Лжёт тот, кто боится

13 марта 2016 года. На третью планету Солнечной системы не упал метеорит, на ней не наступил ледниковый период, а айсберги не растаяли. На Земле не кончились запасы нефти и газа, и она не превратилась в ядерную пустыню. Усейн Болт установил очередной рекорд, Кубок Лиги Чемпионов выиграла дортмундская Боруссия, Марит Бьёрген взяла очередной Большой Хрустальный глобус, а Петер Превц в Викерсунде вновь установил рекорд, прыгнув на 259 метров… Но сегодня был очень грустный день для мирового спорта. Ведь именно 13 марта 2016 года провёл свою последнюю гонку Великий и Ужасный Король Биатлона, восьмикратный олимпийский чемпион, двадцатикратный чемпион мира и шестикратный обладатель БХГ норвежец Уле-Эйнар Бьёрндален. Начало действия - в безымянном ресторане, где проходит прощальный ужин (иначе говоря, пьянка ) великого спортсмена. Туда было приглашено много великих биатлонистов как настоящего, так и прошлого. За столом Уле остались сидеть лишь его жена, бывшие товарищи по команде Ханеволд и Андерсен и ещё несколько биатлонистов. Остальные же разбились на группы, заводилами самой большой были старший Бё, Свендсен и Черноусов. Те танцевали на столах, а публика внизу буквально требовала «clothfree dance». Правда, стоявшие неподалёку Скардино, старшая Гаспарин и младший Бё всем своим видом показывали, что с ними будет в таком случае. Девушка отвлеклась от этого довольно забавного зрелища, когда её приобняли. - Милая, передай мне, пожалуйста, бутербродик с черной икрой,- попросил свою жену заплетающимся языком Уле. - Сам возьми или руки уже отнялись?- раздражённо бросила та. Она в первый раз за полгода совместной жизни видела своего мужа в нетрезвом виде. И он ей таким определённо не нравился: слишком много об их личной жизни уже рассказал. Правду говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Девушку из раздумий вывел жалобный голос Уле: - Даааша, нууу, пожалуйста. « Чёрт, знает же чем зацепить!»- подумала Даша. Ну, не могла она противодействовать чарам норвежца, не могла! - Спасибо,- протянул её муж, когда Дарья передала тому сэндвич. Та неодобрительно посмотрела на него, но промолчала. - Так вот, помню, летом мы месяц путешествовали по Беларуси… - А где вы были?- прервал теперь уже бывшего биатлониста Хенрик, ни разу не бывавший в синеокой. - Да наверно везде: и в Бресте, и в Минске, и на Браславских озёрах, и… Даша, как то озеро называлось? - Нарочь. - Да, точно. Мне там понравилось больше всего. Мы сняли домик недалеко от берега и не почти выходили оттуда два дня,- подмигнул слушателям Бьёрндален. Дарья, пившая в этот момент сок, поперхнулась, и тот пошёл у неё обратно не только изо рта, но и из носа. Все, кроме старших товарищей, засмеялись. Ханеволд же с укором посмотрел на бывшего товарища по сборной: - Уле, может тебе уже пора отдохнуть? Всё-таки сегодня была гонка, потом награждение и пресс-конференция. Норвежец лишь отмахнулся и продолжил: - Помню ещё и тот отель в Бьеловешскай пушче… Дарья, только что вытершая салфеткой своё лицо, изрядно побагровела. Она больше не могла чувствовать унижение. Поэтому она резко, пожалуй, даже чересчур резко ( аж стул упал) встала, поцеловала мужа в щёку и, извинившись, ушла, даже убежала оттуда. Она решила подойти к импровизированному помосту для танцев, где до сих пор зажигали парни. Однако девушки и Бё- младший, под хохот остальных, пытались стащить тех. Это и впрямь выглядело довольно-таки забавно. - О, Дашка, помоги мне!