Another chance

Солнце, наконец, закатилось за горизонт, и на небольшой прибрежный Кингстон опустилась тьма. Казалось бы, в такое время жители города должны попрятаться по своим домикам и не выходить оттуда до утра – время наступило опасное, а в таком городишке никогда не знаешь, что или кто может поджидать тебя за углом. Но таверна «Голубая лагуна», похоже, всегда жила своей жизнью. В воздухе витает запах крепкого спиртного, что посетители с жадностью вливают в себя рюмка за рюмкой. Каждый говорит громко, пытаясь перекричать друг друга – это создает атмосферу хаоса, но, кажется, всем просто слишком весело. Чего не скажешь об Эдварде Кенуэе. Ему никогда прежде не доводилось сидеть в таверне только потому, что на душе скребут кошки. Как будто ему не было знакомо это чувство прежде: не чувствовал угрызений совести, не знал морали. За пять лет его жизнь успела крупно перевернуться, изменяя жизненные принципы пирата один за другим. Раньше он наведывался в таверну, лишь чтобы отпраздновать со своей командой очередную победу и нажив. Они напивались до беспамятства и, как правило, наделывали немало шума, а прогнать их никто не мог осмелиться. Вот это были времена. Последние несколько дней Эдвард только и делает, что вспоминает минувшие годы и людей, некогда бывших ему близкими – погибших и живых, которых, однако, ныне он не может назвать своими друзьями. А сейчас он сидит сгорбившись, едва ли не касаясь носом деревянного стола, наедине с пятой по счету кружкой достаточно крепкого эля. Стоит ему прикрыть глаза лишь на одну секунду, как он видит перед собой знакомые лица, беспощадно шепчущие ему, что он подвел их. Каждый человек, которого Кенуэй когда-либо знал в своей жизни, словно поочередно говорит ему, что он низко пал; насмехается, унижает, заставляет пирата почувствовать, будто он действительно делает что-то неправильно. И Эдвард знает: это так. Но пьяный разум, который, видимо, и вызывает все эти галлюцинации, продолжает упорствовать и твердить мужчине, что его просто никто не понимает. За новой галлюцинацией следует и новая кружка эля, которую Эдвард опустошает одним залпом. Голова начинает разрываться от голосов, которые он слышит, и, совсем положив голову на стол, он беспомощно ударяет по нему, пытаясь сказать что-то в ответ очередному насмехающемуся лицу: получается весьма невнятно. Кенуэй ровным счетом не обращает никакого внимания, когда к нему подсаживается еще одна личность – настоящая, не галлюцинация – и неожиданно кладет руку ему на плечо. Медленно поднимаясь, Эдвард переводит затуманенный взгляд на человека и сощуривает глаза. – Знаменитый Эдвард Кенуэй, пират, некогда бывший грозой морей, – девушка, сидящая рядом с ним, медленно растягивает слова и придает им оттенок сарказма. – Вы только посмотрите на него. Мужчина отворачивается и делает еще один большой глоток. Он успевает разглядеть у нее темные волосы, лежащие по плечам и доходящие ей до груди, а также смуглую кожу – на большее его пьяного взора не хватает. – Не припомню… чтобы мы встречались, – он говорит с трудом, пытаясь преодолеть свой неконтролируемо заплетающейся язык. У незнакомки вырывается смешок. Она открыто смеется над пиратом, и это не может не унижать его. Все эти видения в виде знакомых людей, издевающемся над ним, и без того причиняли неимоверную боль, так еще и какая-то неизвестная ему девчонка решает пошутить. – Что тебе надо? – вяло интересуется Эдвард. – Помнится, сидела я как-то раз в одной из подобных таверн и с упоением слушала рассказы Черной бороды, – загадочно начала темноволосая, подпирая подбородок ладонью. – Говорил он, если мне не изменяет память, о великом капитане. «Этот человек – бесстрашный пес, сеющий проблемы и разрушения. Дерется как дьявол во плоти, одетый как безумец. Зачищает вражеские корабли один за другим, знает каждый уголок на этих островках», кажется, так говорил мистер Тэтч… Неужели именно этого человека я вижу здесь? Кенуэй начинает громко смеяться, услышав подобные вещи, о которых, видимо, действительно рассказывал Черная борода. Он любитель сказок, любитель приукрасить любую историю, но при этом далеко от реальности не отойдет – его выдумки тесно переплетаются с правдой. – Передо мной сидит не легендарный капитан, а самый обычный пират, для которого имеет значение лишь слава и богатства, – продолжает девчонка без единой эмоции в голосе. – Ах да, и алкоголь. Сколько вы уже выпили, мистер Кенуэй? Ему надоело выслушивать очередное унижение: слишком много он терпел сегодня. Он не мог позволить какому-то незнакомому человеку, а тем более девчонке, необоснованно судить о том, какой плохой он капитан да и человек в целом. Эдвард резко поднимается на ноги, опрокидывая стоящий сзади стул и пошатнув стол, придерживаясь за него одной рукой. Вторую руку он выставил вперед – перед глазами незнакомки мелькнуло лезвие. Кенуэй