То, что нам суждено

Сьюки Стакхаус никогда не считала себя злой. Да, порой у нее случались срывы, но всему виной эти блядские вампиры, которые вечно лезут в ее жизнь с вопиющей бесцеремонностью и считают, что она должна не только быть этому рада, но и выполнять их бесконечные прихоти. Да тут кто угодно выйдет из себя! Но в последнее время, к счастью, все устаканилось. Эрик оставил ее в покое, Билл был мертв, хотя он, конечно, был мертв с самой первой их встречи, но тут все обстояло чуть иначе - он был ДЕЙСТВИТЕЛЬНО мертв, потому что Сьюки собственными руками вогнала ему кол в грудь. Все это, конечно, было печально, но сказать по-правде, она нисколько не скучала по Биллу или по Эрику. Вампиры не принесли ей ничего, кроме пиздец какого количества потерь и беспросветного горя. Скучала она лишь по Элсиду, да и эта тоска со временем отпустила ее и Сьюки стала смотреть в будущее без оглядки на прошлое. Даже Джейсон образумился и перестал таскаться с вампирскими шлюхами. Его новая девушка была абсолютным, на миллиард процентов человеком, и Сьюки надеялась, что ее братец женится на этой девочке и у них родится множество маленьких засранцев, похожих на Джейсона. Сьюки хотела бы стать тетей. Может быть, она однажды и сама мамой станет. Если найдется кто-нибудь такой же большой и сильный, надежный и красивый, как Элсид, и при этом он не окажется какой-нибудь сверхъестественной ёбанью, то почему бы и не завести с таким малыша... Был славный летний денек, и Сьюк блаженствовала в шезлонге на заднем дворе, вырядившись в новенький бикини и подставив себя солнышку, когда хрен принес Джейсона. Братишка любил приезжать без звонка - в основном, он делал это тогда, когда хотел подзанять немного деньжат и не хотел, чтоб Сьюк имела возможность смыться до его приезда или придумать достаточно вескую причину, по которой она не может помочь ему материально. Ушлый у нее был братец, да. Хоть и горячо любимый. - Сьюк!.. Блядь!.. Это пиздец!.. - возгласы брата всегда были такими эмоциональными, что Сьюки уже давно привыкла не впадать в панику, заслышав, как он вопит ей издалека. - Привет, Джейсон. У меня нет денег, - лениво отозвалась она, пошевелившись в шезлонге и нехотя садясь. Щурясь на солнце, она наблюдала, как Джейсон торопится к ней, едва не падая. Ему чертовски шла полицейская форма, но он был ходячее недоразумение, обладающее удивительной способностью упасть на ровном месте и разбить себе морду вдребезги. Но, к его чести, в нужные моменты Джейсон Стакхаус мгновенно превращался в собранного, уверенного в себе мужчину и становился лидером, которому не было равных. Ну, практически. Завести толпу круче, чем Джейсон, мог только Лафайет. Но Джейсону об этом лучше не знать. Он бывает иногда очень щепетилен и даже обидчив. - Да я не насчет денег, ты чего! - у Джейсона сделалось очень оскорбленное лицо, но он тут же отмахнулся от этого дерьма и, плюхнувшись на соседний шезлонг, принялся излагать свои новости: - Ух, блядь, что я узнал! Недолго мы спокойно-то пожили! Это же ебонуться, обосраться! - Джейсон, - вздохнула Сьюки. - Я понимаю, что ты очень впечатлен, но давай уже как-то перейдем к сути дела. - В Новом Орлеане какая-то ебонутая ведьма перебила всех вампиров и теперь едет сюда! - дико вращая глазами, Джейсон даже не обиделся на то, что сестра его перебила. - Она, типа, собирает армию из всяких уебищ, которые помогут ей захватить мир, ну или хотя бы его часть, и знаешь, что?!. Ох, блядь, Сьюк, она слышала о тебе и хочет заполучить телепата! Сьюки молчала несколько долгих секунд, внимательно изучая встревоженное лицо брата, а затем довольно сухо поинтересовалась: - Джейсон, ты что, только что назвал меня уебищем? - Нет. Да. Да что ты несешь! - растерялся и разозлился одновременно Джейсон. - Я тебе говорю, что ты в опасности, а ты волнуешься о том, уебище ты или нет! - Мне неприятна мысль, что родной брат считает меня уебищем, - парировала Сьюки. - Да я и не считаю, Сьюк! - заорал на нее Джейсон. - Я, блядь, волнуюсь за тебя, окей? Я сказал так просто потому, что у меня нервы и руки трясутся, как будто меня паркинсон ебанул! - Кто тебе сказал, Джейсон? - Сьюки все еще оставалась абсолютно невозмутимой. В конце-концов, в ее