- крикнула белоруска, заметив свою подругу. Дашка искренне засмеялась и схватила уже полуголого Эмиля за левую руку. Свендсен, не ожидавший такого напора со стороны двух девушек, кубарем скатился вниз. Рядом послышался грохот падения и отборный норвежский мат - это Йохо Бё стащил своего старшего брата на пол, правда не слишком вежливо. Илья, видя, что он остался в одиночке, а, может, вспомнив, что у Селины есть две сестры, решил сдаться и слез со стола, за что получил лишь несильный пинок. Вытерев слёзы от смеха, Даша с минуту слушала гневную тираду Скардино, которую, под одобрительные возгласы и смешки окружающих, Эмиль заткнул поцелуем. Тарьей, видя это сцену, публично высказался против такого способа примирения, чем заслужил аплодисменты. Вдоволь насмотревшись на самозабвенно целующихся Скардино и Свендсена и улыбающихся братьев, ненасытная толпа перевела взор на чету Черноусовых-Гаспарин. А тех уже и след простыл. Дарья только сейчас заметила, что её макияж потёк. Хоть она и не очень любила краситься, но Уле просил её об этом, утверждая, что его жена должна выглядеть великолепно,а это возможно только с тушью на ресницах, тенями на веках и яркой помадой на губах. Пришлось идти в туалет, чтобы привести себя в порядок. Биатлонистка прошла мимо американцев и немцев, затеявших какую-то странную игру, обошла танцующих с чешками медленный танец братьев Фуркадов. Когда она проходила рядом с барной стойкой, белоруска обратила внимание на одиноко сидящую там блондинку, лица которой Дарья не видела. Может, в другой ситуации девушка и прошла бы мимо - мало ли кто там сидит- но в этот раз что-то дёрнуло её подойти к светловолосой, да и здесь были почти все знакомы ей. - Эй, с тобой всё в порядке?- дотронулась до плеча девушки Дарья. Та подняла глаза, и трехкратная олимпийская чемпионка с удивлением узнала в блондинке с размазанным макияжем свою главную соперницу на лыжне и подругу вне её - Кайсу Макарайнен. Судя по всему, у неё проливались слёзы не от смеха, да и трезвой та не была. Возле неё стояли несколько бокалов и рюмок. - Знаешь, что больше всего раздражает меня в американских фильмах? - невпопад спросила финка, бросив быстрый взгляд на белоруску. - Что? - Даже когда человек лежит в луже крови, его обязательно спросят "ты в порядке?" - усмехнулась блондинка, махом выпивая остатки содержимого ближайшего стакана. - О, приплыли, сама железная Кайса рыдает, да еще и на людях. Что случилось? - присаживаясь на соседний стул, спросила Домрачева. - Что случилось? Ты лучше спроси, чего не случилось. Мне 33 года, 33 гребанных года. Ни семьи, ни мужа, ни детей. Пока сидела тут, обратила внимание, что все по парам, ты так и вообще за Короля биатлона замуж выскочила. Какого это быть счастливой госпожой Бьерндален? Даша открыла рот, но так ничего и не сказала. Она знала, что финка рассталась со своим женихом, но по какой причине оставалось загадкой. Случилось это тогда, когда девушки подружились и начали тесно общаться. Настолько тесно, что Кайса была подружкой невесты на ее свадьбе. - А взять хоть спорт? Слышала, как меня называют? Великая олимпийская неудачница! - Эй, милая, успокойся. Медали Олимпиады - это еще не вся жизнь, - попыталась Дарья успокоить блондинку, но неудачно. - Конечно, кроме медалей еще в цене дети и мужья, - Макарайнен потянулась к очередной рюмке, но Домрачева перехватила ее руку. - Тебе хватит! - Да пошла ты! Иди вон к своему, наслаждайся жизнью, а меня оставь в покое. Тебе все равно меня не понять. - Пойдем, я провожу тебя в номер, тебе нужно поспать. - Я сама знаю, что для меня лучше! - Если ты сейчас не встанешь и не пойдешь со мной, я тебя на плече потащу! - Почему ты это делаешь? - всхлипнула Кайса, поднимая на подругу глаза, полные слез. - Потому что! Пойдем. Домрачева, приобняв девушку за талию, повела ее прочь с вечеринки, проводила до номера и уложила в кровать, бережно укрывая одеялом. - Даш, -Кайса поймала ее руку и замолчала, собираясь с мыслями. - Спасибо? - улыбнулась белоруска. - И это тоже, - тяжело вздохнула финка и закрыла глаза. Она выпила недостаточно много, чтобы сказать это. Возвращаясь в ресторан, Дарья размышляла над словами Кайсы. Ей было очень жалко свою подругу. А ради того, чтобы она не плакала, белоруска была готова отдать все свои олимпийские медали. Очень больно было видеть слёзы на лице обычно такой улыбчивой блондинки. Честно говоря, Домрачева и вспомнить не могла, когда Кайса была в таком… жалком состоянии. Зато она помнила её довольное лицо на свадьбе полгода назад. Казалось, что та радуется даже больше, чем сама невеста, хотя в глазах финки проскальзывали