Попаданка Женя. Сны наяву

Просыпаться было дико тяжело. Намного тяжелее, чем на уроки в восемь утра понедельника. Голова гудела, как сигналка круизного лайнера, веки казались тяжелее слитков золота, а тело чувствовало себя так, словно я пропахала полдня на поле, а после проспала беспробудным сном не меньше недели. Болело все! Особенно ноги и плечи. Неприятное, должна заметить, ощущение. Еще и солнце, как назло, нагло так лезло в закрытые глаза, и, как я головой не вертела, а скрыться от него не удалось. Вариант лезть под одеяло включал такой элемент, как ограниченный кислород, а кроме того, для выполнения задуманного требовалось двигаться, чего отчаянно не хотелось. Впрочем, мне в любом случае придется двигаться. Либо для того, чтобы поднять свою отлежавшую стратегически важные места тушку и размять забитые мышцы (потягушек хотелось до одури), либо для того, чтобы отвернуться от солнца, что, в общем-то, не имело смысла, поскольку я все равно уже проснулась. Плохо соображающие полушария единогласно проголосовали за первый вариант. Превозмогая адскую боль в деревянных мышцах и связках, не открывая пока еще чертовски крепко склеенных век, я медленно повернулась на спину, глубоко с шумом вздохнула и ка-а-ак потянулась! Первое мгновение так хорошо было, что даже непроизвольных компрометирующих писклявых звуков не сдержала. О-о-о, словами не передать, какое это блаженство — вытянуть лапки во всю длину (и даже больше) после долгого непрерывного сна! Только вот довольствоваться приятными на самой-самой грани боли ощущениями пришлось не так долго, как хотелось бы. Стоило начать делать вытянутыми вверх на подушке руками дугу над головой по направлению к пузику, как я обычно это делаю, разминая плечи, как внезапно что-то очень неприятно дернуло в правой руке. Так неприятно, что даже холодок по телу пробежался, покрыв меня гусиной кожей. Почувствовав дискомфорт на внешней стороне ладони, я моментально замерла, а глаза открылись, будто и не было черт его знает сколько часов крепкого, так, что и гонгом не разбудишь, сна. Глаза сфокусировались не сразу, еще и заслезились, блин, так, что пришлось протирать. Натянувшаяся в кулаке кожа вновь отреагировала противным ощущением. Даже губы скривились. Да, что ж там такое-то?! Отнимаю от лица руки и, недолго думая, всматриваюсь в причину облома моего вполне заслуженного кайфа от потягушек, особенно, если вспомнить последние события до отключки. Да, выложилась я тогда на неприлично много процентов, но сейчас не об этом. Сперва надо бы от помехи избавиться. И знаете. Лучше бы я не смотрела. По крайней мере, не так близко, не во всех, мать моя Дофламинго, деталях! От собственной ладони я отшатнулась сразу, как мозг обработал изображение. Мою гримасу, выражающую вселенскую скорбь пополам с видом сморщенного чернослива, пожалуй, надо было видеть. А виной всему вышеописанному был катетер. Самый простой из когда-либо мною виденных катетер. И он торчал из моей ладони. Иу. И-и-и-у-у! Фу. Гадость какая. Никогда не любила капельницы. Лежала под ними от силы раза два за всю жизнь, и мне хватило. До сих пор с содроганием вспоминаю, как старалась минимизировать движения «травмированной» руки, только бы не дернуть иглу катетера под кожей. У меня даже фобия небольшая развилась, настолько я боялась неосторожным движением сломать иглу или повредить ей что-нибудь важное. Бррр… И сейчас эта гадость, это орудие пыток нагло отблескивало пластиковым корпусом из моего запястья. Естественно, я потянулась свободной рукой избавиться от помехи. И плевать на последствия. Испытав дичайшее облегчение, снова вытянулась на кровати, положив руки по бокам от себя и уставилась в потолок, довольно улыбаясь. Кому вообще пришла в голову идея ткнуть в меня иглой от капельницы, которая, кстати, стояла у изголовья моей кроватки, нехорошо так нависая надо