Кошмары. Последствия

Лекарство разносилось по венам, и боль постепенно утихала. Но только не в ногах. Они не болели, потому что больше ничего не чувствовали. Люди, что приходили к ней, вместе с белыми халатами напяливали ободряющие улыбки, они сливались в единую череду капель болеутоляющего, принося лишь временное облегчение. Ноги не будут болеть уже никогда, и она знала почему. Знала, что толкнуло ее. Оно всякий раз поджидало за дверью, приклеивалось к каблукам как вторая тень. Девушка видела, как оно наблюдало за ней сквозь щель между дверцами буфета или вечерами из-за занавески дома напротив. Там свет никогда не горел. После того, как ее привезли в больницу, она не сказала ни слова. Стоило открыть рот, как девушка слышала хруст собственных костей. Сломанные куклы не умеют говорить. «Здесь опасно, мне нужно уйти» - думала девушка. Оно подглядывало в дверь палаты, когда никого не было рядом, и ей казалось, что однажды, открыв глаза, она увидит его прямо перед собой. Во второй раз ей так не повезет. Поэтому девушка старательно отводила глаза от тени. В тени всегда было что-то еще. В конце коридора обшарпанная дверь, грязное окно закрашено краской неопределенного цвета, а лампочка вечно перегорает. Молодой человек с дорогим чемоданом был слишком хорошо одет для этого места. Он обвел помещение оценивающим взглядом, а затем щелкнул пальцами. Повинуясь этому жесту, лампочка перестала мигать. Молодой человек постучал. В тусклом свете можно было разглядеть его внешность и сделать вывод, что она была по меньшей мере необычна: не у всякого таинственного гостя обнаруживаются самые настоящие, пусть и небольшие, рога, да и гетерохромия наблюдается не у каждого второго. Разглядеть какого именно цвета его глаза было невозможно, хотя эти необычные черты могли быть просто игрой воображения. Молодой человек снова постучал. Он простоял так минут пять в ожидании ответа, и только окончательно потеряв терпение, взялся за ручку. Дверь была заперта. Но таинственного гостя это не волновало. Квартира, в которой он оказался, не была грязной. Скорее темной и пыльной, как старый чулан, куда давно никто не заглядывал. Помещение производило впечатление нежилого, но это впечатление было мнимым. Тот, кто жил здесь, не выходил из дома уже несколько дней. - Визг? – позвал гость. На этот раз ему ответили. - Я просил так меня не называть. - Прости, Тодд. А я сказал, что буду. Иногда. - С улыбкой проговорил гость, выискивая взглядом хозяина квартиры. Тот обнаружился стоящим в дверном проеме. Темная несколько бесформенная одежда позволяла ему некоторое время оставаться незамеченным. - У тебя здесь темно как… да преддверие ада освещается лучше! Стоит мне отлучиться, как происходит какая-нибудь ерунда. Он последовал за хозяином на кухню, по пути едва не споткнувшись обо что-то. - Кофе будешь? Человек, которого звали Тоддом, был очень бледен, это было заметно даже в полумраке. Под глазами залегли темные тени, которые делали юношу старше. В глазах читалась привычная обреченность и недовольство неожиданным визитом, но не страх. Гость кивнул и сел за стол, пристроив рядом свой дорогой чемоданчик. - Сколько же ты не спал? - Пару дней. Тодд потер глаза и взялся за кофе, его руки едва заметно дрожали. - И примерно столько же не выходил из дома, - это был не вопрос – и чем ты занимался помимо мрачных размышлений? Ответ последовал после небольшой паузы. - Писал, по крайней мере, пытался. Гость удовлетворенно кивнул. Он знал, что Визг пытается писать книгу, но, как ни старался выяснить о чем она, его друг упорно молчал. И хотя Антихрист не отличался долготерпением, это была одна из тех тайн, которые должны открыться сами. Когда придет время. Вслух он произнес нечто вроде «Ага, ладно». - У меня ничего не выходит, - мрачно добавил Тодд. Причем таким тоном, словно речь шла о чем-то гораздо более серьезном, чем хобби. О судьбе человечества например. Своим тоном он ясно дал понять, что больше обсуждать это не намерен. Антихристу понадобилось много времени, чтобы научиться распознавать настроение друга. Сейчас был почти полдень, дневной свет пробивался сквозь жалюзи, раскрашивая кухню темными и светлыми полосами. В лучах света дрейфовала пыль и воспоминания о реальном мире. Легко забыть о том, как выглядит солнце, войдя в этот маленький филиал кошмарной бездны. Антихрист знал на что это похоже, отец показывал