Как ты это делаешь?

Тяжелая дверь резко распахивается, и с тумбы, стоящей около входа, точно на лист металла, что прибит здесь на месте входного коврика и наверняка именуется оригинальным дизайнерским решением, пикирует связка ключей. Раздаётся оглушительный звон, с утроенной силой отдающийся в голове. Я заранее возненавижу вошедшего. - Привет, пидорасы, - кто же ещё это мог быть, конечно, ты. И ты очень доволен произведённым эффектом. - Сука, - Том не торопится виснуть на твоей шее. Он вчера очень хорошо расслабился на помолвке сестры, а сегодня никак не может отделаться от последствий этого отдыха. Ни разу не слышал от него в этот день предложений, не содержавших хоть малой доли злости на весь мир и отборного мата. - Привет, - Крис самый, наверное, уравновешенный человек во Вселенной. А ещё он никогда не приходит на работу с похмелья, потому что с некоторых пор не пьёт. Сейчас сидит, увлечённо чиркает что-то в блокноте, даже улыбается. Всегда удивлялся его оптимизму и доброте. Ты заходишь, как следует пинаешь ключи в дальний угол, они снова звенят, и Том начинает верещать, что убьет тебя сразу после последнего концерта в туре. Единственная его дельная мысль за всё утро, я даже готов помочь. Проходишь, я наконец-то вижу тебя. Противная своей безграничной радостью улыбка во все тридцать два, горящие глаза, которые так и хочется подкрасить парой точных ударов, да жаль, руки сегодня дрожат, два больших бумажных пакета в руках. Ставишь их на столик, нарочито громко звеня содержимым. Кирк вдруг возрождается, словно птица Феникс, резко меняя тактику: - Мэтт, я тебя обожаю. - Смотри не влюбись, - смеёшься. Сейчас 11 утра, ты пришёл на работу, где тебя ждут коллеги в плохом настроении и полное отсутствие энтузиазма с их стороны, а ты смеёшься. Тебя убить надо, но я подозреваю, что и этого будет мало. Ты кидаешь в него бутылкой темного стекла, сам берёшь одну и заходишь за диван, пытаясь разглядеть писанину Криса. Едва взглянув, начинаешь хохотать: - Не похож, - заявляешь ты, манерно взмахнув рукой. - Кто? Где? – Том предчувствует неладное. - Ты, радость моя, - довольный Крис гордо вручает ему, по всей видимости, карикатуру, - я назову это «Тяжёлые трудовые будни». - Хуйдожник, - Том явно не против поговорить об искусстве, но ты прерываешь их дискуссию: - А где Ховард? Этому мудаку закон и график не писан, что ли? Том хохочет, Крис бурчит что-то вроде «сейчас начнется» и, предатель, указывает взглядом на перегородку, идиотский узкий выступ стены, из-за которого я, восседая на офисном кресле и подобрав под себя ноги, уже минут 10 наблюдаю за этим спектаклем, делая вид, что чрезвычайно занят, целясь птичкой в поросёнка. Ты меня не заметил, хотя, между прочим, ключи, которые ты свалил, были от моей машины. Ах, да, ты ведь позвонил мне сегодня в 6 утра, прекрасно зная, что предыдущим вечером на церемонии вручения чего-то кому-то, где мы даже номинантами не были, а может, и были, не помню, я выпил. Слегка нажрался, если быть точнее. Очнувшись от твоего звонка, я обнаружил себя в своей квартире, но отчего-то не в спальне. Пересчитав все углы, полочки, баночки и пару раз «поцеловавшись» с краем душевой кабины, мой мозг совершил последний рывок и донёс, что это, вероятнее всего, ванная. Отлично. Телефон звонит? Прекрасно. Беллами вызывает? Просто замечательно. Ты бодрым голосом вещал, что сегодня у нас сбор, подведение итогов, творческий коллоквиум и «ещё куча всякой херни, ненужной и непонятной твоему, Ховард, пропитому мозгу». Родив сию речь, ты спокойно попрощался и положил трубку, а я бы поматерился и забыл об этом, но в 8 по Гринвичу, когда я был уже более-менее трезв и