мной герметичным пакетом с какой-то прозрачной жидкостью. Я со спортом всегда дружила и в подобных мерах лечения никогда не нуждалась. А своим здоровьем даже хвасталась, пока в школе училась. А тут такой неприятный сюрприз, некрасиво торчащий из руки. Кстати… А с каких пор у меня руки? До мозга дошло не сразу, а когда дошло… Фантомные боли в забитых ото сна мышцах прошли как-то неприлично быстро, а я подскочила на мягком матрасе так, как никогда еще не подскакивала. Черт возьми, у меня руки! Руки, Карл! А после беглого осмотра еще и ноги обнаружились со всеми составляющими. Без одеяла ножки — вообще, загляденье! К моему великому счастью, не кошмар анорексички и не ее же мечта, за второе, кстати, огромное спасибо тому чуваку сверху, если он там есть, ну, или тому, кто, собственно, приложил руку (и не только руку) к созданию данного тела. А оно определенно не мое. Ноги на глаз кажутся все же непривычно короче. И кожа потемнее. Да и размер ноги, навскидку, поменьше. Странно. А как я в целом-то выгляжу? Надо бы взглянуть на то, что я из себя сейчас представляю. Зеркало для осмотра даже искать не пришлось — я ведь могу делать со своим телом все, что угодно, стоит только представить это в голове. Говорила же — читерская способность! Рука, с которой был сорван катетер, деформировалась в небольшое зеркало, отражая с точностью до волоска мой нынешний облик. Ну, что сказать, я в шоке. С зеркальной поверхности на меня смотрела симпатичная молодая девушка с короткими, примерно до подбородка длинной, волнистыми, почти кучерявыми даже, волосами глубокого черного цвета, к кончикам переходящего в яркий, будто выкрашенный качественным тоником, красный. После сна они, естественно, торчали в разные стороны, запутались, кое-где были примяты в забавные конфигурации, но сама прическа, кое-как все же просматриваемая в этом бардаке, напоминала челку Санджи, только мое подобие челки не закрывало всю левую часть лица, как у нашего кока, а только малость прикрывало ее, даже в глаза не лезло и обзор не закрывало, по крайней мере, не значительно. В целом, на голове дурдом, как и полагается, и его бы привести в порядок… Много времени это не заняло — расческа появилась тем же способом, что и зеркало. После волос внимание к себе привлекли глаза. Насыщенного янтарно-желтого цвета. Нет, не светло-карий, не рыжевато-карий, а именно желтовато-янтарный. Красивый, черт возьми. Интересно, будет ли темнеть моя радужка, когда разозлюсь? Было бы круто! Что ж, самые яркие черты были описаны, в остальном, обычное, вполне симпатичное личико девочки не старше, ну, скажем, лет восемнадцати. Точнее возраст определить было трудно. Мне подходит. Тем более, что девочка эта была низкой, возможно, даже ниже моего прежнего тела, пропорционально сложенной, не худой до торчащих ребер и позвонков, но и не ходячим холодцом, мышцы по предварительному осмотру тоже вполне себе ничего, хотя я бы чуток подкачала, чем, собственно, и займусь в будущем. А еще, что особенно сильно меня порадовало, размер моей груди пошел в разрез с канонами Ван Писа, ибо идеально вписывался в грань между «жить мешает» и «на ней одежду гладить можно». Заказчик доволен. Новое тело мне действительно очень понравилось, но был один не решенный вопрос. Откуда, вообще, это самое тело взялось? Куда подевался привычный облик крылатой рептилии? Почему я вдруг проснулась не драконом? До этого же всегда им просыпалась. Хм… Может, стоит покопаться в воспоминаниях того дня, когда мы с командой крупно встряли и мне пришлось спасать положение? Так, я помню, как перебила всех врагов, затем передала Зоро его катану, кое-как поговорила с Робин, а потом, когда Саня показался из камбуза, потеряла равновесие и вроде оперлась о прутья клетки. И если мне не изменяет память, прутья были из пресловутого морского металла. Закончилось все тем, что я