* * *
– И давно это началось? – Майкрофт невозмутимо постукивал кончиком зонтика по ноге. – Сегодня утром. – Судя по всему, Шерлок Холмс и хорошее настроение находились в совершенно противоположных точках земного шара. А может, и Вселенной. – Джон, что скажете? – Я не знаю, как это классифицировать. – Джон хмуро разглядывал руку Шерлока, покрытую мелкими зелёными чешуйками. – Не похоже ни на одну кожную болезнь или аллергическую реакцию. Сперва просто изменился цвет кожи, а теперь вот это... Состояние прогрессирует. Поскольку Шерлок решительно отказывается посетить клинику, я намеревался привезти сюда ведущих специалистов. – Думаю, ему придётся пройти полное обследование. Сегодня же вы отправляетесь в Истборн, в санаторий. Братец, это не обсуждается. Мне не нужно, чтобы все газеты завтра кричали о том, что великий сыщик Шерлок Холмс превращается в лягушку. Думаю, Джон со мной согласится. – Это совсем не похоже на кожу лягушки, Майкрофт. Если бы ты внимательнее изучил строение кожи земноводных, ты бы это знал. Скорее структура напоминает хитин. – Рад, что мы пришли к соглашению.* * *
Шерлоку трудно разговаривать. Всё его тело, включая лицо, покрыто твёрдой зелёной коркой. Только между губ осталась тонкая щель, сквозь которую можно выдохнуть тихие слова. Детектив уже получил от Джона несколько предупреждений: «Заткнись», «Умолкни», «Прекрати болтать». Доктор знает, что собственная речь причиняет Шерлоку боль. А Шерлок знает другое: каждое его слово убеждает Джона в том, что друг ещё жив, мыслит, осознаёт окружающий мир. За последние две недели Джон прошёл все муки ада. Смотреть на то, как Шерлок Холмс, воплощение энергии и жизни, постепенно теряет человеческие черты, как самый могучий мозг в мире оказывается заперт в какой-то непонятной коробке из чешуи, было просто ужасно. Все методы и исследования, проведённые лучшими химиками, физиками и врачами Европы, не принесли никакого эффекта. Не раз и не два Джон выбегал на улицу и не плакал – выл, стискивая кулаки и зажмуривая глаза. Помимо самой ситуации его мучило чувство вины: почему он вообще не запретил проводить этот чёртов опыт? Что, если бы Шерлок не заслонил его собой от взрыва?.. После таких приступов самобичевания доктор возвращался в комнату детектива – тот уже не покидал кровати – и нацеплял на лицо маску спокойствия. Хотя кого он пытался обмануть? Шерлок, как ни странно, побушевав первые несколько дней, потом словно смирился. Заявив «Это интересный эксперимент», он принялся подробно записывать все свои ощущения. А ощущения были необычными: детектив-консультант почувствовал зверский аппетит. Он поглощал по две порции каждого блюда и был этим весьма доволен. При других обстоятельствах, возможно, Джон бы тоже порадовался... В то же время жизненные процессы в организме замедлялись или прекращались. Сердце стало биться с перерывом в десять секунд. Температура тела начала падать. Через неделю она не превышала 80 F. В скором времени Шерлок понял, что больше не может пользоваться клавиатурой: пальцы потеряли подвижность. Тогда Джон стал его секретарём, прилежно набирая текст и стараясь не обращать внимания на замечания типа «Джон, ты что, побыстрее не можешь?» и «Джон, ты пропустил запятую!». Несколько раз в санатории появлялся Майкрофт. Он бегло просматривал сводку состояния брата, заходил в его комнату, каждый раз выслушивая неизменное «Майкрофт, что ты здесь забыл?» и отвечая «Я тоже рад тебя видеть, Шерлок». Джон бы не взялся – да и вряд ли кто-либо ещё смог бы – описать то, что чувствовал старший из Холмсов, но был уверен, что тот сделал всё, что в его силах, чтобы произошло чудо. Однако чуда не происходило.* * *
