Фея для холодного принца

      Я смотрел на эту девушку, не решаясь притронуться к ней. Она была прекрасна, напоминая мне ландыш, взошедший над весенним, еще не растаявшим снегом. Я же был глупым мальчишкой, который в угоду себе собирался сорвать этот цветок. Отдавал ли я себе в этом отчет? Да, конечно, с моей стороны было бы глупо не понимать, что она уже никогда не будет прежней. Но разве это беспокоило меня? Разве хоть что-то остается неизменным в этом никчемном, подлунном мире?       Она стояла передо мной и я жадно рассматривал ее во всех деталях. Ее светлые волосы, слегка растрепались, создавая вокруг нее белесый ореол. В ушах покачивались серьги-редиски. Она была одета совершенно неподобающе для чистокровной волшебницы. Какие-то странные синие джинсы и клетчатая рубашка. Она была будто оторвана этого мира. Всегда. И всегда я ждал этого момента.       А я, что с меня взять? После войны я был изгоем, отвергнутым, заклеймённым членом общества. Вот он я, весь перед вами, эгоистичный мальчишка, растерянный юноша, потерявшийся мужчина. Но это все меркнет перед тем фактом, что она стояла передо мной и я мог почуять запах ее духов. Она неслышно, будто призрак шагнула ко мне и мои руки легли на ее талию, несмело, будто я боялся что она сейчас исчезнет. Она смотрела даже не на меня, куда-то вглубь, будто видела что-то кроме старого доброго меня. От этого стало немного жутковато.       — Ты ничуть не изменилась, Лавгуд, — я хотел, чтобы мой голос прозвучал уверенно. Мерлин побери, я готов был молиться всем богам этого мира, лишь бы она не рассмотрела ничего, что я так старательно скрывал.       — Ты изменился, — ее голос прозвучал будто звон хрустального колокольчика. О, моя милая, добрая фея! Если бы ты только знала, что со мной делает твой голос!       Я больше не мог сдерживаться. Ноги почему-то стали ватными и налились тяжестью, но я устоял. Склонившись к ней, я едва коснулся ее губ, осторожно, будто боялся, что она испарится как лепреконское золото утром. Но она не испарилась. Привстав на цыпочки, она обняла меня за шею и осторожно откликнулась на мои действие. У нее было чудесное мятное дыхание. В каком-то дальнем уголке моего сознания мелькнуло удовлетворение, оно было именно таким каким я представлял его все эти годы. Я прижал ее к себе, наслаждаясь ее поцелуями. Я уже едва владел собой, чтобы не сорваться. Казалось, что это всего лишь сон, всего лишь глупые мечты и я снова проснусь в пустой постели, одинокий и растерянный. Но нет, она была здесь, со мной. Лишь спустя несколько минут я отступил, садясь на разложенную постель. Она, мой белесый ангел, шагнула за мной, садясь на мои колени, и я ощутил странную смесь жажды и благоговейного трепета.       — Лавгуд... — выдохнул я, не рискуя назвать ее имени, будто от этого она взорвется тысячей осколков, оставив мне лишь горькие воспоминание.       — Тш-ш, — улыбнулась девушка, приложив палец к собственным губам. — Нас могут услышать мозгошмыги. Не знаю почему, но от этих слов мне стало удивительно легко. В этом была вся она, одной фразой она подтвердила всю реальность своего существования. Вряд ли моя воспаленная фантазия была бы способна на такие проделки.       — Молчу, — я не мог не улыбнуться в ответ, а она тем временем принялась за пуговицы светло-голубой рубашки. Моя мантия осталась где-то далеко в коридоре, я даже не успел ее надеть, когда узнал, что ко мне пришла моя гостья. Странно, почему я об этом подумал. Мой ангел, моя душа, мое спасение сидит у меня на коленях беспечно, будто бы играя, расстегивая мою одежду, а я думаю о том, что чистокровному волшебнику нужно ходить в мантиях. Я откинул эти мысли и взялся за крошечные пуговки ее рубашки. Они совершенно не хотели пролазить в крошечные отверстия и я дюйм за дюймом отвоевывал у них белоснежную кожу девушки. Лавгуд давно уже успела обнажить мою грудь и тихонько, кончиками пальцев поглаживала старый шрам. Возиться с ее одеждой было приятной мукой. Во мне боролись два зверя, один призывал дать волю себе, стащить с нее одежду и покрыть всю ее поцелуями, второй же решительно требовал остановиться и не нарушать святости придуманного мной образа. Но остановиться я уже не мог. Справившись с пуговицами, я распахнул ее рубашку и жадно впился взглядом в ее тело. Она была прекрасна, она была идеалом. Я разглядывал ее, казалось бы, вечность, хотя на деле прошла едва ли пара секунд. Белоснежная кожа, не выдержав, я провел ладонью по ее боку, ощутив под пальцами пластинки ребер. Я все еще не решался коснуться ее груди. Едва заметные, округлые холмики, выдавались вперед, приковывая к себе мой взгляд. Я сдержал желание облизать языком, пересохшие губы. От такого вида перехватывало дыхание. У нее были светлые, небольшие соски, которых хотелось коснуться пальцами.       