Песня на ночь...

На борт Саузенд Санни опустилась ночь. Все представители команды Мугивар потихоньку стали разбредаться по каютам, на самой же палубе остался только капитан. Сегодня была именно его очередь нести вахту. Каким бы взбалмошным не был Луффи, но его команда знала, если тот на страже, все будет хорошо. Корабль будет двигаться строго по проложенному курсу, враги будут побеждены так, что никто не проснется, а в случае внезапного шторма тот предпримет все необходимые меры. Один за другим стали гаснуть светильники. Трафальгар Ло, что так же находился на борту, недоверчиво косился в сторону Мугивар и их капитана. Он долго наблюдал за Монки в повседневной жизни, и для него было странным такое отношение и доверие к ночной вахте. Поэтому капитан пиратов сердца решил остаться на палубе и проследить за Луффи, мало ли, что ему взбредет в голову. Умирать Хирург смерти не желал, особенно так глупо. Но даже спустя несколько часов ничего не менялось. Монки сидел на корме, смотря в даль, только изредка наведывался к штурвалу, сверяя курс по заметкам Нами, составленным специально для него. Еще спустя какое-то время Ло задремал. Из беспокойного сна, наполненного переживаниями и страхами прошлого, его вывел чей-то голос, завершающий песню. …У кошки девять жизней, Природа жестока. Она согласна и на одну - Лишь бы не было так одиноко. У кошки девять жизней, Легенды правдивы Но кто бы мог все девять сделать- счастливыми…(Emnily – Кошка) Пел, к удивлению Трафальгара, именно Луффи. За практически две недели, проведенных на корабле пиратов Соломенной шляпы, хирургу уже приходилось слышать пение Монки, но оно было совершенно другим. Тембр, эмоции, усердие - все это отличалось от того, что ему приходилось слышать ранее. Из услышанного он понял, что песня была очень грустной. Совсем не в духе Луффи, вечного оптимиста, что улыбался и подбадривал других, даже будучи полностью израненным. Песня была наполнена одиночеством, от которого на душе скребут кошки, отчаянием, что, казалось, поглотило исполнителя полностью, и легкой завистью, что у кого-то есть нечто, отсутствующее у певца. - А, Ло, - неожиданно разорвал тишину Луффи, наверное, заметивший внимательный взгляд в спину от Хирурга Смерти. - Извини, что разбудил. Обычно ребята не просыпаются от моего пения. - Мугивара-я, ты не заболел? - Трафальгар был озадачен тем, что Монки назвал его по имени, да еще и так вежливо обращался - все это походило скорее на галлюцинацию, чем реальность. - Ха-ха-ха, - даже смеялся он иначе, да и взгляд был, как будто тот собирается драться, а не вести мирную беседу. - Все хорошо, Трафальгар. Разве у тебя не бывает ночей, когда прошлое дает о себе знать? Можешь не отвечать. Это не так уж и важно… - Бывают, - несмотря на слова Луффи, ответил Шичибукай. - Странно, другое: ты - и поёшь. - Ну, у каждого свой способ бороться, - с озорной улыбкой на губах и все такими же ледяными и внимательными глазами, бросил Мугивара.- Можешь дальше спать, я больше не буду сегодня. - Не хочешь? - Трафальгар и сам не понимал, зачем ему эта информация. - Хочу, - простодушно ответил собеседник. - Но я тебе мешаю. - Я… - Ло было непонятно, из-за чего он засмущался, но, быстро взяв себя в руки, выпалил. - Мне бы хотелось еще послушать. Если ты не против. - Ничего не имею против, - теперь улыбка затронула и глаза, на пару секунд возвращая привычного Мугивару. - Иди поближе, не хочу остальных разбудить. - Что бы ты хотел услышать? - когда Шичибукай уселся рядом, практически касаясь своими бедрами его, осведомился Монки. - Просто пой то, что хочет твое сердце и душа, - испытывая легкий дискомфорт, будто он влез во что-то личное и сокровенное, отмахнулся Ло. - Сердце, да? - переспросил, глядя в ночное небо, Луффи. - Хорошо. Я бумажных журавликов в небо пускала. Может, там, наверху, им удастся найти то, что я давно потеряла Я бумажных журавликов в небо пускала. Где-то там, за горизонтом, я знаю, там есть, жизнь другая- настоящая. Как будто дверь закрыли, и ключи мои отдать забыли В клетке душно. Будни скучны. Бьюсь который день. Когда-то был другой сюжет, на рубеже весны и лета. Было ясно, как опасно и прекрасно жить. Я бумажных журавликов в небо пускала. Может, там, наверху, им удастся найти то, что я давно потеряла Я бумажных журавликов в небо пускала. Где-то там, за горизонтом, я знаю, там есть, жизнь другая - настоящая. По линии согну листок - и на восток Летят мои цветные птицы. Мысли лица, песни ли мечты. Я верю, что когда-нибудь Найду свой путь, и вслед за ними на рассвете Попутный ветер унесет меня. Я бумажных журавликов в небо пускала. Может, там, наверху, им удастся найти то, что я давно потеряла Я бумажных журавликов в небо пускала. Где-то там, за горизонтом, я знаю, там есть, жизнь другая - настоящая. Сердце тоже из бумаги, но одно из крыл сгорело. Не беда, сложу другое, чтобы билось, чтобы пело, Чтобы чувства пило жадно, каждый миг на этом свете. Только бы поймать скорее свой попутный ветер… Я бумажных журавликов в небо пускала. Может, там, наверху, им удастся найти то, что я давно потеряла Я бумажных журавликов в небо пускала. Где-то там, за горизонтом, я знаю, там есть, жизнь другая - настоящая.