ему однажды окрестности своих владений. Антихрист вздохнул, его взгляд был прикован к огненному скорпиону, исследовавшему стол, кажется сейчас паукообразное намеривалось начать штурм сахарницы. Дымящаяся кружка преградила ему путь, скорпион обиженно рассыпался искрами. - Это было необязательно. - В прошлый раз ты так занавески поджег. Пепито, никаких огненных скорпионов или пауков в чашках или змей в холодильнике. - Ладно, ладно, больше не буду. Некоторое время они провели в напряженном молчании. Тодд сосредоточенно думал о чем-то и Пепито готов был поставить один из своих рогов на то, что эта мысль была: «скорее бы он ушел». - Я был в больнице. – Пепито наконец перешел к делу. Тодд поднял глаза на него, ожидая услышать как обычно нечто ужасное – знаешь, Клэр спрашивала о тебе, навестил бы ты ее а? Послушай, она тебя не винит, это был несчастный случай, она просто споткнулась на каблуках. Можешь считать меня циничным, но такое происходит каждый день. - Она упала с лестницы и сломала позвоночник! Да, ты прав, такое происходит каждый день и не заслуживает внимания, подумаешь! Мелочи жизни! И если бы ты не уговорил меня на это свидание, ничего бы не случилось… Пепито только отхлебнул кофе. - Я подумал, что вы поладите. И оказался прав, между прочим. - Общение со мной сделало ее калекой на всю жизнь! Не стоило ковырять свежую рану. - Но до этого все было прекрасно, ты сам говорил. Тодд прерывисто выдохнул и тоже сел. Понял, что орать на Антихриста бесполезно, особенно, если тот вопреки своей природе не желает ничего плохого. - Все, кто подходят ко мне слишком близко, в конечном итоге страдают. - Не драматизируй. Кстати, ты ведь вроде попугая завел? Давно его не видел. - Его придавило книгами. Насмерть. - Мрачно отозвался Тодд. - Извини – с неловкостью Пепито справился быстро, - но я знаю, как тебя приободрить! Отец попросил меня кое-что доставить. Антихрист заговорщицки подмигнул и плюхнул на стол свой чемодан. Визг на всякий случай отодвинулся подальше. Раздался щелчок, и Антихрист извлек из чемодана нечто извивающееся и сияющее. - Что это? – Тодд не мог оторвать взгляд от сгустка чистого света на ладонях сына Дьявола. - Чистая душа, обыкновенная. В наше время большая редкость, ее было очень сложно достать! Еще через пару секунд стало понятно, что свет этот живой, он корчится то ли от страха, то ли от боли. Восхищение на лице человека сменилось ужасом, улыбка Антихриста тоже угасла. Он запихнул вырывающуюся душу обратно в чемодан и кухня вновь погрузилась в полумрак. - Где ты взял ее? - сердито спросил Тодд. - Тебе лучше не знать, - бросил Пепито чуть раздраженно, потом, посмотрев на друга, добавил, - с твоей подружкой это не связано. Он бросил взгляд на стену, где висели часы и машинально потер запястье, - мне уже пора, много работы. - Собирать души или курировать пытки в аду? На это Пепито имел полное право обидеться, однако он промолчал. Пепито был сыном Дьявола, но не самим Дьяволом, так что выходил он как положено, через дверь. - А я-то думал, что ты давно избавился от старого хлама. - Антихрист кивнул на потертый диван, где пристроился старый плюшевый медвежонок. Игрушка была ужасно грязной, вся в неаккуратных швах, она провожала гостя пустыми глазами. Медвежонок смотрелся здесь как нечто чужеродное, как кусочек прошлой жизни, которая никогда не должна была возвращаться. Казалось тени возле игрушки были гуще. Визг пожал плечами. Пепито показалось, что чуть виновато. - Ты тоже все еще носишь это. Он указал на массивное украшение в виде замка на шее Антихриста. Впрочем, в детстве оно казалось больше. Пепито засмеялся, так что по спине Тодда пробежал холодок. - От некоторых вещей не так просто избавиться. Увидимся. - Подожди! Этот… - он замялся – ладно, неважно. Дверь хлопнула. Тодд остался один в тишине и мраке своей квартиры. Он думал, что после ухода Пепито станет легче, но гнетущее чувство страха вновь навалилось на него. Он тревожно оглянулся на Шми. - Зря ты ему не сказал. - Произнес игрушечный медвежонок. - Это ничего бы не изменило. - Ты не сможешь прятаться вечно. - И не собираюсь. А ты мог бы использовать менее клишированные фразы. - Правда? Не поделишься своими планами? - Для начала избавлюсь от голосов в голове! - Во-первых, от голоса, а во-вторых, как ты можешь так говорить? Кто был с тобой рядом на протяжении всех этих лет? Кто тебя поддерживал? В