иногда грустинки. - Ты такая красивая, Даша,- сказала ей тогда Кайса. Но такие обыденные слова в тот день показались белоруске пропитанными каким-то особым чувством. Нежностью? - Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь,- хихикнула Даша. - Скоро мы поменяемся местами: мы с Мари и Мири будем помогать тебе выбирать платье и фату, наряжать, а ты- нервно бегать и болтать без умолку. - Неправда! - Правда-правда! Вот выйду замуж я, потом ты, и будем вместе семьями ездить путешествовать, - прикрыв глаза, мечтательно произнесла Дарья. И не увидела на миг исказившееся лицо финки. - Ты его любишь?- прозвучал неожиданный вопрос. Даша подняла глаза и внимательно посмотрела на свою подругу. Лицо той, казалось, не выражало ничего, кроме заботы и взволнованности… В женском туалете, как всегда, было полно народу. В одном углу Вирер с Экхофф что-то взволнованно обсуждали, тыча в лица друг другу свои телефоны, в другом - почему-то рыдала Джима, которую пыталась успокоить Виролайнен. В общем, обычный дамский туалет. Даша усмехнулась и посмотрела на себя в зеркало. - П....ц, - осталась верной себе белоруска, заметив темные круги под глазами и осыпавшуюся на щеки тушь. Водостойкая называет, блин! Про размазанную помаду и говорить не приходилось. - О, муж где-то в углу зажал? - ухмыльнулась подошедшая Гесснер, намекая на "прекрасный макияж". - Нет, всего лишь Кайсу в номер проводила. Мири бросила странный взгляд на белоруску. - Она как, в порядке? Не слишком много выпила? Не болтала ничего лишнего? - Что ты имеешь в виду? - Ничего, забудь! Держи, - протягивая Даше тушь, улыбнулась Мири, Домрачева пожала плечами и принялась приводить себя в приличным вид. Дарья вернулась, наконец, в банкетный зал. Но там уже не было отдельных групп: все, как и в начале ужина, собрались возле главного «виновника» торжества. Они что-то бурно обсуждали и поздравляли с чем-то Уле. Домрачевой это интуитивно не понравилось. Но то, что произошло позже, просто повергло её в шок. Заметив её, толпа одобрительно заулюлюкала, а к белоруске подбежали подруги по команде, крепко сжали Домрачеву в объятиях. Наконец, они отпустили её, и Надя Скардино спросила у Даши обвиняющим тоном: - Ну, и когда ты собиралась нам сказать? - Ты о чём? - Не притворяйся, муж твой всё рассказал! -Да о чём вы? -Ну, и вредная же ты,- пробурчала Кривко, белоруски, негодуя, отошли от неё. Не успела Даша поразмыслить над словами подруг, как её поднял на руки Шипулин. Дарья от неожиданности завизжала: - Антон, отпусти меня. - Ой, извини, я забыл, что тебе надо быть осторожней в твоём-то положении. - В каком?- не поняла Домрачева. - Дашка, да все уже знают, не делай из этого секрета. Домрачева даже не успела спросить, о чём он вёл речь, как Антона оттеснила его сестра Настя. - Ой, мы так рады за тебя! Гадали, когда же великая Дарья Домрачева станет членом нашего клуба!- весёлым тоном сказала подошедшая с Кузьминой Мари. - Как вы его назовёте?- перебила словачка француженку. – Или ещё имя не выбрали? Домрачева вспомнила, что Уле, после долгих уговоров, пообещал подарить ей маленького щенка. Неужели он не забыл? Она аж завизжала от восторга. - Я думала назвать мальчика Кубиком, а если девочка - то Грелка. Кузьмина рассмеялась. - А я думала, что вы назовёте своего первенца Уле II или Ульяна,- растерянно сказала Дорэн. - Какой вздор! Я всегда хотела…. СТОП! ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!- только теперь она осознала, что сказала Мари. Дорен открыла рот, но её и Кузьмину оттеснили чешки во главе с Соукаловой: - Дарья, поздравляем тебя и Уле от всей души! Ребёнок- это такое счастье для каждого человека! Береги его. Домрачева открывала и закрывала рот, не в силах сказать ни слова. Она бросила взгляд на Уле, который воспринял это по-своему. Улыбаясь во весь рот, он встал и жестом попросил дать ему слово. Через несколько мгновений зал затих. - Дорогие гости! Для тех, кто не слышал потрясающей новости, повторю - мою любимая жена Дарья беременна! Раздались охи и ахи. Белоруска потеряла сознание.