жизни уже столько раз случалось нечто подобное, что впадать в панику сейчас, из-за какой-то там ведьмы, было бы попросту несолидно. - От кого ты узнал это? - Эммм... - внезапно смутился брат. - Так это... Типа, я коп, у меня есть гребанные связи... - Джейсон, - сурово сдвинула брови Сьюк. - Ты опять таскаешься с этими вампирскими поблядушками? А твоя невеста в курсе? - Сьюк, да иди ты на хер, ладно?!. Сейчас дело не в моих вампирских поблядушках, а в том, что тебе грозит опасность и я должен спасти тебя! Давай, вставай и иди собирай шмотки, я уже позвонил этому пидару Эрику, он обещал спасти тебя. - Я не хочу, чтобы меня спасал Эрик, - тут же возразила Сьюки. - Хватит с меня этого вампирского дерьма! - Сьюки, ты вообще в себе, а? Ты думаешь, мне приятно было звонить ему и просить о помощи после того, как меня глючило, что я с ним ебался? - возмущенный до предела, Джейсон принялся стыдить сестру. - Но я сделал это ради тебя! Эрик самый крутой вампир из всех, кого я знаю! Только ему я могу доверить твою жизнь. - Джейсон, я сказала, НЕТ, - отрезала Сьюки категорично. - Так что или срочно познакомься с другим самым крутым вампиром, или просто свали с моей территории. Я не сдвинусь с места, потому что я не боюсь никаких ведьм и терпеть не могу заносчивую задницу по имени Эрик Нортман. - Ты что, хочешь, чтобы тебя взяла в рабство ведьма? - мрачно уточнил Джейсон. Он прекрасно знал, что если уж Сьюк что-то решила, то так тому и быть. Она была упрямой, что та ослица. - Джейсон, я, блядь, здесь ЗАГОРАЮ, - угрожающе повысила голос Сьюк и ее брату не осталось ничего другого, как смириться и убраться восвояси, сыпя проклятиями. Правда, напоследок он уточнил: - А денег что, совсем нет?.. Сьюк пришлось бросить в него кремом для загара, чтобы братец осознал, что кредит доверия закрыт. *** Несколько следующих дней Сьюки провела в своем обычном режиме - отработала свои смены в баре, несколько раз поругалась с Джейсоном, который в режиме нон-стоп слал ей сообщения с увещеваниями внять голосу разума и смыться из Бон Тома, встретилась с Лафайетом и навестила Пэм в "Клыкочущем Веселье". В общем, ничего особенного, и ни одна ведьма не попыталась нарушить ее устоявшийся жизненный уклад, поработив ее, или хотя бы намекнув на это. Более того, Сьюк за эти дни не встретила вообще ни одной ведьмы, если не считать Холли. Но Холли и не намекнула на то, что пора бы захватить мир, так что мисс Стакхаус решила, что Джейсон слишком впечатлителен и слишком доверяет своим вампирским шпионкам в Новом Орлеане. Прекрасным летним вечерком, на исходе недели, Сьюк сидела в кресле-качалке на крыльце собственного дома и попивала лимонад со льдом из высокого, запотевшего стакана. В лимонаде была изрядная доля ликера, которым вчера угостил ее Лафайет - неизвестно, где он доставал всю эту первоклассную выпивку, но побаловать гостинцем Сьюки он не забывал никогда. Жизнь была прекрасна, и не хватало только лишь... Нет, не приближающихся огней чьего-то джипа на лесной дороге, ведущей к ее дому. Если это снова Джейсон со своей паранойей, то он нарвется на хороший удар лопатой по спине! Впрочем, это оказался вовсе не Джейсон. Этот джип вообще не принадлежал никому из тех, кого Сьюк знала. Более того, мысли водителя тоже были ей незнакомы, но пришлись ей по ментальному вкусу. Это были вовсе не фразы, вырванные из контекста, не сумбурно всплывающие желания или обрывки воспоминаний, а мягкие, умиротворяющие образы. Такие приятные, что Сьюк захотелось замурлыкать от удовольствия. Она так увлеклась исследованиями чужого разума, что пролила на себя лимонад. - Ах ты, черт, - выругалась она, оглядев мокрое пятно на новеньком платье. - Ну что ты будешь делать... Тем временем, джип остановился на отсыпанной гравием подъездной дорожке, фары мигнули и погасли, мотор стих. Распахнулась водительская дверца, и Сьюк, отставив свой лимонад и поднявшись из кресла, с любопытством наблюдала, как к дому приближается девочка. Ну, эта хрупкая, точеная фигурка могла принадлежать только подростку - никогда не спутаешь эту очаровательную тинейджерскую угловатость с движениями тех, кто уже созрел. Сьюк даже на секунду-другую охватила ностальгия по собственной юности - ах, это