прошлом у нас были некоторые проблемы, но теперь все в порядке! Мы вернулись и можем начать все сначала. Тодд смотрел на друга детства со странной смесью страха и удивления. - Раньше ты не был таким навязчивым, - он устало опустился в кресло, – даже когда советовал вцепиться в горло психиатру. - Это хороший совет! Нужно было сделать это как можно раньше. Лечить тебя было очень плохой идеей, Визг. Но ты совершенно не изменился, все такой же маленький напуганный мальчик. - Зато изменился ты. Тодд чувствовал себя невероятно глупо. Годы, проведенные в лечебнице, научили его, что разговаривать с плюшевыми мишками глупо. Даже когда тебе девять лет. И уж тем более, когда тебе гораздо больше. - Годы молчания никому не идут на пользу. Какой-то частью сознания Тодд понимал, что во всем виновата бессонница, что игрушки не разговаривают, что он сам все это придумал. Если говорить совсем уж честно, он плохо помнил прошлые годы. Его жизнь была сплошным непрекращающимся кошмаром. А когда любимые родители сдали его в психушку, стало еще хуже. В памяти Тодда этот временной промежуток изобиловал провалами. - Они называли тебя безумным, – сердито проговорил Шми, – бедный безумный малыш, говорили они, но ты никогда не был сумасшедшим. Точно сказать, как это произошло, Тодд не мог, просто в какой-то момент Шми упал на белый пол палаты обычной игрушкой, без живого блеска в глазах. В тот же день врачи сказали, что он идет на поправку. Кошмары стали постепенно исчезать. Джонни ушел и больше никогда не возвращался. Мир сжался, перестал быть враждебным, лекарства разогнали тьму в углах и мальчик увидел, что они серые. Серые и пустые. Врачи из монстров превратились в людей, Тодд больше не боялся говорить с ними, интересоваться новостями из реального мира. Вскоре он узнал, что его родители мертвы. Он воспринял эту новость на удивление спокойно, но корил себя за то, что чувствует легкость вместо боли. Тодд так ни разу и не навестил их могилы. На вопрос «Что теперь делать?» лечащий врач сказал: «Почему бы тебе не заняться тем, чем всегда хотелось?» Не самый лучший совет для бывшего сумасшедшего, но Визг принял его как руководство к действию. Переехал, в надежде убежать от прошлого, но прошлое следовало за ним. В виде игрушечного медвежонка в рюкзаке. И в виде человека, который поступил в тот же колледж, старательно делая вид, что это просто совпадение. В их первую после долгого расставания встречу Тодд понял, что теперь может смотреть на Пепито совершенного новыми глазами. Видеть в нем не чудовище, а парня, который пытается выглядеть старше и серьезнее, идет по стопам отца и собирается унаследовать его бизнес. О предстоящем когда-нибудь апокалипсисе они никогда не говорили. Пепито продолжал приходить в гости, как ни в чем не бывало. Он считал, что у Тодда некоторые проблемы с социализацией, в то время как сам Тодд думал, что мир вокруг него давно свихнулся. - Шми, если ты думаешь, что мы все еще друзья, у меня есть одна просьба. Шми удивленно вскочил на игрушечные лапы и Визг с ужасом отступил на шаг. Раньше медвежонок никогда не двигался самовольно. - Какая? - Заткнись. Я пойду спать. Потом он открыл жалюзи и поморщился, отвыкшие от света глаза пронзило болью. Свет обнажил серость стен. Но за стенами все это время было что-то еще… *** Выходить на улицу было ошибкой. Сегодня огненный ад разверзся на земле. Он видел, как от жара вытекли глазные яблоки его приятеля. Не то чтобы их отношения были очень хорошими, но никто не заслуживает подобного, даже такой скользкий подхалим. Мысль эта промелькнула за долю секунды, следующим огонь принялся за него самого. Еще несколько человек прекратились в быстро оплавляющиеся свечи, в воздухе повис запах горелого мяса. Лучше бы он сразу оглох. В этот день демоны не таясь тащили людей в ад, огненные всполохи складывались в смеющиеся лица, но смех этот не мог заглушить крики… Дышать все еще было тяжело. В новостях сказали, что пожар случился из-за аномальной жары, что это был обыкновенный несчастный случай. Очередной несчастный случай в этом чертовом городе, происходящий в непосредственной близости от Тодда. Сейчас жара спала, с балкона он видел, как внизу мечется мать, потерявшая ребенка. Смотреть на это было тошно, слушать еще хуже. Тодд надеялся, что ребенок найдется. Стараясь не смотреть на женщину, он вернулся в душную квартиру. - Сегодня солнце