адекватен, меня ждал сюрприз похлеще. Этот сюрприз, изрядно помятый, не самого презентабельного и трезвого вида, подозрительно похожий на Тома, ещё не переступив порог, начал твердить что-то про даты гигов и, о нет, пьянку в честь окончания записи, которую мы дружно решили опустить и никому о ней не напоминать. Кстати, о пьянках. Мы были на вечеринке вместе, но ты прозрачен, как линза сверхточного телескопа, а я как всегда. Ты уехал буквально через час, потому что у твоей «жены» случились какие-то непредвиденные проблемы. Что-то вроде сломанного ногтя или спущенного колеса, не помню. Помню, что ты умчался, как сайгак, а я, конечно, напился по причине «одиночества, безграничной печали и отсутствия мусса для волос», как ты сам однажды сказал. Ты удивлённо смотришь в мою сторону, не спешишь подходить, кажется, ты даже смутился. Это становится интересно. Стоишь и только моргаешь. Мне кажется, я слышу, как шелестят твои ресницы, ибо Том и Крис хранят молчание, увлечённо наблюдая за готовым развернуться перед ними действом. А ты стоишь, хлопаешь глазами, готовишься ловить собственную челюсть. Это я такой страшный или ты меня не узнаёшь? - Что с тобой? Ты ужасно выглядишь, - первым нарушаешь молчание. Браво. - И тебе привет, - усмехаюсь и прицеливаюсь, - похмелье, знаете ли, да и возраст уже не тот. Мэттью, - ты терпеть не можешь, когда я тебя так называю. Раньше, по крайней мере, не любил. Стреляю, - как невеста? – ты бледнеешь. Нельзя, ох нельзя было тебе сейчас давать такую слабину. - Кейт? – а у тебя их несколько, оказывается, - в полном порядке. Я тут… Мы вот на острова собрались… - голос не то, что неуверенный, до смешного высокий, аж дребезжит. Я уже перестал понимать, почему ты так реагируешь. Вроде бы, не с размозжённой головой тут сижу, даже причёсанный, да и пенка для волос у меня есть. Отпуск, говоришь? - То есть, именно поэтому мы перенесли последнее собрание на другой день, на неудобное для всех время? – Распаляюсь, - ты баб своих предупреждай, что кроме тряпок, траха и лицемерия есть ещё такие вещи как работа, ответственность… - не успеваю завершить свою пламенную речь, потому что в следующую секунду весь её пыл концентрируется под кожей левой щеки. Я не заметил, как ты подошёл. Трясёшь рукой, кожу дико жжёт. - Закрой свой грязный рот, - визг. Как в «мелких царапинах», честное слово, один в один, - шлюха, - ого, по твоим меркам это тяжёлая артиллерия. Хватаешь со столика свой телефон и удаляешься, хлопнув дверью так же резко, как открыл её. Я опять прицеливаюсь. - Ховард, ты в своём уме? – у меня когда-то было имя, но его уже никто не помнит. Крис смотрит на меня так, как будто я только что признался в убийстве. - Задай этот вопрос ему, - указываю на мгновение назад захлопнувшуюся дверь, - я не склонен истерить, - прицеливаюсь. - Она его жена. Мог бы поделикатней… - Крис, она ему ни разу не жена, и все об этом знают, мало того… - Заткнись, оратор. И так уже наговорил, - Том непривычно мягок, - он повел себя как баба, но ты тоже был хорош. В конце концов, разве ты не привык к этому? - А ты привык, значит? – Стреляю. Телефон вдруг выключается, я морщусь и откладываю его в сторону. Теперь придётся смотреть на них. Том ничего не отвечает, Крис качает головой. Протираю лицо ладонями, пытаясь собрать в более-менее ровную цепочку хаотичные обрывки своих мыслей. Ты был прав, мозг у меня абсолютно пропитый. - Мэтт, послушай, не веди себя, как мудак. Беллами, чёрт бы тебя побрал, - Кирк бросает трубку и встаёт с дивана, - вы как хотите, а я поехал. - У меня и времени особо нет тут сидеть, - подхватывает Крис. Не проходит и 10 минут, как я остаюсь один. Впервые за долгое время