Ты была моим светом

Поезда проезжают мимо меня с бешеной скоростью, сверкая окнами в лучах заходящего солнца. Мысли проносятся подобно этим вагонам: воспоминание тянется за воспоминанием, пробуждая в памяти давно забытые мелодии, запахи и чувства. Шум колёс созвучен с ритмом сердца. Оно рвётся вперёд, но беспомощно топчется на месте. И всё из-за тебя, девочка. Ты была моим светом. Я наслаждался светом твоей души, ярким, почти ослепляющим. Ты сияла сама и зажигала меня. Рядом с тобой было тепло, по-домашнему уютно и всегда спокойно. Твои руки были моим домом: ты обнимала меня, и я погружался в особый мир, такой, какой могла создать лишь ты. Там были будоражащие воображение истории, такие разные и неповторимые каждый раз, что я удивлялся, как можно столько выдумывать. Я часто спрашивал, не волшебная ли ты фея, а ты в ответ звонко смеялась и обнимала меня, продолжая нашёптывать мне на ушко. Каждое воскресение мы готовили пирог, который обожал я и ненавидела ты. Он мне никогда не надоедал, а ты молча исполняла моё желание. Перед тем как поставить его в духовку, ты каждый раз обхватывала мои руки своими холодными ладошками и старательно лепила сердечко из теста. Мне казалось это глупым, но безумно милым. Когда мы клали его сверху, оно обязательно рвалось, и ты расстраивалась, а я измазанными в муке пальцами проводил линии на твоём лице. Тебе нравилось это. Уйди, ностальгия. Теперь моё свободное время занимает железная дорога: шум заполняет образовавшуюся внутри пустоту. Я смотрю на людей, встречающих своих родных и близких. Я неосознанно вглядываюсь в лица прохожих, надеясь увидеть именно твоё, самое дорогое и желанное. Я любил твои веснушки, которые ты старательно прятала под слоем косметики. Я запрещал тебе делать это и смывал всё лишнее, открывая тебя настоящую. Ты злилась, говоря, что они портят тебя, а я назло целовал их и шептал, что ты восхитительна. Я знал каждую твою веснушку, каждую родинку, любой шрам на гладкой бледной коже. Ты не любила засыпать в обнимку. Я ждал, пока ты погрузишься в сон, а потом осторожно пододвигался ближе, пуская руку меж простыней. Скользил по тонкой талии и притягивал к себе. Ты, конечно, чувствовала это, недовольно фыркала и засыпала ещё крепче. Я всегда говорил, что ты очень вредная. Говорил, что люблю тебя. И ты отвечала тем же. Прочь. Пролетающие мимо вагоны кажутся мне киноплёнкой, каждую секунду которой занимаешь лишь ты. Проходящие мимо люди косятся на понурого парня, сидящего на лавке в ожидании поезда, который не придёт, и вопросительно пожимают плечами. Они ничего не знают, я понимаю. Да и что они могут понять? Когда я дал тебе повод усомниться в моих чувствах? Я боготворил тебя. Ты была моим солнцем и богиней. Поклонялся и следовал по пятам, словно одержимый, ловя любой незаметный вздох сожаления или упрёк во взгляде. Ты никогда не жаловалась, но почему? Неужели было что-то, что я был не в силах изменить? Неужели фальшь?.. Где же истина? Я выстою.