И вот пришёл этот день. Каждый из находящихся в комнате троих людей понимал, что завтрашнее утро для одного из них может не наступить. И этот один снова разомкнул губы: – Прекрати... нервничать... Джон... это... просто... фаза... как... у... насекомых... до... встречи... Джон... – Да, да, хорошо. – Доктор ничего не понял, горло у него перехватило, он изо всех сил старался взять себя в руки. А Майкрофт, до этого внимательно рассматривавший раму на окне, внезапно резко перевёл взгляд на лицо брата и бессознательно стиснул ручку зонтика. – Куколка, – прошептал он.* * *
Для Джона потекли беспросветные дни. Он ежедневно навещал Шерлока, часами сидел рядом с ним, разговаривал, пытался ему читать. Иногда Джон касался кокона (теперь в санатории его называли именно так) в том месте, где должно было находиться плечо друга. Лечащий врач Шерлока доктор Стэплтон доказала, что под коркой продолжает биться жизнь. Удары сердца были слышны теперь трижды за две минуты. Температура держалась на 60 F. Кроме того, «больной» определённо потреблял кислород, поступающий через поры кожи: твёрдый слой, покрывающий тело, не был настолько плотным, чтобы задержать воздух. Но не это больше всего поразило опытного врача. – Надеюсь, вам действительно удалось узнать нечто значительное, чтобы отвлечь меня от важной деловой встречи. – Майкрофт, как всегда, был сама вежливость. – Мне удалось проткнуть стенку кокона и взять немного крови моего уникального пациента на анализ, – с достоинством проговорила доктор Стэплтон. – И могу заверить вас, что такой крови ещё никто в этом мире не видел. Она уничтожает любые болезнетворные бактерии почти мгновенно. Я вводила в образец холерный вибрион – через восемь секунд кровь стала чистой. Бруцелла мелитенсис была уничтожена за четыре секунды. Палочка Коха – за семь. – Я предполагал подобное. – Майкрофт проговорил это с таким апломбом, словно он самолично разработал новый вид крови для своего брата. – Шерлок совершенствуется. Я уверен, что он вышел на новый уровень развития. Возможно, станет неуязвим. Его тело старается наилучшим образом приспособиться к окружающей среде. Когда процесс завершится, мы получим суперчеловека. Информируйте меня обо всех изменениях в его состоянии. «Можно подумать, ты не поставил видеокамеры», – хмыкнул про себя Джон, тоже присутствовавший при разговоре; идея «скромного служащего британского правительства» сперва показалась доктору абсурдной. Но за неимением лучшей теории он поверил, что друг всё-таки вернётся к нему. А что касается совершенства... он же всегда таким был, разве нет? Джон снова пошёл к Шерлоку. Ещё в начале исследований врачи каким-то образом догадались, что «куколке» не по нраву прямые солнечные лучи, поэтому окна были прикрыты шторами. Джон положил ладонь на голову друга, где шесть недель назад курчавились непослушные локоны. «Вернись, Шерлок. Мне всё равно, кем ты будешь: привычным социопатом, суперменом или гигантской разумной бабочкой. Только очнись». Мелкие чешуйки кокона слегка отсвечивали изумрудом. И в полумраке комнаты Джону показалось, что его рука тоже приобрела зеленоватый оттенок. Только вернувшись в свой номер и начав чистить зубы, он понял свою ошибку. Ему не показалось. На фоне белоснежной раковины левая рука выглядела словно намазанная зелёнкой, а ногти покрылись чешуйками. Первое, что испытал Джон, – шок. А потом его охватило что-то вроде радости. Да, конечно, мало весёлого в том, чтобы провести, возможно, весь остаток своей жизни в виде огромного булыжника, дышащего кожей (Шерлок, ты ещё возражал против сравнения с лягушкой?). Но зато его покинет наконец чувство вины. И к тому же он будет рядом с другом. С этого дня на курорте Истборн «поправляли здоровье» уже два уникальных пациента.* * *
