Дикие сны

Едва добравшись до личного кабинета в подземельях, Снейп, обессиленный, упал в кресло. Нащупал на столе бутылку огневиски и сделал пару больших глотков во вполне осознанном стремлении уйти от глухой, щемящей, пробиравшей до спазмов в горле тоски. Профессор всегда напивался в этот день, а наутро мучался похмельем и отыгрывался на ни в чем не повинных учениках, в особенности - на мерзком Поттере, - даже мысленно он почти шипел, произнося эту фамилию, - дерзко смотревшем на него сквозь эти жуткие очки отчаянно зелеными глазами. Её глазами. Лили Эванс, его персональное сумасшествие, его луч света, его живое золото, багрянец и мед, само воплощение смелости и благородства, погибла ровно пятнадцать лет назад, а он так и не сумел пережить её смерть. И именно поэтому 31 октября, когда вся школа самозабвенно праздновала Хэллоуин, украшая замок тыквами и пугая младшекурсников внезапно отрастающими рогами и щупальцами, профессор Северус Снейп сидел, закрывшись у себя в кабинете, погружаясь в пучину собственного кошмара, не в пример страшнее ненатуральных завываний призраков и оскалов тыкв. Лили умерла пятнадцать лет назад, - и с той поры всё, абсолютно всё пошло под откос, вся его жизнь погрузилась в бездну лжи, двойной или даже тройной игры, где малейшая ошибка грозила смертью, но ему на это было уже наплевать. Ему на все теперь было наплевать. Да и врать Северус с самого детства неплохо умел. Ставил себе - не без помощи Дамблдора - надуманные и маленькие цели. Защитить мальчишку (с самого начала ведь догадывался, что растят его как свинью на убой, пророчество не оставляло шансов, мальчишка должен был погибнуть в этой явно неравной борьбе, но Снейп ещё на что-то надеялся, - слишком силён был облик доброго светлого Дамблдора, который не позволит герою просто так умереть), следить за Тёмным Лордом (а толку-то, мальчишка может выиграть, но, скорее всего, умрёт, у Альбуса выстроена слишком хорошая многоходовка), преподавать зельеварение этим малолетним олухам (легче удавиться, чем раз за разом смотреть на испорченные зелья и идиотов, полностью забивающих на все правила безопасности). Налил ещё виски. Внезапно, как и тысячу раз до этого, нахлынули воспоминания о том, как он прилетел к уже разрушенному дому Поттеров - "слишком поздно, все кончено", - упал на колени возле мертвого тела Лили, заглянул в потухшие навсегда зелёные глаза. Даже плакать не мог. С тех пор осознание, что во всем виноват именно он, неотрывно преследовало его. Именно из-за этого профессор пошёл работать к Дамблдору, почти тут же осознал, что ничего из этого не выйдет, но уйти уже нельзя было, некуда было уходить. Так, собственно, продолжалось и до сих пор. Все прошедшие после этого годы были для него затянуты тяжёлым чёрным занавесом беспросветной вины и ненависти к себе. Пятнадцать мёртвых лет. Следующий глоток виски яростно обжег горло. Закашлялся чуть не до остановки дыхания и... Проснулся. Почувствовал травинку, щекочущую ему нос. Повернул голову и увидел смеющиеся изумрудные глаза самого прекрасного человека в мире. Лили Эванс. Его Лили. И не заплакал, потому что одних только слез определённо было слишком мало. - Мне приснился очень долгий и жуткий сон. Сон, где тебя - нет. Где я пятнадцать долбаных лет выживал без тебя. Конечно, ни черта не получилось. - Немного помолчал и продолжил: - Это было ужасно. Обними меня. - Ты параноик, Сев, - в самое ухо Снейпу рассмеялась Лили, крепко сжав его в объятиях. А он лишь лежал и счастливо улыбался, зарывшись лицом в рыжие растрепанные волосы. Всё было хорошо.