Она же прижалась ко мне, пряча свое тело в моих объятиях, и я, склонившись, притронулся губами к ее шее. Луна вздрогнула едва ли от неожиданности. Я мог лишь догадываться о ее чувствах, и все мои догадки говорили о том, что она совершенно не против моего своеволия. Ее имя вновь сорвалось с моих губ, и она прильнула ко мне с поцелуями. О, как податлив я был в этот момент. Если бы она хотела, она бы могла приказать мне чего угодно без всякого Империо. Я бы сделал что угодно, только ради ее одобрения. Уже не в силах совладать со своими желаниями, я начал расстегивать ее тонкие брючки. Молния заела. Будь прокляты все магглы с их изобретениями! Поборовшись с упорствующей железякой пару секунд, я все-таки смог преодолеть сопротивление и раздел ее, оставив лишь в одних трусиках. Казалось бы, ее это совершенно не смущает. Тихонько рассмеявшись чему-то своему, она обхватила мое лицо ладонями и вновь поцеловала. Следующие пару секунд будто бы выпали из моего сознания. Я вновь обрел контроль над телом, лишь когда она оказалась подо мной. Обнаженная, стыдливо сводящая ноги, и обнявшая меня за плечи. Она не давала мне даже возможности отстраниться и рассмотреть ее полностью. Наконец-то хоть какие-то человеческие чувства! Я навис над ней, опершись на руки и поспешно целуя. Губы, щеки, нос, подбородок... Это было поспешно, невпопад. Будто она сейчас вырвется и убежит, а я должен успеть насладиться ею.       Луна вновь засмеялась и отпустила меня, отбиваясь будто от назойливого пса, пытающегося с утра разбудить хозяйку. Перекатившись, я улегся рядом, поглаживая ее. Мои руки скользили вдоль ее тела, от бедер до плечей. Я лежал рядом, наслаждаясь ее присутствием. Ей нравились мои касания, я замечал легкую дрожь, которая бежала по ее коже, когда я проводил по животу девушки. Я все еще был в брюках. Досадное упущение. Недолго думая, я исправил это и скользнул под одеяло, которым она успела укрыться, пока я раздевался. Я знал, что она не любила видеть меня полностью раздетым. Ума не приложу почему. Ею бы я любовался до скончания веков, но, увы, едва дело доходило до чего-то большего, она всегда находила чем прикрыться.       Я ласкал ее, гладил по бокам. Я покрывал поцелуями ее шею, плечи, ключицы. Но стоило мне попытаться прикоснуться губами к ее груди, она начинала едва заметно отодвигаться. Не знаю, сколько я ее ласкал. Я совершенно позабыл о времени. Она охотно поддавалась, придвигалась ко мне, тянулась, и целовала. Я был счастлив. Казалось, ничего в этом мире нет кроме нас двоих, ну и еще постели, в которой мы находились. Но мне не хватало этих робких касаний, этой нежности, всего этого. Мне нужно было больше. Перекатившись, я навис над ней, по-прежнему целуя девушку. Она потянулась ко мне, приподымаясь, прижимаясь всем телом, и я подхватил ее под спину. Она слишком манила меня, чтобы сдерживаться и я овладел ею. Луна вздрогнула, я ощутил как ее пальцы впились мне в спину, ощутил как она вся напряглась и лишь выдохнул. Я просто не мог остановиться. Я двигался, придерживал ее, целовал, вдыхал запах ее волос, и снова целовал. Мой ангел, моя фея, моя Луна, вновь была со мной и я ощущал себя счастливейшим мужчиной. Да Мерлин побери, я был властелином всего этого мира! Она извивалась подо мной, кусала губы, пытаясь не издавать звуков, но стоны все равно срывались с ее губ и не было на свете звука лучше чем этот.       Я двигался ритмично и быстро. Вглядывался в ее лицо, пытаясь увидеть в нем толику наслаждение. И то, что я видел, казалось, было лучше всего этого процесса. Она жмурилась, часто дышала, безуспешно пыталась меня оттолкнуть и выкарабкаться из объятий, больше напоминающих хватку змеи. Нет, моя крошечная, хрупкая фея, все не так просто. Я не отказываюсь от добычи. В какой-то момент, я осознал, что из моего горла рвется утробный полурык-полустон. Я просто не мог молчать. По моим ощущениям, все закончилось слишком быстро. Лишь пару секунд назад я возвышался над ней, а сейчас уже лежу рядом, крепко обняв за плечи и прижав к себе. Она положила голову мне на грудь, давая возможность рассматривать и нюхать ее волосы. Это белое облако, пушистые пряди, никак не ложащиеся в одну, они были практически моим фетишем. Я не мог без них, будто наркоман при ломке. Я видел их во снах, представлял наедине... В какой-то момент, она подняла на меня глаза и произнесла:       — Драко?       — Что? — скосив глаза на ее лицо, ответил я. Она почему-то не заметила этого и вновь повторила мое имя. А затем ее лицо начало плыть перед глазами, обретая другие очертания. Осознавая реальность, я схватил ее за плечи, но было поздно. На меня смотрело округлое личико Астории. Ее волосы были гладко вычесаны и уложены, прядь к пряди. Я мысленно проклинал этот мир в который мне приходилось возвращаться раз за разом.       — Доброе утро, дорогая.