Рядом с ладонью струится воздух...

Рядом с ладонью струится воздух цвета прозрачного янтаря. Это так просто. Ведь правда, просто, мало ли что они говорят, мало ли что они там хотели - спрятать, убить, завладеть, стереть. В этой безумнейшей карусели я научился бояться смерть (то есть, не то, чтобы прям бояться, прятаться и через раз дышать). Жизнь, если честно, подобна танцу, только танцует моя душа. Только танцует еще и сердце, громко стучащее там, в груди. Пламя, которым нельзя согреться, вечное чувство, что я один, вечное чувство, что я останусь, просто однажды останусь тут. Этот безумнейший быстрый танец тянет меня и ребят ко дну, правда нет смысла сопротивляться, силы истратишь, а толку - ноль. Киллер, способный перерождаться, имя твое навсегда - Реборн, имя умершей недавно - Юни. Юни рассыпалась в пыль и прах. Многие там навсегда уснули, мне же так хочется убивать, что я не вижу в победе смысла. Этого смысла, вообще-то, нет. Киллер, способный переродиться, что-то пытался оставить мне, в лоб ежедневно пуская пули, что убивают печаль и боль. Юни, моя дорогая Юни, что же случилось тогда с тобой, ты почему умирала, плача, что Гамма в ухо тебе шептал? С пламенем гаснет моя удача, гаснет умение понимать, я становлюсь никому не нужен и бесполезнее, чем дитя. Чувства, что стали обычной лужей, в сердце теперь уже не кипят. Весь этот ужас придет в кошмарах, тенью от дерева на стене. Кольца морей, то есть, кольца Маре, что убивали моих людей, ныне бессильны и неопасны, каждый хранитель кольца убит. Сердце заходится в глупом танце, ноет от боли, меняет ритм и выбивает мне громко в уши, пульсом стучится в моих висках: Дечимо, ты им чертовски нужен. Голос его узнаю из ста. Ты же не зря в меня верил, Примо. Я не такой, каким был тогда. Битва ли так меня изменила? Битву ли видишь в моих глазах? Нет, там лишь плещется пламя воли, долг защитить их и сохранить. Так зародилась моя Вонгола, снова восставшая на крови.