Снежная Королева

— Папа убьет, если узнает, — говорит Каэде. Вместо ответа Карина ее целует. Это неторопливый и сладкий до безумия поцелуй; несмотря на возражения, Каэде отвечает. Ее руки на плечах Карины становятся холодными, как лед; теперь Каэде, как Карина, может замораживать одним прикосновением. Настоящая Снежная Королева. — Папа убьет… Папе не до того. Папа, Кабураги Котецу, наконец, узаконил свои отношения с Барнаби Бруксом, — после всех этих лет — а теперь они махнули на Карибы, и постаревшая Агнесс Жубер неплохо заработала на сенсации: «Герои нашли свою любовь!» На самом деле это уже давно сенсацией не являлось. Не для Карины, во всяком случае. Не для Каэде. — Я для тебя замена? — спросила Каэде, когда Карина призналась ей с прямотой, которой раньше в себе раньше не видела. Признаться Котецу Карина в свое время не смогла. И правильно сделала — выставила бы себя на посмешище. Она, кажется, дольше всех оставалась в заблуждении относительно того, кто нравится Котецу. А вот Каэде точно знала, кто нравился Карине. И быть заменой отца не желала. Каэде во все времена была умной девочкой. Это Карина, должно быть, поглупела, если влюбилась в девушку младше себя — и сразу же ей обо всем рассказала. В отличие от Котецу, который, как настоящий Герой, мог принадлежать разве что своему напарнику, Каэде вызывала доверие. Каэде бы не отмахнулась. Какой бы ответ от нее ни услышала Карина, стало бы легче. — Нет, — Карина покачала головой. — Ты — дочь Котецу, но не похожа на него. Ты — другой человек. В чем-то она лукавила. Каэде была похожа на Котецу; Каэде была «теплой» в той же степени, в какой Карина была холодной. Но это — до поры до времени. — Папа нас убьет, — в глазах Каэде искрятся смешинки; она толкает Карину на кровать. — Чувствуешь? — Рубашка Карины задрана, бюстгальтер сдвинут в сторону, и ледяные кубики скользят по обнаженной груди, задевают напряженные соски. Карина прикусывает губу. Это — ее собственная сила, отраженная Каэде. — Не убьет, — Карина качает головой. — Максимум — посокрушается, что ты пошла по его стопам… — Я горжусь тем, что стала Героем, — Каэде стаскивает с Карины юбку и, вместе с ней, белье; прикосновения холодных пальцев заставляют непроизвольно вздрагивать. — Горжусь тем, что встречаюсь с тобой. Но папа все равно нас убьет. Разве что Барнаби за нас заступится… — Никогда, — сообщает Карина сквозь зубы. — Никогда не приму его… помощь… м-м! Она простестующе стонет; ледяной кубик проскальзывает в нее… первый… второй. Это слишком холодно, пусть лед и тает быстро, не выдерживая ее внутреннего жара; Каэде поглаживает пальцами увлажнившиеся складки и не смущается — так, будто вообще не умеет смущаться. Сквозь тонкую блузку Каэде Карина видит напряженные бугорки сосков и отворачивается, краснея, и мечется головой по подушке. — Ну же, — шепчет Каэде, — не молчи. Я хочу услышать, как ты стонешь… Снежная Королева. Неважно, что сейчас ее руки холодные; они пробуждают жар, способный растопить самое ледяное сердце.