Карамель для Себастьяна.

Каждый из нас знает это приятное, а для кого-то не очень ощущение, пробивающихся сквозь окно свежих солнечных лучей, резко обжигающих веки спящего и предвещающих начало нового дня. Глаза невольно щурятся от яркого света, до этого будучи погрязшими во тьме. Словно порождение ночи, демон, который не может даже по своей воле принять ослепительное для него очищение. - Пора вставать, юная леди. Какой знакомый голос. Знакомый, но чужой. Неспособный на ложь, но до жути фальшивый. Такой мягкий, плавный, интригующий... - С...Себастьян? - потерев глаза, сквозь сон произнесла молодая девушка, что еще находилась в кровати. - Юная леди, вы хорошо себя чувствуете? - будто по-актерски наигранно спросил вошедший. Ответа не последовало. Его госпожа не любила, когда ей задавали подобные вопросы. Уж больно поверхностно и сухо они звучали. Ей вообще не нравились все эти формальности, но по воле судьбы их приходилось слышать слишком часто. На нее, графиню, представительницу рода Фантомхайв была возложена ответственность за присутствие на всевозможных светских мероприятиях, бомондах и организации приемов в старинном поместье. И, конечно, за тайные поручения Ее Величества Великобритании. На первый взгляд, это хрупкое девичье тело кажется таким чистым, ничем не оскверненным, однако, сколько же тщательно отмытых следов крови на нем осталось! Но один след ей не смыть до самой смерти. Печать контракта. Девушка, приподнявшись, потрогала свой правый глаз. - Вы так беспокоитесь о договоре? - поинтересовался мужчина. - я все еще тут, а значит, нет причин для волнения. "И правда... Куда от него деться? Этот демон..." Перед графиней стоял высокий молодой человек на вид лет двадцати трех, стройного, изящного, не лишенного мужественности телосложения. Полный грации, он был одет в элегантную униформу дворецкого, которая превосходно гармонировала с его черными, как смоль, волосами и сероватой бледной кожей. Ничто не выдало бы в нем дитя ада, если бы не его время от времени сверкающие коричневато-алые глаза и печать на руке за плотной белизной перчаток. Тот же самый древний тетраграмматон, который демон оставил на глазу своей хозяйки. Этот замысловатый рисунок, как паутина, связывал паука, что сплел ее, и добычу, попавшую в сети отчаяния и желания кровавой мести. Он чувствовал себя кукловодом, а не пешкой, сколько бы ему об этом ни напоминали. Это маленькое, беззащитное голубоглазое создание с карамельными материнским волосами... Оно не могло властвовать, а лишь служить редкой красоты куклой в руках безжалостного демона. Порой, контрактер даже задумывался о расторжении договора. Он не хотел забирать у девушки вторую жизнь.