улыбалось как на детских рисунках. - Ага, кому-то очень повезло. - Полиция считает, что это могло быть поджогом. Тодд сам не заметил, как стал вести беседы со Шми. В первый раз он испугался, но теперь думал, что плюшевый мишка не самый плохой собеседник. Раньше можно было поговорить с Клэр, но с тех пор как… он так и не нашел в себе смелости прийти к ней, только позвонил. Она храбрилась, говорила, что чувствует себя прекрасно, прятала слезы. Визг боялся, что так и будет. - А ты в это веришь? Где-то там, на мохнатой игрушечной морде, пряталась улыбка. - Нет. - Зря. Впервые за долгое время Тодд подхватил Шми на руки, пристально уставился в блестящие стеклянные глаза. - А ты что думаешь? - Это был поджог. Игрушка вернулась на диван. - Иногда мне кажется, что моя жизнь чья-то выдумка. Как будто ее придумал чокнутый писатель с извращенными представлениями о мире, потому что в реальности такое просто не может существовать. - Только нытья не хватало, - проворчал Шми, потирая ушибленный бок. Серые стены гротескно искривились. Тодд планировал еще немного поработать, но в такой жаре мысль не шла. Со страниц рукописи взирали кошмары, они прятались между строк в ожидании, что кто-то прочтет их, они хотели поселиться в чьем-то сердце, но были слишком крепко прикованы к своим историям. Тодд обнаружил, что страниц осталось совсем немного. Женщина на улице все звала и звала своего ребенка. Этой ночью ему снились родители. Словно он еще в старом доме, в прошлой жизни, снова ребенок. Он крался по коридорам собственного дома как чужой. Был день, Визг точно знал это, но по необъяснимой причине в доме было темно. Возможно потому что он запомнил его именно таким. Темным, огромным и совершенно незнакомым. Осторожные шаги тонули в мягком ковре, верного спутника и друга Шми рядом не было. Маленький Тодд был совершенно один. - Мам? - Если хочешь что-то сказать, обратись к папе. Я занята. Но она не была занята. Она переключала каналы телевизора, бессмысленно щелкала пультом, на всех каналах шел один и тот же фильм, в котором динозавр жевал ребенка. Как жвачку. Мама улыбалась, глядя на это. Наверное на месте этого ребенка она представляла Визга. - Но мам… - Нет, милый. Не мешай мамочке смотреть телевизор. Она ни разу так и не взглянула на него. И не моргнула. Даже когда Тодд случайно опрокинул стакан с водой. В стакане шипела горсть разноцветных таблеток. Визг все так же крадучись покинул комнату. Коридор сделался очень длинным, гораздо длиннее, чем в их настоящем доме, это Тодд хорошо помнил. По обеим сторонам тянулось множество дверей, большинство из них были крепко закрыты. Но одна бросала в коридор длинный бледный луч, как от луны, из-за нее доносилось клацанье клавиатуры и тяжелые вздохи. Не стоит отвлекать папу от работы, но стоять в коридоре слишком страшно. Казалось, что из темноты вот-вот примчится поезд. Визг подумал, что быть размазанным по ковру поездом не слишком приятно, поэтому быстро юркнул в папин кабинет. - Иди спать. - Но сейчас день! - Это неважно, дети всегда должны идти спать, когда не нужны взрослым. У меня нет настроения выслушивать твои бредни про страшного соседа или инопланетян на крыше. - Но… - Никаких но. Я занят. - Можно тогда я просто тут посижу? - Ну что за несносный ребенок? Зачем ты вообще существуешь? Почему бы тебе не исчезнуть? - Возможно он прав, - раздался вдруг знакомый голос – а может он просто эгоистичный кусок дерьма с кризисом среднего возраста. Я предлагал избавиться он них раньше. Тодд похолодел. Конечно, какой же кошмар обходится без неадекватного маньяка, живущего по соседству? Джонни улыбался. Он выглядел не как обычно в кошмарах Визга, черным и тонким, мало похожим на человека, а почти как в реальности. Но это был только сон, Тодд не мог посмотреть на него своими новыми здоровыми глазами. Что-то в Джонни изменилось с их последней встречи, но непонятно, что именно. - Здравствуй, Визжик. Визг обернулся на отца. Тот так и застыл перед компьютером, словно появление Джонни заморозило весь остальной мир. - Умри они раньше, твоя жизнь сложилась бы удачнее. Например, они не упрятали бы тебя в психушку. Хотя… это не худшее место, где я побывал. Знаешь, в последнее время я совершенно не могу сосредоточиться на мальчике-лапше, обычно проблем с сюжетами нет, но рисовать не могу. Грустно, что мир потеряет еще один гениальный комикс. – Тодд только