Назавтра Джон столкнулся на лестнице с одним из ассистентов доктора Стэплтон. Это был совсем молодой парнишка по имени Генри Найт. Джон видел его несколько раз в коридорах санатория, Генри всегда улыбался при встрече и вежливо здоровался. Но в последнее время юношу как будто мучили какие-то неприятные мысли. При виде Джона он по-прежнему кивал, но старался держаться в стороне. Увидев Генри в очередной раз, Джон прямо спросил его, в чём дело. – Дьявольские вещи тут творятся, доктор Уотсон, – нервно выпалил парень. – И как вы можете ТУДА ходить? – Куда – туда? – К нему! – Найт показал дрожащим пальцем в сторону комнаты Шерлока. – А что такого? – Вы что, не понимаете? Вы представляете, ЧТО может вылупиться из этого... кокона?! «Нет», – честно хотел сказать Джон, но подумал, что не стоит пугать Генри, парень, похоже, и без того на взводе. – Его старший брат предполагает, что Шерлок превратится в сверхчеловека, – мягко сказал он. – Чушь! Неужели вы в это верите? Это наверняка инопланетянин. Он захватил тело нужного человека, самого умного на планете. Теперь он получает информацию из его мозга, а когда обработает её, захватит на земле власть. Это монстр, ясно? Его надо немедленно уничтожить! – Генри, успокойтесь. Здесь нет никаких чудовищ. Идёмте, я отведу вас к доктору Стэплтон, она... – А, вы думаете, я слишком много фантазирую? Как вы не можете понять, завтра может быть поздно! Скоро мы все подхватим эту заразу. Появятся ещё такие же твари, и нам крышка! – Генри, возьмите себя в руки! Шерлок находится под круглосуточным наблюдением. Он не представляет никакой опасности. Ни малейшей. («Разве что когда ему скучно…») Кто-то просто вас расстроил, или вы посмотрели глупый фильм. Идёмте же. Вам нужно принять успокоительное. С трудом Джону удалось уговорить парня дойти до лаборатории. Там доктор проследил, чтоб бедняга выпил воды с настоем валерианы, и посоветовал незамедлительно обратиться к психотерапевту. «Счастье ещё, что ты не видел мои руки», – думал он, возвращаясь в свою комнату. Мысль не снимать днём перчатки оказалась довольно удачной.* * *
Джон спал. Ему представлялось, как он снова бежит за Шерлоком, который немного опередил его, догоняя преступника. Впереди развеваются полы чёрного пальто, в грудь бьёт встречный ветер. «Джон!» «Что ты кричишь, Шерлок? Я рядом». «Может быть опасно». «Да, да, я знаю. Поэтому и бегу за тобой. Почему я не могу тебя догнать?» «Ватиканские камеи!» Джон внезапно оказался сидящим на постели. На лбу выступил холодный пот. Что случилось? Шерлок один. Шерлок в опасности. Шерлок зовёт на помощь. Джон вылетел из номера, забыв обуться, и едва успел заметить, как невысокая фигура в белом халате исчезла в комнате Шерлока. Кому может понадобиться заходить туда ночью? Спустя мгновенье Джон распахнул знакомую дверь настежь. Возле кровати стоял Генри Найт. В его руках дрожал пистолет, направленный на зелёный кокон. Тело отставного военврача ещё помнило навыки боевой службы. Кулак Джона ударил по руке, державшей пистолет, в тот момент, когда прозвучал выстрел. Оружие отлетело в угол, а через пару секунд незадачливый убийца уже скулил в неодолимом захвате капитана Пятого Нортумберлендского полка. – Шерлок, ты в порядке? – на автомате крикнул Джон и тут же замолк, осознав, насколько нелепо прозвучал его вопрос. Не выпуская Найта, он поспешно оглядел друга. К счастью, пуля ушла в стену выше цели. Парень, скрученный Джоном, завозился на полу и вдруг нечленораздельно забормотал: – Вы все ненормальные... Его надо убить... Я хотел всех вас спасти... Он монстр... Сожрёт всех, порвёт на куски... Или обратит в рабство... «Джон, сделай мне кофе!» «Джон, подай телефон, он в кармане пиджака!» Чем не рабство? Доктор с трудом удержался от смешка. В коридоре послышался шум, в комнату вбежали охранники. Джон передал им всё ещё ноющего Генри Найта и подошёл к кровати, как вдруг чуть не подпрыгнул от дикого вопля за спиной. Любитель фантастических фильмов орал, глядя на его руки, и Джон вспомнил, что на них нет перчаток. – Вы заразились... заразились... Боже, помоги нам... Я не хочу... не хочу-у-у... Истерически рыдающего Найта увели. Джон тяжело вздохнул и сел на стул возле кровати.* * *