чудесное время, когда ты сама еще совсем не осознаешь своей собственной привлекательности!.. - Сьюки Стакхаус? - девочка приблизилась и ступила на крыльцо. Сьюки хорошенько разглядела ее при свете фонаря, висевшего у них над головами. Да, совсем молоденькая, лет семнадцать, не больше. Лицо еще не утратило своей детской пухлости, но в нем уже проступили точеные черты будущей похитительницы сердец. Очаровательный вздернутый носик, красиво очерченные пухлые губы, копна темных волос, ниспадающих на плечи... Маленькая красотка, и голос у нее приятный, мелодичный. Достойное обрамление для тех образов, которые Сьюк нашла в ее голове. - Она самая, - отозвалась Сьюки. - А ты?.. - Давина Клэр, - представилась юная прелестница и улыбнулась. У Сьюки внезапно кольнуло сердце. Но вовсе не от эпичности момента, нет. А так, будто ее прямо сейчас хватит ебанный инфаркт. Ощущая, как немеют пальцы и подкашиваются колени, Сьюк сделала неверный шаг назад, оступилась, руки беспомощно скользнули по перилам, на которые она опиралась секунду назад, в тщетной попытке удержаться на ногах , а затем повалилась прямо под ноги своей гостье. - Я из Нового Орлеана, - почти нараспев произнесла девочка у нее над головой, и Сьюк казалось, что этот голос расслаивается и змеится по воздуху, опутывая ее, словно невидимые щупальца, вгрызаясь в ее плоть и сжимаясь в стальной кулак внутри ее грудной клетки. - Я коллекционирую таланты, Сьюки Стакхаус. Ищу тех, кто готов стать особенными для меня. Ты - особенная, правда?.. - маленькая ведьма опускается на шершавые доски крыльца и по-простецки усаживается рядом с распростершейся Сьюк, которая не может вдохнуть, не может выдохнуть, не может шевельнуться... Только смотреть. И она смотрит. Давина ласково убирает волосы с лица Сьюки и улыбается. У нее такая красивая, открытая улыбка. Как у ангела. Или как у исчадия ада. - Ты хотела бы стать особенной для меня, Сьюки? - спрашивает она, поглаживая Сьюки по волосам, словно заботливая мать. - Я бы хотела, чтобы ты стала для меня особенной. Ты же видела это в моей голове, тебе понравилось, я знаю... Я вернусь завтра вечером, и я хочу, чтобы ты ждала меня на этом самом месте, Сьюки. Я хочу, чтобы ты готова была дать мне ответ. Мягкие, теплые губы ведьмы коснулись лба Сьюки в коротком, почти родственном поцелуе, затем Давина легко поднялась и ушла. Когда шум мотора ее джипа стих на лесной дороге, Сьюки наконец смогла жадно схватить посиневшими губами глоток воздуха и рывком села на дощатом полу. Чувствительность снова возвращалась в ее парализованное тело, но разум все еще находился в каком-то магическом оцепенении. Она просидела так долго-долго, почти до самого рассвета, обхватив колени руками и пытаясь успокоить свое болезненно сжимающееся сердце... *** Когда следующим вечером Давина Клэр вернулась, Сьюки уже ждала ее с небольшой сумкой в руках. Она взяла с собой лишь необходимый минимум личных вещей, несколько фотографий Джейсона, да свое любимое платье. - Я вижу, ты приняла правильное решение, - улыбка Давины озарила ее милое личико, когда она поднялась на крыльцо. - Я в тебе не ошиблась. Пойдем?.. - изящная рука потянулась к Сьюк, ладонью кверху. Это было предложение. И это был последний шанс его отвергнуть. Сьюки помедлила всего секунду, которая понадобилась ей для того, чтобы вспомнить то, что она видела вчера в голове у Давины. Просторная комната где-то под самой крышей. Мольберт у окна. Пробивающиеся сквозь плотные шторы лучи солнца. Красное вино в бокалах. Мятные простыни на королевских размеров постели. Мятные простыни, пропитанные кровью. Эрик Нортман, распятый на мятных простынях, Эрик Нортман, кропящий их своей кровью. И Давина, неспешно взрезающая его плоть острым ритуальным кинжалом. Обнаженная, дикая, порочная - словно маленькая одалиска. И сама Сьюки, стоящая за ее спиной, обхватывающая вместе с ней рукоять ножа, истязающая Эрика вместе с ней. Они обе - как единое целое. Они обе - как нечто большее, чем просто две нагие убийцы. Они обе - как безумные королевы безумного мира. Они обе - как лучшее, что только могло случиться в жизни Сьюки Стакхаус. - У меня от тебя мороз по коже, - призналась Сьюк и уверенно вложила свои пальцы в ладошку Давины.