сейчас понял, что в Джонни не так. В его глазах все тот же лихорадочный блеск, но в улыбке на этот раз не было насмешки. И в кои то веки он перестал напоминать заводную куклу, вот он говорит, двигается, но еще чуть-чуть и заряд закончится, он упадет. Тодд молчал. - Ты очень хороший, Визг. Лучше меня и точно гораздо лучше людей, которых называешь родителями. Я знаю, ты не станешь сердиться, мне нужно покрасить стену, а других людей здесь больше не осталось. - Стену? - Ты ведь помнишь, да? Я рассказывал тебе. – Джонни присел на корточки, так, чтобы его лицо было вровень с лицом Визга, тому огромных трудов стоило не отшатнуться – мне нужно красить стену кровью, чтобы то, что находится за ней, сидело там и дальше. Тодд вспомнил. Он уже слышал это раньше, обстоятельства были другие, но тогда, в реальности, Джонни говорил об этом. О стене, которую позарез нужно покрасить. - Ты мог бы взглянуть на нее! Правда, боюсь, зрелище не слишком интересное. - Что случилось с… другими людьми? – спросил Тодд и с ужасом обнаружил, что голос у него тоненький, детский. Вопрос был странным. Город из сна пустым. - Они стали краской! Мог бы и сам догадаться. Наверное, стали. На самом деле я понятия не имею, что с ними случилось. Может тут их и не было никогда. У тебя очень хорошие мозги, Визг, не хотелось бы, чтобы в них копались щупальца каких-то потусторонних монстров. - Что… - И стоит все же определиться, нужен ли стене свежий слой крови, согласен ли ты быть рабом какой-то твари. Голоса в голове иногда ошибаются, знаешь ли. Я, пожалуй, подумаю над этим. Он вскочил пораженный какой-то внезапной мыслью. - Кстати! Можно одолжить соковыжималку? Визг не успел ответить. Утром Тодд обнаружил, что окно в его спальне разбито вдребезги. Точно как в ту ночь, когда Джонни пробрался в их дом в поисках антисептика. Похоже, в стекло кинули камнем или чем-то вроде того, в этом районе такое иногда случалось. Задумчиво глядя на осколки, Тодд подумал, что за полгода так и не познакомился с соседями. - Я просто идиот и параноик. – Сказал себе Визг, стоя перед дверью соседней квартиры. В отличие от его собственной, тут имелся звонок. «Ну что я делаю!» - Он уже хотел ретироваться, так как обнаружил, что на нем все еще старая футболка и пижамные штаны, но тут раздались шаркающие шаги и дверь распахнулась. - Эм… здравствуйте. Я живу по соседству, ну… - он так и не нашелся, что сказать и готов был провалиться сквозь землю от стыда. Милая старушка дружелюбно улыбнулась. - Заходите, молодой человек, у меня давно не было гостей. Визг обескураженно переступил порог. Милая старушка жила одна в окружении ковров, вышитых подушек и маленьких вязаных салфеточек, которые покрывали каждый сантиметр ее жилища. У нее не было ни кошки, ни старой облезлой птицы и возможно она даже не являлась ведьмой. Она угостила Тодда вкусным чаем из маленьких расписных чашек. Она рассказывала забавные истории из прошлого и старательно избегала всего грустного. Она говорила: «Хорошо, что есть еще такие воспитанные молодые люди, не то что хулиганы, разбивающие окна». Визга окутала атмосфера уюта, он не мог поверить, что в этом доме, в этом мире нашелся еще один совершенно нормальный человек. Он не заметил, как сам начал улыбаться, ему тоже захотелось рассказать о чем-нибудь тревожащем и нелепом. В конце концов, у него никогда не было бабушки, только жуткий дед, который обещал его съесть. - И потом он начал говорить про какую-то стену, как будто это очень важно. А я понятия не имею, что все это значит. Наверное, ничего, это просто дурацкий сон. - У меня есть стена. Идем, я покажу. Тодд пожал плечами и пошел за старушкой, но он не мог не заметить, как при этом потемнели ее глаза, да и сама она вся словно посерела. Она привела его обратно в гостиную. В первый раз Тодд не заметил, что одну из стен полностью закрывает занавес из тяжелой плотной ткани. Можно подумать, что за ним было окно. Или сцена. Милая старушка торжественно дернула за веревку и портьеры медленно раздвинулись как в театре, обнажая глухую бетонную стену, всю покрытую надписями и оккультными знаками. - Мой муж сделал это в ночь перед смертью. Он хотел выйти на воздух, говорил, что не может дышать. Ее гость и сам сейчас не дышал. Он смотрел на исписанную кровью стену. Это была полнейшая белиберда, да еще и на разных языках, иногда слова складывались во фразы, но эти фразы