Когда через час в комнату вошёл Майкрофт, он застал соседа своего брата в той же позе, бездумно глядящего в темноту за окном. – Позвольте узнать, доктор Уотсон, как вы догадались, что Шерлоку нужна помощь? – спросил он сразу после приветствия. – Он позвал меня... нет, не так. Мне приснилось, что он меня зовёт. – Телепатия. – Майкрофт кивнул. У него был вид астролога, который наконец-то правильно предсказал конец света. – Я услышал его, потому что... заразился? «Ты идиот, Джон». Именно это можно было прочитать в глазах старшего Холмса. Правда, в переводе на язык министров фраза звучала как «Мне искренне жаль, мистер Уотсон, но ваш интеллект оставляет желать много лучшего». – Этим нельзя заразиться, доктор. То, что происходит сейчас с вами, – результат того самого опыта, который провёл Шерлок пятьдесят семь дней назад. Просто вы в меньшей степени подверглись воздействию неизученного пока явления, и поэтому процесс начался несколько позже. Не исключено также, что особенности организма моего брата способствовали ускорению его метаморфозы. К сожалению, воссоздать ход событий того вечера не представляется возможным... Попробуйте мысленно связаться с Шерлоком сейчас! – неожиданно предложил Майкрофт. «Я уже много недель пытаюсь это сделать», – хотел сказать Джон, но не успел. Внезапно в комнате раздался тихий шелест. И ещё. Джон вскочил, и они с Майкрофтом синхронно склонились над коконом. Несколько чешуек отвалились и теперь лежали рядом на простыне. От того места, где должна быть ключица, вниз до бедра вилась тонкая трещинка. – Процесс завершится в течение ближайших суток. – Голос «Британского правительства» был полон скрытого напряжения. – К сожалению, государственные дела требуют моего возвращения в Лондон. – Я останусь здесь. – Я распоряжусь, чтобы сюда поставили ещё одну кровать.* * *
Джон понимал, что спать нельзя. В любую минуту проклятая кожура могла раскрыться, чтобы Шерлок мог наконец-то выйти на свободу. Весь день доктор (да и все работники санатория) провели как на иголках, поминутно осматривая кокон, прикидывая, что может понадобиться в первую минуту. К вечеру суета немного утихла. И теперь Джон сидел на своей постели, обхватив колени, и думал. «Куколка» уже была покрыта сетью трещин. Пройдёт ещё час, от силы два, и оболочка спадёт. Кто выйдет из неё?.. Джон придвинулся ближе к стене и прислонился к ней спиной, подложив подушку. Он не отрываясь глядел на кокон. Медленно шли минуты. Постепенно доктора стала одолевать усталость. Прошлой ночью из-за злосчастного Генри он почти не спал. Джон несколько раз моргнул и в конце концов провалился в сон. Спал он беспокойно. Ему виделось, как кокон лопается, и оттуда выходит Шерлок, но с шестью ногами, а Майкрофт при этом утверждает, что такая форма тела – самая удобная на нашей планете... Потом доктор увидел Генри Найта, врывающегося в комнату и стреляющего в Шерлока... Выпутавшись наконец из кошмаров, Джон понял, что уже глубокая ночь, а кровать, рядом с которой он провёл почти два месяца, пуста. Целую секунду он пялился на простыню, усыпанную чешуйками. Вылупилось... лся... что? Кто? И почему вокруг такая тишина? Мимоходом порадовавшись, что с вечера не разделся, Джон выбежал в коридор, и тут же загудела сирена. К двери в комнату заспешили врачи. – Что? Где он? Как он выглядит? – слышались взволнованные голоса. – Его здесь нет. Он ушёл, когда я заснул. – Джон готов был рвать на себе волосы от досады. – Но почему его никто не увидел? – В голосе доктора Стэплтон звучало недоумение. – Ведь на этаже есть охрана. И сигнализация должна была включиться, как только кто-либо покинет комнату. – Сейчас это неважно. – «Так, капитан, соберись». – Мы должны его найти. Сотрудники, получив задание, разбежались в разные стороны здания. Джон, прыгая через две ступеньки, спустился на первый этаж. Он быстро прошёл коридор, все двери которого были заперты, и вошёл в столовую. Здесь было темно, но чуть дальше, в кухне, горел свет, и оттуда слышались приглушённые звуки. С предельной осторожностью Джон миновал зал со столиками и, зайдя за