Клетка Дьявола

Михаил падает. Падает во всепоглощающую бездну. Он все еще заперт внутри весселя и не может выбраться. Над ним смыкаются километры земли. Он видит падающего Люцифера, в бесполезной ярости пытающегося выбраться из тела Сэма, как будто выбравшись он сможет воспарить, расправив обугленные крылья. Взлететь и выбраться из закрывающейся клетки. Брат судорожно кричит и этот истошный, полный отчаянья и гнева крик слышен только Михаилу. Он закрывает глаза. Он не хочет видеть, как падает в бездну. Удар. Он долго лежит, не в состоянии пошевелиться. Но спустя время он чувствует, что может расправить крылья. Он принял свой истинный облик и на мгновение клетку озаряет свет от сиянья благодати Люцифера и его собственной. Даже после падения младший не утратил своей красоты и света, что несли его когда то белоснежные крылья. Но свет вновь потухает, оставляя их наедине с кромешной тьмой и пустотой, скрывающейся за прутьями клетки. Темница Люцифера представляла собой настоящую клетку, у которой ощутимым было лишь дно, а за бесконечными прутьями из один Отец знает из чего сделанными, открывается пустота и первородная Тьма. Кто-то думает, что до рождения Вселенной ничего не было. Это не так. До Земли, до людей и городов, до образования стран и континентов, до ангелов и демонов, до самого Бога была Тьма. Она жива и сейчас, лишь прячется в отдаленных потаенных уголках наших глаз, душ, в наших мыслях, грязных тайнах, которые мы прячем от других. Но это все та же Тьма, которой некоторые клянутся в верности. И она готова ворваться и поглотить узников, если бы не сдерживающие её прутья. Михаил пытался подойти к краю клетки, заглянуть за её пределы, но тут же возвращался к центру, ибо чем дальше он заходил, тем сильнее Тьма окутывала его, звала к себе, затягивала с головой, готовая поглотить его, если бы не спасительные прутья. Холод. Здесь неимоверно холодно. Холод - это всё, что сейчас чувствует Михаил. И ещё страх. Как только он сюда попал, весь его боевой дух куда то исчез, оставив лишь страх и отчаянье. Он не понимает, как младшему брату еще хватает сил на гнев. Люцифер в ярости мечется от края к краю. Падший пылал ненавистью, и своды клетки дрожали от неё. Он сиял, как смертоносный огонь Небес, и кричал, надрывая горло, так, что темница сотрясалась. Михаил смотрит на своего весселя и буквально осязает его страх, сравнимый только с его собственным и ему остается лишь сидеть на полу, обхватив себя руками и закрывшись крыльями, раскачиваясь из стороны в строну, убаюкивая себя, словно сумасшедший. Вскоре Смерть забирает Сэма, и Михаил видит, как ярость Люцифера постепенно угасает и тот в бессилии падает на пол. Адам пытается заговорить, что бы как то нарушить давящая на него тишину. - Сколько мы уже здесь? - неуверенно спрашивает он. - Времени не существует. Время похоже на пространство, в нем нет направления движения. Единственная разница, это увеличение энтропии. - устало отвечает Михаил. - Увеличение степени беспорядочности. -поясняет Люцифер. - Ты чувствуешь холод? И Адам уверенно кивает. - Это абсолютный ноль. - Но это не возможно. Третий закон термодинамики. Ничто не может быть равно абсолютному нулю. - Потому что энтропия достигнет минимального значения. То есть... - Время остановится.... - шепотом произносит Адам. - Это и называется вечность. Адаму сложно это понять и он хватается руками за голову, Михаил пытался успокоить его, но становится только хуже. В конце концов Адам - человек и он не в состоянии вынести присутствие двух архангелов. И Михаил понимает, что всё, что он может, это оставить мальчика в покое. Проходят года, а может и тысячелетия, кто знает. И с каждым днем его вессель становится все безумней. В Люцифере больше не осталось ни гнева, ни ярости. И бездна тянет к нему свои руки, прорвавшись наконец, сквозь барьер из ярости и гнева, который спасал Люцифера от горечи, растаскивая свет благодати Люцифера, раздирая его сущность на мелкие кусочки. Она рвалась к Дьяволу, терзая его снова и снова. Он вернулся к ней и бездна с радостью приняла блудного сына, высасывая его жизнь по крупице, и оба архангела понимали, что это не закончится никогда, это и было самым страшным наказанием. Вечность и неизбежность. И он сдался. Падший подошел к самому краю своей темницы и расставил в стороны руки, как на распятии. Тьма сгущалась вокруг него, засасывая его в глубину темноты и свет крыльев почти погас. Он сдался. Михаил побежал к Люциферу, оттаскивая его прочь, дальше от края клетки, тащил его к центру, где бездна не могла достать. Михаил нес падшего брата, ощущая, что в нем больше не осталось ничего, кроме паники, боли и страха. Тысячелетиями Люцифер прибывал здесь. Медленно сходя с ума. И у него не было никого и ничего, чтобы укрыться от бездны. И Михаил в полной мере осознал всю жестокость наказания. Наказания ужасом и неизмеримым отчаяньем. А ведь когда-то он думал, что Отец смягчил приговор, не убивая Падшего, а заточая сюда....Но нет. Это хуже смерти. И ведь он сам заточил своего брата сюда когда то....когда-то очень давно. Михаил сидел на холодном полу,а Люцифер положил голову ему на плечо и светлые волосы спадали на могучую грудь старшего архангела. Михаил развернул крылья и укутал их обоих, как будто это защитит их от Тьмы, пристально глядящей на них. - Михаил... Теперь то ты понимаешь, что такое Клетка? И почему я так стремился сбежать. Голос Падшего сильно охрип. Он слишком долго кричал в изнеможении, от осознания возвращения сюда и неизбежности наказания. Когда он впервые попал сюда, его переполнял гнев. И вполне справедливый. Спустя сотни лет гнев сменился ненавистью, затем презрением. А после отчаяньем. Он кричал, надрывая горло и его крик эхом отражался от прутьев клетки уносясь куда то в пустоту, но никто его не слышал, он смотрел вверх, туда где был запечатанный выход и не видел, тех, кто бы пришел помочь и забрать его. Сейчас он сидит, укутавшись в белые перья Михаила и вспоминает время, когда он был еще неоперившимся ребёнком. Когда не было разлада, а ненависть было просто словом, когда не было людей, не было войны. И они с Михаилом гуляли по Саду, обсуждая все на свете. - Теперь я понимаю, Люцифер. Теперь я все понимаю. Ты был обречен нести это бремя и отбывать наказание в одиночестве, но теперь ты не один, нас двое, а значит мы с тобой справимся. Михаил и сам не верит в то, что говорит, но он хочет, что бы его брат был спокоен. - Я знаю, Михаил, я знаю... И Тьма начала сгущаться, мягко окутывая обитателей темницы.