Жизнь принца Аомине

Как же скучно. То самое чувство, когда ты добрался до вершины, где больше не с кем соревноваться, а удерживать свою позицию выходит даже без малейшего движения. Как бы ты ни хотел – тебе всё равно верят, преподносят, обожают, чуть ли не лелеют. Фу, как противно. Эта роскошная однообразность, уже осточертевшая, въелась до мозга костей, пропитывая всё тело, каждую клетку, молекулу, атом, всё существо. Невыносимо скучно. Аомине Дайки тяжело вздохнул, подпирая кулаком щеку и лениво глядя на распинающегося перед ним «известного» торговца, которому, впрочем, симпатизировало большинство прислуги. Но не, как только что выразился человек, достопочтенный Аомине-сама. Таких сразу раскрываешь по одному выражению лица, не то, что речи. На первый осмысленный взгляд видно, что он просто хочет обмануть и прибавить себе денег на не бедную старость или, что более вероятно, на не один приятный поход в бордель. Слушать его стало тошно почти с самого начала, и Аомине, зевнув, решил его спровадить. - Достаточно – проговорил он своим низким голосом, и все шумевшие дамы и кавалеры сразу же притихли. – Я не буду брать твой товар, можешь уходить. – Принц с каким-то особым удовольствием наблюдал за переменой в лице торговца, которое исказилось отчаянием и жестким обломом. Он хотел предпринять еще одну попытку впихнуть свои никчемные «распрекрасные ковры из самой Индии», но смуглокожий дал знак стоящим у двери мужчинам, которые без малейшего промедления в прямом смысле утащили торговца. Парень вновь вздохнул. Как же надоело. И за что ему такая участь? А за то, что совершенно случайно спас принцессу от неудавшихся воров, и королевская особь, наплевав на все попытки матери отговорить её, взяла бедного понравившегося до беспамятства Аомине себе в мужья. К сожалению, или к счастью, девушка вскоре умерла от неизвестной болезни, а Дайки остался на посту правителя, ведь мать и отец покойной женушки ушли доживать свои дни на берегу моря, оставив всю работу его величеству. Правда, основную часть работы он переложил на своих подопечных, но от ужасной скуки иногда выслушивал краткие сводки парня по имени Имаёши Шоичи. Он, конечно, тот еще фрукт, но никто не расскажет лучше него. Надо будет сказать ему, чтобы прочёл сказку на ночь. От подобной мысли Дайки улыбнулся уголками губ. Всё же, жизнь правителя ужасно скучна, как для него. То ли дело раньше – свобода и только она одна. Если бы сейчас принцу сказали, что на его пост найден другой претендент – парень отдал бы его без раздумий. Судьба повешенной на него общественности его мало волновала. Серьёзных жалоб нет – значит, всё нормально. Дайки надоело размышлять о бренности бытия, и он подозвал к себе одну из служанок, сказав о своём возникнувшем желании, дабы хоть чем-то развеять скуку. Девушка тут же умчалась в нужном направлении, ну а Дайки стал ждать. Одна из немногочисленных прелестей – у тебя есть всё, включая личный гарем по желанию самого Аомине. Вскоре в комнате не было ни одного слуги, зато её заполнили девушки в красивых одеждах, которые не мешали рассматривать прелести каждой. Часть из них отделилась, начав играть на принесенных инструментах ненавязчивую мелодию, под которую стали танцевать оставшиеся. Девушек было много, все – в самом расцвете сил, не жалея себя и доставляя принцу как можно больше удовольствия. Однако, сегодня кое-что было не так. То ли состав девушек изменился, то ли еще чего, но Аомине отчетливо чувствовал, что что-то не так, как должно быть. Несколько не впервой выбираемых девиц приблизились к нему, став извиваться в непосредственной близости от своего правителя, стараясь привлечь к себе внимание и заполучить такого красавчика себе в постель. Но парень не смотрел на них. На одно мгновение в толпе красавиц возникла голубоволосая макушка, и теперь Дайки пытался глазами отыскать её обладателя. Сколько они не виделись? Не хотелось задумываться над этим, но уже довольно давно. Зная особенность своего старого очень близкого знакомого, Аомине не удивился, когда тот оказался рядом с ним, нет. Он просто подпрыгнул на месте от такого неожиданного появления. Симпатичная невысокая девушка предусмотрительно прижала пальчик к его губам, смотря спокойными голубыми глазами. На сегодня правитель выбрал себе понравившуюся, как все думали, девушку, встав со своего трона, и держа избранницу за руку. Музыка прекратила заполнять комнату с высоким потолком, все танцовщицы поспешно остановились, низко поклонившись и так же спешно покидая помещение, пока принц шел вместе с Куроко в свои покои для развлечения и возможности дать выход нерастраченной силе и ярости. Похожие ситуации в прошлом у них были, и не раз, поэтому Дайки молчал, не замечая на себе спокойный взгляд знакомых глаз. Только оказавшись в большой и роскошной комнате, он прижал Тецую к стене, жарко выдыхая тому в шею, наконец соизволив