не имели смысла. Тодд был в психиатрической лечебнице, он знал, что сумасшедшие, в смысле настоящие сумасшедшие, так иногда делают. Соседка говорила что-то еще, но ее речь доносилась до него как сквозь толщу воды. - Ровно тридцать лет назад, в тот же день… …оплакивать… Чудовища ВНУТРИ не открывай Он сбежал не попрощавшись. Десять лет хранить заляпанную кровью стену в качестве памятника? Даже ремонт ее не коснулся! Только оказавшись дома Тодд понял, что окон в квартире старушки не было вообще. *** Существо с той стороны никогда не пребывает в спокойствии. Оно всегда голодно. Его питают страдания и страхи, а от безумия оно растет как на дрожжах. Оно требует и требует и больше всего на свете хочет выбраться наружу. Говорят, что у него тысяча глаз, сотни рук и ненасытных ртов, но увидеть его нельзя. Можно только услышать, если ночью в тишине, когда грань между мирами особенно тонка, прижаться к стене, сначала будет тихий стук, а затем вопли сотен ртов чудовища. Но тот, кто услышит его, утратит сон. Жизнь хранителя не принадлежит ему самому, это человек, чувствующий всякий миг зло у себя за спиной. - Бедная-бедная старушка. Что же ты сказал ей такого? - Ничего! – огрызнулся Тодд. Он мерил шагами комнату, пытаясь переварить ужасную новость. – Я здесь не при чем! Последнее прозвучало настолько жалко, что не походило даже на самовнушение. - Да ладно. Утром ты зашел к ней на чай, а вечером она уже качается в петле. Не хотелось признавать, но Шми был прав, чертовски прав. Визг действительно ненароком спровоцировал соседку на самоубийство. - Я не хотел, - Тодд остановился и беспомощно посмотрел на Шми, словно ища в нем поддержку. - Вся ли это правда, Тодд? Ты действительно так считаешь? Не хотел самоубийства старушки, не хотел пожара в колледже, не хотел толкать Клэр? - Я ее не толкал! - Я знаю только то, что кое-чего ты не помнишь. Например, что окно было разбито изнутри. Откуда ты можешь знать, что не сам все подстроил? - Хватит! С детства вокруг меня происходят ужасные вещи, я не отрицаю этого! Наверное, я проклят или что-то вроде того. Но это не значит, что во всех этих случаях виноват я! - Но все эти случаи связаны с тобой не просто так. - Шми, - голос Тодда прозвучал неожиданно спокойно, ему удалось взять себя в руки, – в детстве ты обещал, что защитишь меня от кошмаров. Но чего ты хочешь теперь? - Чтобы все было как раньше. Больше мне не нужно ничего. Я все еще твой друг. Настоящий. Не то, что тот наглый тип с рогами. - Ты про Пепито? - Пока он рядом все будет только ухудшаться. Если ты со своими кошмарами справиться не можешь, то какие тебе кошмары всего человечества? *** Забавно, что в это время года в аду было прохладнее, чем на земле. Пепито просто умирал в своем темном костюме, но отец настаивал, чтобы тот его носил. В нем Антихрист выглядел солиднее и старше. Иногда Пепито жалел, что решил стать хорошим сыном, а не поддался зову подросткового сердца и не пошел путем бунтаря. Он, к примеру, мог бы сбежать из дома и заявить «Апокалипсиса не будет!», но теперь, несколько лет спустя, этот вариант выглядел невозможной глупостью. Чем больше Пепито узнавал людей, тем сильнее уверялся, что они заслуживают Апокалипсиса. Ну, по крайней мере, большинство из них. Пепито только одного не понимал - почему он должен мотаться туда-сюда с адскими делами, ведь это даже не было настоящей работой, в то время как его отец в обличье болельщицы скачет по аду и мается от скуки. Разумеется, вслух Пепито никогда бы этого не сказал, из Дьявола строгий отец. Антихрист терпеливо стоял и ждал, пока сеньор Сатана не отдаст распоряжения, мечтая при этом скорее попасть домой, к маминому пирогу. Сеньору Сатане вовсе не нужны были очки для чтения документов, тем более очки-половинки на глупых цепочках, однако сам Сатана видимо считал, что так антуражнее. Пепито напомнил о своем существовании негромким покашливанием. - Этот город не перестает меня удивлять. – Медленно произнес Сатана. Впрочем, в его голосе не было ни грамма удивления. - А что такое? Антихрист не сомневался, что знает, о каком городе идет речь. - Возможно, тебе это будет интересно. Дьявол протянул сыну лист бумаги, на котором в хаотическом порядке располагались несколько рисунков. То ли символы, то ли буквы неизвестного языка. - Заклинание? - Скорее проклятье. Что-то вроде часового механизма у бомбы. Открывает клетку и