встаю, с удовольствием потягиваюсь и иду изучать содержимое привезённых тобой пакетов. В этом городе дома у меня нет, поэтому какая, в конце концов, разница, где бесцельно потратить несколько часов жизни – в съёмной квартире или здесь? *** В глаза ударяет яркий свет, потом воздух сотрясает резкий хлопок, и наступает звенящая тишина. Я с трудом открываю глаза и смотрю в потолок. Поднимаю голову, вижу противно рыжее небо ночного города за оконным стеклом и, наконец, вспоминаю, почему я здесь. А сзади стоит кто-то, кто хлопает дверьми как сумасшедший, кто только что бросил что-то большое на пол, кто сейчас удивлённо пыхтит. Даже не знаю, на кого подумать. Медленно поворачиваюсь… - Твою ж мать! - Я тоже рад тебя видеть, - твой левый глаз уже раскрасили так, как я мечтал сегодня утром. На полу замечаю средних размеров сумку, - Да, она меня выгнала, - усталый, но необычно твёрдый голос, - И это, - указываешь на свой глаз, - Тоже она. - Что ты сделал? – зачем я это спрашиваю? - Предложил перенести отпуск на пару недель, - подходишь, садишься рядом и вдруг падаешь на мои колени головой. Я этого не ожидал, - прости меня, а, Дом? – Впервые за весь день кто-то назвал меня по имени, вот так прогресс. Не сдаться бы тебе в плен. - Только поэтому? – выделяю интонацией первое слово. - Нет. Ещё, она оставила больного ребёнка с бабушкой и отправилась по магазинам, – я усмехнулся, вспомнив свои слова, сказанные утром, - а я её в этом упрекнул. - Истеричка она у тебя всё-таки. Ты встаёшь, замечаешь на столике пару бутылок виски: - Я же не покупал. - А я купил, - замечаю, что мой язык заплетается. Ты хихикаешь. - Зачем Том снял студию рядом с магазином элитного алкоголя? – ты возвращаешь свою голову на место на моих коленях. - Вот как раз за этим, - зеваю. - Так ты простишь меня? – щенячьи глаза. Как ты это делаешь? - Куда же я денусь? Уже простил, - мне кажется, или я тебе улыбаюсь? Ты опять встаёшь, берёшь со стола бутылку и вливаешь в себя прямо из горла. - Ты бы поаккуратней, - одёргиваю тебя. - Ох, Дом. Почему ты обо мне так заботишься? Я разве это заслужил? – придвигаешься ближе и серьёзно на меня смотришь. - Я не знаю. Мне кажется, да. Ты молчишь. Пьёшь, смотришь в стену напротив и молчишь, я обхватываю голову руками и стараюсь смотреть в эту же точку. Вдруг увижу то же, что видишь ты. Так проходит около получаса, пока я не вспоминаю кое-что и не достаю из-за дивана гитару. Ты удивлённо смотришь на меня. - Помнишь хоть, как этим пользоваться? – до этого дня я не играл несколько лет, ты догадываешься. - Вполне, - атмосфера самая подходящая. Обхватываю гриф рукой, наигрываю пару аккордов - I will stop, I will stop at nothing… Опять недоумевающий взгляд. Думал, твои песни сейчас петь начну, что ли? - …I trust I can rely on your vote? – Чуть ли не обращаюсь к тебе. - When I go forwards you go backwards and somewhere we will meet – ты подхватываешь. Давно же мы не пели вместе. Я убираю гитару, ты опять устраиваешься на моих коленях. Что ты делаешь, чёрт возьми? - Так ты ушёл от неё? – оторвать бы мне язык. - Кажется, да. Она сказала, что будет просить развод. Она никогда так не говорила, - сбивчиво бормочешь. Я вдруг чувствую твою руку на своей шее. - Дом? - Да? – Я сдаюсь и запускаю пальцы в твои волосы. Ты чуть ли не стонешь. - Зачем я это начал? Ну, семейную жизнь и вообще. - Ты говорил, что уверен в ней, - ты усмехаешься в ответ. - Наверное, можно быть уверенным только в том, что происходит сейчас. Я понял это после. За окном становится немного темнее, ты сильнее сжимаешь пальцы на моей шее и улыбаешься. Я со смешанными чувствами понимаю, что это, кажется, лучший момент в моей жизни.