Ледяное отчаяние

И свершилось предсказанное, и устрашились живущие, и возрыдали умершие. Ибо солнце погасло, и напрасно люди взывали к Богам. Боги оставили этот мир навсегда. Шаг. Еще шаг. Зачем? Куда? Он не знал. Он просто шел, тяжело переставляя давно онемевшие ноги. Алая кровь медленно стекала с кистей рук, замерзая на лету и тихонько звякая об заветренный наст. Где-то рядом выли голодные звери, но он их уже почти не слышал. Остановитесь на миг, о летящие капли, вернитесь в тело мое…каждый шаг теряю друзей, каждый шаг – страшная рана на душе, каждый шаг – кровавый след скорби оставляю за собой. Когда-то мудрая целительница говорила ему, тогда еще мальчишке, что замерзать – это совсем не больно. Человек просто внезапно вместо холода начинает чувствовать безмерное тепло, разливающееся по всему телу. Это верный знак того, что душа уже согревается небесными кострами, что совсем немного осталось ей скитаться в земной юдоли, в скорби и печали, ибо что может быть печальнее для воина медленной смерти от холода?... …разверзлись небеса и пролились холодным дождем звезд, и раздался стон израненной земли. То были прощальные слезы солнца, умиравшего где-то там, высоко, в пасти огромного волка… Когда солнце погасло, надежда умерла не сразу. Люди еще смотрели на него с верой, думали, что он приведет их все же туда, где они смогут жить. Пусть для этого придется долго идти, пусть битва унесет жизни многих – но жить остальные смогут так, как жили раньше. Любить друг друга. Растить детей. Ловить рыбу и охотиться. И у него не хватило духа тогда – первый раз в жизни – сказать этим людям правду. Горькую и жестокую правду. Жизни впереди нет, только смерть. …Один великий, к тебе взываю в миг свой смертный! Тебе посвящаю я песнь своей последней битвы, для тебя кровью напишу на снегу свои лучшие вирши! Кто умер в бою, счастлив! Воин, умерший с песней на губах, счастлив вдвойне! Отец Битв, иду к тебе!... Они все шли и шли. Города и поселки сменяли друг друга, разрываемые войной на части. Жить среди чужих людей было нереально, выжить же в чистом поле не было никакой возможности. И кровь, кровь… Кровь текла реками. Пожирающие все на своем пути хищные звери, обезумевшие от отчаяния мародеры, рвущие на куски плоть тех, кто не мог защититься, каменные великаны – ожившие сказки детства….Страшные сказки, из тех, которые долго не получается забыть. Но хуже всего изводил людей постоянный мороз. И голод. …отчаяние – вот царь умирающей земли. Боги ушли, и неоткуда будет дождаться правды ни людям, ни зверям. И хуже зверей станут люди. Уходите в леса, зверь милосерднее… Нет надежды. Его жалкий караван таял с каждой седмицей. Кто-то жертвовал собой, чтобы прикрыть собой отступление, кто-то отважно бросался на зубы зверей, прикрывая товарищей, кто-то из раненых просто молча уползал в ночь, не желая тратить драгоценные припасы племени. Потери, потери…Каждый из них знаком был с детства, каждый, уходя, уносил с собой частицу сердца. Вчера сердца не осталось совсем. Ночной набег великанов уничтожил всех. Зачем выжил он, кто ответит? Он видел снова и снова – погибавших под ударами каменных кулаков, отчаянно отбивавшихся, в последнем рывке прикрывавших друг друга. Он слышал ужасный, холодящий душу хруст перемалываемых костей, крики женщин, разрываемых великанами на части, хриплые стоны умиравших друзей. Самые стойкие, самые драгоценные. Он готов был сто раз умереть, чтобы спасти каждого из них. Но он был таким же обычным человеком, как и они. Метался по ледяному полю, пытаясь спасти хоть кого-нибудь. Но не успевал. Вот упал с пробитой головой Хирт, старый друг, целитель племени. Тут же, прикрывая собой его тело от хищных лап, пала его подруга, отчаянная Ларта, разметав поседевшие до срока косы. Слева раздался взрыв, вождя отбросило далеко назад. Он лежал, тяжело хватая ртом воздух, как рыба, и рыдал от бессильной злобы – когда-то давно Асхельм, хранитель древнего огненного дара, смеясь, говорил ему, что отойдет к праотцам только вместе со своим убийцей. Маг не соврал – последняя ярость умирающего пироманта разнесла в клочья четверых великанов. И тут вождь почувствовал, что его поднимают за ногу куда-то вверх. Громовой смех почти оглушил мужчину. Воззвав к Отцу Битв, он сумел извернуться и что есть сил рубануть мечом по глазам великана. Яростный рев – и полёт куда-то вбок, в льдистую тьму. И ускользающим осколком сознания зацепил блики угасающих факелов. … говорили, что за морем где-то есть еще земли, где тепло. Где есть еда, где можно просто мирно жить. И никто не задумывался – не хотел задумываться – что если бы так было на самом деле, то не приходили бы из-за моря караваны обмороженных беженцев. … говорили, что духи звезд собирают павшее солнце по кусочкам, и когда закончат, станут новыми Богами, но труд их будет длиться тридцать лет, и еще три года, поэтому нужно просто немного подождать. …а еще говорили когда-то, что замерзать – это совсем не больно. Просто безмерное тепло растекается по венам, и становится так хорошо, уютно, совсем как в детстве на руках матери. Засыпай, вождь. Твое племя ждет тебя за пределами земной скорби.