стойки, заглянул за угол. И сразу увидел знакомую спину. В очень знакомом синем халате. Этот халат Джон сам положил вчера в изголовье кровати друга, думая, что тот обрадуется привычной одежде. Голову человека в халате видно не было, поскольку он наклонился, исследуя недра холодильника. Джон кашлянул. – А, Двон! Сдевай мне кофе! – Над дверцей появилось лицо детектива, увлечённо жующего печенье. – Ты выглядел утомлённым, я не стал тебя будить, – продолжил он, наконец проглотив кусок. – У них здесь что, нет молока?! – Шерлок, – потрясённо прошептал Джон. – Да-да. Кофе, Джон. – Ты... в порядке? – Разумеется. А почему бы мне быть не в порядке? Джон приблизился вплотную, взял Шерлока за плечи и внимательно осмотрел. Чистая белая кожа. Ни намёка на зелень. Глаза ясные, температура, судя по теплу под ладонями, нормальная. Джон обошёл друга кругом. Никаких лишних конечностей, крыльев, усиков. От облегчения у доктора ослабели ноги. – Ах ты ж... чудо ты эдакое. Ты что, не помнишь, что с тобой было? Детектив чуть приподнял брови в лёгком удивлении. – Помню, что вчера уснул в той дурацкой комнате. Я же говорил, что это временная фаза. И, может быть, мы отложим воспоминания? Я всё ещё не получил свой кофе! Джон счастливо вздохнул и поставил кипятиться чайник. О таком он даже мечтать не смел. Всё снова пришло в норму! Кофе по утрам. Телефон из кармана. Погони по ночам. Только подождать, пока его собственная фаза тоже завершится, и всё будет по-старому. В дверях кто-то крикнул, и кухня стала быстро заполняться галдящими людьми. «Я же не позвонил Майкрофту», – вдруг вспомнил доктор, нащупывая мобильник. – В этом нет необходимости, Джон. Уверен, он будет здесь с минуты на минуту. Видеокамеры.* * *
Шерлок выглядел не просто нормально – он будто долгое время пользовался всеми благами санатория, включая морские купания, и даже поправился на целый фунт (правда, быстро его сбросил). Тем не менее, неугомонному гению снова пришлось проходить полное обследование. Он закатывал глаза и проклинал всё на свете, но в конце концов покорился, узнав, что сорок четыре дня пролежал без движения. По мнению Джона, детектив таким образом пытался извиниться за все беспокойства, которые причинил своей попыткой «впадения в анабиоз». Однако доктора Стэплтон ожидал неприятный сюрприз. Организм пациента Шерлока Холмса больше ничем не отличался от организма любого другого жителя планеты (если не принимать во внимание его гениальный мозг). Кровь из пальца и из вены, МРТ, КТ, рентген, УЗИ всех внутренних органов, исследование клеток кожи, анализ слюны, мочи, спермы и лимфы – ничто не указывало на уникальность. Даже болезнетворные микробы теперь спокойно размножались в образцах крови детектива. Это был абсурд! Джон предполагал, что для Майкрофта такой результат станет ударом. Не надо быть членом правительства, чтобы сообразить, какие возможности открылись бы у руководства страны, имеющего под рукой суперчеловека (неуязвимого к биологическому оружию, владеющего телепатией!), лучше – двух, а в перспективе – целую группу быстрого реагирования. Сверхбыстрого. Но если Большой Брат и был разочарован, то ничем этого не выдал. Лишь ограничился репликой в своём духе, что-то вроде «Возможно, в следующий раз тебе так не повезёт, будь осторожнее, не огорчай мамочку». Джон не особенно запомнил слова Холмса-старшего, потому что сам теперь стал пациентом, хотя (как он отметил немного уязвлённо) с ним не носились так, как с Шерлоком. Но в этом не было ничего удивительного: новизна пропала, все знали, каков будет финал. Зато Шерлок проявил невероятный энтузиазм, давая многочисленные наставления как Джону, так и персоналу санатория. – Джон, тебе нужно хорошо питаться. Я тщательно рассчитал порцию и дал повару задание приготовить наиболее калорийные блюда. Кстати, его жена изменяет ему с банковским клерком, а у сына неприятности в колледже, что ясно видно по его воротнику. Что значит ты