вырубилась. Хм. Может, — это, конечно, только мое предположение, но самое логичное, что я только смогла сообразить, — когда я дотронулась до кайросеки, моя дьявольская сила аннулировалась и я вернулась в свой постоянный, первичный, если можно так сказать, вид? Ну, другого объяснения я не вижу, особенно если учесть, что персонажа, представшего передо мной в отражении зеркала, в арсенале аниме не было, да и видела я эту девушку впервые. Хотя нет. Вру. Я ее уже видела. Видела. Точно! Я видела ее в своих снах! Тех самых, что постоянно транслировало мое сознание по ночам. В этих снах я иногда замечала свое отражение, ну, своего «аватара», если так можно сказать. Ведь происходящее в них всегда виделось мной как игра от первого лица. Я видела себя в отражениях, но каждый раз, просыпаясь на утро, никак не могла вспомнить тот образ. Он постоянно ускользал. Это, знаете, как интересное явление снов, когда, как бы ты ни пытался, а вспомнить самое их начало не удавалось. То же самое и с моим «аватаром». Просыпаясь, у меня никогда не получалось вспомнить собственную внешность, своего персонажа. Я забила на это, поскольку моя внешность во снах никогда не играла главной роли, важно было то, что я путешествовала с любимыми героями словно внутри аниме! И тут меня осенило. То событие с охотниками на пиратов — я его уже видела! Теперь понятно, почему меня все то время сопровождало чувство дежавю. Эту серию-сон я видела уже очень давно, так давно, что и подробностей не помню, наверное, поэтому и не вспомнила ее. А сейчас также, как и со своей знакомой-новой внешностью, я узнала эти события, вспомнила один из самых первых снов! Удивительно! Но, стоп. Если произошедшее на острове почти один в один совпадает с моим очень давним сном, значит, можно сделать вывод, что я попала в свои сны?! Нет. Нет, нет, нет, это слишком неправдоподобно. Как-то неправильно, неестественно звучит даже мысленно. Должно быть другое объяснение. Впрочем, сейчас я вряд ли смогу придумать хоть что-то стоящее, мне с этим определенно еще придется разобраться, но в будущем. Сейчас есть куда более важные вещи, требующие моего внимания. И в подтверждение мои словам забурчал живот, заодно напоминая о вакууме внутри него. Уверенным (нет, это не меня шатает, это корабль на волнах качается!) шагом направилась я на палубу, только сейчас замечая, что валялась в женской каюте. Почувствовав открытой кожей приятный теплый морской бриз, не сдержала широкой улыбки и зажмурилась. Сколько же я пролежала, что так соскучилась по ощущению ветра на лице? На мне, кстати, из одежды были только свободные шорты, непонятно мужские или женские, и определенно мужская ночная рубашка, в которой я вполне могла бы утонуть, по крайней мере, попытку я уже предприняла, если судить по скрывшимся за длиной рубашки шортам и утонувшим в рукавах ладоням. Выглядело все так, словно под безразмерной сорочкой не было ничего, кроме меня самой. Но, конечно же, меня это ничуть не смутило, и я поперлась на палубу в чем была. На удивительно пустую палубу. Хотя сейчас на вид было утреннее время. Вероятно, команда сейчас или завтракала, или обедала. Стоит проверить. Вот только у подножья лестницы на второй этаж меня кое-что остановило. Вспомнилось, как я в образе чудовища загоняла на эту лестницу напуганного кока. И с какими глазами на меня смотрел Луффи после «убийства» блондина. Идти тут же перехотелось. Я не имела ни малейшего представления о том, как отреагируют на меня Мугивары. До момента обнаружения ими моих внезапных способностей и моего истинного, а я почему-то придерживалась теории с обнулением силы фрукта, в результате которого проявился мой настоящий вид, лица я была скорее чем-то вроде очень близкого и любимого домашнего питомца. Ну, мне так казалось. А тут вдруг выяснилось, что я все еще вполне себе человек. Да еще с секретами. О