заговорить. - Я уже думал, что ты не придешь – низкий бархатный голос звучал ужасно возбуждающе. Аомине наклонился, оставляя на шее паренька заметный укус, как наказание за то, что тот так задержался. - Пробраться во дворец под видом одной из ублажающих тебя девушек не очень-то просто, Аомине-кун – голос фантома не был привычно спокойным, ведь длительное воздержание давало о себе знать. Когда тебя так уверенно прижимает к стене сильное, красивое, смуглое тело, завораживающе контрастировавшее со своим собственным – невольно тихо стонешь, представляя любовника без одежды, когда сам он в реальности проводит теплым языком по чувствительной шее от ключиц к ушку, недолго лаская мочку и прикусывая её. Куроко обнял Дайки за шею, послушно расставляя ноги, давая протиснутому между них колену потереться о возбужденную плоть. Новый стон отдался вибрацией в смуглую шею, которую голубоволосый стал самозабвенно ласкать, облизывая и легонько покусывая. Широкие ладони, подняв подол верхней части платья, прошлись по спине, бокам, еле заметному прессу и остановились на сосках. Еще одна слабость Тецу, ведь подтверждением служил стон чуть громче, а молочного цвета ладонь сжала плечо ласкающего его парня. Впрочем, не долго. - Мне надоели эти тряпки, избавься от них – приказным и хриплым от возбуждения тоном сказал Дайки, отходя к кровати и попутно скидывая одежду с себя. Куроко, пытаясь перевести тяжелое дыхание, оперся рукой о стену, ведь от сильного возбуждения, казалось, собственные ноги не хотят держать его. Впрочем, себе дороже заставлять Аомине его ждать, и паренёк стал мелко дрожащими руками стягивать с себя одежду. Всё это время на него в буквальном смысле пялился его, уже сидящий на кровати, любовник. Спустя недолгое время ни один противный клочок одежды не скрывал прекрасного тела под собой для Тецу. Закончив со своей одеждой, Куроко, подходя к постели, взглянул в глаза Аомине, и по его телу прокатилась волна приятной дрожи, заставляя низ живота начать ныть – на голубоволосого смотрели горящие возбуждением тёмно-синие глаза настоящего хищника, и казалось, что Дайки уже во всех мыслимых и немыслимых позах имел бедного паренька, заставляя того срывать голос от стонов и вскриков, вдобавок царапая сильную спину. Сглотнув, Тецуя уже собрался устроиться между ног любовника, как его, грубо схватив за бёдра до обязательно появившихся в будущем синяков, принц усадил к себе на колени. Почувствовав собой большой, горячий, и уже влажный от смазки член, Куроко вновь сладко простонал, вспоминая, какие ощущения он приносит, когда оказывается внутри. Грубо впившись поцелуем в губы призрака, Дайки опустился спиной на кровать, увлекая за собой и любовника, который то и дело постанывал, ерзая своей наглой тесной задницей по чужому естеству. Наконец оторвавшись от искусанных и припухших мягких губ парня, Аомине пошло прошептал тому на ушко: - Ты ведь хочешь меня в себе, Тецу? Хочешь, что бы я опять порвал тебя, заставляя плакать, но просить большего? Ты ведь хочешь меня, моя шлюшка, ты так скучал по нашим «тренировкам» – усмехнувшись, Дайки оставил еще один собственнический след на ушке партнёра, грубо сминая руками аппетитные половинки непростительно верной попки под тихие всхлипы-стоны Тецуи. Разведя привлекательные ягодицы чуть в стороны, Аомине потерся налитой кровью головкой о рефлекторно сжимающийся анус, и, без какой-либо подготовки, ворвался в нежное тело, удовлетворенно вздохнув от обволакивающего его тепла. Куроко коротко вскрикнул, сильно выгибаясь и судорожно глотая воздух припухшими губами, в бессилии что-либо изменить, царапал сильную смуглую спину. Было очень больно, но такой, как Дайки, неизвестным образом влияет на Тецу так, что тот начинает получать от подобного удовольствие, и вот он уже сам круговым движением доставил себе еще больше дискомфорта, но и удовлетворения им обоим. Рыкнув, принц, держа любовника за бёдра, стал со всем огромным желанием насаживать его на себя, заставляя капельки крови на входе служить за смазку, которой пока что было не очень уж много. Паренёк вскрикивал, глядя мутным взглядом на партнёра, который получал удовольствие от такого развратного, открытого, и полностью отдающегося ему одному тихони. Вкус правителя вскоре изменился, и он, придерживая Тецу за задницу, поднялся вместе с ним, не выходя из него и опрокидывая спиной на кровать, заинтересованно слушая громкий блаженный стон. - Так, Аомине-кун... Входи в меня так... – хрипло шептал Куроко, пытаясь самому насадиться на распирающий его изнутри член под нужным углом. Было больно, но невыносимо приятно, и это удовольствие успешно затмевало все остальные чувства и даже здравые остатки разума. Усмехнувшись, Дайки вышел из стонущего тела под собой почти полностью, с новой силой ворвавшись в него и задевая собой простату, чем заставил бедного призрака громко и пошло