предполагал, что этот жест напугает ее, и она, возможно, извинится да быстренько покинет таверну, оставив его, наконец, одного (или же вместе с его галлюцинациями). Но девушка, будь она неладна, смотрит на скрытый клинок пирата с приподнятой бровью, а убегать и вовсе не думает. – О, хотите, чтобы я Вам и свой продемонстрировала? – язвительно интересуется она. А таверна потихоньку замолкает. Резкое действие Эдварда привлекло внимание окружающих. – Нарываешься, – эти слова Кенуэй практически прорычал, предупреждающе делая шаг вперед. – Ну раз Вы так вежливо попросили. На этих словах незнакомка, посмевшая вывести совершенно нетрезвого капитана из себя, поднимается со своего места и делает несколько шагов в сторону. – У тебя еще есть время одуматься, – расплываясь в пьяной ухмылке говорит Эдвард, а ответом девчонки последовал звук освобождающейся шпаги. – Как бы ты не пожалела об этом. Что ведет капитаном – неизвестно. Он едва ли может ровно стоять на ногах, то и дело пошатывается из стороны в сторону. Его охватывает обида, кажется, будто весь мир настроен против него. Люди, которых он знал, говорят ему, что он ничтожный человек. Какая-то, непонятно откуда взявшаяся девка, также всем своим видом показывает, насколько его презирает, а за что – для Кенуэя остается загадкой, ведь он никогда прежде ее не встречал. – Дамы и господа, – громко произносит она, – что вы скажете? Сможет ли легендарный капитан справиться с одной неопытной девчушкой, которая оскорбила его мужское достоинство? – в таверне все еще стоит гробовое молчание. Никто не осмеливается сказать что-то против Кенуэя, очевидно, опасаясь оказаться на месте этой незнакомки. Эдвард решается действовать первым. Ему надоело смотреть, как эта сумасшедшая смеется над ним: нет, его самолюбие не может простить ей такое. Он делает резкий выпад вперед, выставляя меч, и перед его глазами предметы начинают расплываться. Девушка успевает сделать шаг в сторону, парируя атаку, и их оружия со стальным лязганьем соприкасаются. Кто-то из окружающих испуганно вскрикивает, другие – вздыхают. Они перемещаются по таверне, словно исполняя странный и весьма опасный танец. Эдвард то и дело косится, едва успевая схватиться за что-нибудь, что поможет ему устоять. Девушка не торопится нападать, все, что она делает, это искусно защищается, будто выжидает нужного момента. Кенуэй, чей нетрезвый рассудок соображал туго, бросается на нее, только стоит ему найти опору. Незнакомка словно предугадывает каждый его шаг, без особого труда уклоняясь и нанося легкие увечья – на лице пирата зияет ссадина, доставшаяся от шпаги. – Что же вы, мистер Кенуэй, будьте аккуратнее, – саркастично добавляет девчонка после того, как толкает ногой Эдварда, от чего его кидает в сторону двери таверны. Под напором его тяжелого тела она открывается, и пирата выкидывает на улицу, где тот падает на спину. Несколько человек выглядывают из-за распахнутой двери, наблюдая за продолжением поединка. Кенуэй пытается встать на ноги, но он слегка теряется в пространстве и снова падает на землю. С его уст срывается стон – он явно ругается на себя в мыслях, ко всему прочему, подступившая тошнота и головокружение усложнили задачу до невозможности. Он безнадежно закрывает глаза, когда чувствует пробежавший по всему телу холодок. К его шее приставлен самый кончик шпаги. Девушка стоит перед ним, явно довольная собой, но недовольная капитаном. Эдвард заранее знает, о чем она сейчас думает – одолела такого бойца! Единственная отговорка, которую может придумать мужчина, это его нетрезвое состояние. – Для меня важны не только слава и деньги, – шипит капитан, – но и честь. – Думали ли Вы о чести, выпивая одну кружку за другой? Думали ли о чести, когда теряли себя в погоне за знаменитостью и богатством? Это ли означает, что вам важна честь? – она сильнее надавливает лезвием. – А ведь Адевале до сих пор верит в Вас. Выслушайте его, когда он придет. Быть может, Вы не настолько потеряны. Последнее, что чувствует Эдвард перед тем, как совсем потерять сознание, это сильный удар. Он не замечает, как перед глазами все начинает темнеть.

* * *

На следующее утро, когда мужчина очнулся с адской болью в области челюсти, он осознал, что лежит на песке. Он едва помнил события прошлой ночи – бесполезные отрывки, которые не могли собраться в единую картину. Он помнил лишь силуэт незнакомой девушки, которая пыталась разбудить в нем совесть. И у нее получилось. Перевернувшись на спину и с трудом разлепив веки, он увидел перед собой уже знакомое лицо его чернокожего товарища. – Адевале, – с улыбкой на лице протянул Эдвард. – А мне говорили, что я встречу тебя. Его друг присел на корточки и посмотрел пирату в глаза: – Как тебе ночка, Кенуэй? Ничего не захотел поменять в своей жизни? Мужчина лишь хрипло рассмеялся. Спорить было нечего, он определенно этого захотел.