Каждый имеет право на ошибку и начать жизнь с нового листа

      Он выбежал на улицу, дрожащими руками попутно расстегивая верхние пуговицы своей помятой рубашки, обляпавшейся в то ли в грязи, то ли в запекшейся собственной крови. Стирая со лба испарины пота, он жадно глотал воздух, широко открыв рот с непреодолимым желанием отсюда убежать как можно дальше. «Вот дерьмо, вот же дерьмо», — судорожно доставая последнюю сигарету из заднего кармана джинс, чуть наклонив голову набок он зажег ее не с первой попытки. Ее кончик вспыхнул красным огоньком, испуская свои ядовитые испарения, обволакивающие вокруг него небольшую часть пространства. Зажав слегка поломанную никотиновую палочку меж губ, он отчаянно внушал себе, что все в порядке. Ему удавалось выходить из разных ситуаций, в том числе и без помощи своих компаньонов, и сейчас он рассчитывал на себя, как нельзя больше. В какой-то момент его передернуло, когда Лью представил, что теперь всю оставшуюся жизнь, в которой и без того было немало дерьма, он проведет среди этих сумасшедших прокси, работая на большого папочку Слендера, иногда радуя себя прогулками в одиночестве. «Видимо, я сплю, черт возьми. Проснись, твою мать, проснись»!       Он с раздражением зализывал назад мокрые от дождя волосы, мотая головой из стороны в сторону в знак отрицания с самим собой и мыслями, что одолевали его беспрерывно. Ветер, кажется, дул со всех сторон, раздражая кожу, к которой так противно прилипала намокшая ткань одежды. Пусть и привыкший к по-настоящему жестоко морозным ночам, он бессознательно вздрагивал от этих неприятных ощущений, как только влажная прохлада пронизывала до самых костей. Он ежился, свободной рукой обхватывая себя за плечо, а ведь так хотелось, чтобы его отвыкшее от всяких ласк тело обнимали. Продолжая дымить, делая механические выдохи затхлой вонью сигарет вперемешку с холодным воздухом, он задумался.       Лью стал многое забывать о своем детстве, что иногда ему даже казалось, что у него никогда не было, ни семьи, ни друзей, и он всю жизнь провел на жестоких улицах с теми, кому тоже не повезло. Наверняка, в его подсознании спрятано много счастливых моментов, проведенных вместе с близкими, но все они скрыты и заперты на тысячу железных замков, вместе с тем моментом, когда он все это потерял.       Захрустев спинными позвонками, он даже не заметил, как его сигарета превратилась в пепел, а в руке остался лишь бычок. Бросив его себе под ноги, он с отвращением размазал его по мокрому асфальту, и продолжил мокнуть под дождем. Лью стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, брезгливо оценивал ситуацию. Сигаретка подействовала очень кстати, так запросто заменяя, на данный момент, любой сильнейший транквилизатор. Такой эффект она имела лишь на голодный желудок, и Льюис отметил это для себя жирным плюсом. «Сейчас бы еще одну», — только и думал он.       На дворе все еще была непроглядная дождливая ночь, но это единственное, что его утешало. Он запрокинул голову вверх, и взглянул на небо. «Возможно, это последний раз, когда я смотрю на тебя», — шептал Лью, горько выдохнув реплику в воздух, который беззаботно заклубился, растворяясь по ветру ввысь. И вроде бы, стало становиться легче, но неожиданно, чья-то ладонь легла ему на плечо, и от внезапности кулак Вудса пролетел в миллиметре от чьей-то головы.       — Расслабься, это всего лишь я, — подняв руки вверх, почти не удивившись реакции Льюиса говорил парень.       — Ты еще кто такой?       Вудс недоверчиво взглянул на улыбающегося незнакомца, мгновенно сжав руку в кулак. Он перестал доверять людям, с тех пор как они перестали доверять и ему, а потому был готов к нападению в любую минуту.       — Я Брайан, но все зовут меня Худи, — он медленно протягивал ему свою руку, видя как тот нервничает. Стараясь не делать резких движений, он дотронулся до ледяных пальцев.       Зеленоглазый пожал ему руку в ответ, все еще не отводя взгляда от Худи, которого было трудно разглядеть из-за темноты, в которой он по-прежнему стоял.       — Я Лью, но все зовут меня Неудачник, — он хмыкнул, пробормотав что-то нечленораздельное себе под нос. Опустив голову вниз, как бы раскаиваясь в своем бессилии, он ощущал себя пригнанным на скотобойню.       — Как самокритично, — хмыкнул он, дернув головой в сторону, так что его надоедливая челка спала с глаз.       Брайан медленно шагнул вперед к свету, так чтобы Лью было лучше его разглядеть. Вудс оценивающе оглядел того с ног до головы, остановив свой взгляд на глазах собеседника.       Первое на что Вудс обратил внимание, были именно глаза. Такие глубокие и задумчивые, в них не было ни намека на безумие, каковое горело в глазах остальных. Они казались ему живыми, а во взгляде еще читалось здравомыслие, и даже человечность. Глаза, добрые, как как у маленького оленя, светлые, казалось, даже слегка наивные. Но говорит ли это о том, что он тщательно маскирует темную часть своей души настолько умело? И, что скорее всего, он этим и опасен. С виду, безобиден, а на деле нет? Ведь сколько ни приглядывайся, нечто, хоть на мгновение отталкивающее или неприятное были ему неприсуще. И голос, и манера говорить, то как он парирует словами могло очаровать любую девушку. Что уж говорить о простодушных, они легкая, и даже неинтересная добыча для такого как он. То, что именно его послали поговорить с новоприбывшим ничуть не озадачило Вудса. Это лишь подтверждало, что сейчас его будут искусно обрабатывать.       — Дай угадаю, ты… — щелкая пальцами, пытался вспомнить Льюис, — Один из них… Прокси.       — Я так понимаю, ты уже знаком с Тоби и Тимом, — он ухмыльнулся, приподняв бровь.       — Очень милые ребята. А самое главное, гостеприимные, — сарказм, то и дело, бился из всех щелей. Позитива тут явно не хватает, а климатическая обстановка с нарастающим чувством тревоги давила точно на головы их обоих.       — Хах, а если б ты знал как прекрасно они готовят и вышивают крестиком, — Худи отшутился, но нотки небольшой досады все же долетели до сознания Вудса.       Лью отметил для себя, что в отличие от остальных, Брайан выглядел не таким потрепанным, ну и не таким странным. Хотя, странность — очень субъективное понятие, и наверняка, как раз новенький казался всем здешним экзотическим объектом.       — Чего же ты не похож на них? — он без особого стеснения оценивал парня вслух. — Они же как два гомика-педофила выглядят.       Это и в самом деле было так. Брайан, даже в силу своей грязной «профессии», будучи не до конца тронувшимся умом, был прилично одет и причесан. От него приятно пахло, пусть аромат его парфюма уже успел смешаться с терпким мужланским куревом. Для полноты картины оставалось лишь обтереть об него женщину, и тогда он точно превратиться в самого обычного молодого парня. Его выдавали лишь флюиды, такие лукавые и плутоватые, он любезно обменивался ими с Льюисом.       — Я сочту это за комплимент, — с ухмылкой взглянув на Вудса исподлобья, он принялся искать что-то в кармане. Достав оттуда пачку сигарет, дрожащими руками он зажег одну, другую предложив Льюису, — мне знакомо это чувство.       — Какое еще чувство? — он с наслаждением и, даже с откровенной жадностью зажал сигарету во рту. То, с каким небывалым возбуждением он совершал характерные глотки табачного дыма, можно было всматриваться с неприкрытым вожделением.       — Я знаю какого это, когда ты один. Я живу здесь не так уж и давно, но мне кажется что прошла целая вечность. Время здесь, как-то по-иному идет, — он огляделся по сторонам, опять посмотрев на товарища каким-то озадаченным взглядом, замедляя темп своей речи.       — Что ты имеешь в виду? — Лью хотелось верить в чистоту намерения Брайана хотя бы частичкой, но угроза которая исходила от него подобно запаху была настолько отчетливо осязаемой, что, кажется, буравила кожу.       — Я имею в виду, что ты попал в западню, чувак, и тебе уже вряд ли удастся отсюда свалить. Тут творится всякое, короче, все это сложно.       Он будто сам не понимал, что пытается ему объяснить, скорчив лицо от собственных слов.       — Я не собираюсь здесь оставаться, — не заостряя на этом внимания, Лью продолжил стоять на своем, наконец, разорвав зрительный контакт четырех напористых взглядов.       — …хах! Ну-ну. Так все говорили, — Брайан улыбнулся, оголив свои на редкость ровные зубы, но его дружелюбие больше настораживал, даже пугало, а улыбка походила на оскал хищника.       — Почему этот уродец считает, что чужими жизнями можно распоряжаться, как ему угодно? — Лью старался говорить как можно непринужденней.       — Если меньше об этом думать, становится легче. Мы все просто привыкли жить по его законам. Там… За пределами особняка живут и другие. Они тоже под его властью. Но я, и остальные прокси из ближнего круга нашего Мастера. У нас типа особые привилегии, но нет свободы выбора, как у них.       — И какого тебе? — Лью был в неловком недоумении, вслушиваясь в слова Худи.       — Ну все же лучше обычной жизни… Мы никогда не вернемся в тот мир. Там мы чужие, никому не нужный сброд, — Брайан начал заводиться. — За нас готовы отвалить крупную сумму, лишь бы наши головы висели на их стенах, как трофей. Он сделал нас своими преемниками. Те, кого ты увидишь здесь, прошли через много страданий. Я уверен, и ты тоже, Лью.       — Тебе промыли мозги, Брайан. Ты как дилер, который говорит что его наркота лучше.       — Возможно… — он поднял голову на Лью и задумчиво сощурил свои миндалевидные глаза. — Но я ведь умею убеждать?       — Здесь мне как-то не по себе, — пропустив риторический вопрос Худи, он словил на себе его неоднозначный взгляд.       Брайан задумался, изучающе разглядывая светловолосого. Его утонченные черты лица кого-то намеренно напоминали. Он перебирал лица всех своих знакомых, но остановиться на ком-то одном не получалось. Все не то. Пытаясь, как можно реже сталкиваться неловкими взглядами с Льюисом, Томас заметил как его собеседник начинает нервничать от через чур прямого и настойчивого взора. Льюису же становилось еще больше не по себе. Переглядки с этим почти незнакомым ему человеком стали давить настолько явственно и тактильно, что в голову новенького даже принялись проникать не шибко детские мысли. И пока Худи насиловал его своими светлыми глазами, Лью, дабы сгладить обстановку, решил продолжить говорить. Что угодно, лишь бы эта минута молчания прекратилась.       — И как тебе тут живется? — парень сам смутился от собственного вопроса.       — Пусть здесь и херово, там еще хуже, — он имел в виду обычных людей, — все люди… Они мне противны. Ни один из них не сделал для меня ничего хорошего.       — Значит, тебе просто не повезло… — холодно оборвал Вудс. Теперь выражение его лица излучало двоякие и неопределенные эмоции. Брайан будто подкинул ему пищу для нового порыва размышлений.       — Хочешь сказать, у тебя жизнь с ними была малиной? Не смеши, окей? — он воинственно сверкнул глазами, нетерпеливо потянувшись за очередной сигаретой.       В этот момент Лью будто облили ледяной водой, и воспоминания, то и дело, как тараканы пролезли в его голову, преодолев железный занавес, через уши.       — Ну, когда-то все было хорошо, — выдохнул он, скривив губы набок.       — Что-же, ну как скажешь. Но позволь тебе, черт возьми разъяснить… Здесь мы имеем власть, а потому вершим самосуд, — он расширил свои и без того большие глаза, напрягаясь от собственной напористости, — просто подумай над этим. Ведь он выбрал тебя не просто так, — тут он слегка наклонился к нему, уточнив уже спокойным тоном, — прими решение позже.       Льюис задумался. Его тонкие длинные пальцы застучали по бедру. Он заметно нервничал, осознавая что на кону его жизнь. Пусть его и не особо волновала его судьба, но такой глупой смертью он погибать не собирался. И, что самое важное — он страшился так и не найти родного человека и просто сгнить в одиночку, как животное.       — Проклятье! Я между молотом и наковальней.       — Слендер, — понизив голос, Брайан уже почти шептал. — Он даже не человек. Ты и понятия не имеешь на что он, мать твою, способен. Это кошмар в чистом виде и сейчас ты не спишь. Мы все реальны, и эта ситуация тоже реальна.       