больше не можешь? Ты же понимаешь, что скоро твой организм перейдёт на самопитание? Необходимо сделать запас. Не пей столько чаю, Джон, в нём почти нет витаминов. Вот, держи, свежевыжатый сок грейпфрута. Нет, не кислый, я добавил сахару... Что ни говори, а такая забота была удивительно приятна. Теперь уже Шерлок часами просиживал рядом с Джоном, иногда получал по сети загадки от Лестрейда и решал их, не выходя из комнаты, но всегда рассказывая верному блогеру все детали дела и свои дедуктивные выкладки. А спустя двенадцать дней после «пробуждения» детектива Джон лежал на кровати и ждал наступления своей «метаморфозы». Он настоял, чтобы с завтрашнего дня Шерлок не сидел возле его кровати сутками, – в этом нет необходимости, – а просто время от времени его навещал. Говорить было незачем, Шерлок и раньше читал по лицу друга все мысли и эмоции. – Я буду здесь, Джон. Пока ты не уснёшь. И потом буду приходить как можно чаще. Сейчас я поднесу ладонь к твоему лицу, и ты почувствуешь тепло. Так ты будешь знать, что я здесь, а я узнаю, когда ты заснёшь. Увидимся через сорок четыре дня. Спокойной ночи, Джон. И доктор, погружаясь в уютное забытьё, был абсолютно спокоен, чувствуя у губ тепло дружеской руки и зная, что, когда он проснётся, Шерлок встретит его коронной фразой: «Доброе утро, Джон, свари мне кофе!»* * *
Вечер уже давно перешёл в ночь. Шерлок по-прежнему сидел перед кроватью единственного друга. Вскоре дыхание последнего совсем прекратилось. Детектив внимательно осмотрел кокон и удовлетворённо кивнул сам себе. Этот этап завершён. Выходя из комнаты, Шерлок в девятнадцатый раз проверил систему безопасности. Хотя Джон ни слова не сказал о покушении Генри Найта, но одна из медсестёр случайно проговорилась. К слову, после того случая санаторий охранялся, как небольшая военная база. Холмс-старший не повторял своих ошибок. Шерлок перекинулся парой слов с накачанными парнями в коридоре, приветствовал охранников на лестнице и наконец добрался до выхода. – Вы далеко уходите, сэр? – спросил один из агентов. – Не нужно ли вас сопровождать? – Нет, телохранитель мне не нужен. Пойду на берег, – отрывисто бросил детектив, привычным жестом поднимая воротник пальто, и направился в сторону пляжа. Через полчаса он стоял на песке, устремив взгляд на тёмные волны, и размышлял. Впереди было целых сорок четыре дня. На что их употребить? Остаться здесь? Скучно. Джону пока не до него. Можно вернуться в Лондон и потребовать у Лестрейда все мало-мальски любопытные дела. Но даже распутывание тройного убийства с расчленением трупов становится не таким интересным, когда рядом никто не восклицает: «Фантастика! Потрясающе!» Да и квартира будет навевать тоску. Скрипка... череп... смайлик... скука! Тут Шерлок внезапно поморщился. Он вспомнил, сколько подколок ему пришлось вытерпеть от ярдовцев, прочитавших у Джона в блоге, что единственный в мире консультирующий детектив не имеет представления о строении Солнечной системы. И все его попытки оправдаться ненужностью этой информации не имели успеха, потому что спустя буквально несколько дней именно знание о сверхновой Ван Бюрена помогло ему спасти жизнь ребёнка. А что, если использовать эти сорок четыре дня, чтобы как следует изучить астрономию? Шерлок поднял глаза к небу, где звёзды уже потихоньку начали гаснуть. С чего бы начать? Может быть, с Солнца? Детектив выпрямился, откинул со лба кудри, свободно опустил руки вдоль тела. Без единого усилия, лишь вдохнув свежий предутренний воздух, он легко поднялся над землёй и быстро устремился вверх, в космическую даль.* * *
«Шерлок, температура поверхности Солнца превышает десять тысяч градусов по Фаренгейту». «А температура его ядра составляет двадцать шесть миллионов восемьсот пятьдесят тысяч триста девятнадцать градусов. Спасибо, Джон, я уже измерил». «Шерлок...» «Да?» «Не улетай далеко. Я хочу вместе с тобой посмотреть на Магеллановы облака». «Как скажешь, Джон».