простонать. Затем так еще раз, и еще, и с каждым разом резко врываться, но мучительно медленно выходить, вынуждая Тецу самому двигаться навстречу и поскуливать от специально не задеваемой точки нервов. Умоляющий взгляд глядел в нагло ухмыляющиеся глаза цвета моря, который вынуждал сказать то, чего от него требовали. Аомине нравилось заниматься сексом с Куроко, ведь последний тогда становился на редкость эмоциональным и послушным. Нравилось доводить его и себя, но оттягивая оргазм, что бы потом он был сильнее. Но, в отличие от любовника, внутри принца были необузданная дикость вместе с безграничной терпимостью. Удивительное сочетание, но невероятно действенное. Таким образом, он заставлял Тецу говорить то, чего хотел, а хотел он как можно пошлее. Чем пошлее фразу он скажет, тем больше получит в награду. Фантом, отведя взгляд от партнёра, сдавленно простонал, когда тот вновь резко вошел в него, а затем опять невыносимо медленно стал выходить. - А... Аомине-кун... – Тецу многого стоило, что бы сказать такое во время своей «эмоциональности», поэтому он немного помедлил – трахни меня, жестко, так, что бы я кричал под тобой, желал тебя всего, и что бы моя задница жадно принимала в себя твой член... – конечно, на уже покрасневшем личике не было заметно сильного смущения при последних словах, но желанное было достигнуто. - Если ты правда так сильно меня хочешь, то стань на четвереньки сейчас – плотоядно ухмыляясь, Дайки, не выходя из фантома, краем глаза наблюдал за приносящей удовольствие картинкой: его стоящий колом член в подрагивающей красно-розовой дырочке Тецу. Куроко, мелко дрожа всем телом, осторожно перевернулся на бок, а затем так же осторожно, что бы не выпустить из себя горячую плоть, встал на четвереньки, тяжело дыша и повернув голову на бок, что бы увидеть на лице Дайки, правильно ли он сделал. - Молодец, Тецу, послушный мальчик – Аомине звонко шлепнул того по заднице, где почти сразу же стал расползаться красноватый отпечаток смуглой ладони. Фантом вздрогнул, невольно сдавленно простонав, и подавшись назад, насаживаясь на член любовника еще глубже. Взяв Куроко за талию, принц начал размеренные движения внутри сладкого тела, с удовольствием наблюдая за контрастом его темной кожи с молочной и нежной попкой напарника, видя и чувствуя, как он входит в узкий проход, который тут же обхватывает его, пытаясь взять в себя еще больше. С нарастающим темпом ускоряясь, Дайки спустил руки на бёдра напарника, отчетливо слыша шлепки кожи о кожу, и заводясь от этого еще больше. Нагнувшись, принц взял фантома за запястья, заставляя его руки выпрямиться, вытягивая их назад и держа корпус параллельно кровати, в таком положении продолжая его трахать. Тецу громко стонал от ощущений, которые испытывал: возбуждение, чувство подчинения, и твёрдая уверенность в том, что его не лишат удовольствия, которое уже было готово для выхода. Оставалось только пытаться не отключить рассудок полностью. Куроко показывал своё удовольствие, не сдерживаясь, вдобавок специально напрягая и расслабляя задницу, будто бы дразня Дайки, и заставляя того вбиваться в себя еще жестче. Такое чувство, что фантом хотел вынудить того кончить раньше, чем обычно, и его коварный план успешно подходил к завершению. Рыкнув, Аомине притянул паренька к себе, заставляя того прогибаться в пояснице и чуть ли не подпрыгивать на ставшем вколачиваться в него любовнике, что уж говорить о стонах-вскриках. Наглая задница плотно обхватывала горячую плоть, жадно принимая в себя, но желая принять еще больше, и края ануса неприятно болели. Правда, эта боль совсем не чувствовалась за блаженным удовольствием. Не в силах больше выдержать, Куроко насадил себя на член Аомине до самого основания, громко выстанывая его имя и пачкая спермой, несомненно, дорогие ткани постели. Уже неосознанно сжимающий-разжимающий его Тецу заставил кончить следом и Дайки, заполняя внутри напарника горячей вязкой спермой, и по-звериному рыча от удовольствия. Накатившая усталость после первого оргазма за время разлуки со старым знакомым не дала призраку возможности стоять даже на коленях. Он упал грудью на кровать, тяжело дыша и постепенно приходя в себя. Выйдя из Куроко, Дайки не отказал себе в удовольствии упасть спиной рядом с фантомом, дыша не менее тяжело, но улыбаясь удовлетворенно, прикрыв глаза. - Аомине-кун – спустя некоторое непродолжительное время обратился к другу Тецу. Дождавшись, пока смуглокожий повернет к нему голову, он продолжил. – Мне мало. Удивленный взгляд Дайки можно было не только довольно созерцать, но и запечатлеть на память. Тецуя, неотрывно глядя в глаза парню, слизнул каплю своей спермы с покрывала, нарочито медленно облизнувшись. - Это еще спорный вопрос – кто из нас извращенец, Тецу – снисходительно протянул Дайки, притягивая Тецую к себе. Похоже, у них будет второй заход. И, вполне возможно, третий.