам и отпил, не отрывая от меня глаз. Просто отпил из стакана. Просто. Смотрелось это как откровенный вызов. Пришлось вынуть вторую руку из кармана брюк. Поколебавшись, я все-таки определил ее Олану на талию. Судя по улыбке — мне не чудится и я все верно понял. Вроде бы подобные знаки нельзя толковать иначе чем приглашение. И все-таки я колебался. Несколько секунд мы пристально смотрели в глаза друг друга. Наверное, я уже забыл, как это бывает. Когда тело горит, по хребту же пробегают ледяные мурашки, и воздух будто дрожит от напряжения, и все всем ясно, остается секунда, но ты все медлишь... я потянул на себя сцепленные мертвым хватом руки, коснулся твердого стекла, глотнул обжигающую жидкость и тут же, не давая себе опомниться и передумать, потянулся к его губам... Стоило проявить явную и несомненную заинтересованность, как Олан набросился на меня, будто у него секса не было столь же долго, как у меня. Одежда трещала, под его нетерпеливыми и очень сильными пальцами, думаю, несколько синяков появились на мне еще на этой стадии. Ткань с силой проезжалась по коже, заставляя меня тихо шипеть сквозь зубы. Оказывается этот солнечный парень может быть грубым. Уверен, он не осознанно причинял мне боль. Поэтому я никак не прокомментировал мгновенное болезненное раздевание. Сам он избавился от одежды столь же быстро. Пока Олан портил уже свои вещи, я поспешно заполз на постель — стоит промедлить и, не сомневаюсь, меня направят на нужное место мощным толчком. Все равно меня примяли (коленка весьма чувствительно вжалась в ногу, отдавливая), а потом придавили всем весом. Олан впивался в меня губами, прикусывал кожу, сжимал и сдавливал, я еле успевал хоть как-то отвечать на его страсть. Он почти не оставил мне свободы для маневра — стоило поднять руку, как ее тут же ловили и прижимали к постели, если я начинал поцелуй, то очень быстро терял инициативу, по всему похоже, что принимающей стороной быть мне. Хорошо хоть успел ополоснуться в душе... Олан был уже давно готов. Я ощущал животом твердый и горячий член. Судя по тому, какой Олан порывистый, долгие прелюдии — не его стихия, так чего же он ждет? - Ну? - я вопросительно поднял брови. - Погоди... тут такой момент... - Какой? - Э... видишь ли, я же инорасник. Вот тут у меня железы. Вообще-то так быть не должно, то есть должно, но не совсем так... - Я запутался, - признался я, проводя ладонями по плоскому животу и пытаясь разглядеть железы, Олан нервно хохотнул и принялся объяснять заново. - У нашего народа выделяется афродизиак. Но не во время каждого полового акта, а только если должно произойти зачатие. Вот. Но я смесок и у меня это как-то по-другому работает. Выделяется почти всегда. И... я что хочу спросить: сердце здоровое? Если на тебя капнет — потом час точно не успокоимся. - Да нормально вроде все со здоровьем! - пробормотал я, прикидывая выдержит ли моя задница такие испытания. - Хорошо! Тут оказалось, что испытания ждут передницу. В смысле — Олан очень энергично на меня насадился и уверенно задвигался, а мне оставалось только лежать и получать удовольствие — вес молодого человека не позволял даже шевельнуть бедрами. Наверное, он иначе устроен, человек его сложения не настолько тяжел. Это было нечто невероятное! Особенно после того, как у Олана выделился-таки этот его афродизиак. Мы провели в пригороде гораздо больше, чем собирались — на работу мне в любом случае было еще рано, а с Оланом было так хорошо, что не хотелось уезжать и прерывать эту сказку. Чудилось — стоит выпустить парня хоть на секундочку из вида, как сказка закончится, дурман развеется и парень, очнувшись, исчезнет в неизвестном направлении. Пока же в голове туман и мы не видим никого, кроме друг друга. Мы много гуляли. Парковые скамеечки предоставляли необходимые мне передышки. Олан прыскал на ногу спреем и нежно массировал мне уставшие икры, его запрокинутое лицо светилось тихим счастьем, когда он взглядывал на меня снизу вверх. Пока я медленно тащился по идеально выровненному гравию, мы разговаривали обо всем на свете. Олан смешил меня, рассказывая о братьях и шалостях, которые малолетние разбойники устраивали. О родителях парень говорил уклончиво. У меня создалось стойкое впечатление, что там не все чисто. Я так понял, что они оба — мужчины, но Олан это не подчеркивал, наоборот, как будто избегал этой темы. Я не стал выспрашивать. Захочет — расскажет. Про себя выложил все как есть. Чего мне утаивать? Даже возраст не стал преуменьшать, хотя и хотелось скинуть пару годков. Олан каждый день созванивался с братом, который «работал над вопросом», не уверен, что хочу знать подробности. Как раз тот случай, когда меньше знаешь — крепче спишь.