освобождает всю накопившуюся там дрянь. Даже в отсутствии сторожа. Ни разу не попадалось? Пепито покачал головой. Он знал о тюрьмах для человеческого эмоционального дерьма, но о таком даже не слышал. - Мне стоит на это взглянуть? - Нет, это творение человеческих рук, а люди не могут менять устоявшийся в мире порядок. Такое происходит не так уж редко, ничего необычного. Вселенскую гармонию мало что способно нарушить, все разрешится, словно ничего и не было. Как это обычно и разрешается. Ах да. Помоги мне рассортировать списки, а потом можешь отправляться домой. Я слышал, что мама приготовила пирог. Сатана подмигнул. Пепито кисло улыбнулся. А он слышал, что ад не нуждается в этих бумажках, все и так прекрасно работает. Однажды отец даже проговорился, что делает это специально, так как думает, что работа с документами каким-то образом подготовит Антихриста к его миссии. Пепито остановился, увидев в списках знакомое имя. - А что это за списки? - Новые души с пропиской в аду. Или на небесах. Они перемешались. Это значило, что сегодня Тодд Кэсил и еще куча людей умрут. Пепито не было дела до остальных, кучи людей и так умирают каждый день, но в этот момент какое-то чувство заставило его все бросить и побежать. - Прости, мне нужно идти. Это срочно! Пепито думал, что за это отец точно оторвет ему уши. И, самое страшное, это его не пугало. Но прежде чем искать Тодда, Антихрист завернул еще в одно место. «А вот за это он меня вообще уничтожит» - думал он. Когда Пепито наконец добрался до дома Визга, он понял, что опоздал. Самый первый признак неприятностей - неестественная тишина, окутавшая дом. Людей поблизости не наблюдалось. Антихрист задался вопросом, если бы здесь были люди, почувствовали бы они, что здесь творится? И второй признак неприятностей - дверь никак не хотела открываться. Она не была заперта, ее держало нечто более мощное, чем металл. - Да как ты смеешь не пускать будущего разрушителя этого мира?! Пришлось призывать все свои демонические силы. *** - Что это за шум? Что происходит? – Визг огляделся по сторонам. - На твоем месте я бы не двигался. Это что-то… очень плохое. И оно совсем рядом. Шми выглядел испуганным, Тодд удивился, что же такое могло напугать игрушку, место которой в фильме ужасов? Стены ходили ходуном, Тодд метнулся к входной двери, но это не было похоже на обычное землетрясение. Дверь затряслась, словно кто-то остервенело колотил по ней с той стороны и Визг порадовался, что запер ее накануне, прямо после ухода полиции. Из-под двери сочилась темная жидкость, не поддающаяся опознанию. Тодду не хотелось верить, что это кровь. И проверять тоже. - Признавайся, это все ты! - Не обвиняй меня, полагаю это очередное несчастливое совпадение. Несчастный случай. Ты всегда был магнитом для неприятностей. Должна была начаться паника, но Тодд ничего не слышал ни из коридора, ни с улицы. Он глянул в окно, но ничего не увидел, стекло словно занавесили черной тканью. Или мир за окном просто исчез. Тодд попытался успокоиться и сосредоточиться, но безуспешно. Разум подсовывал самое верное решение: «Паникуй. Выхода нет». Ситуацию не улучшал и Шми, который выбрал подходящий момент, чтобы высказать все, что накопилось в его плюшевой медвежьей душе. - Если хочешь, поплачь, таким ты мне нравишься гораздо больше. Маленьким и испуганным. Я годами впитывал твои кошмары, Визг, они все здесь, и это твоя благодарность? Выброшен как ненужный хлам! Мало тебе было этого, так ты еще лишил меня пищи. Ты даже не понял, что записанные кошмары не имеют силы! - Это не моя вина, я ничего не сделал. - Бормотал Тодд. - Ты вообще меня слушаешь?! Конечно, не сделал! Все эти люди сами виноваты в случившемся, потому что они тупоголовые кретины. - Тогда зачем ты пытался убедить меня в том, что это я все подстроил?! Тодд сам понимал, что сейчас не лучшее время для выяснения отношений, но ничего не мог с собой поделать. Других идей просто не было. - Да потому что так ты становишься более приятным! И послушным. Как в детстве. Им уже приходилось перекрикивать гул. - Но ты надоел мне, - продолжил Шми, - столько проблем, надо было избавиться от тебя раньше. Но теперь это все уже неважно. Нам обоим конец. - Только тебе, - возразил Визг и метнулся туда, где лежали его рукописи, - на один кошмар страниц хватит. И в этот момент швы на теле Шми начали лопаться, игрушка, все это время служившая