Не как сына, Скиннер

05:15. В Спрингфилде только-только наступает утро. Даже самый первый и упорный школяр не успел проснуться, даже Вилли, и тот видит двадцатый сон! А вот Сеймур нет. Директор Скиннер всю ночь обдумывал то, что намеревался сделать. В обнимку с купленным еще прошлым вечером кофе он пытался придумать план предстоящих действий, но с каждым вариантом развития событий эта затея казалась ему еще более смешной. А все потому, что он уже давно пытается признаться инспектору Чалмерсу в далеко не тех чувствах, которые он должен испытывать к нему как к коллеге. Пусть привычка не спать всю ночь у директора Скиннера развилась еще с тех давних пор, когда он только устроился в эту школу, мысли его путались, усталая голова хотела прилечь на уже ставшую удобной гору отчетов и забыться на пару десятков часов, как Сеймур решился. Скиннер шел по гладкому полу школьного коридора. Он провел пальцами по дверцами шкафчиков и оставленным на них какими-то хулиганами вмятинам. Сеймур смог оторваться от созерцания крашеного железа только тогда, когда обнаружил себя бесцельно стоящим на одном месте. Он повел головой и облизнул потрескавшиеся губы. Возможно, ему все-таки надо отдохнуть. Середина учебного дня, кабинет директора Скиннера. Сеймур стоял рядом с инспектором Чалмерсом и буквально млел под его суровым взглядом. Скиннеру очень нравился его серьезные глаза и уверенная поза. Иногда, повторюсь, иногда Сеймуру было жаль видеть его таким непоколебимым. Это показывало всю степень того, что Скиннер называл «Я-всем-недоволен-и-тобой-Сеймур-тоже». Порой это даже давало директору повод поплакаться в подушку перед сном, не считая еще десятка таких же причин, которые он может использовать. Когда инспектор увидел спятившего папашу чертового Барта, Скиннер уже инстинктивно ждал нагоняя от Чалмерса, но его не последовало. Вместо этого Суперинтендант просто смотрел в окно, как и минуту назад. На исполнения своего смутного плана у Скиннера уже оставалось мало нервов и времени, а обстановка вокруг накалялась. Скиннеру стало трудно дышать и он немного оттянул рукой ворот рубашки. За это же он поймал гневный взгляд инспектора. По крайней мере Сеймуру так показалось. Все, директор уже не мог это терпеть. Он идет на свой последний и самый рискованный шаг. Показывает Чалмерсу нарисованный Скиннером комикс. - Ворчун любит ворчать, но в душе любит Молчуна как сына. - А вот и нет. Сеймур опустил голову и поник. Он уже не сможет этого сделать. - Не как сына, Скиннер. Слова Чалмерса поразили метавшийся разум директора. Он никак не ожидал такого ответа и от неожиданности даже облокотился на край стола. В этот же момент инспектор быстрым и совсем не свойственным для его лет шагом приблизился к Сеймуру и встал промеж его раздвинутых от неожиданности ног. - Ты меня слышал, Скиннер. Не как сына. Не успев произнести последний звук до конца, Чалмерс поцеловал сухие губы директора Скиннера. В ответ он получил слабый стон и обхватившие его шею руки. Суперинтендант одним взмахом руки скинул все со стола. Бумаги полетели в разные стороны, а пишущие принадлежности с глухим стуком попадали на пол. - Что? Зачем Вы так? – даже ошарашенный и приятно удивленный Сеймур остается собой, так что и в такой щекотливой ситуации он может беспокоиться о порядке. - Жаль, Скиннер, но это уже заботы уборщицы. – директор смог удостоиться лишь смешком, но и этого ему было достаточно, чтобы немного прийти в себя. Он подпер себя сзади рукой и уже сам поцеловал инспектора. - Гарри-и-и. Кажется, этот день будет долгим.