которых команда узнала, когда ситуация стала совсем безвыходной. Уже предчувствую вопросы типа «ничего нам рассказать не хочешь?» или «и как долго ты собиралась скрывать?». Не люблю такие вопросы. Но, будем справедливы, Мугивары имеют полное право их мне задать. Да что там! У них есть право меня в свободное плавание в бочке после такого отправить и счастливого пути пожелать. Ах, ладно, толку гадать, если можно решить все, просто сделав шаг? Чем ближе подкрадывалась к двери, тем больше тряслись мои коленки и потели ладошки. Доски, к счастью, не скрипели. Боюсь даже представить, куда упало бы мое сердце, скрипни сейчас хоть одна. Встав перед дверью, за которой раздавались веселые приглушенные голоса, глубоко вздохнула и взялась за ручку, не имея в голове ни одной мысли, кроме «Будь, что будет». Кое-как открыла дверь и тихонько, по стеночке проскользнула в камбуз, спиной прижавшись к деревянным доскам двери. Веселье испарилось, будто его и не было. Тишина угнетала, а внимательные, изучающие взгляды ребят давили на нервы, неловкое молчание затягивалось, нужно было что-то сказать. — П-привет… — тихо-тихо, не уверена даже, что расслышали все, сказала я и, не услышав ответа, продолжила: — Я, эм… Договорить я не успела. Мугивара, мой вечно позитивный и гиперактивный капитан с его фирменной улыбкой во все тридцать два, налетел на меня в один прыжок прямо из-за обеденного стола, незамедлительно обвиваясь вокруг моего туловища резиновыми руками. Сказать, что я малость прифигела, значит, ничего не сказать. Впрочем, мне не то, что сказать, мне и звука не дали произнести: — Женя! Ты же Женя? — от неожиданности только кивнуть и успела. — Ты не представляешь, как я рад, что ты проснулась!!! Я уже ждать устал. Ты так долго спала! Целых два дня тебя разбудить не могли! Мы уже волноваться за тебя начали, думали, ты сильно пострадала после боя. Кстати! Ты такая крутая!!! — мои глаза еще никогда не раскрывались так широко. — Ты так классно нас спасла! Разнесла всех в пух и прах, не знал, что ты так умеешь! — я тоже не знала, что могу не моргать больше минуты. — Устроим вечеринку по случаю! Санджи, мяса! — ну, ладно, это как раз было ожидаемо. — Никакой вечеринки, Луффи, у нас еще одно дело не закрыто, — а я уж обрадовалась, что меня простили заочно и стоять перед командой с опущенными глазами не придется. Размечталась. — По-моему, Женя хотела нам что-то сказать, — и она многозначительно посмотрела на меня, как мама на нашкодившего ребенка. — Эм, я… — Луффи, почуяв пятой точкой, что дело пахнет керосином, медленно плавненько стек с меня своими длинными конечностями и слинял от греха подальше. Я осталась без какой-либо поддержки и защиты под выжидающими взглядами почти всей команды. Во главе с Нами и Зоро, конечно. Их настроение выделялось среди остальных. Уж очень строгими и даже в какой-то мере скептическими взглядами меня прожигали эти двое. Остальные скорее массовкой на их фоне выглядели — не было в их глазах столько осуждения. Саня и вовсе как-то виновато отблескивал своими сапфирами за столешницей кухни. А мысли все никак не сформировывались. Слова, естественно, вместе с ними: — Я, э… М-мне… — Нами-сан, может, все-таки не стоит? — Санджи в конечном итоге не выдержал оказываемого на меня, вообще-то, давления. Не зря мне показалось, что вид его очень уж виноватым был. Санечка, рыцарь мой в сияющем фартучке, за одну только попытку спасти меня от гнева двух самых опасных членов экипажа уже готова тебя расцеловать. А если все же выгорит, с меня исполнение любого желания. Жаль, у Нами были другие планы: — Нет, Санджи-кун, ты пострадал больше всех, так что стой в сторонке и помалкивай, пока не разберусь с провинившимся. Итак. Я жду ответа, — сложив руки на груди и закинув ногу на ногу, зыркнула на меня рыжая. — А что именно вы хотите знать? — лучшая защита — нападение, да? Вот и я нападаю вопросом на вопрос, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках край рубашки с опущенной вжатой в плечи головой. — Почему ничего нам не сказала? — до жути спокойным, но в тоже время угрожающим голосом спросил Зоро. — Не знаю. П-просто не хотелось пока говорить. Сюрприз хотела устроить. К тому же, тогда я еще не могла нормально управлять своими способностями… Как-то так, — промямлила я себе под нос, благо гробовая тишина в кают-компании позволяла расслышать даже шорох мандариновых деревьев за ее пределами. — И, Санджи, прости за мою выходку с томатным соусом. Я не хотела пугать, я только… — Женя-тян, я тебе еще спасибо сказать должен! — перебил меня кок, подходя ближе и даже частично закрывая обзор Ророноа, видимо, в попытке хоть как-то меня защитить. Так мило с его стороны. — Да мы все тебя поблагодарить должны! Без тебя сидеть бы нам за решеткой, если не хуже. — Кок-сан прав. Все-таки вы, и правда, спасли нас, — к стороне защиты присоединилась теперь еще и Робин, а Робин это сила! Возможно, моя шкурка все же переживет этот день. — Это не отменяет того, что ей нужно было нам сказать, — резонно заметила воровка. — Мы же на то и команда, чтобы друг другу помогать, мы бы помогли тебе с твоим фруктом. Ты же из другого мира, тебе по определению должно быть нелегко разбираться во всем происходящем, особенно учитывая, что ты еще ребенок, тебе всего пятнадцать, в конце концов! Скажи, ты хоть раз до попадания сюда сталкивалась с чем-то подобным той заварушке? — Нет… — Вот о чем я говорю, если бы ты нам рассказала, все могло бы повернуться иначе и тебе не пришлось бы в одиночку биться, убивать целую команду здоровых, матерых, вооруженных, в конце концов, мужиков! — на меня буквально кричали, отчитывали как ребенка, коим, стоит заметить справедливости ради, я и являлась, а у меня слезы на глаза наворачивались. Класс, да? После убийства нескольких десятков человек я бодрячком, а от взбучки Нами — глаза на мокром месте! — Простите, — голос позорно дрогнул. В камбузе снова повисло тяжелое молчание, прерываемое моими редкими всхлипами и грозившей начаться истерикой. — Я не думала… Не думала, что так получится. Я хотела только самостоятельно разобраться с фруктом. Хотела только… Я ведь… Разреветься я еще не успела, но застилающие глаза слезы и всхлипывания мешали думать и говорить. Я совершенно растерялась. Стало так стыдно. И за свой глупый поступок с «сюрпризом», и за то, что в режиме реального времени позорюсь перед Мугиварами только из-за того, что меня отчитали как маленькую, причем за дело! — Ну, ну что же ты, — внезапно раздалось совсем рядом голосом Нами, а потом стало тепло и комфортно. Меня обняли. Мягко так. Я даже хлюпать перестала на мгновение, — ну, зачем сырость разводишь? Это все все-равно уже в прошлом. Как бы то ни было, а ты все-таки нас спасла. В одиночку. Ты молодец. Ну вот и как после таких слов не разреветься?! Да я вцепилась в рыжую буквально мертвой хваткой, чуть не воя ей куда-то пониже ключицы. Не знаю, сколько мы так простояли, но в конечном итоге под поглаживаниями девушки я вскоре успокоилась и пришла в себя. — Так, значит… Вы не сердитесь б-больше? — я немного заикалась после слезоиспускания, но звуки, по крайней мере, складывались в слова. Приглушенные, конечно, ведь в глаза я смотреть еще боялась, продолжая прижиматься к Нами и мычать ей куда-то в выдающийся бюст. — Сердимся. По крайней мере, я сержусь. Но уже остываю. Да и как можно на тебя злиться, когда ты нас спасла! Пускай и сильно рисковала, — мама, роди меня обратно. И это говорит Нами?! Похоже, мясорубка со мной в роли мясника без последствий таки не осталась, ибо, как по-другому объяснить поведение нашей Ведьмы, я не знаю. Либо я тронулась умом, либо все. Хотя, если вспомнить, с кем я путешествую… Тронулась определенно я. Остальные