оболочкой детских страхов, стала расползаться. Чьи-то монстры таятся за стенами, а кто-то носит их с собой под маской друзей. Из швов стали вырываться его старые кошмары. Визг уронил ручку. Он узнал призраки родителей, они хором утверждали, что лучше бы он никогда не рождался. Инопланетян, которые несколько раз пытались похитить его и парковались на крыше. Девочку-призрака, живущую в его комнате, приветливо помахавшего рукой Джонни, маленького Пепито и еще многих-многих. Они меняли формы, жались к стенам, им было тесно в комнате, которую они заполнили полностью. Тодд понял, что не может написать ни слова. - Тодд, это чудовище за стеной, проклятье… нужно выбираться отсюда! В дверь снова барабанили, из-за рева призраков его сложно было расслышать. - Пепито? Маленький Пепито, преграждавший ему путь злобно усмехнулся и исчез. Тодд открыл дверь. Взрослый Антихрист выглядел запыхавшимся. - Что ты… ого! Что это у тебя?! Он ошалело уставился на заполонившие квартиру кошмары. Визг вместо приветствия отпихнул его и захлопнул дверь снаружи. - Записывая кошмары, я нейтрализую их, так он сказал. - Кто? - Мой плюшевый мишка. - Этот монстр?! Пепито кивнул на кошмары, бесновавшиеся за дверью, которую он благоразумно прижал. Но, судя по ударам, это не могло длиться вечно. - Что ты говорил про стену? - Этот дом больше не часть реального мира. Но я могу тебя вывести, у нас еще есть время, - он оглядел коридор, приобретший цвет сырого мяса, - минуты две. Удары стихли. Пепито осторожно заглянул в квартиру Тодда. Она выглядела как обычно, если не считать растерзанную игрушку в центре комнаты. Тодд грустно поднял ее, но попрощаться со старым другом не успел, дом тряхнуло особенно сильно. Одна из стен обвалилась и за ней оказалось нечто вроде… огромной пасти окруженной щупальцами. Тодд заорал и бросился по коридору. Ему казалось, что мир за спиной рушится как карточный домик. Вполне возможно, что так оно и было. Пепито бежал рядом. Но не только он, здесь были все жители дома, они не стали тихо сидеть по квартирам, они тоже хотели спастись. Пепито поймал Тодда за руку и потащил к лифту. - Тут есть дверь наружу. - Здесь еще полно людей! - И что? Мы не можем взять всех с собой! Антихрист был близок к тому состоянию, когда он орет что-то про ничтожных смертных и испускает фиолетовые молнии. - У меня есть план, - Визг все еще держал ручку, - я могу избавиться от него. - Нет, не можешь, у нас нет на это времени. - Я знаю, что делаю. Вроде бы. - Ты нас угробишь! То есть со мной может ничего и не случиться, я сумею сбежать, а вот себя ты точно угробишь! - Если я запишу его, то мир вернется в норму, – произнес Визг не очень уверенно – хотя у меня нет бумаги… Он перевел взгляд на стену и лицо его прояснилось. - Ты не можешь быть уверен, что во второй раз это сработает! Это не твои кошмары, а типа, который умер тридцать лет назад! Тодд был упрям. Отовсюду слышались крики и ужасный рев. «Он умрет, он точно умрет, люди не могут обмануть судьбу» - думал Пепито. Из-за поворота показался человек, точнее полчеловека, а затем длинные белесые отростки, которые возможно служили чудовищу зубами. Сложно говорить о бесформенном куске чистого негатива, что и для чего ему служит. - Тогда возьми это. Антихрист знал, что хранители кошмаров обладают некоторым условным бессмертием, они не могут умереть просто так. Он зацепился за эту спасительную мысль и старался не думать об исключительных случаях вроде скоропостижно скончавшегося тридцать лет назад соседа. - Что это? – Тодд с удивлением смотрел на ключ. - Подарок. Пепито не стал уточнять, что спер этот «подарок» из тайника отца и что ему еще предстоит за это нагоняй. - Только не говори, что… - Просто заткнись и пиши уже! *** Вместо дома не было никакого кратера, как опасался Пепито. Реальность перезагрузилась. В ней не изменилось ничего, только несколько недостаточно расторопных жильцов пропало бесследно. - Я и должен чувствовать себя настолько неловко? Антихрист пожал плечами. - Главное не потеряй, я не знаю, что тогда может произойти. И взгляни на это с положительной стороны, у тебя больше нет никаких голосов в голове. - Я уже по нему скучаю. - Не начинай… я пострадал больше. Точнее пострадаю, когда папа узнает. Тодд молча посмотрел на ключ, который вертел в руках, потом на замок на шее Пепито. Эта штука может начать Апокалипсис? Или нет? Он так и не понял.