(Emnily/Serzh- My birds (бумажный журавлик)) Песня-вызов, песня-надежда, песня уверенности, песня мечты. Быстрое и активное, живое начало, перемежающееся с плавными и тягучими куплетами и такими же припевами. Песня-крик. Ло не сильно разбирался в музыке. Он всегда считал, мол, есть - хорошо, нет - тоже неплохо. Он уже успел услышать от накама Луффи, что у того была идея - найти в команду музыканта. Брук в этот момент польщено смеялся и начинал, крутясь на одной ноге, наигрывать Саке Бинса, что уже откровенно раздражало Хирурга. После этой песни Трафальгар понимал - Монки Д Луффи лучше не петь при большом скоплении народа. Его голос обладал странным свойством передавать эмоции владельца так, чтобы другие его поняли и задумались над своей жизнью. Парень в соломенной шляпе не просто побуждал задуматься, а переосмыслить свои эти моменты. Если музыкант Мугивар передает фальшивые моменты, увлекая в мир иллюзий, то Луффи будит сердца. А это страшно. Какой-то частью сознания Трафальгар понимал, что тот поет преимущественно для себя, но в остальном - был растерян и возмущен. Как он посмел! Тронуть самое больное место? Напомнить о том, что гложет? Предложить такой способ восстановления? Он смеется или издевается? «Сложить» другое? Это как? - Это была глупая затея, - ворвался голос Луффи в хаотично скачущие мысли Ло. - Я пойду. И прежде, чем Трафальгар успел предпринять что-нибудь, о чем бы потом пожалел, переместился на воронье гнездо. Оставшись в одиночестве, Ло немного пришел в себя. Мугивара всего лишь пел, в чем он виноват? В том, что откликнулся на его каприз? Нет. В том, что он, Трафальгар, по-своему интерпретировал песню? Тоже нет. А вот то, что понял плохое настроение Ло - молодец. Хирург Смерти отдавал себе отчет в том, насколько,плохой у него характер. А в порыве чувств, что обычно заперты за сотней дверей, на каждой из которых по несколько замков, он становился просто неуправляемым. Только что он, Ло, своими же руками лишил себя весьма выгодного союзника. Остается надеяться, что тот поймет его без слов и спишет все на эффект от песни. Глупо? Возможно, но Мугивара был его козырем. Без него он не сможет осуществить свой план, свою месть. Поэтому, Трафальгар попытался успокоить разошедшееся от волнения сердце, спустился с кормы и попытался поспать. Утро вечера мудренее. Ло думал, что не сможет заснуть довольно долго, но стоило ему устроиться в облюбованном ранее месте - моментально вырубился. Проснулся он на рассвете, укрытый теплым пледом, а руки сжимали не только нодачи, но и клочок бумаги. В личности того, кто так позаботился о нем и, скорее всего, оставил записку, Ло не сомневался. Других Мугивар еще не было, да и не стали бы они его укрывать никто кроме их капитана или доктора. В записке было всего пара фраз, написанных корявым почерком: «Все по-старому, Трао. Ночь пускай останется ночью.» Мугивара-я его заинтриговал. Такого капитана-соломенную шляпу он еще не видел. Тот оказался намного более сложной личностью, чем он считал ранее. А еще сегодня, впервые за долгое время, Ло спал без кошмаров. Трафальгар не привык обманывать себя: Монки ему помог. Что же, посмотрим. Возможно, этот альянс принесет ему куда больше выгоды, чем он думал раньше. Увидь Хирург Смерти сейчас свое лицо, он бы себя не узнал - вместо ухмылки была мягкая улыбка, полностью преобразившая лицо, а вечные синяки под глазами, после полноценного отдыха ставшие меньше, посветлели. Даже цвет смуглого лица стал приятнее. Сейчас он выглядел намного привлекательнее, а главное, здоровее. Весь день он будет удивляться странным изучающим взглядам от команды взбалмашнного капитана. А вечером, укладываясь спать, вспомнит еще раз как пел Луффи, и сон вновь пройдет без сновидений. И так будет повторяться много-много раз. До нового подслушанного ночного концерта, до нового переосмысления жизни, до новых открытий...