этот обряд посвящения прошли уже давно. — Ну, что, успокоилась? — вытирая рукавом остатки слез, уверенно кивнула. — Тогда… Лу хотел тебе кое-что сказать, — девушка отступила, возвращаясь за стол, а я успела лишь мельком заметить теплые улыбки на лицах всей команды (даже Зоро в стороне не остался) прежде, чем меня смело резиновое торнадо, сжимая в своих объятиях так, что я было уже простилась с жизнью. — У меня лучшие накама в мире! — счастливо прокричал капитан, который, на минуточку, тоже еще подросток, но мы промолчим об этом. — Жень, — обратился ко мне брюнет, наобнимавшись вдоволь, — ай да ко мне в команду!!! Ну, как человек. — В… команду? — не сразу сообразив, что только что донеслось до моих ушей, я самую малость зависла. — Да, мелочь, в команду, — раздался чуток раздраженный голос будущего лучшего в мире мечника. — Долго еще думать будешь? Да счас! Я ничего не сказала. Да и сомневаюсь, что переполненный радостью и эндорфинами мозг мог воспроизвести хоть что-то вразумительное. Я просто завизжала в самой девчачьей манере, что только могла изобразить и запрыгнула на капитана, крепко-крепко обняв за шею под его выразительный смех. А затем уточнила у команды, нужно ли им особое приглашение. Меня поняли с первого раза. Обнимашки всей гурьбой я люблю. В них иногда можно незаметно чмокнуть одного кока в щечку, так, из благодарности. Правда, Ророноа, мать его, Зоро и тут сумел выделиться. Ему, видите ли, противны телячьи нежности, если судить по его скривившейся роже, замеченной мной, пока этот засранец под шумок линял из кают-компании. Только вот, если я чего-то захотела, буду бодаться за это, пока совсем керосином не запахнет. — Далеко собрался? — спросила я его, догнав у самой лестницы на нижнюю палубу. Из общей каюты разносились смех и крики Мугивары о позициях в меню предстоящей пирушки по случаю пополнения в команде. Мечника я остановила на первой ступеньке вниз, что, впрочем, не сильно помогло мне не приподнимать немного голову, чтобы смотреть ему в глаза. Интересно, какой же у меня рост, раз я настолько ниже этого амбала? — Спать, — да, коротко и четко. Так по-зоровски. — Я сейчас обижусь. Было очень грубо с твоей стороны сбежать, пока все радовались. Или ты не рад моей кандидатуре на роль новичка в экипаже? — заискивающе забалтывала я парня, подкрадываясь поближе. — Еще один ребенок в команде — есть чему радоваться, — ой, ну, это уже даже не сарказм, это издевка. — Напомню, что мы идем на этом судне под началом такого же ребенка. Ну, на случай, если ты забыл, — один-один, Маримо! — О таком трудно забыть, — хмыкнул он. — Ну? Это все? Если да, то я спать. — Слабо меня обнять, да? — ох, как же я люблю брать его на слабо. Чертовски действенный способ. Повернувшийся спиной ко мне, готовый уже слинять мечник замер, медленно развернулся с нехорошей такой ухмылкой, сложил руки на груди и произнес: — На слабо берешь, мелкая? — И даже не шифруюсь, — мою широченную довольную лыбу надо было просто видеть. Думал Зоро недолго. Недовольно выдохнув, закатил глаза и ничего не сказав, сграбастал меня в такие медвежьи объятья, что Монки тут и рядом не дышал. Я, впрочем, в долгу не осталась и, обхватив мощную шею, кое-как подтянулась и быстро ткнулась губами куда-то в челюсть. Незамеченной, кстати, не осталась, если я правильно расценила реакцию дрогнувших и стиснувших меня еще крепче рук. И, похоже, я все же смутила нашего вечно холодного, как его оружие, мечника. Не просто же так, он ничего не сказал, выпустив меня из стального хвата, и растрепал рукой мои волосы, тут же в темпе вальса сматываясь вниз по лестнице. Улыбка от осознания этого не сходила еще долго. — Не знаю, как это произошло, но я чертовски рада, что попала в этот нереально сумасшедший мир… — а за бортом медленно плыли по небу огромные облака, касаясь у линии горизонта волнующегося моря.