Худи начал дымить в два раза чаще, а его лицевые мышцы стали невольно подергиваться. Брови сомкнулись так, что их разделяла лишь складка морщины, а ноги застучали по холодному бетону, рядом с небольшой выемкой, куда скапливалась лужа.       — Он угрожал мне. Если я откажусь, эти твои дружки, поганые сиамские близнецы, сбежавшие из цирка уродов, убьют меня с превеликим удовольствием. Ты ведь не как они, зачем тебе помогать им? — он умоляюще пронзил взглядом Худи. — Помоги сбежать, давай сделаем это вместе?       Брайан улыбнулся, сдержав себя, чтобы не засмеяться от наивности Вудса, но через секунду снова обратился в саму невозмутимость. Он оступился, как бы запнулся, ведь тот слишком открыто выказал свое притворство. Теперь они проверяли друг друга, и понимание, что ни один из них друг другу не доверяет, действовало лишь на нервы.       — Как бы мне этого ни хотелось, оборвать связь… Не так то просто, — он пытался быть деликатным, что создавалось нелепое впечатление, будто он общается с ребенком, пытаясь донести свою мысль на понятном тому языке.       — Что еще за связь? — он уже терял надежду. Хотелось завыть и позвать на помощь. Кажется, только сейчас к нему начали подступать все опасения, которым он до этой секунды не давал волю ворваться в свой пессимистичный настрой.       — Я, Тимоти, Тоби каждую секунду находимся под его властью. Наши разумы, мысли, действия в его гребаных щупальцах. Мы себе не принадлежим. Его приказ выполнит каждый из нас, независимо от нашего желания.       — Это значит, что ты меня убьешь…       — Мне жаль.       — А мне нет, — Лью дурацки улыбнулся и выглядел, довольно жутковато, прямо как ума лишенный. Ситуация доходила до абсурда, в ушах парня звенело, а в глазах начало темнеть.       — Ты сейчас о чем? — голос Худи зазвучал очень приглушенно, как будто они оба под водой; из-за резкого перепада давления.       Брайан сильно напрягся, не зная чего и ожидать от такого, как Лью. В нем читалась безбашенность и безрассудность, но как раз такое сочетание эмоций в собрате по несчастью ему очень приглянулись. И, возможно, будь они в более нейтральной обстановке, попивая пиво или чего покрепче, он бы непременно в этом признался.       — У меня такое чувство, что я ему нужен, далеко не в качестве преемника, как вы. У него на меня другие планы. Осталось лишь понять какие именно, — в голове Вудса началась дискуссия между «за и против». Он стал обдумывать возможные варианты исхода событий, потушив нарастающее напряжение внутри своих безудержных мыслей. Он ничего не слышал и не видел.       — Ну, в таком случае, тебе нечего опасаться, — как в пустоту подытожил прокси, пусть и не понимая к чему клонит его знакомый.       — Что-ж… Я согласен, — мгновенно поменявшись в лице, Лью вдруг принял моментальное решение, которое сбило с толку окончательно; прямым попаданием.       Брайан слегка пошатнулся назад, опешив от насыщенной изменчивости в интенциях. Теперь он не пытался подбирать слова, он просто молча пребывал в недоумении. И пусть он по-прежнему не осознавал, ликовать ему или, напротив, тревожиться за столь резкую смену позиции, он отметил для себя, что не разбирается в людях. Ведь при первых минутах их разговора, он гарантировано приписывал Льюису клеймо тряпки. Рассудительно прикинув, он мог заявить, что парень, что сейчас стоит напротив не из глупых, и ему вряд ли плевать что его ждет, выбрав он такой путь.       — Что-что? Ты уверен? Но пару минут назад ты…       — Абсолютно… — Лью лишь намеренно перебил его, окончательно убедив Худи в серьезности собственного выбора. Если Лью что-то решает, значит, у него точно есть план. Но поведывать его Брайану он не торопился, прямо как и записывать в свои союзники. Требовалось еще время, много времени, чтобы до конца разобраться в истинных намерениях каждого из этих, по мнению Лью, пришельцах.       — Ого, тогда, добро пожаловать в Крипипасту, мой новый друг! — протягивая руку, словно заключая официальный контракт с Дьяволом, пролепетал Брайан.       — В Крипи что???????????????????????????????????????????????