Ты не хотел меня любить

      Пламя царствовало над Империей Рэм, а в пламени исполняла свой безумный танец рыжеволосая ведьма, переполненная болью. Она пела свои колдовские песни, смеялась синему оку небес, отрывала ноги от горящей земли, чтобы снова коснуться огня, и кружилась вместе с ветром, пропахшим гарью. Касание рук с огнём не приносило боли падшей девушке, ведь каждый день она так же соприкасалась душою с любовью к светлому Маги.       Каждый. Грёбанный. День.       Она всегда искала встречи с ним, искала тепла его объятий, света в его глазах, любви в словах, но никогда не находила ничего из этого. Да, он любил, но постоянно отвергал собственную любовь. Но почему - для девчушки долго оставалось загадкой. А когда ответ пришёл сам собой, это стало последним толчком для повисшей над бездной неволшебницы, по мановению Тёмной Рух получившей силу ведьмы.       Падать оказалось приятно. Она наконец открылась той жгучей обиде, что долгие годы загоняла в самые тёмные уголки своей души. А открывшись, она открыла своё сердце для чего-то нового. По-правильному это должны были быть свет, новые знакомые, новые приключения и тому подобное. Но почему-то первой в это сердце забрела тьма. Для них это было ужасно, для неё - самым прекрасным в жизни. Возможно, даже прекрасней выхода на поверхность. Однако кое-что осталось неизменным.       Даже в этом огне, пожиравшем их Империю, она искала его любви.       Тогда как он искал её саму. Бежал по горящим улицам, заворачивал в каждый угол, пробегал сквозь огонь и задыхался от гари, но упрямо искал зачинщицу пожара не столько в городе, сколько в его сердце. Чувство вины обуяло Титуса с головой: недосмотрел, недоучил, недолюбил. Когда-то Марга вверила в его руки свои жизнь и судьбу, протянула голую душу на своих маленький пухлых ладошках, а он каким-то образом мог лишь отводить глаза, улыбаться и говорить какую-то чушь.       Каким же глупцом он был, отрицая собственную любовь, тихими шагами кружащую вокруг него и обвивающую теплом. Терпение однажды кончается у каждого. И вот это терпение кончилось у этой детской искренней любви, через руки Марги решившей показать, как велика боль этой любви и самой рыжеволосой девчушки, в мгновение ставшей ведьмой.       Юноша вдохнул знакомый сладкий запах и упёрся взглядом в кружащую в пламени Маргу. Она, сразу почувствовав его присутствие, резко остановилась и обернулась лицом к возлюбленному.       Губы ведьмы были растянуты в совсем незнакомой Титусу ухмылке. - Марга, что с тобой случилось? Я понимаю, я виноват, но в чём вина людей Империи? Не могла этот пожар устроить хотя бы не в городе? Да почему ты, чёрт побери, стала такой!?       Он засыпал её вопросами, на которые отлично знал ответы. Он знал, а она понимала это, и ухмылка её становилась от того всё более горькой, а взгляд - всё более далёким. - Ты не хотел меня любить.       Девушка обняла себя за покрытые ожогами плечи. Опустив голову, она что-то зашептала самой себе, а после, подняв наполненные слезами глаза на Маги, чересчур - до взрыва в лёгких - горько улыбнулась. - И сейчас, я вижу, не хочешь. А я люблю тебя. Люблю, Титус! - Хрупкие плечи дрогнули в последний раз, а обида, так сжигающая когда-то душу, наконец исчезла. Марга поняла, что дальше хода нет. - Прости за этот пожар.       Рыжеволосая ведьма слилась с огнём, а Титус стоял, сжимая кулаки и глотая собственные слёзы.       Он любил, но не хотел спасать.       Он не хотел любить.